Однажды утром ребятам сказали:
— Сегодня кончился карантин. Вы мо знакомиться с русскими пионерами.
Крики радости раздались во всех дачах. Худощавый быстроглазый Педро из Малаги, казалось, радовался больше всех. Он прыгал и кувыркался. Его никак не могли успокоить.
Он написал на камешке «карантин» и бросил камень в море.
— Карантин в море, карантин в море! — кричали ребята, прыгая.
Встреча наших ребят и испанских произошла у фонтана с золотыми рыбками. Дети бросились друг к другу в объятия, словно были давно знакомы. Они целовались, крепко жали друг другу руки.
Взрослые думали: «Как же они будут разговаривать, как они поймут друг друга: ведь наши ребята не знают испанского языка, а маленькие испанцы не знают русского языка?»
Но ребята прекрасно понимали друг друга. Они разговаривали жестами, глазами, улыбками.
Вот Антонио говорит с Ваней, сыном железнодорожного весовщика.
Антонио показывает рукой на красивый дворец, окружённый пышными кустами лавров и роз, на фонтан, в котором плещутся золотые рыбки, и спрашивает Ваню:
— Чьё это?
Маленький вихрастый Ваня тычет пальцем в стену дворца:
— Это? Моё. (Он хочет сказать, что Суук-Су принадлежит детям.)
Потом Ваня дотрагивается рукой до лавров, до цветущих абрикосов:
— И это моё!
Потом он показывает на лазурное море, на солнце и говорит:
— Моё!
Немножко задумавшись, Ваня вдруг снова тычет пальцем в стену дворца, в лавры, в грудь Антонио:
— И твоё. Моё и твоё… Живи, живи тут. Понял? Ты чико[1] и я чико. Ты — Антошка, а я — Ваня.
— Си, си,[2] Ванио! — радостно восклицает Антонио.
«Антошка» и «Ванио» обнимаются. Ваня выворачивает карманы штанишек и отдаёт Антонио содержимое их — разные камешки, стекляшки, гвоздики, — все свои драгоценности. Антонио тоже шарит в кармане и протягивает Ване полосатый карандашик.
— Ну, что ты, — смущённо говорит Ваня, — мне не надо, я тебе так дал. Я тебе ещё много дам.
На скамейку, под розовый куст миндаля уселись Толя Фокин — сын модельщика с завода имени Ильича и Витя Титов — сын сторожа Реутовской фабрики. Курчавая бронзовая Кармен села на качели и зовёт мальчиков. Толя и Витя переглянулись. Они не особенно почему-то любили дружить с девочками. Но вот Толя решительно направился к Кармен.
— Она хоть и девчонка, — сказал Толя, — но у неё отец на фронте.
Сарагоса взял палку и показал, как стреляют, как падают люди, как летят бомбы.
Наши ребята поняли…
Миша крепко, до боли стиснул руку Сарагосе. Ему хотелось сказать Сарагосе что-нибудь очень дружеское, но он не знал слов.
Интересно, пионер ли Сарагоса? За коммунистов ли он? Как бы это спросить? Всё-таки это трудно сделать, не зная испанского языка. Но, оказывается, существуют слова, которые понятны детям всех национальностей.
— Ленин? Да? — спрашивает Миша, внимательно глядя на Сарагосу.
Сарагоса радостно улыбается и кричит:
— Ленин! О, си!
Ну, вот… Сталин? Да? — снова спрашивает Миша, заглядывая в самые зрачки Сарагосы.
— Сталин, Сталин, си! — кричит Сарагоса.
— Коммунисты?
— Си!
— А фашисты — гады, — говорит Миша, подкрепляя слова гримасой и угрожающим жестом.
— О, си! — кивает Сарагоса.
Как бы хотелось ему рассказать сейчас Мише о том, что у него был любимый брат Хоакин, которого убили фашисты!
Сарагоса и Миша обнялись и вместе пошли играть в мяч.
Испанка Марго подарила пионерке Люсе блокнот. Люся стала записывать туда испанские слова. Она хочет научиться говорить по-испански. Марго будет её учить испанскому языку, а Люся будет учить Марго русскому языку. Марго уже знает слова: «хорошо», «нет», «доброе утро», «здравствуй», «мы с тобой подруги».
— Сол! — улыбаясь говорит Марго, показывая Люсе на солнце.
— Сол! — с увлечением повторяет Люся и записывает в блокнот.
Эмилия подружилась с Марусей. Она жестами показывает ей, как строят на улицах Мадрида баррикады.
— А ты строила в России баррикады? — спрашивает Эмилия Марусю.
— Нет, нет. Я тогда была маленькая, меня тогда ещё не было. Я ещё не родилась, когда у нас была революция, — отвечает Маруся.
Какой это был чудесный день, когда кончился карантин! Насмешила всех маленькая русская девочка Нина. Она была отчаянная баловница. Она вскочила на край фонтана с золотыми рыбками и закричала:
— Долой карантин! — оступилась и упала в воду, страшно перепугав золотых рыбок.
А потом дети все вместе ходили на горку запускать змей. На горке лежали камни, бочки.
— Баррикады? — вдруг, встрепенувшись, спросил Педро.
— Нет, нет, — отвечали, улыбаясь, наши ребята, — у нас нет баррикад.
— Фашистов нет?
— Фашистов нет. К нам не посмеют. А то бы мы их так излупили! Раз! Раз!
Маленький колхозник Вася из деревни Тимошенко, отдыхающий в «Артеке», взял палку и несколько раз ударил по камням. Педро доволен. Он тоже схватил палку и ударил по камням. Он засмеялся: хорошо жить в стране, где нет войны и богачей.