Оперативно-стратегический очерк

Военно-географическое положение Турции

Турция в границах 1914 г. была расположена в стыке трех континентов — Европы, Азии и Африки — и на пересечении великих морских путей из Черного моря, через проливы Босфор и Дарданеллы в Средиземное море, а оттуда в Суэцкий канал или в Гибралтарский пролив, и сухопутных путей из Европы в Азию и Африку.

Это положение и природные богатства Турции определяли ее значение в международной политике как объекта в борьбе империалистических держав за вывоз капитала, за рынки сырья и сбыта, за стратегические позиции на Ближнем Востоке, а главное — «за долю наследства» Оттоманской Турции.

Главнейшими конкурентами в этом отношении после первой мировой империалистической войны 1914–1918 гг. являлись Англия, Франция, Италия и Греция.

Условия Мудросского перемирия, заключенного 30 октября 1918 г.

В результате поражения во время войны 1914–1918 гг. Турция вынуждена была заключить 30 октября 1918 г. с державами Антанты Мудросское перемирие. На основе Мудросского перемирия, вступившего в силу с полудня 31 октября, осуществлялась военная оккупация Антантой укреплений проливов Босфор и Дарданеллы и открытие их для прохода судов союзников.

Турция должна была немедленно демобилизовать армию, за исключением частей, предназначенных для охраны границ и поддержания внутреннего порядка в стране. Турция должна была передать союзникам все военные суда, плавающие в водах, находящихся под турецким суверенитетом. Турция немедленно осуществляла эвакуацию оккупированных турками территорий Персии (ныне Ирана) и части (определяемой по усмотрению союзников) территорий Закавказья. Турция должна была сдать свои гарнизоны в Аравии и вывести их из Киликии.

За союзниками сохранились права оккупации: а) любых стратегических пунктов, «в случае если бы создалось положение, которое угрожало бы безопасности союзников»; б) любой части шести вилайетов бывшей Турецкой Армении, в случае возникновения в них беспорядков; в) Батума (Батуми), тогда оккупированного турками.

Помимо того, Турция обязалась не возражать также против оккупации союзниками Баку. Устанавливался контроль Антанты над турецкими железными дорогами, радиотелеграфными станциями и кабелями и оттоманским министерством продовольствия. Антанта получала право захода и причала для своих судов во всех портах, находящихся под оттоманским суверенитетом, и право пользования всеми ремонтными средствами в турецких портах и арсеналах. Турция обязалась разорвать сношения с центральными державами и запретить судам последних пользоваться турецкими портами.

Мудросский акт означал полную капитуляцию Оттоманской империи перед Антантой, овладевшей во время мировой войны всеми странами Великого Арабистана (Сирией, Палестиной, Месопотамией, Ираком и Аравией) и Фракией (в Европе). Союзники, широко толкуя статьи Мудросского акта, использовали последний для завершения разгрома Турции и приведения в исполнение плана ее раздела.

До войны 1914–1918 гг. Турция владела в Азии и в Европе территорией общей площадью в 1 786716 кв. км с населением до 21 млн. человек. В результате этой войны площадь Турции определялась всего в 732000 кв. км с населением до 13 млн. человек.

В итоге мировой империалистической войны 1914–1918 гг. Турция потеряла до 66 % площади и до 33 % населения. После этой войны большая часть территории Турции была фактически разделена между державами-победительницами — Англией, Францией, Италией и Грецией, и ее население сделалось предметом жестокой эксплоатации. Оттоманское же правительство, возглавлявшееся безвольным султаном Магометом VI, сдалось на милость победителей, и независимое существование Турции было упразднено. Войска Антанты заняли в первую очередь всю зону проливов Босфор и Дарданеллы, причем руководящая роль в этой операции принадлежала Англии.

Оккупация Грецией г. Смирны и зарождение в Турции национально-революционного движения; роль Мустафы Кемаля-паши в этом движении, а также в организации ангорского правительства

Греция за участие в империалистической войне на стороне Антанты, на основании ст. 7 Мудросского перемирия (где отмечается право Антанты оккупировать стратегические пункты Турции), была компенсирована державами-«покровительницами» зоной с г. Смирной^[1], которую греки начали оккупировать с 15 мая 1919 г. 1-я греческая пехотная дивизия, заняв г. Смирну и затем г. Айдин и прикрываясь при высадке флотом Антанты и Греции, допустила ряд возмутительных эксцессов над турецким населением. Турецкий народ взялся за оружие для отпора оккупантам. Разобрав оружие и боеприпасы, которые вследствие условий Мудросского перемирия должны были быть сданы Антанте, народ стихийно образует в Смирнской зоне и в Западной Анатолии отряды самозащиты. Так зародилось освободительное движение в Турции, и, несмотря на усталость населения и истощение страны после 9 лет почти непрерывных войн^[2], «огромное большинство турецкого народа выступило открыто на борьбу против захватчиков»^[3].

В. И. Ленин и И. В. Сталин неоднократно подчеркивали, что Великая Октябрьская социалистическая революция оказала решающее влияние на рост и развитие национально-освободительного движения народов Востока, в том числе и Турции, против империализма. Ленинско-сталинское положение особенно важно в отношении Турции, ибо борьба турецкого народа за свою независимость проходила как раз в то время, когда великий советский народ и его могучая Красная Армия завершали разгром объединенных сил международной и внутренней контрреволюции в гражданской войне.

Героическая борьба и полная победа рабочих и крестьян СССР в кровавой войне против интервентов и белогвардейцев вдохновляли народы Востока на борьбу с иноземными захватчиками и своей буржуазией. Турецкий народ брал пример со своих братьев по классу, находившихся в СССР. Немалую роль в организации вооруженных сил Новой Турции сыграли бывшие военнопленные турецкой армии, вернувшиеся из Советской России к себе на родину и принесшие с собой опыт борьбы советского народа и правду о большевиках.

Начавшееся в Турции национально-революционное движение возглавил Мустафа Кемаль-паша, организовавший в г. Исмиде в момент оккупации Смирны греками съезд представителей городов Анатолии. Чтобы избавиться от присутствия Мустафы Кемаля-паши в Западной Анатолии, константинопольское правительство назначило его главным инспектором войск в Восточной Анатолии (бывшей Турецкой Армении) с ее центром в г. Эрзеруме. В конце 1919 г. в Эрзеруме, а затем в Сивасе начали собираться все недовольные создавшимся в Турции положением. Во главе недовольных стал Мустафа Кемаль, отрекшийся от звания паши. Ему и его единомышленникам удается организовать борьбу против Антанты и Греции под лозунгом «национального возрождения Турции». Движение разрастается, охватывая постепенно всю Малую Азию. В центре Анатолии, в Ангоре (Анкара), вне влияния Антанты, созывается Великое национальное собрание Турции (ВНСТ). С его созывом окончательно оформляется новое национально-революционное турецкое правительство в противовес султанскому.

«Так как официальное турецкое правительство, сидевшее в Константинополе под „почетной“ охраной англофранцузских штыков, относилось несочувственно к этому движению, то оно стало развиваться помимо него и против него, приобретая тем самым определенно революционный характер»^[4]. Правительство султана скоро оказалось «без всякой территории, без войска, без народа и без денежных средств… Вследствие этого его вес и значение среди всех слоев и классов турецкого народа быстро свелись к нулю»^[5]. В итоге к концу 1919 г. в Турции имелось два правительства: константинопольское, признанное Западной Европой, и ангорское, признаваемое почти всем населением Турции, но не признанное Антантой, с которой ангорское правительство решает продолжать борьбу. Если подойти к оценке этого революционного движения с точки зрения его социально-классового содержания, то, как указывает М. В. Фрунзе, следует признать «здесь очень мало похожего на то, что мы привыкли подразумевать под революцией, исходя из опыта нашей борьбы.

Движение имеет ярко выраженный национальный характер, направляясь главным образом против иностранных захватчиков. Опорой его служат значительное большинство турецкого офицерства и чиновничества и трудовые массы деревни и города. Только постепенно классовые группировки начали оформляться более отчетливо, и, в частности, все более и более сказывается роль главного источника и базы — анатолийского крестьянства. Общее же руководство движением находится в руках партии, соответствующей по своей классовой позиции нашим кадетам времен революции 1905 года»^[6].

Крупная промышленная буржуазия и феодалы-помещики поддерживали интервентов и правительство султана в борьбе против турецкого народа. Средняя буржуазия, кулацкие верхи деревни и средние помещики первоначально выступали единым фронтом с трудовым крестьянством и рабочими на борьбу против интервентов и феодалов. Городская и деревенская буржуазии стремилась захватить в свои руки руководство национально-освободительным движением в Турции, ибо она не без основания боялась крестьянских восстаний и аграрной революции. Беднейшее крестьянство Турции, руководимое рабочим классом, выступило в этой борьбе не только против иностранных захватчиков, но также и против своей буржуазии и помещиков, с требованием передела земли. Требование передела земли нашло широкий отклик в трудящихся массах Турции.

Ангорское правительство подавило крестьянское движение в Западной Анатолии, развернувшееся под этим лозунгом.

Выработка турецким парламентом в Константинополе «Национального обета»; разгон парламента и занятие англичанами Константинополя

Ангорское правительство в конце 1919 г. потребовало от султанского правительства созыва в Константинополе распущенного парламента. Последний после выборов в стране был созван в январе 1920 г. В числе 120 членов парламента было 75 националистов.

28 января 1920 г. парламентом был принят «Национальный обет», послуживший для националистов программой требований, предъявлявшихся Антанте по вопросам территориальным, о проливах, Константинополе и независимости Турции.

Англия в это время вела закулисные переговоры с султанским правительством о заключении Севрского договора и решила в короткий срок ликвидировать всякое сопротивление со стороны ангорского правительства, тем более что борьба турецких партизан и кемалистских войск тревожила английские части, занимавшие район Дарданелл и Мраморного моря. Английское правительство применило против турецкого народа вооруженную силу, и английские войска захватили Константинополь, Английские интервенты разогнали штыками турецкий парламент, арестовали и сослали десятки националистов на остров Мальту.

Переход греческой армии в наступление из района г. Смирны в глубь Анатолии

Одновременно британское правительство дало греческому правительству директиву о переходе греческой армии в наступление из Смирнского района в глубь Анатолии с целью разгромить националистов. Греческие войска приступили к выполнению этого указания.

В развитии греческого наступления можно различить 5 этапов.

Первый этап операции

Период с 15 мая 1919 г. до 22 июня 1920 г. характеризуется расширением греками (имевшими с декабря 1919 г. в районе г. Смирны 2 армейских корпуса) занятой Смирнской зоны и выходом на фронт южнее г. Айдин, восточнее г. Тургублу (Кассаба), западнее г. Акхисар и севернее г. Айвалик.

Второй этап операции

Под предлогом подавления начавшейся в Западной Анатолии «смуты», которую официальное, т. е. султанское, правительство, находившееся в Константинополе, не было в состоянии подавить, великобританское правительство предложило Греции предпринять операцию с «полицейскими» целями, которая фактически приводила к обеспечению занятого Англией района проливов. Греки получили задание очистить от войск националистов районы, прилегающие с юга к Дарданеллам и к Мраморному морю. В течение периода с 22 июня по 11 июля 1920 г. греческая армия перешла в наступление из Смирнской зоны, произведя десантные операции на побережье Мраморного моря под прикрытием английского флота. Греки заняли районы городов Баликесри, Пандерма и Брусса. Этим маневром британское правительство надеялось принудить националистов подчиниться султанскому правительству, с которым Антанта вела переговоры.

В это время турки-националисты принуждены были выделить часть сил для борьбы внутри страны с антиправительственными группировками, а также выдержать борьбу и на восточной границе, где Турция столкнулась с Арменией, во главе правительства которой стояла в этот период партия дашнакцутюн^[7]. Буржуазия Армении являлась вместе с Грецией орудием Антанты, и особенно Англии, в Турции и на Кавказе.

Борьба с Арменией протекала быстро и вполне успешно для турок до декабря 1920 г., когда в Армении рабочие и крестьяне, поддержанные Красной Армией, установили советскую власть. Объединенными силами армянского народа и Красной Армии «дашнакцутюнским войскам был нанесен в 1920 г. ряд ударов, приведших, как известно, к революции и к созданию Советской Армении. При посредстве РСФСР с Советской Арменией Ангора заключает мир, и с тех пор там устанавливаются добрососедские отношения»^[8].

Третий этап операции

Севрский договор. Ликвидация султанского правительства

Третий период охватывает собой отрезок времени с июля 1920 г. по июль 1921 г.

10 августа 1920 г. Антантой был заключен с султанской Турцией Севрский договор, по существу уничтожавший суверенитет Турции. Султанское правительство «соглашалось» передать Греции управление районом Смирны, причем турки там все-таки сохраняли право поднять свой флаг на одном из фортов вне г. Смирны; судьба этого города должна была окончательно решиться через пять лет посредством плебисцита. Греция получала также Фракию до Чаталджи, Галлиполийский полуостров^[9] и острова Имброс (Ирмос) и Тенедос^[10]. Антанта по Севрскому договору осуществила военный, политический и экономический контроль над Турцией: Турция превращалась в общую колонию Англии, Франции, Италии и Греции. Однако Франция не была удовлетворена этим договором, ибо вытеснялась Англией со своих монопольных позиций в Турции, лишалась всех привилегий в области финансов, завоеванных французской буржуазией в течение полувека, и получала только Сирию, но без нефтеносных районов Месопотамии, отошедших к Англии.

Ангорское правительство объявило султанское правительство предателем родины и свергнутым, а Турцию находящейся в состоянии войны с Грецией.

Опубликование Севрского договора сплотило национальные силы вокруг Мустафы Кемаля, все усилия которого были направлены к организации регулярной армии. Вступивший на греческий престол король Константин, поддерживаемый великобританским правительством, выдвигал идею создания «Великой Греции» на трупе молодой Турецкой республики. Константин стал во главе греческой экспедиционной армии, которая в период с 11 июля 1920 г. по 8 июля 1921 г. перешла в наступление, имея целью уничтожить турецкую армию. Главное ее устремление было направлено в сторону г. Эскшегр, т. е. на ангорское операционное направление. Встречая упорное сопротивление турок на этом направлении, греки все же продвинулись преимущественно своим правым крылом и центром. В общем греки оказались на подступах к городам Афьюн-Карахиссар, Кютайя, Изник. Занять важный железнодорожный узел Эскшегр им не удалось.

Четверый этап операций

Бои на подступах к г. Ангоре

Четвертый этап операций, с 8 июля по 9 сентября 1921 г., характеризуется большим наступлением греков, явившимся продолжением предыдущего и имевшим целью овладеть г. Ангорой.

С 8 июля 1921 г. греки, введя флот в Черное море, с полного согласия великобританского правительства, объявившего о нейтрализации Вифинийского полуострова^[11], начали наступление на широком фронте. К 26 июля турки были отброшены греческими войсками за р. Сакариа-чай.

В сражении в зоне этой реки, продолжавшемся с 23 августа по 9 сентября, молодая турецкая армия остановила натиск греков, далеко оторвавшихся от своей основной базы — г. Смирны. Греческая армия, понесшая в боях на р. Сакариа-чай тяжелые потери, начала испытывать большие лишения. Турки же, получив подкрепление со своего восточного фронта, ликвидировали обход своего левого крыла, и, кроме того, турецкая конница начала серьезно угрожать коммуникациям греческой армии. Все это принудило потерпевшую серьезные неудачи греческую армию начать отход из опустошенного и разоренного войной района (западнее г. Ангоры) за р. Сакариа-чай, на рубеж Эскшегр, Афьюн-Карахиссар, где ее войска, в предвидении наступавшего осеннего ненастья и зимы, могли найти убежище в некоторых сохранившихся населенных пунктах.

Пятый этап операции

Военно-политическая подготовка турок и греков к решительным операциям в 1922 г. Мероприятия Великого национального собрания Турции в области внешней политики. Взаимоотношения ангорского правительства с Советским Союзом и договор между ними в 1921 г.

В 1921 г. исполнилось 11 лет, как Турция находилась в положении войны, и вся тяжесть этой войны падала на плечи рабочих и крестьян Анатолии.

Отсюда понятно то зрелище, которое открылось перед М. В. Фрунзе на рубеже 1921–1922 гг. во время его поездки в Турцию. «В деревнях почти нигде нет мужского населения — все или перебиты, или находятся на фронте. Работают старики, женщины или подростки, материальные средства истощены, нет рабочего скота, нет транспортных средств. Процент пустующей земли составляет не меньше 50»^[12].

В этот период Англия, Франция и Италия вели в Турции самостоятельную политику, причем их интересы резко сталкивались.

После разгрома греков на р. Сакариа-чай Франция 20 октября 1921 г. заключила договор с Турцией, признав ангорское правительство. Причины уступчивости Франции заключались в том, что она в тот период возглавляла антисоветскую политику и намеревалась рядом уступок Турции вовлечь ее в русло этой политики. Попытка Франции внести рознь во взаимоотношения Советской республики с Турцией окончилась неудачей.

С другой стороны, общая сумма французских капиталов, вложенных в турецкие предприятия, равнялась 3,5 млрд. франков, покрывая 60 % всех иностранных капиталов. Следовательно, Франция, занимая по капиталовложению первое место в Турции, больше других держав (Англии, Бельгии и Германии) участвовала в финансовой жизни Турции, как государственной, так и частнохозяйственной.

Франко-турецкий договор 1921 г. позволил турецкому командованию опереться на еще мало затронутые войной районы в зоне Киликии, что делало возможным продолжение борьбы с шансами на успех.

Италии, получившей от оттоманского правительства после войны 1911–1912 гг. Триполи и острова Додеканез (Додеканесо) в Эгейском море, по Севрскому договору был предоставлен мандат на зону Адалин в Турции (на побережье Средиземного моря). Эта зона ею была оккупирована с 1919 г. Однако она вскоре эвакуировала из нее свои войска^[13] главным образом из желания получить финансовые и другие привилегии в Турции раньше других держав и из опасения столкновения с турками, что при тогдашнем внутреннем состоянии Италии для нее являлось непосильным.

Действительно, под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции в Италии в 1919–1920 гг. нарастала революционная волна, где, как говорил Ленин, «борьба обострилась до того, что рабочие стали захватывать фабрики, брать квартиры фабрикантов, поднимать на борьбу сельское население…»^[14]

С февраля 1921 г. в Москве начались переговоры Советского правительства с Турцией о заключении договора. В. И. Ленин, отмечая 28 февраля 1921 г., что в Москве началась советско-турецкая конференция, приветствовал это событие, так как оно клало начало сближению и дружбе, причем это достигалось не дипломатическими ухищрениями, а тем, что «оба народа претерпели от империалистских держав в последние годы неслыханно и невиданно много…»

«…отпор современных народов против хищничества вещь, с которой надо считаться, и тот грабеж, на который империалистские правительства осудили Турцию, вызвал отпор, заставивший самые мощные империалистские державы убрать руки прочь…»^[15]

Особым договором 16 марта 1921 г. в Москве была закреплена дружба между РСФСР и Турцией. РСФСР отказалась от всех особых привилегий и долгов царской России, обязалась не признавать режима капитуляций и аннулировать действовавшие между Турцией и царской Россией договоры. За Турцией (в силу турецкого национального пакта 28 января 1920 г. о территориальных владениях Турции) были оставлены Карс, Ардаган, Артвин; устанавливалось особое положение Батуми (Батума) в отношении беспошлинного транзита для турецких товаров.

Итак, Турция накануне решительной схватки с Грецией, находясь в дружеских отношениях и с Персией (Ираном), прочно обеспечила свои восточные, южные и юго-западные границы (со стороны Советского Союза, Италии и Франции).

Мероприятия ВНСТ в области внутренней политики

Турция является аграрной страной. В то время в ней было 85 % крестьян с значительной прослойкой кулачества. Рабочие, в большинстве, связанные с деревней, составляли только 4 % населения. Национальный состав характеризовался следующими данными: турок 80,5 %, курдов 12,8 %, греков 3,2 %, армян 1 % и прочих национальностей 2,5 %.

Таким образом, национально-освободительное движение базировалось на трудовом крестьянстве и рабочих и национальной однородности населения. Национально-освободительные лозунги вызвали грандиозный подъем в широких слоях турецкого крестьянства, рабочих и мелкой городской буржуазии. Это позволило Великому национальному собранию Турции мобилизовать крупные людские и материальные ресурсы для организации обороны страны от интервентов. Занятое всецело вопросами обороны государства, Великое национальное собрание готовило к разрешению вопросы о волостном самоуправлении, об административно-финансовых реформах в городе и деревне и др., что еще более сплотило народ вокруг его вождя Мустафы Кемаля (Ататюрка).

Война Турции против интервенции Англии и Греции носила ярко выраженный национально-освободительный характер. Это была справедливая отечественная война турецкого народа за свою национальную независимость, и в этом был залог ее успешного окончания.

Одновременно Великое национальное собрание вело успешную борьбу внутри страны с небольшой группой феодалов, крупным мусульманским духовенством и группой черкесской аристократии, поддерживавшей султана-халифа; некоторые главари-черкесы даже перешли на сторону греков.

В силу этих причин предпринятая ВНСТ накануне решительной битвы реорганизация турецкой армии протекала при благоприятных условиях и дала хорошие результаты.

Стратегическое положение сторон и их группировка в начале августа 1922 г.

Несмотря на большую помощь, оказанную Греции Англией, неудачи наступления на р. Сакариа-чай, а затем бездействие греческой армии почти в течение года отразились на настроении солдат, масса которых стремилась возвратиться на родину. Греческая армия, заняв укрепленный рубеж Эскшегр, Афьюн-Карахиссар, обеспечивала этим владение захваченной турецкой территорией и могла угрожать Ангоре; в тылу ее имелась наиболее развитая железнодорожная сеть Анатолии^[16].

Греческая армия насчитывала в своих рядах 12 пехотных дивизий 10-тысячного состава, 10 отдельных пехотных полков, 1 кавалерийскую дивизию в 3000 сабель, 380 орудий (из коих 48 тяжелых) и до 30 самолетов, всего до 120000 человек, с 3200 легкими и 1000 станковыми пулеметами.

Турецкое командование к этому времени перешло от существовавшей отрядной системы к организации полков, дивизий и корпусов; последние были сведены в армии. В Турции была объявлена обязательная воинская повинность вместо добровольчества, создан корпус офицеров генерального штаба. Путем реквизиций турецкая армия была снабжена всем необходимым; на восточном фронте, она захватила оружие.

Для борьбы с греками был организован западный фронт, возглавлявшийся Исметом-пашой. Армии этого фронта насчитывали свыше 18 пехотных и 5 кавалерийских дивизий при 350 орудиях (из них 40 тяжелых) и 20 самолетах, всего 110000 человек. Пехотная дивизия имела. 5 тысяч, а кавалерийская дивизия 3 тысячи человек.

К этому времени у турок было всего до 1200 станковых и ручных пулеметов, но благодаря заключению договора с Францией из района Александреттского залива было доставлено еще около 1500 французских пулеметов.

В своей освободительной борьбе турецкий народ получал моральную поддержку от народов великого Советского государства, что имело огромное значение.

Турки уступали грекам в технике, но их армия была более приспособлена и подготовлена для действий в горах. Большое значение придавалось при предстоящей операции вновь сформированным кавалерийским частям, большинство офицеров которых были пехотинцы; конский состав турецкой армии отличался большой выносливостью.

Местность в районе операций с точки зрения маневра

Операции сторон в 1922 г. развивались в районе Западной Анатолии, ограниченном линиями: с востока — устье р. Сакариа-чай, Сиври-хиссар (юго-восточнее г. Эскшегр), Ильгин (юго-восточнее г. Афьюн-Карахиссар), Эгердир; с юга — Бурдур, устье р. Мендерес; с запада — Эгейское море; с севера — проливы Дарданеллы и Босфор и моря Мраморное и Черное. Указанный театр представляет нагорье, рассеченное горными цепями со средней высотой 1 800–2500 м. Центральное место в этой горной системе принадлежит хребту Мурад-даг (северо-западнее г. Афьюн-Карахиссар), от которого в северном и северо-западном направлениях отделяются многочисленные отроги, крайне затрудняющие сообщение в зоне к югу от линии Брусса, Кале-Султание до линии Кютайя, Симав, Акхиссар.

Лучшие пути пролегают к югу от этой зоны, что и определяло возможность использования для маневра крупных сил смирнского направления и отчасти полосы вдоль побережья Мраморного моря. Значительная часть указанной горной зоны покрыта лесом, который в общем занимает около 45 % всего театра военных действий. Реки района операций — горного характера и, за исключением низовий р. Сакариа-чай, несудоходны; они доступны только во время половодий весной и отчасти осенью, в период начинающихся дождей.

Направление течения рек определяло и начертание главнейших путей театра, пролегающих по долинам этих рек. В северной части театра течение этих рек направлено с юга на север, а в южной — по параллелям. В юго-восточной части театра ряд озер допускал создание в тылу у турок водных сообщений.

Основные железные дороги театра: 1) Афьюн-Карахиссар, Смирна с ветвью Магниса, Пандерма и 2) участок Багдадской железной дороги: Скутари, Эскшегр, Афьюн-Карахиссар, Кония с ветвью на Ангору (Анкару). Кроме того, получили значение линии: 1) Эгердир, Сарай-кей, Айдин, Смирна с ветвями и 2) Брусса, Мудания.

Наибольшее оперативное значение для греков принадлежало линии Смирна, Афьюн-Карахиссар и участку Афьюн-Карахиссар, Эскшегр, а для турок, кроме того, железным дорогам: 1) Кония, Афьюн-Карахиссар, 2) Эгердир, Сарай-кей и 3) Ангора, Эскшегр.

Квартирные условия театра войны были неблагоприятны, вследствие того что операции здесь велись еще с 1919 г., причем населенные пункты разрушались, а население их эвакуировалось или истреблялось. Это сказывалось неудовлетворительно на сборе местных средств для нужд войск. Наиболее крупные населенные пункты, в том числе г. Смирна, были расположены в южной части театра, а затем в полосе, прилегающей к Черному и Мраморному морям и проливам.

В итоге условия местности — с более открытым характером, более развитой сетью путей, крупными населенными пунктами — предопределяли удобства маневрирования больших сил и использования техники в южной половине театра. Последний же вообще требовал применения войск, организованных и обученных сообразно с условиями горного и горно-лесного театров военных действий.

Греки при операциях на этом театре имели возможность базировать свое северное крыло и центр на порты Мраморного моря, а правое крыло — на порты Эгейского моря; основной из них — Смирна.

Группировка турецкой и греческой армий в Анатолии в начале августа 1922 г.

Из группировки, показанной на схеме 3, видно, что турки ставили себе основной задачей прикрыть 2-й армией, в составе 12 пехотных и 1 кавалерийской дивизий, главное направление на Ангору; 1-я армия, в составе 5 пехотных и 4 кавалерийских дивизий, большую часть сил группировала к своему правому флангу с задачей содействовать 2-й армии, охраняя южный участок фронта отдельными частями. 1-я армия имела в резерве в районе Ильгин, Акшехир 3 кавалерийские дивизии. Турки заняли выжидательное положение, имея 2/3 сил расположенными в удалении от греческих оборонительных позиций, с тем чтобы быть в состоянии быстро реагировать на всякую наступательную попытку противника.

Для прикрытия этих главных сил в соприкосновении с греками находилось 7 пехотных и 2 кавалерийские дивизии. В частности на севере турецкая группа Коджаили (основное ядро — 18-я пехотная дивизия) противостояла 41-й греческой пехотной дивизии. 21-й пехотный полк наблюдал на эскшегрском направлении, а 8-я и 6-я пехотные дивизии обеспечивали афьюн-карахиссарское направление. 3-я отдельная кавалерийская дивизия наблюдала по р. Мендерес. Все эти передовые части должны были отойти в случае наступления греков большими силами. Турецкая армия в этом случае могла сосредоточить превосходные силы на угрожаемом направлении в 48 часов. Штаб Исмета-паши находился в г. Акшехир, в 80 км от фронта.

Греческая армия, отброшенная от р. Сакариа-чай, закрепилась на горных рубежах на фронте Гемлик, Эскшегр, Афьюн-Карахиссар, р. Мендерес. На левом фланге оборонялась 11-я пехотная дивизия (с отдельным пехотным полком и сводным отрядом у Сегюд); в центре, на эскшегрском направлении, — 3-й армейский корпус (3, 10 и 15-я пехотные дивизии) ген. Сумиласа и отдельный пехотный полк; на правом крыле — на афьюн-карахиссарском направлении — 1-й армейский корпус (1, 2, 4, 5 и 12-я пехотные дивизии) ген. Трикуписа, отдельный пехотный полк и 1-я кавалерийская дивизия; армейский резерв — 2-й армейский корпус (7, 9 и 13-я пехотные дивизии) ген. Дижениса в районе Дюгер, в готовности поддержать, пользуясь железной дорогой Эскшегр, Афьюн-Карахиссар, указанные армейские корпуса и особенно правое крыло. Затем имелись охраняющие отряды: 3 пехотных полка по р. Мендерес и 2 пехотных полка на охране железных дорог. Этот фронт, протяжением до 600 км, опирался на два укрепленных железнодорожных узла — Эскшегр и Афьюн-Карахиссар, а левое крыло — еще на укрепленное побережье Мраморного моря.

Штаб греческого главнокомандующего (главкома) ген… Хаджи-Анестиса находился в г. Смирне, в 300 км от фронта. Греческие пехотные дивизии 1-го корпуса, оборонявшие район Афьюн-Карахиссар, располагались (с запада на восток): 2-я — на фронте в 150 км, 1-я — 70 км, 4-я — 25 км, 12-я — 35 км и 5-я — 45 км. Фронт не сплошной, имелись разрывы: между 2-й и 1-й пехотными дивизиями — 15 км, между 1-й и 4-й — 5 км и между правым крылом северной группы и 5-й пехотной дивизией — 30 км. В общем греки занимали по 2–3 узла на полк, передний край — по гребню высот; во вторых эшелонах — части на обратных скатах, в третьих эшелонах имелись дивизионные резервы.

Оперативные планы сторон

План греков

Оборона на занятых рубежах в ожидании очередной крупной военной и финансовой помощи со стороны Англии, закрепление на захваченной территории и подготовка наступления в глубь Турции.

План турок

В основу оперативного плана было положено «уничтожающее» сражение, с целью освобождения Анатолии и Смирны. При подготовке наступления учитывалось три операционных направления:

1. Эскшегрское, выводившее на сильно укрепленный фронт греков, имевших в тылу, на побережье Мраморного моря, ряд укрепленных позиций. Наступление от Эскшегр к Баликесри должно было протекать в малодорожной горной местности, где греки могли использовать ряд последовательных позиций. При успехе турок от Эскшегр в направлении Кютайя им мог быть опасен с юга, из района Дюгер, армейский резерв греков.

При неудаче турецкого наступления греки могли вновь угрожать Ангоре. Исходный район для наступления — открыт, малонаселен; отсутствуют удобные артиллерийские позиции; наблюдательных пунктов мало.

Тыл у турок опирался на одну железную дорогу с малой провозоспособностью; местные средства были истощены. При успехе операции район не благоприятствовал бы преследованию большими силами, которым греки могли угрожать с фланга — со стороны Мраморного моря. В общем удар на данном направлении лишь выталкивал греков, не позволяя широко маневрировать на флангах врага.

2. Дюгерское направление. Удар на этом направлении приводил к прорыву фронта греков, за которым находился их армейский резерв.

Исходное положение у с. Сеид-гази выгодное, прикрытое лесом, но малодорожное, тогда как во фронтовой полосе греков дорожная сеть позволяла широко маневрировать резервами. При успешном наступлении с целью обхода Афьюн-Карахиссара с севера турки встречали горно-лесную зону, сходную с очерченной на эскшегрском направлении. Вместе с тем турки должны были учитывать возможность удара в оба фланга — со стороны Эскшегр и Афьюн-Карахиссар. В общем это операционное направление не приводило в кратчайшее время к сокрушительному удару и требовало больших сил для обеспечения флангов.

3. Афьюн-карахиссарское направление. На этом направлении турки встречали наиболее сильно укрепленный фронт греков. Характер укреплений — кольцеобразный, с применением железобетона, много ходов сообщений, три ряда проволоки, фугасы. Подступы к переднему краю находились под сильным пулеметным и артиллерийским огнем греков, создавших в ближайшем тылу для маневра в горах дорожную сеть. Греки на этом направлении группировали свои главные силы, которые легко могли быть поддержаны армейским резервом. В тылу греки создали две тыловые позиции из многочисленных линий.

Для прикрытия смирнского направления имелась отдельная позиция в районе с. Думлу-пунар, фланкировавшая наступавшего на южный фас Афьюн-Карахиссарского района. На стороне турок участок от железной дороги (со стороны Эгердир) до с. Сандуклу вследствие закрытой местности был удобен для сосредоточения ударной группы, предоставляя хорошее наблюдение и много артиллерийских позиций. Наиболее скрытное сосредоточение было возможно юго-западнее г. Афьюн-Карахиссар. Удар из этого района на север выводил наступавшие войска на фланг 1-го греческого корпуса, перерезал основную железную дорогу греков на Смирну и отрезал пути отступления главной группировке греков на запад. В общем этот удар потрясал весь фронт греков.

Тыл турок опирался на две железные дороги с достаточной провозоспособностью. Юго-восточные районы Анатолии обладали значительными продовольственными ресурсами и топливом. Для связи железных дорог на Конию и от Эгердир строилась узкоколейка между г. Акшехир и озером Эгердир-гель. Для организации сообщения на этом озере собирались моторные лодки. Приводилась также в порядок дорога от железнодорожной станции Динер на Сандуклу. Из 2-й армии было передано в 1-ю 100 автомобилей и накоплено запасов на 20 дней. В тылу был организован сбор местных средств. Транспорт всех видов мог подавать фронту ежедневно свыше 400 т грузов.

Фронт греков на данном направлении не был сплошным. Так, например, между правым флангом центральной группы и 5-й пехотной дивизией был разрыв в 30 км, у с. Чай-хиссар в 15 км, между 1-й и 4-й пехотными дивизиями — 5 км. Эти промежутки вследствие казавшейся непроходимой горной местности только наблюдались.

Оценивая названные три операционных направления, турецкое командование решило нанести сокрушительный удар в зоне Афьюн-Карахиссарского укрепленного района в его южный фас, между р. Акар-чай и горами Акар-даг. Для выполнения этой задачи должны были наступать 18,5 пехотных и 5 кавалерийских дивизий, образовавших четыре оперативные группы (схемы 3, 4, 5). В частности 1-й армии, в составе 1, 2 и 4-го армейского и кавалерийского корпусов, а всего 11 пехотных и 3 кавалерийских дивизий, надлежало наступать, при содействии левого фланга 2-й армии, окружить и уничтожить греческие войска в районе г. Афьюн-Карахиссар. При наступлении намечалось сковывать 2-ю греческую пехотную дивизию.

В общем задачей первого дня наступления являлось овладение позициями 1-й и 4-й греческих пехотных дивизий и обход их с флангов. В частности 4-й турецкий корпус (4 пехотные дивизии) атаковал 4-ю греческую пехотную дивизию от р. Акар-чай; 1-й корпус (4 пехотные дивизии) — 1-ю греческую пехотную дивизию; 2-й корпус (3 пехотные дивизии) находился в армейском резерве. Успеху турок больше всего могла угрожать контратака греков с запада, почему Мустафа Кемаль обратил особое внимание на обеспечение разведкой конницы и авиацией левого крыла 1-й армии. При овладении турками передним краем греки были бы отброшены или на север, на тыловые позиции, или же на запад — на позицию у с. Думлу-пунар. В первом случае они открывали туркам смирнское направление, что являлось для наступающего наиболее выгодным.

2-й армии, в составе 3-го и 6-го армейских корпусов, всего 5 пехотным и 1 кавалерийской дивизиям, надлежало притянуть к своему фронту возможно больше сил греков. Удар эта армия наносила в направлении на г. Дюгер, с целью перерезать железную дорогу Афьюн-Карахиссар — Эскшегр и сковать армейский резерв греков.

В случае перехода в наступление греков на участке р. Пурсак-чай, р. Акар-чай 2-я армия должна была прочно обеспечивать правый фланг 1-й армии, а если потребуется, то начать медленный и планомерный отход на восток. Коджа-Илийская группа — 18-я пехотная дивизия — должна была демонстративными атаками сковать 11-ю пехотную дивизию греков и организовать короткие удары на сообщения греков с Мраморным морем. Отряду на р. Мендерес в составе 2 отдельных пехотных полков и 1 кавалерийской дивизии, взаимодействуя с 6-й пехотной дивизией левого крыла 1-й армии, надлежало активно обеспечивать левый фланг западного фронта, разрушая в тылу у греков железную дорогу на Смирну.

В общем ударная 1-я армия (Нур-эд-дин-паша) состояла из 1-го (14-я, 15-я, 23-я и 57-я дивизии), 2-го (3-я, 4-я и 7-я дивизии) и 4-го (5-я, 8-я, 11-я и 12-я дивизии) армейских корпусов и кавалерийского корпуса (1-я, 2-я и 14-я дивизии), а 2-я армия (Якуб Шевкет-паша), образовавшая центральную группу, включала 3-й (1-я, 41-я и 61-я дивизии) и 6-й (16-я и 17-я дивизии) армейские корпуса и одну сводную кавалерийскую дивизию. В общем, по расчетам турецкого командования, осведомленного о силах и расположении греков, против возможных 5 пехотных дивизий и 1 кавалерийской дивизии греков (50 000 штыков и 3000 сабель) на направлении главного удара турки имели, считая и войска, содействовавшие с флангов, до 15 пехотных и 4 кавалерийских дивизий (75000 штыков и 12000 сабель). По численности турки имели полуторное, а по числу пехотных дивизий — тройное превосходство в силах и целый кавалерийский корпус против одной кавалерийской дивизии греков. В армии было сосредоточено 2/3 всей артиллерии, или 200 орудий, а на каждое орудие имелось по 1000 снарядов.

Перегруппировка турецкой армии в предвидении наступления. Дезинформация греков

Указанная на схеме 3 группировка турок к началу августа 1922 г. не соответствовала поставленным задачам, так как вследствие намеченного плана 2-я армия, состоявшая из 12 пехотных дивизий (считая в том числе и 18-ю пехотную дивизию Коджа-Илийской группы), должна была выделить 6 пехотных дивизий (2-й и 4-й армейские корпуса) на усиление 1-й армии, включавшей всего 5 пехотных и 4 кавалерийские дивизии. В таком случае 1-я армия была бы доведена до 11 пехотных и 4 кавалерийских дивизий^[17]. В самой же 1-й армии следовало подтянуть к фронту 1-й корпус (3 пехотные дивизии) и кавалерийский корпус в составе трех дивизий.

Итак, требовалась коренная перегруппировка сил. Все расчеты для ее производства к 6 августа были закончены, и производились рекогносцировки путей. В основу плана были положены скрытность подготовки и внезапность удара. Переговоры в ставке в г. Акшехир происходили по этому вопросу под видом спортивных празднеств.

За 15 дней до наступления было организовано непрерывное наблюдение за греками, усилена авиаразведка и агентурная разведка в районах греческой оккупации и за границей. Сообщение с внешним миром было прекращено под предлогом якобы начавшихся в тылу восстаний приверженцев султана. В 1-й армии было усилено прикрытие, для чего, помимо находившихся в соприкосновении с турками 6-й и 8-й пех. дивизий, туда была направлена еще 14-я пех. дивизия. Начавшиеся с 14 августа по ночам перегруппировки закончились к 21 августа, не будучи обнаружены греками, так как турки с рассветом прекращали всякое движение и их войска укрывались в ущельях, лесах и селениях. К 24 августа ударные корпуса сблизились с греками.

Внутри армии указывалось, что перегруппировки вызваны предполагаемым наступлением греков. Население не пропускалось во фронтовую полосу. Распускались ложные слухи, подхваченные заграничной прессой, что намечается наступление Коджа-Илийской группы с выходом ее в район г. Бруссы.

Несмотря на все предосторожности турок, подготовлявшееся ими наступление не было тайной для греков. Греческая авиация с 20 августа обнаружила необычайное скопление войск к югу от р. Акар-чай, а с наблюдательных пунктов было обнаружено оживление в расположении турок. 23 августа командир 1-го корпуса Трикупис донес в ставку о прибытии в его район 23-й и 57-й турецких пех. дивизий, о направлении 15-й пех. дивизии противника на фронт и о концентрации турок перед 4-й греческой пехотной дивизией, а также об эвакуации населения из деревень турецкой прифронтовой зоны. Турецкий дезертир сообщил о намеченной в ближайшее время атаке. Греческие шпионы, работавшие в г. Афьюн-Карахиссар, доносили, что часть населения этого города ожидала прибытия Мустафы Кемаля. Вследствие этого Трикупис просил греческую ставку подкрепить его 2-м корпусом Дижениса. Ставка предполагала направить 7-ю пехотную дивизию на с. Балмахмуд^[18] (схема 6), в районе которого она должна была сосредоточиться к 8 ч. 30 м. 26 августа. На железной дороге из Афьюн-Карахиссара намечалось иметь наготове поезда для перевозки войск и боеприпасов. Авиации была поставлена задача по разведке района 1-й турецкой армии. Кавалерийская дивизия направлялась к с. Иенидже (28 км западнее г. Афьюн-Карахиссар) для содействия 2-й пехотной дивизии. Оборонявшиеся греческие войска должны были приготовиться для перехода в контрнаступление против турок в случае их атаки. Главнокомандующий Хаджи-Анестис, отдав это распоряжение и будучи оторван от войск, не проверил выполнения приказания о подкреплении 1-го корпуса 7-й дивизией; фактически лишь один ее полк оказался направленным для усиления 1-й пехотной дивизии. Эта бездеятельность ставки была роковой для греков.

Турецкое же верховное командование непосредственна руководило подготовкой операции, начало которой было назначено на рассвете 26 августа. Генеральный штаб проверил готовность войск накануне наступления. С 3 час. этого дня Мустафа Кемаль с Исметом-пашой и Февзи-пашой (начальником турецкого генерального штаба) прибыли на командный пункт в палатке на высоте Коджа-тепе, в 15 км южнее г. Афьюн-Карахиссар (схема 3).

Сосредоточение турецкого кавалерийского корпуса на левом крыле 1-й армии

Меры по скрытию переброски кавалерийского корпуса

Командир кавалерийского корпуса Фахер-эд-дин, с целью дезинформации греческих шпионов, распространял ложные слухи о переброске всей конницы из района Акшехил якобы на Азизие^[19] (на фронт 2-й армии), для чего был послан туда по телеграфу незашифрованный приказ о приготовлении квартир для штаба кавалерийского корпуса.

Части этой конницы имели: 550 офицеров, 10000 солдат, 5500 винтовок, 5000 сабель, 8000 лошадей, 48 пулеметов, 16 орудий. В каждой кавалерийской дивизии было по 1 батарее горных пушек, а корпусная артиллерия состояла из 1 полевой батареи.

Предстоящие задачи конницы

1. Действиями на фланги и тылы греков оказать содействие наступающей 1-й армии в первый день атаки.

2. Обеспечить левый фланг 1-й армии от контратак противника с севера и запада.

3. Не допустить соединения греческих войск, обороняющихся в зонах Думлу-пунар и Афьюн-Карахиссар.

4. Разрушить железную дорогу на Смирну.

5. Разведать и задержать резервы греков из района. Дюгер, т. е. те, которые могли бы подойти с севера.

Особенно важными признавались третья и пятая задачи…

Вторая задача была возложена на отдельную 6-ю пехотную дивизию, подчинявшуюся в оперативном отношении Фахер-эд-дину. В итоге кавалерийскому корпусу предстояло рассредоточить свои усилия на фронте в 50 км. Кавалерийский корпус решено было использовать лишь после прорыва 1-й армией фронта греков.

Сосредоточение кавалерийского корпуса у с. Сандуклу и марш его через хребет Акар-даг

Марш кавалерийского корпуса был начат 20 августа тремя эшелонами, по кавалерийской дивизии в каждом, с дистанцией между ними в 1 переход. Маршрут был избран через Ильгин, Яловадж, Карадили, Балык, Сандуклу^[20] — всего 5 ночных переходов по 25 км, с мерами противовоздушной обороны.

Головные 1-я и 2-я дивизии начали прибывать в район с. Сандуклу 25 августа вечером, 14-я дивизия отставала на 1 переход, в силу чего ей пришлось 25 августа удвоить переход, с расчетом участвовать 26 августа в сражении. Разведка установила, что через хребет Акар-даг из с. Чукурджа в с. Чай-хиссар имелась горная тропка, незанятая греками, но недоступная для повозок вследствие крутизны подъемов и густого леса. 6-я пехотная дивизия, в предвидении маневра, была направлена к хребту Токлу-Сиври, с тем чтобы обеспечить кавалерийский корпус со стороны 2-й греческой пехотной дивизии. На основании этих сведений, а также подтверждения утром 25 августа данных, что греки не подвели к хребту Акар-даг свежих сил, кавалерийскому корпусу было приказано форсировать этот хребет двумя колоннами одновременно с общим наступлением 26 августа. Левой колонне — эшелонированными 1-й и 14-й кавалерийскими дивизиями наступать по указанной тропе через Чукурджа, с. Юрук-мезари, южнее с. Чай-хиссар.

Выступление было назначено на 21 час 25 августа. Ближайшие задачи кавалерийского корпуса: авангардом 1-й кавалерийской дивизии занять с. Чай-хиссар, а главными ее силами — район между последним и с. Юрук-мезари; подготовившись к обороне и не обнаруживая себя, выдвинуть с рассветом 26 августа разъезды вперед; 14-й кавалерийской дивизии сосредоточиться у с. Юрук-мезари. Правой колонне, состоявшей из 2-й кавалерийской дивизии с корпусной артиллерией и радиостанцией на повозках, было приказано следовать восточнее с. Юрук-мезари для действия между 1-м армейским корпусом и левой колонной кавалерийского корпуса, обеспечивая их фланги и поддерживая связь с 1-й армией. Штаб корпуса следовал с 1-й кавалерийской дивизией. Ночной марш кавалерийского корпуса протекал медленно, ибо спешенные всадники вели в поводу лошадей по тропе в колонне по одному. 2-я кавалерийская дивизия тщетно пыталась протащить с собой указанные артиллерию и радиостанцию. Тылы кавалерийского корпуса были временно оставлены в районе с. Сандуклу.

К 8 час. 26 августа авангард 1-й кавалерийской дивизии достиг с. Чай-хиссар, а 14-я и 2-я кавалерийские дивизии только переваливали через хребет Акар-даг. Кавалерийский корпус в этот момент находился в критическом положении, так как был растянут по горно-лесным тропам в колоннах по одному, имея справа сильного противника, производившего воздушную разведку. В дальнейшем 2-я кавалерийская дивизия направилась восточнее с. Чай-хиссар, под обстрелом греков справа.

Переход турок в наступление 26 августа

26 августа, в 5 ч. 30 м., после полуторачасовой артиллерийской подготовки по укрепленным высотам переднего края и тыловым путям греков, 1-я турецкая армия перешла в наступление.

В этот момент Мустафа Кемаль вновь разрешил установить связь Турции с внешним миром. Результат наступления — вклинение турок на фронте 15 км в полосу обороны 1-й и 4-й греческих пехотных дивизий. 1-я пехотная дивизия греков была усилена одним полком 7-й пехотной дивизии, подтянутым из армейского резерва. 2-я пехотная дивизия греков, занимавшая фланговое положение, подтягивалась к укрепленным позициям на хребте Токлу-Сиври. Одновременно Трикупис сосредоточил остальные два полка 7-й пехотной дивизии в с. Бал-махмуд. Однако обстановка для греков крайне осложнилась вследствие внезапного появления конницы турок на фланге 1-го греческого корпуса.

Действительно, 1-я дивизия кавалерийского корпуса, пройдя безнаказанно через хребет Акар-даг, заняла с. Чай-хиссар без боя. 14-я кавалерийская дивизия, следовавшая за ней, войдя в связь с 6-й пехотной дивизией, выдвинула несколько эскадронов влево с целью обеспечения левого фланга кавалерийского корпуса со стороны хребта Токлу-Сиври. Ее сильные разъезды проникли к полудню к Смирнской железной дороге и разрушили там телеграф и железнодорожный мост у с. Бешкимзе.

1-я кавалерийская дивизия натолкнулась на окопавшихся у с. Синап-паша греков. Для того чтобы разведать и задержать их резервы, могущие подойти со стороны с. Ейрет, она обошла с запада указанное селение и направилась к с. Айвали, овладела высотами к западу от последнего и остановилась перед греками, занявшими укрепленный рубеж на фронте селений Айвали, Синап-паша. В этом же направлении действовали и части 2-й кавалерийской дивизии, основной задачей которой являлось обеспечение с востока операции кавалерийского корпуса. В таком положении, имея 14-ю кавалерийскую дивизию в резерве и охраняясь с востока, севера и запада, кавалерийский корпус угрожал 1-му греческому корпусу с тыла и фланга. Кавалерийский корпус поддерживал связь со штабом 1-й армии лишь по телефону, так как корпусная радиостанция 26 августа не прошла через хребет Акар-даг.

На фронте 2-й турецкой армии сводная кавалерийская дивизия рано утром прорвалась на г. Дюгер и вызвала панику в 9-й греческой пехотной дивизии. К вечеру 6-й корпус захватил с. Киз-виран, сбив с лесистых высот 5-ю греческую пехотную дивизию. Однако при поддержке прибывшего 12-го пехотного полка 13-й пехотной дивизии и 46-го пехотного полка 12-й дивизии положение греков после полудня было восстановлено. Трикупис приказал для задержки кавалерийского корпуса, вызвавшего в тылу греков панику, 7-й пехотной дивизии продолжать марш в район с. Бал-махмуд, с целью обеспечения правого крыла 1-го корпуса, а 2-й пехотной дивизии — готовиться к контратаке кавалерийского корпуса с запада, в то время как 7-я дивизия будет его атаковать с фронта селений Айвали, Синап-паша.

9-я пехотная дивизия 2-го греческого корпуса получила задачу подготовиться к переброске из г. Дюгер к г. Афьюн-Карахиссар. К концу дня Трикупис, считая свое положение очень опасным, предлагает Хаджи-Анестису перегруппировать войска, с целью захвата инициативы в свои руки. Для этого правое крыло и центр 1-го корпуса должны были задержать наступление турок с фронта к западу от г. Афьюн-Карахиссар, с тем чтобы в это же время части 2-го корпуса (13-я пехотная дивизия) и левое крыло 1-го корпуса (5-я и 12-я пехотные дивизии) нанесли фланговый удар противнику к северу от р. Акар-чай. Группа войск, в составе 2-й пехотной и кавалерийской дивизий, находившаяся в районе Баназ, должна была наносить удар с запада, со стороны Иенидже. Главнокомандующий Хаджи-Анестис, не одобряя это «преждевременное» решение и колеблясь, останавливается на полумере, что привело к запаздыванию перегруппировок и перебросок войск. Так, главные силы 1-го корпуса, а также 2-я и 7-я пехотные дивизии и кавалерийская дивизия должны были удержать турок к западу от Афьюн-Карахиссара, а 12-й пехотной дивизии следовало подготовиться атаковать турок в восточном направлении. Частям 2-го корпуса, усиленным 5-й пехотной дивизией и четырьмя полками 3-го корпуса, также приказывалось быть готовыми к наступлению на с. Итзе и севернее р. Акар-чай. Намеченное контрнаступление частей 1-го и 2-го корпусов предполагалось начать только утром 28 августа, т. е. с большим запозданием. Трикупис подчинился этому распоряжению, но все же настаивал на подкреплении его корпуса 9-й пехотной дивизией. Однако он получил лишь один ее полк (26-й), выгружавшийся в г. Афьюн-Карахиссар в ночь на 27 августа. Итак, греческое командование фактически решило 27 августа ограничиться лишь пассивными действиями на фронте, где турки наносили удар, причем резервы, подаваемые из 2-го корпуса, использовались разрозненно на всем фронте 1-го корпуса.

27 августа

С рассветом турки стремятся овладеть не ликвидированными еще узлами сопротивления на участке удара. К полудню им, наконец, удается прорвать фронт греков сосредоточенными усилиями 1-го корпуса в направлении с. Синап-паша с охватом с запада подожженного греками г. Афьюн-Карахиссар, где были 4-м корпусом захвачены пленные 4-й греческой пехотной дивизии, 22 орудия, склады и пр.

6-й турецкий корпус достиг в районе с. Газли железной дороги. В этой обстановке кавалерийский корпус используется с целью помешать соединению 1-го и 2-го греческих корпусов. В частности 1-я кавалерийская дивизия, успешно атаковав в конном строю греческие войска у с. Бал-махмуд, к концу дня закрепилась на высотах западнее с. Айвали, держа оттуда под артиллерийским огнем главный путь отступления греков на запад.

2-я и 14-я кавалерийские дивизии направляются навстречу резервам греков, могущих подойти из районов Дюгер и Ак-виран, с целью не допустить их оказать поддержку 1-му корпусу. 2-я кавалерийская дивизия, оттеснив части греков, исправлявших разрушенную турками железную дорогу у Бешкимзе, направилась в ночь на 28 сентября в район к северу от г. Рессиль-тепе, с целью, прервав сообщение по дороге с. Арапли-чифтлик — с. Ейрет, свернуть затем на юг и ударить в тыл грекам в районе с. Арапли-чифтлик, где искать связи с 1-й кавалерийской дивизией. 14-я кавалерийская дивизия в течение дня, в ожидании контратак греков с запада, действовала в качестве заслона на высотах южнее с. Бешкимзе, обеспечивая левый фланг кавалерийского корпуса; затем, заняв этот пункт, она оттеснила находившиеся там части греков к западу.

Ночью 14-я кавалерийская дивизия выступила в с. Улуджик и заняла его на рассвете 28 августа. В этом селении турки узнали от местных жителей, что греки 26 августа отправили оттуда на с. Думлу-пунар обозы и парки. Между тем Трикупис, оценивая обстановку, считает, что он не может продержаться до 28 августа на указанной Хаджи-Анестисом оборонительной полосе и что намеченные наступательные мероприятия главнокомандующего на 28 августа не могут быть осуществлены.

Вследствие этого Трикупис приказал в 10 ч. 20 м. 27 августа начать отступление 1-го корпуса на рубеж селений Тазлер, Айвали, Бал-махмуд, Киопрулу, Буйюк-чорза, где и закрепиться; 2-я греческая пехотная дивизия обеспечивала правое крыло корпуса. Отступление греков продолжалось всю ночь; 7-я и 12-я греческие пехотные дивизии достигли без помехи: первая из них — района южнее с. Ак-хиссар, а последняя — с. Арапли-чифтлик; 4-я пехотная дивизия с трудом оторвалась от турок и отходила в район с. Киопрулу; 1-я пехотная дивизия отступала на с. Айвали в большом беспорядке.

Преждевременное отступление 1-го корпуса глубоко в тыл делало невозможным подготовлявшийся на 28 августа, по мысли Хаджи-Анестиса, контрманевр 2-го греческого корпуса и левого крыла 1-го корпуса. Это тем более затруднялось ввиду продвижения левого крыла 2-й турецкой армии, где ее 6-й корпус и 61-я пехотная дивизия 3-го корпуса отбросили к концу дня 5-ю и 12-ю греческие пехотные дивизии и подошедшие подкрепления частей 9-й пехотной дивизии за железную дорогу Афьюн-Карахиссар, Эскшегр. Вследствие этого Диженис отводил к западу от этой железной дороги части армейского резерва, с тем чтобы, используя тыловую позицию, продлить к северу фронт 1-го корпуса.

5-я греческая пехотная дивизия, выходившая из подчинения командира 1-го корпуса, должна была обеспечивать связь с 12-й пехотной дивизией, находившейся в районе с. Арапли-чифтлик.

Греческий главнокомандующий, выпустив управление из своих рук и направляя действия корпусов по радио и средствами авиации, так как связь по железной дороге была прервана накануне турецкой конницей, приказал Трикупису в 15 ч. 10 м. 27 августа вернуть потерянные позиции; при невозможности этого — укрепиться на хребтах Акар-даг, Ильбулак-даг, Рессиль-тепе.

В итоге второго дня сражения южная группировка греков оказалась полуокруженной кавалерийским корпусом, не допустившим в этот день отхода этой группы в полосе железной дороги на запад, почему она стремилась задержаться на тыловых позициях. Резервные же пехотные дивизии 2-го корпуса были использованы неправильно: 7-я пехотная дивизия была введена в бой по частям, а 9-я и 13-я пехотные дивизии вместо использования для контратаки оттягивались западнее железной дороги. Хаджи-Анестис, самоустранившись от управления южной группой, поручил Трикупису объединить действия ее обоих корпусов.

Командир 2-го греческого корпуса Диженис в предвидении выполнения полученного им приказания о производстве 28 августа контратаки силами этого корпуса и переданной ему из состава 1-го корпуса 5-й пехотной дивизии, расположил последнюю на восточных отрогах массива Рессиль-тепе и оттягивал 9-ю пехотную дивизию в район с. Улуджик, а 13-ю — в с. Ейрет. Штаб корпуса расположился в с. Улуджик. Трикупис в дальнейшем имел в виду с 1-й, 7-й, 4-й и 12-й пехотными дивизиями отходить на позиции у с. Думлу-пунар, но этой ориентировки 1-я и 7-я пехотные дивизии не получили, так как офицер для связи не нашел их штабов. При занятом положении кавалерийский корпус к вечеру 27 августа оказался в тылу греков, но его тактическая связь со своими войсками была потеряна.

На левом крыле 1-й армии 6-я турецкая пехотная дивизия, успешно сковывавшая 2-ю греческую пехотную дивизию, перешла в наступление на баназском направлении, а 3-я турецкая кавалерийская дивизия разрушила местами Смирнскую железную дорогу (в зоне р. Мендерес-чай) и телеграф и притянула на себя силы греков.

Итак, греческое командование, отказавшись от намеченных на 28 августа контратак, решило перейти к пассивной обороне на горных рубежах и предоставила туркам полную инициативу в дальнейших действиях.

28 августа. Начало окружения южной греческой группы

Турецкое командование на 28 августа решило не допустить отхода южной группы греков ни на север, ни на запад. Для этого намечалось произвести обход этой группы: с севера — 2-й армией, а с запада — 1-й армией; кавалерийскому корпусу надлежало обрушиться на нее с тыла. Левое крыло 2-й армии, перехватив железную дорогу, занимало сводной кавалерийской дивизией г. Дюгер.

На фронте 1-й армии левофланговые части 4-го корпуса были остановлены огнем греков перед с. Бал-махмуд, а правофланговые войска этого корпуса захватили с. Киопрулу и отбросили части противника на рубеж Рессиль-тепе; 2-й турецкий корпус, при содействии 1-й кавалерийской дивизии, успешно наступал в районе с. Айвали.

1-й турецкий корпус атаковал две греческие пехотные дивизии в районе западнее с. Айвали и отбросил их к северу. Греки, отступая в беспорядке, бросали снаряжение. Около полудня 1-й турецкий корпус переменил направление на запад, с целью не допустить отхода греков на с. Думлу-пунар и обеспечить 1-ю армию от возможных контратак 2-й греческой пехотной дивизии и конницы. Действия кавалерийского корпуса протекали в такой последовательности: 2-я кавалерийская дивизия, по прибытии в район восточнее с. Улуджик, разделилась; два ее полка с батареей горных орудий на мулах, составлявшие главные силы, сбились с дороги в горно-лесной местности и оторвались от остальных двух полков, составлявших авангард, при котором находился штаб дивизии. Образовалось 2 колонны, разделенные интервалом в 4–5 км.

Правая колонна севернее хребта Рессиль-тепе уничтожила автомобильный транспорт греков в 100 машин, а левая у с. Ейрет завязала бой с греческой пехотой. Соединившиеся затем обе колонны 2-й кавалерийской дивизии, перейдя первоначально в энергичное наступление южнее этого селения, вынуждены были затем начать отход вследствие подхода с севера 9-й греческой пехотной дивизии. Артиллерийский огонь этой дивизии нанес турецкой коннице большие потери; мулы в запряжках батареи турок понесли и опрокинули часть орудий, которые достались грекам.

Трикупис, расположив штаб в с. Байрам-гази, намечал отвести 4, 5, 9, 12 и 13-ю пехотные дивизии на рубеж Рессиль-тепе, Кучук-кей и начать затем отход на запад. Появление же 2-й турецкой кавалерийской дивизии в тылу у греков заставило направить часть сил на север. 14-я кавалерийская дивизия турок на рассвете подходила к с. Улуджик, и ее разъезды заметили греческие колонны, отходившие от Бал-махмуд на Кучук-кей. Вследствие этого 14-я кавалерийская дивизия была направлена на высоты Ильбулак-даг, но греки выделенным боковым отрядом отбросили ее на с. Беш-карыш-эюк. Туда же подошли к вечеру 2-я кавалерийская дивизия и штаб корпуса.

1-я турецкая кавалерийская дивизия, продолжая находиться на высотах западнее с. Айвали, огнём корпусной артиллерии преследовала греков, отходивших вдоль железной дороги на запад, что задерживало их.

1-я греческая пехотная дивизия под командованием ген. Франгу, уже деморализованная, теснимая на своем левом фланге 1-й кавалерийской дивизией, самовольно оставила позиции, находившиеся севернее с. Айвали, и, увлекая за собой 7-ю пехотную дивизию, начала в беспорядке отход на с. Думлу-пунар, куда беспрепятственно и подошла к 18 час. 28 августа. 4-я греческая пехотная дивизия, под командованием ген. Димариса, очень ослабленная боями, беспокоясь за свой открытый правый фланг, обнаженный вследствие бегства 1-й пехотной дивизии, и будучи обойдена слева, со стороны с. Киопрулу, оставила Бал-махмуд и разделилась на три группы. Эти группы действовали затем самостоятельно: одна направилась к с. Думлу-пунар, вторая примкнула к 9-й пехотной дивизии, а третья, под командой полковника Пластираса, заняла позицию на горном массиве Хассан-деде, севернее с. Думлу-пунар.

12-я пехотная дивизия при известии о продвижении турок к северу от железной дороги, т. е. в тыл этой дивизии, начала отходить без боя.

2-й греческий корпус, менее пострадавший, держался крепко; его 5-я пехотная дивизия укреплялась на склонах Рессиль-тепе, 13-я находилась в районе с. Ейрет, 9-я следовала на запад в зоне хребта Ильбулак-даг, отбросив к северу турецкие конные части, пытавшиеся ее атаковать.

Итог 28 августа был трагичен для греков. 1-я пехотная дивизия бежала с поля боя, и к ней примкнула 7-я пехотная дивизия. Южное крыло оказалось разделенным на две группы: первая из них, под командованием Трикуписа, в составе 5-й, 9-й, 12-й и 13-й пехотных и некоторых частей 4-й пехотной дивизии, сосредоточивалась в районе с. Улуджик, с. Бешкимзе.

Вторая группа, подчиненная Франгу, из 1-й, 2-й и 7-й пехотных дивизий и частей 4-й пехотной дивизии, заняла укрепленный рубеж для обороны у с. Думлу-пунар, по обе стороны Смирнской железной дороги. На крайнем северном фланге этой группы действовал отряд Пластираса из состава 4-й пехотной дивизии. Пластирас надеялся, что группа Трикуписа присоединится к левому флангу его отряда на склонах Хассан-деде.

29 августа. Окружение группы Трикуписа

Если туркам не удалось накануне помешать соединению 1-го и 2-го греческих корпусов, то 29 августа им представилась возможность разъединить образовавшиеся две группы греческих войск: на севере — ген. Трикуписа и у с. Думлу-пунар — ген. Франгу.

Сообразно этому было решено: 1-й турецкой армии прикрывая операцию с запада, овладеть греческой позицией у с. Думлу-пунар; 2-й армии, сбивая арьергарды противника, преследовать группу Трикуписа и окружить ее в районе с. Ейрет, высоты Рессиль-тепе, с. Бешкимзе. Кавалерийскому корпусу — преградить путь отступления этой группе на запад и северо-запад. Осуществлению этого плана турок благоприятствовала все более растущая деморализация греческих войск.

Перегруппированный 2-й турецкий корпус (4-я, 7-я и 8-я пехотные дивизии), производя охватывающий маневр, атаковал противника в районе с. Кучук-кей, парализуя попытку греков прорваться к с. Думлу-пунар и отбрасывая их к северу. Тогда же перегруппированный 4-й корпус (3-я, 5-я, 11-я и 23-я пехотные дивизии) продвигался на с. Улуджик, обходя с. Ейтзе, которое и атаковал безрезультатно после полудня. Контратакой греков правое крыло 4-го корпуса было к вечеру отброшено к с. Улуджик.

6-й корпус (16-я, 17-я и 61-я пехотные дивизии) 2-й армии получил задачу охватить левый фланг греков на фронте с. Хамур-кей, с. Улуджик. К концу дня правый фланг его достиг с. Беш-карыш-эюк.

3-й корпус этой же армии (1-я, 41-я пехотные дивизии и кавалерийская дивизия) должен был овладеть с. Чал-кей, но так как кавалерийский корпус направил туда свою 14-ю кавалерийскую дивизию, то 3-й корпус получил задачу обеспечивать наступавшие главные силы турок с севера, со стороны г. Кютайя (к северо-западу от г. Дюгер), откуда мог угрожать 3-й греческий корпус.

Кавалерийский корпус, во исполнение поставленной задачи, стремился не допустить отхода греков через с. Чал-кей; 14-я кавалерийская дивизия завязала упорные бои сначала у с. Хамур-кей, а затем в районе с. Чал-кей; 2-я кавалерийская дивизия, сильно потрепанная накануне, была оставлена в резерве в с. Курд-кей. 1-я кавалерийская дивизия с батареей кавалерийского корпуса достигла с. Беш-карыш-эюк. Февзи-паша, прибывший в штаб кавалерийского корпуса в с. Курд-кей, сообщил Фахер-эд-дину приказание Мустафы Кемаля глубоко обойти с запада группу Трикуписа и перехватить путь ее отхода на м. Гедиз, а 2-й кавалерийской дивизии — разведать это направление.

Трикупис, объединив войска в районе селений Хамур-кей, Кучук-кей и будучи оторван от группы Франгу 15-километровым горным пространством, решает присоединить свои войска к этой группе в ночь на 29 августа, использовав для этого маневра два маршрута: 1) через с. Сельки-серай на с. Думлу-пунар — для 5-й и 13-й пехотных дивизий и 2) через с. Кучук-арсланар на с. Думлу-пунар — для 9-й и 12-й пехотных дивизий. Приказ об этом маневре поступил в дивизии очень поздно, в силу чего они могли изготовиться к отходу лишь на рассвете 29 августа.

В это время турки обрушились на головные колонны греков в районах селений Хамур-кей и Кучук-кей, что вынудило Трикуписа развернуть главные силы: 12-ю пехотную дивизию фронтом на север и северо-восток — на линии селений Хамур-кей, Чал-кей; 5-ю пехотную дивизию на восток — на линии селений Бешкимзе, Ейтзе; 9-ю пехотную дивизию развернуть на высотах севернее с. Кучук-кей, фронтом на юг; один полк 13-й пехотной дивизии действует на левом фланге 5-й пехотной дивизии, которую сильно теснят турки; остальные части 13-й пехотной дивизии — в резерве. Завязался бой. Центр 9-й пехотной дивизии, подкрепленный артиллерией, прочно держался, но правое его крыло теряет высоты, командующие над кратчайшим путем отхода через с. Сельки-серай. Турки продвинулись к с. Кучук-арсланар. В группе Трикуписа создается критическое положение. После совещания Трикупис и Диженис решают пробиваться к с. Альверан, откуда свернуть на юг, на присоединение к группе Франгу. Дивизиям было приказано в 20 час. сосредоточиться в районе с. Хамур-кей, откуда и следовать ночью через с. Чал-кей под прикрытием 9-й пехотной дивизии и имея 12-ю пехотную дивизию в голове. Войскам было приказано бросить тяжелую артиллерию.

В это время группа Франгу укреплялась на линии высоты Хассан-деде, с. Думлу-пунар, селения Токлу-Сиври и Кара-кёссели. Полковник Пластирас, замечая со своего командного пункта на высоте Хассан-деде неудавшуюся попытку группы Трикуписа прорваться через с. Сельки-серай и слыша шум нарастающей канонады, верно устанавливает правый фланг этой группы и предлагает в 11 час. ген. Франгу атаковать турок силами 1-й и 7-й пехотных дивизий и его (Пластираса) отряда во фланг в направлении с. Кучук-кей. Согласившийся с этим предложением Франгу в 12 ч. 30 м. отдает приказ перейти в наступление, которое, однако, срывается 1-й пехотной дивизией, оставившей под натиском турок с. Токлу-Сиври.

Вследствие этого открылся правый фланг 7-й пехотной дивизии, начавшей, в свою очередь, отступать. Франгу, считая положение безнадежным, не использовал находившийся вблизи в резерве 49-й пехотный полк и в 16 час. начал отводить 1-ю пехотную дивизию на высоты Чорум-даг.

Турки заняли брошенные правым крылом и центром группы Франгу сильно укрепленные позиции у с. Думлу-пунар. В итоге группа Трикуписа была предоставлена своим силам.

Главнокомандующий Хаджи-Анестис, потеряв связь с армией и продолжая оставаться в Смирне, теряет окончательно нити управления и не представляет себе даже, в каком критическом положении находится вся южная группа и в особенности войска, возглавляемые Трикуписом.

30 августа. Разгром группы Трикуписа

30 августа, в день так называемого «сражения главнокомандующего», проводился в жизнь план Мустафы Кемаля по окружению армейской группы Трикуписа силами 7 пехотных дивизий, имея, кроме того, против Франгу 4 пехотные дивизии, в резерве — 3 пехотные дивизии и кавалерийский корпус на северо-западе.

В общем 4-й и 6-й турецкие корпуса должны были, при содействии кавалерийского корпуса, окружить группу Трикуписа, а 1-му и 2-му корпусам было приказано отбросить к западу группу Франгу. 3-й корпус обеспечивал правый фланг ударной группировки турок, сдерживая 3-й корпус греков.

1-й корпус турок, наступая по обе стороны железной дороги, был задержан греками на их новой позиции на рубеже с. Иенидже и восточных склонах хребта Чорум-даг, с. Халаджар. Греки имели уступом за своим правым флангом в районе с. Ислам-кей 2-ю пехотную дивизию. Обороняющийся оказал слабое сопротивление, и к вечеру оно было турками сломлено. Полковник Пластирас, наблюдавший со своего командного пункта за схваткой с турками групп Трикуписа и Франгу, которым он тщетно пытался помочь, и считая положение первой из них безнадежным, решает примкнуть к группе Франгу. С этой целью в ночь на 31 августа он направляется через с. Дунли на с. Самора. Со своей стороны Франгу решает занять к 2 час. 31 августа рубеж селений Самора, Баназ, Табаклар. Турки для обеспечения маневра против Трикуписа и Франгу сосредоточили в резерве 2-й корпус в районе с. Думлу-пунар.

Что касается войск Трикуписа, то в ночь с 29 на 30 августа они начали движение, протекавшее беспорядочно. 5-я пехотная дивизия заблудилась и была внезапно атакована турками на рассвете; части ее, кроме 43-го пехотного полка, рассеялись. 9-я и 13-я пехотные дивизии, которые должны были следовать за 12-й пехотной дивизией, опередили ее. После тяжелого ночного марша эти дивизии в 5 час. 30 августа расположились биваком к западу от с. Чал-кей. Трикупис решает в 8 час. занять позицию на высотах, к востоку от с. Альверан, с тем чтобы на ней удержаться до ночи. Эти пехотные дивизии были дезорганизованы, однако артиллерия их еще была боеспособна, но имела мало боеприпасов.

Между тем Трикупис, подсчитав свои силы^[21], оценив обстановку и настроение войск, отказывается от обороны и приказывает войскам продолжать отступление к с. Дунли, т. е. на присоединение к группе Франгу. Однако задержка в районе с. Альверан оказалась роковой для Трикуписа, и в тот момент, когда греческие колонны приготовились начать марш на с. Дунли, появились с востока, северо-востока и юго-востока турки. Вследствие этого Трикупис развертывает 5-ю и 13-ю пехотные дивизии фронтом на восток. Затем, ввиду угрозы охвата обоих флангов, фронт удлиняется на юге 9-й пехотной дивизией и на севере — 12-й пехотной дивизией.

4-й турецкий корпус продвигается по пятам группы Трикуписа. 5-я пехотная дивизия этого корпуса к 14 час. сковывает греков к югу от с. Альверан, а 11-я пехотная дивизия приостанавливается к востоку от последнего. 23-я и 3-я пехотные дивизии составляют охватывающее крыло этого корпуса. 6-й турецкий корпус, наступавший с северо-востока, стремится замкнуть кольцо окружения, в котором оказываются части 5 греческих пехотных дивизий (4-й, 5-й, 9-й, 12-й и 13-й). Так как у турок радио в горно-лесной местности работало с перебоями и приказы 2-й армией и кавалерийским корпусом не были получены, то для их информации, а также для информации 1-й армии выезжали: в штаб последней, в район с. Думлу-пунар — Мустафа Кемаль и Исмет-паша, а Февзи-паша посетил командующего 2-й армией и командира кавалерийского корпуса в с. Беш-карыш-эюк.

4-й и 6-й турецкие корпуса, подтянув артиллерию и имея хорошие наблюдательные пункты, открыли меткий огонь по полуокруженным войскам Трикуписа.

Батареи греков быстро приводились к молчанию, войска и тылы их были подавлены огнем турок, сжимавших «клещи». К 19 час. начали проявляться случаи самовольного оставления греческими частями позиций. В конце концов опрокинутая турками 9-я пехотная дивизия стала покидать поле боя. Войска бросали имущество. Порядок поддерживался с трудом. Между тем разведка греков установила, что северо-западный участок фронта еще открыт, и в 20 час. Трикупис приказывает через него начать отступление на с. Баназ. Греки втянулись в сильно горный район Мурад-дага, где они разделились на три колонны: 1) наибольшую, под командой Трикуписа, — ядро колонны составляли остатки 13-й пехотной дивизии; 2) под командой ген. Димараса, из остатков 12-й пехотной дивизии; 3) части 9-й и 12-й пехотных дивизий под командой полковника Гардикаса. Если группе войск Трикуписа удалось избежать окружения в районе с. Альверан, то им не удалось далеко уйти оттуда, так как кавалерийский корпус уже перехватил их лучший путь отступления. Действительно, 14-я кавалерийская дивизия, захватив с. Серайджик, оттуда угрожала пути Альверан, Джебраил, Гедиз. В это время 2-я кавалерийская дивизия заняла с. Токул, а 1-я кавалерийская дивизия находилась в резерве у с. Ягджалар. Штаб кавалерийского корпуса расположился в с. Ассилханлар.

Преследование турками греческой армии

30 августа Мустафа Кемаль, находясь в с. Думлу-пунар, выработал дальнейший план преследования греков до г. Смирны. С этой целью 1-я армия должна была наступать главными силами вдоль железной дороги (схема 3) на г. Алашеир, а другой частью — на этот пункт через города Ушак, Кула. 2-я армия наступала левым крылом на м. Гедиз. Кавалерийскому корпусу, производя разрушения железной дороги в тылу греков и захватывая их тыловые учреждения, надлежало наступать севернее указанной железной дороги в общем направлении на г. Салихлы (северо-западнее г. Алашеир). Двум кавалерийским полкам из Мендересской группы, сосредоточившись в с. Сара-кей, — наступать на северо-запад. В общем главная роль уделяется коннице, которая должна вести параллельное преследование из района м. Гедиз, где она находилась 30 августа.

31 августа 6-й турецкий корпус преследует (схема 9) остатки группы Трикуписа, 4-й корпус сворачивает от с. Кучук-арсланар на маршрут 1-го корпуса, который, находясь в тесном соприкосновении с отступающей группой Франгу, к полудню занимает район с. Баназ; за ним следует 2-й корпус.

Греческое командование прилагает все усилия к тому, чтобы спасти рассеянные на большом горно-лесном пространстве части от окончательного разгрома. Греки тщетно пытаются создать фронт на меридиане с. Баназ, однако разрозненные и деморализованные части 1-й и 7-й пех. дивизий слабо выполняют приказания своих начальников. Франгу считал, что жестокие бои этих последних дней оказали такое губительное влияние на моральное настроение войск его группы, что сейчас они представляют собой толпу беглецов… В данное время следует избегать нового соприкосновения с противником, если желают избежать нового разложения.

В этот день отряд Пластираса, прибывший в с. Самора, узнав о занятии турками с. Баназ, пробивается на запад и присоединяется на другой день к 7-й пехотной дивизии. Колонна Димараса из группы Трикуписа направляется к массиву Хассан-деде, рассчитывая застать там отряд Пластираса. Колонне Гардикаса из той же группы удается выйти из долины р. Мурад-даг-су на м. Гедиз, откуда она достигла с. Хамидие-хани. Менее посчастливилось колонне Трикуписа, не имевшей в горно-лесной зоне Мурад-дага проводников и потому заблудившейся. Утром 31 августа она направилась на с. Серайджик, откуда была отброшена огнем турецкой конницы снова в указанную зону. Разведка, посланная Трикуписом на с. Баназ, не возвратилась; бойцы его колонны не получали уже два дня пищи и были крайне изнурены непрерывными маршами.

Между тем турецкое командование, мало обращая внимания на греческие войска, оставшиеся восточнее г. Ушак, уделяет все внимание преследованию группы Франгу, поспешно отступающей вдоль железной дороги на г. Смирну. 1 сентября турки овладели г. Ушак, подожженным греками, так же как и все населенные пункты, ими бросаемые. Франгу пытается закрепиться на рубеже селений Табаклар, Караджа-хиссар, но его деморализованные войска самовольно бросают эту позицию.

1-я и 2-я турецкие кавалерийские дивизии, отбросив, к хребту Мурад-даг греческие части Трикуписа, пытавшиеся выйти из окружения, заняли с. Хамидие-хани. 6-й корпус захватил в с. Увулук 1500 пленных колонны Димараса и продвинулся затем на запад вдоль р. Мурад-даг-су.

Франгу, которому греческое верховное командование предоставило полную самостоятельность в действиях, продолжает в ночь на 2 сентября отход (схема 3) и прибывает в этот день к 14 час. в с. Токмак (восточнее г. Алашеир). К его группе войск присоединяются колонна Гардикаса и остатки 5-й пехотной дивизии, отступившей через м. Гедиз.

Колонна Трикуписа (схема 9), вновь пытавшаяся 1 сентября достигнуть долины р. Мурад-даг-су, была атакована турецкой конницей в районе Сумакли (в зоне хребта Мурад-даг).

Греки свернули на юг, надеясь 2 сентября достигнуть г. Ушак. В этот день около полудня колонна Трикуписа вступила в с. Караджа-хиссар, где греки узнали, что турки еще накануне захватили г. Ушак. Вследствие этого Трикупис решает, укрывшись в данном районе до ночи, перейти затем в с. Табаклар, с тем чтобы, обогнув г. Ушак с юга, достигнуть затем района с. Токмак.

Однако турецкое командование, предупрежденное местным населением о появлении колонны Трикуписа, направило навстречу ей три крупных отряда. Трикупис решил обороняться, но войска отказались выполнить это распоряжение. В такой обстановке Трикупис, приказав испортить орудия, поднял белый флаг и сдался с остатками войск в числе 190 офицеров и 4500 солдат. Доставленный вместе с Диженисом (командиром 2-го корпуса) в штаб Мустафы Кемаля, Трикупис узнал от последнего (передавшего Трикупису перехваченную турками радиограмму) о своем назначении главнокомандующим греческой армии вместо отстраненного Хаджи-Анестиса. Вместе с тем Мустафа Кемаль, сделав разбор проведенной греками операции в присутствии обоих пленных генералов, отнесся весьма критически к ее выполнению.

Попытка греческого правительства перебросить подкрепления из Фракии в Анатолию не достигла цели вследствие отказа греческих войск направиться туда.

4 сентября 1-я турецкая армия, задерживаемая разрушениями, которые устраивали греки, сжигавшие одновременно все попутные турецкие селения, достигла с. Аквайлар. Франгу решил оказать сопротивление в районе городов Алашеир, Салихлы, куда по железной дороге были переброшены с фронта наиболее боеспособные войска Пластираса.

Турецкому кавалерийскому корпусу, параллельно преследовавшему группу Франгу, было приказано 4 сентября выйти западнее г. Алашеир. 2-я дивизия этого корпуса, задержанная в теснинах боковыми отрядами Пластираса, подошла лишь к с. Мендехара; 1-я армия оставалась в занятом накануне районе, испытывая, как и кавалерийский корпус, большие затруднения с продовольствием.

5 сентября греки оказали упорное сопротивление кавалерийскому корпусу на рубеже озера Мермере-гель, г. Салихлы, горы Боз-даг-баши.

Турецкая конница, параллельно преследовавшая в предшествовавшие дни греков и все время угрожавшая их пути отступления, в этот день вместо флангового удара атаковала отряд Пластираса в лоб. Вследствие этого некоторые кавалерийские дивизии понесли большие потери, и кавалерийский корпус оказался задержанным греками на сутки. 5 сентября штаб западного фронта находился в с. Токмак. 2-я турецкая армия продвинулась левым крылом до района с. Борлу (севернее г. Алашеир), имея задачей наступать затем на Акхисар, Сома, Бали-кесри.

К 6 сентября в г. Смирне скопилось до 10000 беглецов с фронта и до 60000 греческих и армянских беженцев. К г. Смирне спешно отходили также остатки 1-го и 2-го греческих корпусов, с которыми связь у ген. Франгу была очень слаба.

Греческие солдаты требовали прекращения войны. Полковник Панагакос, посланный главной квартирой в штаб ген. Франгу, доносил 5 сентября о состоянии его войск: «Целых частей больше не имеется. Толпа людей, истощенных, измученных, голодных, в большинстве без оружия, стремится к Смирне. Офицеры, захлеснутые волной бегущих, не в состоянии смягчить ужасы положения».

Новый греческий главнокомандующий Полименахос решил не оборонять г. Смирну и наметил начать погрузку войск на суда на полуострове Чешме. 9 сентября части 1-й турецкой армии заняли г. Смирну, имея кавалерийский корпус на фронте городов Менемен, Ниф. 10 сентября турецкое главное командование вступило в г. Смирну. В этот же день туда подошли с 1 батареей 18-й и 36-й греческие полки, отступавшие из района Айдин под натиском 3-й турецкой кавалерийской дивизии. Эти греческие части после боя у г. Торбалы предполагали отойти к г. Смирне, не будучи информированы новым главнокомандующим о катастрофе южного крыла. В результате греческие части в числе 3000 солдат, 50 офицеров, 4 орудий сдались к югу от Смирны 3-й турецкой кавалерийской дивизии. До 16 сентября отряд Пластираса, занимая арьергардные позиции у Вурла и Чешме, прикрывал погрузку остатков греческих войск на суда, которая обеспечивалась греческим и английским военным флотом.

Итак, главные силы греков, действовавшие на их южном крыле, в течение 21 дня боев были разбиты и остатки их выброшены из Анатолии. Темп операции на смирнском направлении, считая и преследование, доходил в горно-лесной зоне до 15 км в сутки.

Операции правого крыла и центра турецкой армии

Во время операции 1-й турецкой армии совместно с левым крылом 2-й армии, по директиве Исмета-паши, 3-й корпус 2-й армии должен был ударом с линии с. Сеид-гази, городов Дюгер, Кютайя отбросить 3-й греческий корпус на север, с тем чтобы затем с войсками, действующими вдоль р. Пурсак-чай, охватить Эскшегрскую группу турок с востока.

Вследствие сложившейся 28 августа в зоне г. Афьюн-Карахиссар обстановки разбросанный 2-й греческий корпус не мог оказать содействия 3-му корпусу, тем более что сводная кавалерийская дивизия турок в этот день, заняв г. Дюгер, прервала сообщение по железной дороге Эскшегр, Афьюн-Карахиссар и не позволила грекам поддержать 3-й корпус с юга. Фактически в этот день греческий стратегический фронт оказался расколотым надвое.

Греческое главное командование еще 27 августа приказало 3-му корпусу принять участие в контратаках 2-го корпуса, но последний, как отмечено выше, был готов к этому наступлению лишь 28 августа, а между тем наступление турок в этот день сковало и 3-й корпус. Кроме того, 28 августа командир последнего ген. Сумилас получил указание о подготовке к отступлению на прежнюю позицию, к востоку от г. Бруссы. 31 августа, узнав о подходе к г. Кютайя больших сил турок, Сумилас отвел 3-ю и 10-ю пехотные дивизии к г. Эскшегр, а затем эвакуировал 1 сентября и этот город, без давления турок. Получив приказ погрузить части своего корпуса в г. Пандерма (3-ю и 10-ю пехотные дивизии) и в г. Мудании (11-ю пехотную дивизию), Сумилас отвел их на позицию у г. Бруссы.

Между тем турецкая сводная кавалерийская дивизия, заняв 30 августа г. Кютайя, начала преследовать 15-ю греческую пехотную дивизию, которая, оторвавшись от 3-й и 10-й пехотных дивизий и неся большие потери, начала отходить на м. Гедиз и г. Симав. 1 сентября турки, заняв г. Эскшегр, соединились в процессе наступления со своей Коджи-Илийской группой. 3-я, 10-я и 11-я греческие пехотные дивизии отошли на сильно укрепленную позицию у г. Бруссы. В дальнейшем, опасаясь обхода этой позиции с юга, греки 9 сентября очистили ее и г. Бруссу. 11-я пехотная дивизия, отошедшая в г. Муданию для посадки на суда, была 10 сентября захвачена турками в плен в числе 200 офицеров и более 6000 солдат.

3-я и 10-я греческие пехотные дивизии пытались, при содействии флота, задержать турок на укрепленной позиции у г. Пандерма, но усилиями частей 3-го турецкого корпуса и 18-й пехотной дивизии сопротивление греков на этой позиции было сломлено. 3-я и 10-я греческие пехотные дивизии, прикрываясь укреплениями к югу от полуострова Артаки, с 13 по 18 сентября совершили посадку на суда. 17 сентября турки заняли г. Пандерма^[22].

В итоге и северная группа греков была ликвидирована. Лишь два пехотных полка 15-й пехотной дивизии, отступавшие от г. Симав на города Сому и Бергама, погрузились на суда в зоне г. Дикели.

Результат операций

Итак, за один месяц решительных операций греческая армия, вторгнувшаяся, по указанию держав Антанты, в пределы Турции, оказалась совершенно разбитой и сброшенной в море. Лишь одной трети этой армии удалось спастись. Турки в этих боях захватили 40000 пленных, 284 орудия, 2000 пулеметов, 15 самолетов и пр. Общие потери греков были до 75000 человек. Турки потеряли до 12000 человек.

Наркоминдел РСФСР, поздравляя от имени РСФСР турецкое правительство с победой, указывал, что «русский народ разделяет радость турецкого народа, который несколько лет героически вел борьбу против европейского империализма, и вместе с турецким народом искренно радуется каждому успеху турецкой армии, приближающему Турцию к мирному труду»^[23].

23 сентября в Москве состоялась, в ознаменование побед турецкой армии над греческими интервентами, грандиозная демонстрация трудящихся, организованная турецкими коммунистами, проживавшими в Москве^[24].

В связи с блестящей победой турецкого народа в горах Анатолии и изгнанием интервентов — греков — из пределов ее, Англия заняла крайне враждебную позицию по отношению к Турции в вопросах проливов и Константинополя.

Ввиду этого Исполком Коммунистического Интернационала 25 сентября 1922 г. обратился с воззванием к рабочим под лозунгом: «Мир турецкому народу, война европейскому империализму»^[25].

Разгром турками греческой армии, как справедливо отмечала «Правда» 7 сентября 1922 г., еще не решал вопроса о независимости Турции, так как война Греции против Турции была в сущности войной англо-французского капитала. Однако успех турок создал для Англии новые чрезвычайные затруднения в ее малоазиатской политике, что заставило ее пойти на компромисс, и республиканская Турция аннулировала унизительные для нее условия Севрского договора.

Непосредственными политико-экономическими результатами победы ее армии явились конференции: в г. Мудании, а позже в г. Лозанне. Первая из них, 11 октября 1922 г., вновь передала Турции Восточную Фракию с г. Адрианополем; Константинополь (ныне Стамбул) оказался также в руках турок; султан Магомет VI отрекся от престола и т. д. Победы турецкого народа, открыв новую страницу в истории Турецкой республики, положили начало ее восстановлению и экономическому развитию после 12 лет непрерывной войны.

Эти же победы укрепили новое турецкое правительство, поддержанное на Лозаннской конференции Советским Союзом.

Товарищ Сталин указывал, что полный крах потерпела «попытка империалистских групп разделить Турцию и прекратить ее государственное существование. Турция, являющаяся наиболее развитой в государственном отношении среди мусульманских народов страной… не могла примириться с такой перспективой, она подняла знамя борьбы и сплотила вокруг себя народы Востока против империализма…»^[26]

Общие выводы

Заключительная операция 1922 г. на горном и горнолесном Анатолийском театре военных действий очень поучительна.

На стороне турок мы замечаем накануне решительной схватки с греками хорошо продуманную и осуществленную политическую подготовку, тщательный сбор всеми способами разведки данных о противнике, внимательное изучение театра военных действий и правильную оценку главнейших операционных направлений. Турки уделили максимум внимания расчету сил и средств греков при составлении плана операции, имевшего целью уничтожить в кратчайший срок врага.

Турки умело провели реорганизацию армии и техническое ее оснащение, осуществили инспектирование армии накануне наступления, производили по ночам скрытую перегруппировку войск на направлении главного удара по горным дорогам и дезинформировали греков. Сосредоточение главной массы турецких войск на южном крыле потребовало изменения направления главной коммуникации во фронтовом масштабе, с чем, при скудости путей к малой провозоспособности железных дорог на горных театрах, турецкое командование все же справилось.

Планомерно подготовленный и внезапно нанесенный удар потряс весь стратегический фронт греков, протяжением в 600 км, и расколол его надвое, причем северное крыло греков и их центр оказались изолированными от южного крыла. Греки были ошеломлены. Инициатива оказалась на стороне турок, что при действиях в горах имело решающее значение. Несмотря на труднодоступную для маневрирования горную местность, на всем фронте было достигнуто гармоничное взаимодействие всех оперативных групп турок, в особенности же с кавалерийским корпусом.

При составлении глубоко продуманного плана операции принципу сосредоточения максимума сил и средств на направлении главного удара было уделено исключительное внимание, и там оказалось до 75 % всей пехоты и артиллерии. В наступавших армейских корпусах и пехотных дивизиях уделялось внимание созданию резервов, что при действиях в горно-лесистой местности имеет первостепенное значение.

Весьма удачно был использован кавалерийский корпус на флангах и в тылу греков, а затем при параллельном преследовании. Кавалерийский корпус за 25 дней операции (21 день наступления и преследования и 4 дня ночных маршей для сосредоточения) прошел в горах до 800 км, испытывая при преследовании в опустошенной греками местности большие лишения в отношении получения продовольствия и фуража. Действия кавалерийского корпуса подчеркнули, что место армейской конницы — на фланге, а еще целесообразнее — в тылу противника, с придачей ей авиации; этого турками при ограниченности их средств сделано не было. Для прорыва кавалерийский корпус, хорошо ведя разведку, использовал не наблюдаемую греками «лазейку» — тропу в кажущейся «недоступной горно-лесистой местности». В этом отношении ценно указание Фр. Энгельса, отмечавшего в статье «Горная война прежде и теперь» особенности действий войск в этих условиях и подтверждавшего, что «правилом Наполеона в горной войне было: „Где может пройти козел, там может пройти человек; где пройдет человек, пройдет батальон, а где батальон, там армия“»^[27].

Следует помнить, что в условиях гористой местности ни в коем случае нельзя полагаться на то, что противник не пройдет горы, кажущиеся недоступными. Если не будет организовано наблюдение, то именно через эти «недоступные» места легче всего проникнут в расположение войск отборные части противника. В горной обстановке активный противник может появиться и со стороны совершенно недоступных хребтов, и при удаче его действия будут иметь решающее значение. В этом отношении чрезвычайно характерен эпизод из периода нашей гражданской войны в Дагестане, когда в начале 1921 г. в районе аула Гимры действовала 2-я Московская бригада курсантов и ее части ночью, с целью овладения аулом, предприняли спуск по канату с головокружительной высоты по отвесной скале.

В процессе сражения кавалерийский корпус действовал, будучи временами отрезан от основной наступавшей массы турецких войск, и притом с фронтом, обращенным к последним. Окружением главной массы греческих пехотных дивизий турецкое командование в значительной мере обязано своей коннице. Только 1-й и 7-й греческим пехотным дивизиям удалось выйти из окружения, но и они оказались небоеспособными.

Преследование остатков греческой армии велось неотвязчиво всеми силами турок на протяжении до 300 км до городов Смирна и Пандерма. Место турецкого верховного командования во время сражения было всегда на главном направлении и вблизи войск. Командованием в решительный момент войска информировались лично, что при трудности связи в горно-лесистой местности имело весьма положительное значение. При наступлении и преследовании всюду проводилась идея охвата и обхода, что является весьма поучительным и правильным.

В действиях греческого верховного командования следует отметить чрезвычайную пассивность, Главнокомандующий Хаджи-Анестис, несмотря на поступавшие тревожные донесения с фронта, указывавшие на широкую подготовку турок к наступлению, не принял соответствующих мер для парирования его. Он безучастно отнесся к факту прорыва фронта. Оторванный от своих войск, Хаджи-Анестис в ходе операций ни разу не попытался войти в личный контакт со своими командирами корпусов, действовавших на широких горно-лесистых фронтах. На южном фронте инициатива в ведении операций была предоставлена командиру 1-го корпуса Трикупису, которому в первый период сражения командир 2-го корпуса не был подчинен. Главнокомандующий, не учитывавший размеров начавшейся операции, с первого же дня катастрофы потребовал восстановления положения и во что бы то ни стало стремился стабилизировать фронт на промежуточных растянутых горных позициях, отдаляя при этом время начала контратак. Клаузевиц справедливо замечал, что горы ни в тактике, ни в стратегии не благоприятствуют обороне, особенно же обороне в армейском масштабе на растянутых горных позициях.

В результате тяжелого поражения Греции ее армия и флот, при поддержке населения, объявили короля Константина низложенным. Чрезвычайный трибунал судил министров и генералов, виновников военной катастрофы. Пять министров и в том числе бывший главнокомандующий Хаджи-Анестис были по приговору трибунала расстреляны.

В ходе сражения на данной местности выявилось, что в критический его момент особенно важно было организованное использование оперативных резервов, что не было осуществлено. Между тем турецкое командование вследствие затруднительности использования авиации и конницы в закрытой местности больше всего опасалось контратак. Если грекам не удалось их организовать, то греческому командованию следовало бы начать отход на последовательные горные рубежи, ведя подвижную оборону. Отмечается несвоевременное использование 3-го греческого корпуса, который, не оказав поддержки южной группе, поставил в тяжелое положение свою южную (15-ю) дивизию, которая, потеряв связь с главными силами своего корпуса, начала отход на запад.

Греческое командование, не понимая сущности обороны в горах и считая некоторые горно-лесные участки почти недоступными, не наблюдало даже имевшиеся через них тропы. Между тем через эти участки самостоятельно прорвался турецкий кавалерийский корпус, который намечалось использовать лишь после прорыва фронта пехотой. Мер борьбы с прорвавшейся турецкой конницей греки не предприняли, хотя имели возможность использовать против нее свою кавалерийскую дивизию (из района г. Ушак), а затем занятием в тылу кавалерийского корпуса командующих горных высот и важнейших узлов дорог стеснить его маневр.

При действиях войск в горах особое значение приобретают стыки. За ними обычно располагают резервы, а между тем стык между 1-й и 2-й греческими пехотными дивизиями даже не наблюдался, что облегчило прорыв кавалерийским корпусом. Грекам следовало не истощаться в борьбе в горно-лесной зоне на переднем крае, а после захвата 26 августа турками некоторых важных его объектов, в связи с появлением на фланге турецкого кавалерийского корпуса, отойти в ночь на 27 августа на первую тыловую укрепленную позицию.

Тогда прорвавшаяся турецкая конница представила бы меньшую опасность для греков, располагавших к тому же еще сильными оперативными резервами. Не был также подготовлен контрудар 2-й пехотной дивизии, и греческое командование не подтянуло сразу имевшиеся дивизии из Фракии. В общем неумелое управление и совершенно неправильное использование имевшихся еще оперативных резервов в армейском масштабе на горном театре войны повело к катастрофе.

Оборона в горах не должна быть пассивной, «она должна черпать свою силу в подвижности и всюду, где представляется случай, действовать наступательно…»^[28]

Несмотря на дезорганизацию многих греческих частей, небольшой отряд Пластираса, умело управляемый, сохранил боеспособность и явился арьергардом для главных сил греков на смирнском операционном направлении. Этот арьергард, создавая заграждения и имея в своем составе специальных «поджигателей» населенных пунктов и пр., способствовал сохранению остатков живой силы греческой армии, но своими действиями он возбуждал население против греков. Вместе с тем сжигание греками запасов крайне затрудняло преследование кавалерийским корпусом, солдаты которого, подходя к району г. Смирны, принуждены были питаться лишь фруктами (виноградом, инжиром и пр.) многочисленных садов Западной Анатолии.

Приведенные недочеты в вопросах управления со стороны греческого командования особенно подчеркивают роль инициативных частных начальников при операциях на горных театрах.

Ф. Энгельс в своей интереснейшей статье «Горная война прежде и теперь» подчеркивает, что «активная оборона требует особенно активных опытных и искусных генералов, в высшей степени дисциплинированных и подвижных войск и в первую очередь очень искусных и надежных руководителей бригад, батальонов и даже рот, ибо в этих случаях все зависит от быстрого и осмотрительного действия отдельных частей»^[29].

При переброске греками резервов большую услугу им оказал автомобильный и железнодорожный транспорт. При организации разведки видная роль принадлежала авиации, но ее было весьма недостаточно для данного горного театра.

Наиболее эффективны были быстродействующие средства связи, до радио и авиации включительно, но образцы радиоаппаратуры у турок были часто маломощны для данного горного театра. Вследствие этого турки прибегали к живой связи — пешком, верхом и на автомобиле, что является особенно положительным примером для данного театра.

Проведенная в армейском масштабе операция, с использованием массы конницы в горно-лесной полосе, приведшая к окружению больших сил греков и к параллельному преследованию остатков их армии, заслуживает большого внимания и изучения в военно-историческом разрезе, так как наша родина имеет ряд подобных приграничных театров или соприкасается с ними.

В общем опыт данной войны на специфическом горнолесном театре указывает на необходимость отлично подготовленного для действий на подобных театрах командного состава, широкого снабжения войск быстродействующими средствами связи, безотказной связи в лесах между наземными войсками и авиацией, как, например (по опыту итало-абиссинской войны 1935–1936 гг.), цветными ракетами. Связь командования с войсками в переломные моменты операции должна быть живая, а это требует специальной охраны близко располагающихся к фронту штабов, линий проволочной связи, артиллерии, автомобильных колонн и тылов. В деле этой охраны большую роль могут сыграть также бронечасти.

Заканчивая обзор данной войны, следует подчеркнуть еще следующие два важных момента:

1. Мустафа Кемаль при выработке плана операции в августе 1922 г., видимо, руководствовался опытом мировой войны на Палестинском фронте, где англичане в сентябре 1918 г. уничтожили 4, 7 (командующим 7-й турецкой армии на Палестинском фронте состоял в то время Мустафа Кемаль-паша) и 8-ю турецкие армии (возглавлявшиеся германским фельдмаршалом Лиманом фон-Сандерсом), использовав в первый же день прорыва турецкого фронта кавалерийский корпус («конный корпус пустыни») на тыловых путях турок. Опыт Палестинской операции был в некоторых вопросах (например в отношении перегруппировки войск, дезинформации греков и т. п.) отчасти использован в решительном сражении в августе 1922 г.

2. Методический ход данной операции, приведшей к полному разгрому греческой армии, напоминает блестящие успехи героической Красной Армии в период гражданской войны.

«В подготовке этой операции чувствуется полководческий талант М. В. Фрунзе, посетившего Турцию в 1921–1922 гг.»^[30].

Все это весьма повышает интерес к изучению греко-турецкой войны 1919–1922 гг. вообще, и в особенности ее заключительного периода 1922 гг.

Брошенный освобожденными народами Советской республики боевой клич о необходимости самой решительной революционной борьбы с империализмом был подхвачен угнетенными массами Востока.

Эта борьба, как отмечал В. И. Ленин, — как бы ни были слабы народы Востока, как бы ни казалась непобедимой мощь европейских угнетателей, применяющих в борьбе все чудеса техники и военного искусства, — таит такие возможности, такие чудеса, что освобождение этих народов «является теперь вполне практически осуществимым»^[31], если только эта война пробудит миллионы трудящихся и эксплоатируемых.

«Трудящиеся массы колониальных и полуколониальных стран, составляя огромное большинство населения земли, пробуждены к политической жизни уже с начала XX века, особенно революциями в России, Турции, Персии и Китае. Империалистская война 1914–1918 годов и Советская власть в России окончательно превращают эти массы в активный фактор всемирной политики и революционного разрушения империализма…»^[32]

Товарищ Сталин указывал, что Октябрьский переворот «перебросил… мост между социалистическим Западом и порабощенным Востоком, построив новый фронт революций от пролетариев Запада через российскую революцию до угнетенных народов Востока против мирового империализма»^[33].

Приложение

Организация турецкой армии

Турецкая пехотная дивизия включала 3 пехотных полка, 1 штурмовой батальон, 1 полк артиллерии (из 2 батальонов — горного и полевого), 1 эскадрон кавалерии, 1 инженерную роту, отряд связи, санитарную роту, хлебопекарню, музыкантскую роту.

Пехотный полк состоял из 3 батальонов.

Батальон — из 3 пехотных рот, 1 пулеметной роты (6 станковых пулеметов). В роте 2–6 ручных пулеметов.

Батальон артиллерии — из 2–3 батарей по 4 орудия.

Корпус состоял из 3 пехотных дивизий, корпусного батальона артиллерии, 1 кавалерийского эскадрона, 1 радиотелеграфной роты.

Армия — из 2–3 корпусов, 1 полка тяжелой артиллерии.

Организация греческой армии

Греческая пехотная дивизия включала 3 пехотных полка.

Пехотный полк состоял из 3 батальонов.

Батальон — из 3 рот.

В роте — 3–4 ручных пулемета; в батальоне 12–16 ручных и 4–8 станковых пулеметов.

Корпус нормально состоял из 3 дивизий, 1 инженерного полка (6 рот), 1 кавалерийского полка (3 эскадрона), 1 артиллерийского полка (3 батальона). В артиллерийском батальоне 12–16 орудий.

Иллюстрации