Когда при высадке на Ямале мы по 15—20 часов в день грузили и разгружали товары, наш заведующий Вахмистров утешал:
— Товарищи, это краткая переработка. Наступит зима — никакой работы не будет. В трехмесячную ночь будем только спать.
До чего же он не знал условий полярной работы!
Стоит так называемая полярная ночь. Вот уже больше месяца мы не видим солнца. Круглые сутки горят лампы. А работа идет интенсивнейшим ходом, как никогда раньше. Работа многообразная, не ждущая, ее надо тотчас выполнить.
И туземцы не пропускают ни одного дня. У них разгар пушного промысла. Везут песца, волка, росомаху.
Ежедневно у нас бывает 10—15 нарт. Одни приезжают, другие уезжают.
В этом году на Ямал с’ехалось очень много чумов. Они уходят от контрактации оленей. Наиболее крупные оленеводы каслаются как можно дальше на север, к самому проливу, думая, что там их трудней достать.
На севере полуострова теперь сконцентрировалось все кулачье. Они снабжаются преимущественно на фактории Дровяного мыса, но иногда бывают и у нас — вероятно с целью разведки.
31 декабря, накануне нового года, Шахов с Кабановым выехали на юг, к реке Се-Яга для организации выборов в тузсовет.
Это решено после всесторонних обсуждений. На юге сгруппировалась почти вся беднота. Она откаслалась к той черте тундры, где начинает расти кустарник и карликовый лес.
Кроме того, по берегу Се-Яга разбивать кочевья выгодно, потому что промысел рыбы идет всю зиму.
Топливо и пища! Они диктуют бедняку свои условия. Богачи и многооленные середняки могут ежедневно бить оленей, иметь всегда свежую кровь и мясо.
У бедняка каждый бык, каждая важенка на счету. Какую-либо сотню-другую животных долго ли истребить! А к тому же бедняки имеют другую особенность — они в большинстве многосемейны, многодетны. Начни они резать оленя, от стада в одну зиму ничего не останется.
Вот к ним-то и направились Шахов и Кабанов.
В отсутствии были 5 дней. 5 января вернулись веселые удовлетворенные.
Без агитации кулака, без внушений шамана, бедняки быстро освоились с принципами соввласти. Собрание прошло активно и оживленно. Тузсовет избран.
Вскоре мы увидели состав Се-Ягского тузсовета.
Председатель Серпиу Войтало, промышленник лет за 50, небольшого роста, ширококостный, с медленными движениями, видимо, знающий и чувствующий себе цену.
Он больше молчит, не выпуская из рта трубки. Его голос всегда последний. Однако туземцы к нему чутко прислушиваются и относятся с подчеркнутым почтением.
Именно такого председателя требовалось новому тузсовету.
Заместитель председателя — Майма Тусида — брат Ваньки.
Майма — характерная фигура! Во-первых, он выше прочих туземцев на целою голову. Всегда добродушен, любопытен, любознателен, в хате все обнюхивает, всем интересуется, со всеми приветлив — и всегда всему и всем улыбается.
У Маймы Тусиды склад мышления оригинальный. Он не знает советских законов, но как только ему растолкуют принцип какого-либо закона — он на короткий срок задумается, а затем лицо светлеет и Майма в восторге.
Борьба за освобождение трудящихся ему понятна и близка.
Сам бедняк, всю жизнь работавший на кулака, он ненавидит кулачество.
— Мы перестроим нашу жизнь! — говорит он убежденно. — Кулачество уничтожим до последнего корня.
Александр Иванович охотно беседует с Маймой и переводит нам его суждения.
Работе заместителя председателя тузсовета Майма Тусида отдается с большой серьезностью и увлечением. Советскую законность он усваивает быстро и легко. Ему нехватает лишь грамотности и практической подготовки, чтобы стать ценным способным работником.
Членом тузсовета избран батрак Вануйто Сэроко. Он тоже типичен.
Ладный, среднего роста, мускулистый и ловкий. Лицо чистое, живое, подвижное. Глаза зоркие, умные, не без хитринки. Как говорят, он отличный рыбак и охотник на песца.
Кроме этих лиц, составляющих ядро совета, имеется еще кандидат в члены — Ермини Яунгат. Это тот самый, что спас экспедицию Чибрикова.