Государственное устройство Донского Войска в конце XVI и начале XVII веков. Войсковой Круг. Кто имел право быть участником Круга. Порядок на Кругу. Войсковой атаман и Правительство. Власть Круга. Дон, как военное самостоятельное государство.
Равные между собою казаки считали лучшими тех, кого выберут войском.
К началу XVII века Войско Донское было настолько многочисленным, что нужно было выработать правила о том, кто же может избирать и законодательствовать в Войске? Те времена, когда все войско едва насчитывало пять тысяч человек прошли. Тогда действительно все казаки войска съезжались в Круг, чтобы избирать из своей среды атамана и вершить свои дела войсковые всем войском. Теперь в войске было много разного народа. Были казаки и были люди случайные, приезжие из России, были пленные — ясыри. Были женщины, чего раньше не было, были и прирожоные казаки разного возраста и нужно было определить права всех этих людей.
Казачьи дети, мальчики с 16 с половиной лет и до 18 назывались выростками. 18 лет они становились малолетками и только после 19 лет мальчик казак мог заслужить название служилого казака.
Выростки и малолетки могли присутствовать на Круге, но без права голоса.
Озимейные казаки — те, кто «сбежал» или «прибрел» на Дон и жил, хотя и год, и два или три года и даже участвовал в походах, или иных станичных делах, но приговором станицы не был зачислен в Войско, не мог быть участником Круга. Осторожно допускали казаки людей в свою среду. Долго, годами, испытывали новых людей. Это уже не было, как сто лет перед тем, когда только спрашивали «в Бога веруешь?» и довольно — становись с нами в нашу станицу.
Бурлаки и даже зажилые бурлаки — так назывались «новоприходцы», убежавшие на Дон и бродившие по Дону, укрываясь от преследования Московской власти, или в поисках работы, не могли быть участниками Круга. Казаки не хотели принимать тех, кто шел. для того, чтобы спасать свою жизнь. Это были не рыцари-казаки.
Не могли, естественно, быть на Кругу чужеземцы — люди, приходившие на Дон на весеннее и летнее время, чтобы «покормиться» работою в казачьих городках, живя в куренях у более состоятельных казаков.
Ясыри не могли быть участниками на Кругу, но могли «бить челом» Кругу и просить помощи и защиты у Войска.
Не могли, естественно, быть на Кругу чужеземцы — московские люди, торговые люди, приежавшие к казакам за рыбой, или для сбора для церкви, «вожи» (провожатые), «казачьи (не Донские) головы», стрельцы, сопровождавшие царских послов.
Азиаты — турки, татары и калмыки, как те, с кем почти непрерывно воевали казаки, не допускались на Круг, как враги Донского государства.
Духовенство не допускалось на Круг. Церковь Божия не от мира сего. Это отлично понимали казаки и считали, что дела мирские не касаются служителей Бога.
Пенные казаки, то есть казаки, за какие-нибудь проступки лишенные казачьих прав, не допускались на Круг.
Не допускались на Круг и женщины. Не женское дело решать казачьи дела.
Созыв Круга совершался тайно от татар и турок. Если таковые были ко времени созыва Круга в Черкасском городке — их удаляли с острова.
На время Круга была запрещена продажа водки. И если кто «к обещанию (присяге) придет пьян и такому человеку и продавцу вина учинено будет жестокое наказание».
Войсковой Круг собирался на главной площади — майдане — Черкасского городка у часовни. «Сбивали» Круг «войсковые есаулы». Они следили за порядком на Круге, наказывали тех, кто был признан Кругом виновными, исполняли приказания атамана и приводили на Круг тех лиц, кого Войско желало видеть и выслушать.
Участники Круга становились на площади «кругом», оставляя в середине место для атамана. Когда Круг был «сбит», — то есть собран, из станичной избы выходил атаман с насекою в руке, за ним шли избранные Кругом старшины и несли за ним Войсковые знамена. Как только атаман покажется на площади, есаулы кричали «есаульскими» голосами:
— Помолчите-те ста (пожалуйста), атаманы молодцы.
Круг стихал. Атаман входил на середину и становился под знаменем. Он снимал шапку и сейчас же все казаки обнажали головы, показывая этим уважение к месту и к случаю.
Обычным обращением атамана к кругу было:
— Атаманы молодцы и все великое Войско!
Дальше коротко ставился вопрос, подлежащий решению Круга и предложение атамана, как он решил это дело, и спрашивал атаман:
— Любо-ль? Не любо?
Обычно Круг отвечал коротко:
— Любо!
— Не любо! Или: — если это касалось приговора о каком-нибудь преступнике:
— В куль да в воду!
Если о каком-нибудь новом деле то отвечали:
— Бог в помочь!
— С Богом!
Если не было единогласного ответа, но слышалась разноголосица, есаулы спрашивали, обращаясь в разные стороны:
— Все ли так соизволяют?
Каждый из участников Круга мог говорить на Кругу и высказывать свое мнение. Для этого он должен был выйти в середину майдана и стать против атамана.
Круг избирал все управление войском: — Войскового атамана, Войсковых есаулов, Войскового дьяка (писаря), Войскового толмача и подтолмача (переводчиков) для сношений с турками, татарами и калмыками, атаманов, есаулов и казаков зимовых и легких станиц, выборных посыльщиков к соседним казачьим войскам — Запорожскому, Волжскому, Терскому и Яицкому; Войсковых старшин и казаков, посылавшихся по донским городкам для разбора на месте различных дел местного значения; походных атаманов и полковников при отправлении всего ли войска или только части его в поход. Если в поход уходил и сам Войсковой атаман то на время его отсутствия из Войска Круг выбирал ему заместителя наказного атамана.
Первое время атамана избирали без срока, «пока угоден Кругу». Неугодный атаман мог быть «отставлен» и даже «скинут». Так в 1675-м году Круг не желал согласиться с атаманом на постройку крепости на реке Миусе, отговаривался малолюдством казаков и тянул дело, не давая ответа. Атаман Корнилий Яковлев потребовал от Круга решительного ответа. Казаки, не дав ответа, стали расходиться. Яковлев стал укорять Круг и трех возразивших ему казаков ударил палкой. Казаки бросились на атамана, избили его и выбрали атаманом Михаила Самарянина.
Впоследствии вошло в обычай избирать атамана на один год.
С выбором атамана не было недоразумений. Ко времени созыва Круга атаман был уже намечен. В войске люди были на виду. Казаки знали друг друга и намечали того, кто отличился храбростью и распорядительностью в походах или умелым ведением войсковых дел. Их и избирали, почти всегда единогласно.
Огромна была власть Круга и избранного им атамана.
Круг посылал послов, то есть, выражаясь современным языком, «вступал в дипломатические сношения с другими государствами».
В 1616-ом году посылали с Дона атаманы и казаки на Днепр к Черкасам (Запорожским казакам) дружину Трубникова и Ивана Слепова договориться о том, чтобы «черкасы на них не приходили, а были с ними в миру».
В 1661-ом году к калмыкам были посланы старшины Будан и Степан Разин.
Круг принимал послов. В Царском наказе послу Егорью, посланному на Дон в 1662-ом году было написано: «как атаманы и казаки в Круг соберутся, послу при всех говорить:
— «Атаманы и казаки, Фрол Минаев и все Войско Донское! Великий Государь Царь»… далее следовал полный титул Московского Царя с перечислением всех подвластных ему царств и земель, — «велел вас, атаманов и казаков и все Войско Донское, опросить о здоровьи»…
Потом посол «изговоря речь» должен был подать атаману грамоту.
«Да как атаманы и казаки Великого Государя грамоту у него, Егорья (посла), примут, в Кругу вычтут и выслушают и Егорью говорить: — «Атаманы и казаки, Фрол Минаев и все Войско Донское, Великий Государь, Царь и пр. велел Вам говорить…»
И далее шло то, о чем желал договориться с Войском Московский Царь.
Войсковой Круг карал казаков, поступавших самовольно.
В 1623-ом году 600 казаков без спроса атамана и Круга на Дону в устье реки Чира, построили город и отписали в Москву, что «с Донскими де казаками с нижними городки они не съезжаются и ни в чем донских казаков не слушают»…
Это была полная измена Войску. По повелению Круга городок был сметен с лица земли. Атаман Епифан Родилов послал приказ атаманам верхних станиц и городков и потребовал, чтобы все те казаки, которые самовольничали на Чиру и «ныне воруют на Волге» и те, которые их у себя укрывали, явились на суд Войска, на Яру, на урочище Монастырском. Там этих казаков и тех, кто их ссужал зельем (порохом) и свинцом и помогал им и атаманов их «били на Кругу осопьем и грабили»…
В 1659–1660 году казаки самовольно поставили городок в «пустом юрте» между Паншинским и Иловлинским городками и назвали тот городок — Рыгиным. Круг послал на Рыгин своих «низовых казаков многих людей конных и пеших с пушками и те посылыцики тот городок взяли за большим боем и подкопами… Городок воровской сожгли и старшин их воровских заводчиков сожгли; атамана и есаула с товарищами 10 человек привезли для вершения (то есть на суд Войска) живых и, расспрося, тех воров повесили…»
Круг расправлялся так сурово не только со своими казаками и пришлыми случайными людьми, но он не стеснялся с расправой и над иноземными послами, не оказавшими должного уважения войску, или нарушивших законы и обычаи войсковые. История знает несколько примеров таких расправ с Московскими, Черкасскими и Турецкими послами.
В 1648-ом году майор Андрей Лазарев привел из Московского государства на помощь Войску, по Царскому повелению, отряд из 4-х капитанов, 5 поручиков и 1000 наемных солдат. Лазарев потребовал, чтобы казаки пришли к нему на «стан». По войсковому обычаю он должен был сам явиться на Круг и на Кругу объявить Царскую грамоту… «Казаки учинились непослушными», — пишет в Москву майор Лазарев, — «против царского повеления, ко мне в шатер милостивых слов слушать не пошли и казны тут у меня не приняли»… Несколько крепостных слуг Лазарева перебежало к казакам. Лазарев послал в станицу искать тех людей офицера иностранца и с ним команду солдат. Это было полное нарушение казачьих обычаев. Казаки схватили того офицера и команду его и как доносит Царю Лазарев — «им, иноземцам, были за то в Круге позорные лай (по-просту — их обругали). А меня, холопа твоего, сверх разорения моего, хотели убить в Кругу до смерти без вины моей…»
Войско Донское в ту пору ревниво оберегало свои права и законы и сурово расправлялось с нарушителями этих законов. Оно держало строжайшую дисциплину и повиновение всех Атаману и Кругу и именно за это-то в те времена Войско Донское пользовалось огромным уважением у московских властей. Да и помнил Царь, кому он был обязан престолом своим. В Москве знали, что Войско «ворам» повадки не даст.
В 1625-ом году Царь Михаил Феодорович писал «крепкий заказ» о том, что, если «кто куда пойдет без ведома войскового и тех кажнивали смертью». Тот же Царь просил Войско, чтобы «ходившим (для разбоя) на Волгу и Яик казакам и впредь чинить наказание по своему суду, как у вас, на Дону повелось…»
Так уважало Московское правительство Войсковые порядки и законы.
Как усовершенствовалось, как далеко шагнуло Донское Войско за какие-нибудь сто лет! Сто лет тому назад — баловни казаки, «тати» — теперь Правовое Государство сурово военного закала, дисциплинированный военный стан, с судом строгим и беспристрастным. Государство, права на существование которого признает сама державная Москва!
Сто лет тому назад казаки свободно « бродили » по Дикому Полю по «ничьей земле» — теперь рубежи Войска были обозначены и земля та называлась «землею казачьего присуда », а Московское царство, запорожцы, турки, татары и калмыки называли ту землю — «землею Донских казаков»… Закрепили за собою кровью политую землю казаки…
Чтобы жить на земле «казачьего присуда» нужно было получить от станицы или от Круга «жилую грамоту», чтобы проехать через землю Донских казаков нужно было иметь «проезжую грамоту». Круг выдавал казакам, желавшим устроить новый станичный юрт и поставить на нем станицы и хутора «заимную грамоту».. Круг утверждал представления станичных сборов о зачислении в донские казаки «озимейных казаков» и «зажилых бурлаков». Круг разрешал казакам выезд заграницу к «родимцам», на богомолье, для торговли с товарами и пр.
Старел казак, обессиливая от ран и болезней, нуждался в покое и, если не было у него семьи, которая приютила бы его, Войско шло ему на помощь. Такие казаки отправлялись в монастыри, служившие в ту пору лучшим убежищем для престарелых и больных.
И можно только удивляться, как во времена, когда большие и сильные государства брели в рабстве и насилиях, на юге России процветало свободное государство, устроившее своих членов так, как только много позже стали устраивать другие государства…
Не зря с ранних времен своего существования казаки говорили: «все нашему житью завидуют…», «Зипуны у нас сермяжные, да умы бархатные…»