Весной 1769 г. началась усиленная подготовка русской эскадры к походу в Средиземное море. Балтийский флот, состоявший из Кронштадтской и Ревельской эскадр, перед войной насчитывал в своем составе семнадцать линейных кораблей, восемь фрегатов и много мелких судов. В состав первой эскадры, предназначенной для похода в Архипелаг, были выделены лучшие корабли. В нее вошли линейные корабли «Святослав», «Евстафий», «Европа», «Ианнуарий», «Северный орел», «Три иерарха», «Три святителя», фрегат «Надежда», бомбардирский корабль «Гром», четыре пинка[1] и два посыльных судна. Всего в состав этой эскадры вошло пятнадцать кораблей, имевших в общей сложности 640 орудий разных калибров. На кораблях находилось свыше трех тысяч человек личного состава и более двух с половиной тысяч десантных войск.
Флаг адмирала Спиридова был поднят на 66-пушечном линейном корабле «Евстафий», которым командовал капитан 1 ранга А. И. Круз.
Среди моряков, назначенных в экспедицию, находилась группа матросов и офицеров, участвовавших в Семилетней войне (1756–1763 гг.). Эта группа моряков и явилась впоследствии душой всех блистательных побед в Архипелаге.
Одним из первых в этой группе был опытнейший адмирал русского флота Григорий Андреевич Спиридов.
Г. А. Спиридов родился в 1713 г. в семье военного. Его отец Андрей Спиридов при Петре I занимал пост коменданта приморской крепости Выборг. Старший брат Григория Андреевича лейтенант Василий Андреевич Спиридов, служивший на кораблях, геройски погиб в 1720 г. в бою со шведами. Младший брат — Алексей Андреевич дослужился до генеральского чина и во время Семилетней войны занимал ответственный пост генерал-кригскомиссара[2] русской армии.
На военно-морскую службу Г. А. Спиридов был зачислен еще десятилетним мальчиком. С этого времени он и служил во флоте, отдав морю, русскому флоту, его строительству и боевым походам пятьдесят лет своей жизни. Спиридов служил на Каспийском, Азовском, Балтийском и Белом морях. Еще задолго до Архипелагской экспедиции ему пришлось неоднократно совершать большие морские походы из Архангельска в Кронштадт вокруг Скандинавии на вновь построенных кораблях, испытывая качество их.
Первое боевое крещение Спиридов получил во время русско-турецкой войны 1735–1739 гг., будучи адъютантом командующего Азовской военной флотилии. Уже тогда проявил он себя с самой лучшей стороны.
В Семилетней войне с Пруссией, командуя сначала отдельными кораблями (чаще всего флагманскими), а затем авангардом эскадры и, наконец, всей эскадрой, содействовавшей наступлению русской армии на побережье Балтийского моря (в Померании), Спиридов проявил себя талантливым морским офицером.
В этой войне Спиридов принимал непосредственное участие в боевых действиях не только в качестве командира корабля, но и на суше. Так, в 1761 г. во время осады крепости Кольберг он командовал двухтысячным десантом моряков. В тяжелых боях за крепость моряки десанта показали замечательные примеры организованности, стойкости и героизма. Примером для всего отряда был сам командир, поражавший окружающих личной храбростью и бесстрашием. Так, при взятии одной из вражеских батарей Спиридов первым бросился к неприятельскому орудию, в упор стрелявшему по морякам, и, изрубив саблей прислугу орудия, повернул его в сторону противника и открыл огонь.
По окончании Семилетней воины Г. А. Спиридов получил чин вице-адмирала и был назначен членом верховной комиссии по преобразованию флота. Наряду с этим он продолжал и практическую морскую службу на флоте: сначала командовал Кронштадтской эскадрой, а затем был назначен главным командиром Ревельского и Кронштадтского портов.
Спиридов был популярным и авторитетным человеком на флоте. Среди многочисленных адмиралов русского флота того времени он считался самым образованным и культурным, не имея равных себе по практическому опыту. В отличие от других представителей своего класса дворян Спиридов никогда не преклонялся перед заграницей. Развивая самобытные черты русского национального военно-морского искусства, Спиридов был непримиримым врагом каких бы то ни было шаблонов, сковывавших всякую инициативу и самостоятельность действий, и твердо верил в творческие силы русских людей.
Будучи строгим и взыскательным начальником, Спиридов был вместе с тем отзывчивым человеком. Заботу о рядовом матросе он считал святым долгом офицера, и матросы не только уважали, но и любили его.
Незадолго до похода в Архипелаг Спиридов получил чин адмирала. Ему было в это время 56 лет.
Командирами наиболее крупных кораблей эскадры были назначены капитаны 1 ранга С. П. Хметевский, командовавший вначале линейным кораблем «Не тронь меня», а затем линейным кораблем «Три святителя», И. А. Борисов («Ианнуарий»), Ф. А. Клокачев («Европа») и А. И. Круз («Евстафий»).
Федот Алексеевич Клокачев, самый образованный среди тогдашних флотских офицеров, знающий и любящий морское дело, стал впоследствии главным командиром Черноморского флота. Александр Иванович Круз, впоследствии знаменитый боевой адмирал, был очень энергичным и деятельным боевым офицером. Степан Петрович Хметевский, будучи хорошо подготовленным офицером, отличался храбростью и глубоким знанием морского дела.
К началу русско-турецкой войны 1768–1774 гг. каждый из этих офицеров имел уже за плечами многолетний опыт морской службы.
В середине июля 1769 года подготовка эскадры была завершена. Все корабли были заново проконопачены и осмолены, а подводные части корпусов дополнительно обшиты досками.
Утром 19 июля 1769 года по сигналу флагмана корабли эскадры поставили паруса и при легком попутном ветре вышли с Кронштадтского рейда. Через несколько часов плавания эскадра подошла к Красной Горке, где были приняты на корабли сухопутные войска и артиллерия. Приняв десантные войска, эскадра снялась с якоря, и русские моряки надолго распростились с родными берегами.
Первые дни плавание проходило успешно. Стояла теплая солнечная погода, дул ровный попутный ветер, море было почти спокойно.
1 августа эскадра бросила якорь у острова Готланд, где была назначена встреча с ревельским отрядом кораблей, выделенным для сопровождения Кронштадтской эскадры до Копенгагена (ввиду враждебного отношения к России Швеции). Однако ревельский отряд к назначенному времени не пришел к Готланду. Как выяснилось, отряд из-за большого количества больных и начавшегося шторма вынужден был укрыться на некоторое время в бухте Тагалахт. В течение нескольких дней эскадра Спиридова ждала этот отряд. Погода испортилась, наступили холода, часто налетали дождевые шквалы, ветер с силой рвал паруса и подымал большую волну.
Только 12 августа к Готланду прибыл ревельский отряд, и эскадра Спиридова, взяв курс на Копенгаген, возобновила свой поход.
30 августа эскадра пришла в Копенгаген, где приняла с кораблей ревельского отряда необходимые для дальнейшего плавания грузы и пополнила запасы пресной воды и провизии.
Здесь же, в Копенгагене, в состав эскадры Спиридова вошел новый линейный корабль «Ростислав», пришедший из Архангельска под командованием капитана 1 ранга В. Ф. Лупандина.
Через два дня эскадра покинула порт и, пройдя проливы Каттегат и Скагеррак, вышла в бурное Северное море, неласково встретившее русских моряков. Сильный ветер, доходивший часто до штормового, дождь, холод и качка измотали команды кораблей. Несмотря на запасы свежей провизии, заготовленной в Копенгагене, питаться приходилось солониной и сухарями, так как сильная качка мешала приготовлению горячей пиши.
24 сентября эскадра бросила якорь на Гулльском рейде. Адмирал Спиридов вынужден был задержаться в Англии, чтобы отремонтировать поврежденные штормом корабли и дать отдых личному составу.
За время стоянки в Гулле были отремонтированы все корабли и пополнены необходимые запасы. Личный состав эскадры оправился от трудного плавания. Горячая пища, свежий воздух и отдых восстановили силы уставших людей.
Из Англии эскадра вышла по частям. Первыми покинули Гулль флагманский корабль «Евстафий», «Северный орел» и фрегат «Надежда», которые благополучно прошли Английский канал. В Атлантическом океане корабли были рассеяны бурей. «Северный орел», получивший течь, вернулся в Англию. Фрегат «Надежда» отстал от флагманского корабля, но все же без повреждений дошел до назначенного места. «Евстафий», выдержав все штормы и бури, после почти месячного плавания —6 ноября вошел в Средиземное море.
18 ноября флагманский корабль стал на якорь в Порт-Магоне, на о. Менорка. Порт-Магон был назначен главным сборным пунктом всей эскадры Спиридова. Остальные корабли, потерпевшие бедствие и имевшие повреждения, подходили сюда с большим запозданием. К концу декабря 1769 г. в Порт-Магон прибыло еще четыре линейных корабля, один фрегат и три малых судна.
Линейный корабль «Европа» сел на мель вблизи Портсмута, а «Ростислав» на подходе к о. Менорка потерпел аварию. После ремонта оба корабля также присоединились к эскадре.
«Северный орел», вернувшийся в Портсмут, стал ждать вторую русскую эскадру, которая уже вышла из Кронштадта.
Бомбардирский корабль «Гром», посыльные и транспортные суда присоединились к эскадре Спиридова только в январе — марте 1770 года.
В Европе не верили в успех экспедиции и считали, что она может иметь только гибельные последствия для русского флота. Однако русская эскадра не только не погибла, но, преодолев невиданные трудности и лишения, приобрела огромный опыт борьбы с морской стихией и повысила свою боеспособность.
Направляя эскадру в Средиземное море, русское правительство придавало большое значение этому походу Спиридова не только с точки зрения военной и политической, но и с точки зрения оздоровления русского флота, поднятия его боевого духа. Во время перехода эскадры Екатерина II писала Алексею Орлову: «Ничто на свете нашему флоту добра не сделает, как сей поход, все закоснелое и гнилое наружу выходит, и он будет со временем круглехонько обточен».
Правительство Турции было поражено появлением русской эскадры в Средиземном море. Турецкий султан Мустафа III, получив известие о благополучном переходе русской эскадры, заявил, что он вообще не понимает, как это можно добраться морем из Кронштадта до западных берегов его империи.