ДОЛЖНЫ ЛИ ДЕТИ ЕСТЬ?
Наличие голода — неоспоримый факт. Гарри Л. Гопкинс.
«Сто тридцать пять тысяч учеников нью-йоркских начальных школ настолько слабы от недоедания, что не могут регулярно посещать занятия». Это — почти один на пятерку обследованных детей, а общий процент — 18,1. Нам не к чему сокрушаться о судьбе детей во время турецко-армянской резни. У нас есть свои доморощенные ужасы. Отдел охраны слабосильных детей пишет дальше в своем жутком отчете: «Тупые и ослабленные, они ежедневно получают в школах умственную и физическую нагрузку, которая еще более ухудшает их тяжелое состояние». Нью-Йорк, Уӧрлд-Телеграм, среда, 30 июля 1935 года.
I
В это утро я настроен определенно оптимистически, и воспоминания об ужасах «сумрака» постепенно рассеиваются. На небе ни облачка, сентябрьское солнце бодрит и ласкает. Нужно ли отчаиваться? Гарри Л. Гопкинс, один из самых влиятельных наших начальников, говорит, что голод — бесспорный факт!
Дело как будто налаживается, и я приступаю к аннулированию некоторых заметок, сделанных в Цинцинати в один из пасмурных дней декабря прошлого года.
«В доме миссис Тэйлор находим две комнаты, тесных и грязных. Кухонный чад и пар от стирки настолько сильны, что в первую минуту трудно даже дышать».
Но это было много месяцев назад, а сейчас сентябрь, и легкое дуновение норд-веста с водной шири серо-голубого озера ничем не напоминает холодный и мрачный декабрь прошлого года. Просмотрим еще раз наскоро эти заметки и швырнем их в корзину…
«В углу, сидя на самодельном стуле, два мальчика играют в карты. На вид им четыре и шесть. Но мать говорит, что им восемь и десять. Они похожи на двух стареньких гномов».
Но довольно печальных воспоминаний. В это утро засиял, наконец, луч надежды покончить с ужасами, которые нам пришлось увидеть за последний год. Нью-йоркская «Уӧрлд-Телеграм» (ее лозунг: «Просветите народ, и он сам найдет свою дорогу») пошла на откровенность. Она обмолвилась о детском голодании. Она рассказывает нам немаленькую грустную историю одной семьи, где два стареньких мальчика играют в карты вместо того, чтобы итти в школу, потому что они очень голодны и у них нет одежды и ботинок для такой холодной погоды… Нет! «Уӧрлд-Телеграм» сообщает о широком факте. Она рассказывает о массовой трагедии, в которой не помогут леди в котиковых манто или Лига юных со своими индивидуальными корзиночками. Она рассказывает, как в городе Нью-Йорке сто тридцать пять тысяч школьников умирают с голоду, и, ради всего святого, бросьте убиваться о бедных армянах! Нельзя без волнения читать такую передовицу в крупной, влиятельной газете. Не показывает ли это, что мы решили, наконец, освободиться от худшего из американских пороков — лицемерия?
Просветите народ, и он сам найдет свою дорогу. Правильно. Абсолютно. Поистине так. Я верю в этот демократический лозунг и уж не чувствую себя одиноким, загнанным волком, когда ставлю свой главный и основной вопрос:
— Должны ли дети есть?
II
Мне скажут, — это дикий вопрос. Тогда, значит, в нашей стране — эпидемия дикости. Мне скажут, что если это не дикий, то, во всяком случае, вопрос дурного тона. Но могут ли иметь место рассуждения о хорошем и дурном тоне в стране, где седовласые правители ломают головы над тем, как бы сократить урожаи и уничтожить изобилие, грозящее, по их мнению, экономическим крахом. Мне напомнят слова нашего главы о том, что ни один американец не будет голодать. Мне повторят слова мистера Гопкинса, что голод — неоспоримый факт. Но имеющееся в данный момент положение вынуждает нас, наконец, спросить наших правителей:
— Стоят эти слова чего-нибудь или нет?
Если заглянуть — как сделали это я и Риа — в ту пропасть, от которой наши правители так основательно отвернулись, можно увидеть в ней миллионы голодающих среди издевательского переизбытка всяких благ, можно услышать жалобный вопрос миллионов измученных матерей:
— Почему нашим детям нечего есть?
Правда, надо сказать, что очень мало детей умирают просто от голода; нам лично таких вообще не приходилось видеть. Правда, ходят слухи о возвращении так называемой просперити. И все-таки множество матерей отказывает себе в еде, чтобы уберечь детей от скрытого голода, который, может быть, не так демонстративен, но в тысячу раз злее простого, открытого голода. Им приходится наблюдать медленную, но верную подготовку своих детей к смерти, которая, притаившись, ждет только случая, чтобы наброситься на этих юнцов, ослабленных скрытым голодом. Но вот что утешительно, — для того, кто верит в это, как я, — что если просветить народ, он уж сам найдет свою дорогу… А теперь вообразите себе:
Если бы все эти трагедии происходили не при закрытом занавесе, как теперь — келейно, разбросанно, ни для кого незаметно…
Если бы дома бедняков, где таится этот странный медленный голод, были радиофицированы, и мы все, через громкоговорители, могли слышать писк изнуренных голодом младенцев, умирающих от туберкулезного менингита, и кашель малюток, задыхающихся от пневмонии…
И если бы магический глаз икс-лучей, с помощью новейшей телевизорной установки, дал нам возможность заглянуть в эти дома скорби — как у миссис Тэйлор, например, — где дети представляют собой сплошной комок нервов, а другие тупы, малоподвижны, ужасающе покорны, неспособны не только шалить, но даже играть, третьи — старенькие карлики, кажущиеся пятилетками, когда им уже по десять лет, и все это благодаря скрытому голоду…
Если бы та же телевизорная установка обладала пророческими свойствами и могла нам показать маленьких девочек, для которых скрытый голод медленно готовит страшную участь, внезапно постигающую их в момент наступления материнства…
И если, в противовес этому тяжелому, невыносимому зрелищу голодного горя, или непосредственно после него, мы пригласили бы весь народ в какое-нибудь сверхкино посмотреть фильм о простом и верном способе питания детей, который не только предохраняет их от болезней, но превращает в детей нового образца — крепких, веселых, пышащих здоровьем…
И если все наши граждане, посмотрев эту кинокартину нового, сильного, прекрасного детства, вспомнят, что миллионы фермеров, чудесные достижения в области агробиологии и техники пищевой индустрии, — все это имеется в избытке, чтобы приготовить гигантский стол, способный накормить упятеренное количество американских детей…
Тогда наш народ получит, наконец, необходимое ему просвещение, и, после того, как мы укажем ему пальцем на подлинных виновников, — кто посмеет ответить нет на вопрос:
— Должны ли дети есть?
III
Вот почему я так бодро настроен в это утро: луч света начинает проглядывать во тьме. Никогда еще не было такого удобного случая развернуть новую массовую науку, всенародную борьбу за здоровье. Пришло время, когда мы все можем включиться в эту борьбу, чтобы ликвидировать, наконец, проклятую «бесспорную» нуждаемость наших детей в сносном питании. Но надо запастись мужеством. Боюсь, что многим придется умереть за это дело. Нам придется столкнуться с чудовищными фактами, смотреть им прямо в лицо, и иной раз покажется, что легче умереть. Мы будем пробиваться сквозь дымовую завесу преуменьшения ужасов детского голодания. («А вы видели умирающего от голода ребенка?!») Нам придется воевать против самодовольства наших друзей, которые считают себя устроенными, поскольку их собственные дети сыты. («Из-за чего подымать всю эту кутерьму и печалиться о том, живут ли чужие дети или умирают?»)
Но все же я вижу и чувствую какую-то перемену. До того, как денежный кризис последних четырех лет обнаружил с очевидностью истощение миллионов детей на наших улицах, это полуголодание считалось не вполне приличной темой для разговора. Но теперь становится все труднее не замечать эту драму нищеты, которая разыгралась благодаря нашему неумению или нежеланию справедливо распределить наши несметные богатства. Для многих и многих людей этот скверный, если не сказать бесстыдный, парадокс делается уже невыносимым.
Каким же я был глупцом и невеждой, когда семь лет назад принялся рассказывать о деятельности некоторых борцов с голодом, победам которых мы обязаны своим нынешним благополучием. Марк Альфред Карльтон и Ангус Маккей принесли в западные равнины новые сорта пшеницы, давшие неслыханные, громадные урожаи. Джон Молер и Марион Дорсет научились охранять рогатый скот и свиней от эпидемических болезней — и завалили Америку бифштексами и окороками. Громадная, в большинстве своем безвестная, научная армия, дружно работая, дала такое сказочное изобилие пищи, что самый заброшенный, потерянный человек не мог оставаться голодным.
В те годы, с 1926 по 1929, когда я описывал эти истории, я просто не знал о существовании голодных детей. И — если не считать рассказа о борьбе Джозефа Гольдбергера с пеллагрой — я ничего об этом и не говорил. Это были дни псевдозолотого века. Вот они, наши замечательные борцы с голодом, которые открыли неиссякаемые источники белков, жиров, углеводов, минеральных веществ, — бери, кому не лень!
…И в своем глубоком невежестве я пытался утверждать, что Америка тонет в изобилии, о котором сам Карл Маркс никогда не мечтал…
Но у нас есть точнейшие данные о том, что в 1929 году семь с половиной миллионов семейств обладали такой низкой покупательной способностью, что не жили, а только влачили существование. Они были настолько ограничены в средствах, что едва могли обеспечить детей тем ничтожным количествам калорий, которое требовалось «экономной диэтой при нужде».
Эта возмутительная диэта была опубликована в знаменитом циркуляре № 296 Департамента агрикультуры. В тщательно разработанных «столах», к сведению и руководству пищевиков, ученые чиновники придумали различные блюда, которые вы должны поглощать в определенном количестве, чтобы не совсем умереть с голоду, если у вас в кармане не совсем пусто. Это диэта, которая может держать миллионные массы в состоянии постоянного и опасного самопожирания. Потому что, как объясняет известный пищевик Мэри Шварц-Розе, если одежда плоха и тело теряет много тепла, а пищи в то же время недостаточно, чтобы компенсировать усиленное внутреннее горение, то организм расходует собственные ткани в качестве топлива.
И все-таки странно, как это мы не замечали полуголодных детей в достославные годы «бума». Кто их видел? Ну, конечно, детские врачи, пищевики видели миллионы их даже тогда. Сам президент Гувер был озабочен их положением и обсуждал этот вопрос на своей знаменитой конференции в Белом доме.
Но действительно ли наши дети были тогда опасно голодны? Я и теперь еще знаю многих кальвинистов, которые считают, что дисциплинированные человеческие массы должны быть всегда чуть-чуть голодными. Не далее, как третьего дня, один особенно противный экземпляр этой кальвинистической разновидности насекомых доказывал мне, что даже теперь народные массы слишком много пищат о своем голоде, что они расплачиваются за свою распущенность в годы «бума» и, мол, «пусть-ка теперь немного подтянут животы».
Какова же была эта широкая, распущенная жизнь миллионов детей, живших в годы «бума» на пище, оставлявшей их всегда чуть-чуть голодными? У многих ли рты почернели от цынги? Красны ли были их глаза от недостатка витамина «A»? Страдали ли они куриной слепотой, и сколько из них умерло от нервной болезни бери-бери? И много ли детей теперь показывает эти ясные, бесспорные признаки скрытого голода?
Это приводит нас к новой науке, задача и тема которой гораздо сложнее, чем простое «сосание под ложечкой» у детей, требующих калорий. Это — причудливая наука о витаминах. Это — до смешного демократичная, домашняя наука, начатки которой основная масса американских матерей уже знает. Это — невероятно сложное и в то же время настолько простое учение, что можно преподавать его карапузам в начальных классах школы. Из всех отраслей науки о жизни эта, пожалуй, самая полезная и благодетельная…
Особенно подробно мы на ней останавливаться не будем. Это старая история о голландце, который кормил голубей очищенным рисом, без шелухи, и увидел, как несчастные птицы погибли в странных конвульсиях — от недостатка «B» — «нервного» витамина.
Давно уж всем известно, как лучшие швейцарские, английские и американские исследователи кормили белых крыс чистыми белками, жирами, углеводами и минеральными веществами молока — всеми составными частями молока, только не самим молоком. И эти крысы погибали от болезни глаз и пневмонии. Им нехватало «A» — краеугольного камня всех витаминов.
Школьные ребята теперь уже знают, как ученые норвежцы кормили морских свинок овсом, но не давали им капусты. И они с изумлением увидели, как у морских свинок повыпадали все зубы от цынги. От недостатка витамина «C».
Даже матери, которые беспросветно, отчаянно, до неприличия бедны, интересуются судьбой своих крошек с размягченными костями. Едят эти дети весьма усердно. Но у них нет ни масла, ни рыбьего жира. Они бедствуют солнечным витамином «D».
О недостатке продуктов первой необходимости, который, и при «буме» и при депрессии, несет ежегодно смерть безвестным тысячам белых бедняков на нашем юге, потому что они не в состоянии купить простую, грубую пищу, полную «G» — «витамина бедняков»… об этом скандале лучше и не говорить.
Да, не стоит об этом говорить. Ведь я, в конце концов, не экономист, я только репортер…
Хотя пеллагра является как будто наиболее распространенным из видов скрытого голодания, но одна ли пеллагра при депрессиях или «бумах» представляет серьезную роковую опасность в Америке?
IV
Таков вопрос, который можно было поставить и получить на него положительный ответ вплоть до самых последних лет. Таково старое учение о витаминах, присвоившее им прозвища: витамина бедняков, солнечного, болезни рта и пр. и сделавшее их популярными в домах сумрака, равно как в домах Парк-авеню и Золотых берегов. Но на сегодняшний день вопрос о том, должны ли все дети есть или нет, требует самого тщательного знакомства с новейшим учением о скрытом голоде у детей, с последней проработкой этого вопроса в наших больницах и лабораториях. И это факт — зловещий, но факт, что старое представление о витаминах, как оно сложилось у наших матерей, школьных ребят и, пожалуй, даже у подавляющего большинства врачей, теперь уж нужно признать неверным, нужно признать недостаточным.
Новейшими исследованиями о скрытом голоде обнаружен широко распространенный, опасный, подчас даже смертельный упадок питания — без внешних проявлений в виде больных глаз, бери-бери, рахита или цынги. Существует, видите ли, предвзятое научное мнение, что дети не должны есть больше, чем им строго теоретически полагается в соответствии с простой арифметикой калорий. Так, видимо, рассуждают сейчас и наши верховные заправилы, которые, ограничивая и даже разрушая продуктовую мощь страны, пытаются голодным пайком привести народ снова к просперити, которое для масс никогда и не существовало, даже в самые лихорадочные годы «бума». Существует научный взгляд, что количество еды, потребной для наилучшего роста, развития и живости ребенка, лишь немногим больше того пайка, который нужен только для поддержания его жизни. Этот старомодный взгляд, видимо, служит еще для облегчения совести наемных убийц м-ра Гопкинса, которые держат миллионы американских детей на теперешнем голодном пайке…
В настоящее время эта старая наука сохраняет еще некоторое значение в вопросе о калориях. Но она ведет к опасным, подчас смертельным последствиям, если применять ее к вопросу о витаминах, спасающих нас от скрытого голода. Теперь уж известно, что количество витамина «A», которое мать дает ребенку, чтобы предохранить его от болезни глаз, вдвое, даже вчетверо меньше того количества, которое требуется ребенку для хорошего роста, физической крепости и сопротивляемости инфекциям. Теперь уж доказано, что только постоянное, обильное, избыточное кормление витамином «A» может уберечь ребенка от опасного поражения слизистых оболочек дыхательных путей и легких. Острая роковая вспышка пневмонии часто бывает последствием этого скрытого голодания ребенка, с виду хорошо упитанного.
Задолго до того, как доктор определит у страдающего нервными судорогами ребенка скрытое голодание витамином «B», у него наблюдается отсутствие аппетита и плохая мышечная деятельность желудка и кишечника. И прямо поразительно, как такой нервный, страдающий бессоницей, лишенный аппетита и плохо растущий ребенок быстро превращается в крепкого, цветущего ребенка, благодаря спасительному витамину «B»… если только давать его в неограниченном количестве. И если доктора поняли симптомы этого странного голодания без голода.
В семьях, где имеется возможность утолять этот голод хорошим обильным питанием, его никогда не бывает.
Для работников социального обеспечения этот голод может служить большим утешением. Потому что его симптомы говорят о том, что дети безработных не голодны.
Страшную цынгу старого времени теперь едва ли можно встретить среди детей и подростков Америки — даже в миллионах тех семей, которые не в состоянии покупать апельсины, лимоны, виноград и даже помидоры, для улучшения роста, крепости и здоровья детей. Но испорченные зубы, желтый цвет лица, апатичное состояние, частые простуды, чирьи, а возможно, и ревматическое поражение сердца у сотен тысяч детей — все это свидетельствует о трагическом голодании витамином «С».
Но ведь они получают его достаточно. Да, достаточно, но лишь настолько, чтобы не заболеть настоящей цынгой…
Смею вас также заверить, что дети с куриной грудью и кривыми ногами, безобразно изуродованные недостачей солнечного витамина «D», теперь уж встречаются не часто. Но скрытое губительное голодание этим солнечным веществом проявляется с достаточной очевидностью в колоссальной смертности матерей при родах. Замаскированный рахит, обязанный своим происхождением слабому питанию солнечным витамином в детском возрасте, оставляет после себя узкие, изуродованные тазовые кости у девушек, у молодых женщин. И медленная, трудная, ужасно болезненная и изнуряющая родовая деятельность этих плохо сложенных матерей заставляет врачей пускать в ход свои роковые инструменты. А это орудие такого порядка, что очень часто грозит внести молодым матерям стрептококка — главного убийцу при родильной горячке.
Таковы вкратце результаты невозможности обеспечить детей переизбытком, полной чашей этих таинственных «A», «B», «C» и «D». И эти трагические результаты все реже и реже получаются от незнания, от незнакомства с витаминами и все чаще и чаще от недоступности того изобилия пищи, которое каким-то странным образом сочетается у нас с денежным голодом.
V
Но действительно ли в Америке существует изобилие пищи? Был ли когда-нибудь настоящий переизбыток? Достаточно ли теперь продуктов для полного искоренения скрытого голода? И снова я ободряюсь, потому что если наши правители и не знают о массовом скрытом голоде среди кажущегося довольства, то есть все-таки честные правительственные чиновники, которые готовы признать его и не боятся говорить во всеуслышание об этом ненужном ужасе. Вот перед нами снова знаменитый циркуляр № 296, который, как помните, был выпущен Департаментом агрикультуры США. Это тот самый комический, хотя и сугубо научный маленький памфлет, трактующий, если помните, об «экономной диэте при нужде», о диэте, которая заставляет вас медленно поедать самого себя, расходовать собственные ткани, делает вас самолюдоедом и спасает, может быть, от полного истощения, если у вас в кармане не полная пустота. Но перевернем пару страниц этого любопытного документа, и перед нами нечто совершенно иное, нечто окрыляющее, даже пророческое, нечто ультрареволюционное, о чем не мечтают даже большевики. Это — инструктивные данные о широком, вольном, эффективном, образцовом питании, и, право же, сам Дю-Понт не мог бы требовать лучшего! Это — вольная диэта циркуляра № 296. Она составлена на основании научных изысканий, применительно к нуждам всего нашего народа, с учетом возрастных, половых и профессиональных признаков. Она щедро покрывает годовую потребность каждого гражданина, — для сохранения его тканей, если он взрослый, для здорового, нормального развития, если он ребенок, подросток или юноша. Она гарантирует самое привольное и благополучное житие — сногсшибательным разнообразием своих угощений. И она имеет также практическое значение. Потому что дает спецификацию различных мясных продуктов, овощей, фруктов и злаков, которые фермеры, в прошлом, имели возможность для нас выращивать.
Но что из того? — спросите вы. Это имеет ведь интерес только для восьми процентов удачливых американцев, которым доходы позволяют жить широкой жизнью! Погодите. Не спешите. Тут появляется на сцену новая партия борцов со смертью, инженеров и ученых, работавших под руководством Гарри Л. Гопкинса, того самого, который сказал, что голод — бесспорный факт. Это — участники знаменитой государственной комиссии по учету продуктовой мощи страны. И вот какую революционную штуку они проделали с вольной диэтой из циркуляра № 296…
Эти правительственные чиновники проделали нечто совершенно необыкновенное и неслыханное в анналах нашей страны. Они взяли каждую отдельную статью вольной диэты — пшеницу, мясо, молоко, овощи, фрукты, рыбу и все прочее — и преспокойно помножили все это на сто двадцать пять миллионов. Итогом этой арифметики является продуктовый бюджет американского народа! Эти обследователи продуктовой мощи Америки искренно имели в виду продуктовую мощь для всего народа.
Когда они умножали отдельные статьи вольной диэты на сто двадцать пять миллионов, они не делали никакого различия между потребностями детей директоров колледжей и простых штукатуров. Они считали, что развивающиеся органы и мышцы чахлого потомка пудлинговщика должны получать то же питание, что и прекрасный организм банкирского дитяти!
И эта невинная арифметика дала ужасающие результаты… Вы спрашиваете: было ли у нас когда-нибудь изобилие всех продуктов, необходимых для жизни всех американцев, для поддержания нашего прославленного американского стандарта жизни? Наши чиновники взяли за образец высочайшую продуктовую мощь 1929 года, — года «курицы во многих горшках». Затем они обратились снова к своей вольной диэте, помноженной на цифру — сто двадцать пять миллионов, и смотрите фокус…
В 1929 году, когда уровень пищевых запасов был самым высоким в истории Америки, население получило на тридцать восемь биллионов литров молока меньше, чем требовалось для нормального питания…
И на биллион сто пятьдесят миллионов кило меньше масла…
Нехватка овощей выразилась цифрой — три с половиной биллиона кило…
А свежих фруктов было использовано на десять биллионов кило меньше, чем требовалось…
Мяса мы должны были съесть на биллион килограммов больше, если бы жили по предписаниям научно проработанной вольной диэты циркуляра № 296…
Чтобы обеспечить наш рост и уберечь нас от скрытого голода, требовалось на два биллиона больше кур, а яиц нехватило против нужного количества тридцать биллионов штук…
Таков был общенациональный минус пищевых продуктов в благословенном 1929 году, выведенный на основе убеждения, что все американцы, дети и взрослые, должны нормально питаться.
После того, как эти факты, установленные государственной комиссией по учету продуктовой мощи страны, дойдут до сведения наших правителей, последние, конечно, побеспокоятся о том, чтобы урожаи почвы увеличились, чтобы они возросли до того жизнеспасительного изобилия, которое так необходимо всем взрослым и особенно детям нашей страны.
О чем же мы должны спросить наших государственных мужей или неизвестных людей, которые контролируют этих ответственных за свою работу мужей?
Намерены ли они дальше игнорировать тот факт, что у нас никогда и не было перепроизводства продуктов, если учитывать потребность всего населения? Намерены ли они дальше бороться с денежным голодом, подкупая фермеров, чтобы они выращивали еще меньше жизнеспасительных продуктов? Чтобы их труднее было достать? Чтобы вздуть на них цены? Чтобы они стали еще менее доступны городским массам, которые никогда не имели достаточно средств, чтобы вволю питаться и выкармливать крепких и здоровых детей…
Вот о чем мы должны спросить наших правителей или тех таинственных контролеров, которые задергивают занавес над этим трагикомическим представлением, где наши правители исполняют роль марионеток.
Что выиграла бы нация, если бы доллары, расходуемые на подкуп фермеров для сокращения посевов, истратить на уход, больничную помощь, врачебное обслуживание и борьбу с детской смертностью?..
Как далеко мы продвинулись бы вперед в разрешении несчастной проблемы долларов, если бы все дети и все взрослые прежде всего имели приличное питание, согласно современному учению о скрытом голоде?
Но дело, видите ли, в том, что в идиотской псевдонауке, именуемой экономикой, в этом адском счетоводстве не учитываются такие величины, как разбитые детские сердца и человеческое горе.
VI
Я смертельно изнемогаю от желания найти способ, как свести эту дьявольскую бухгалтерию к абсурду, к убийственной нелепости, так, чтобы это стало ясно каждому американскому гражданину. Моя корзина полна неудачных попыток изобразить отдельные детали этой ужасной, возмутительной картины человеческих страданий. Эти видения неотступно преследуют меня, навевая страшную мелодию пляски смерти, отравляя мягкий солнечный денек ранней осени… Сегодня я настроился было рассказать одну мерзкую историю, характеризующую грубую бесчеловечность нашего экономического строя. Это было в холодные мрачные дни декабря прошлого года, в царстве нищеты, «на дне» большого западного города, прославленного своим богатством, культурой, благотворительностью. В целых кварталах этого города я видел голод, хотя и «неоспоримый», но почти повальный…
Но прочь, прочь, печальные видения! Хотя в одно памятное утро они потрясли меня до мозга костей, заставили проклинать свою собственную страну и стыдиться звания американца…
К чему вообще продолжать эти бесполезные писания? За последние четырнадцать лет, посвященных рассказам о подвигах, о волнующих приключениях борцов со смертью, я никогда так остро не чувствовал всю глупость, ненужность, бессмысленность разговоров о новой, лучшей жизни. Ибо я знаю, что миллионы людей не живут, а только прозябают. Но позвольте! А сами исследователи, мои герои, эти борцы с голодом, — которым я недостоин развязать шнурки на ботинках, — возмущены ли они тем, что наш гиблый экономический строй глумится над их спасительными открытиями? Нисколько! На них просто жалко смотреть. Они так могучи и в то же время так беспомощны, так наивны. Бескорыстные — вот исчерпывающее определение для наших борцов с голодом. Они сдерживают свой темперамент, они ничего не хотят видеть.
Когда они доказывают, что дети нуждаются в правильно балансированном питании, — в овощах и фруктах, мясе и рыбе, в различных крупах, в масле и молоке, — в вольной, широкой диэте, полной калорий, витаминов и минеральных веществ…
И когда наши сановные экономисты смотрят на этих дарителей силы и жизни рыбьими глазами и говорят: наша почва, наш воздух, наше солнце могут, конечно, создать это изобилие, но наша бухгалтерия требует урезать его до минимума…
Возмущаются ли эти ученые люди, как я? Нет и нет. Они идут за свои лабораторные прилавки. Они морщат лбы и вздыхают над этой глупой загадкой. Они бормочут, вероятно, разные плоскости о том, что депрессия, мол, не теория, а факт. И снова возвращаются к своим склянкам, пробиркам и крысам. Девять десятых из них сами живут на гроши. Но сильные мира сего смотрят на них снисходительно, как на мыслящих рабов. Они мирятся с этим и, пожалуй, даже довольны. И вот они снова впрягаются в работу. Они выделяют в чистой кристаллической форме, один за другим, могучие, таинственные, жизнеспасительные витамины. Они протягивают руки, чтобы сорвать покрывало тайны со скрытого голода, дать ему последнее объяснение…
И они бормочут про себя:
— Дайте нам пару долларов и возможность работать. Мы найдем способ, как синтезировать, вырабатывать эти витамины из угольной смолы, из объедков со стола богачей, из испорченных продуктов, так что голодные матери забытых детей смогут покупать их… за гроши.
Эти искатели обладают редким искусством на жалкие гроши делать крупнейшие открытия. Они собирают и рассаживают по клеткам когорты морских свинок. Они ничуть не смущаются тем, что лимоны не по карману миллионам родителей недокормленных детей. Детям нехватает витамина «C»? Пожалуйста. Вот вам сколько угодно витамина «C» в репейнике и крапиве. Ободритесь, друзья-голодранцы! Надейтесь, пока живы, и не расстраивайте бедных барышников! Если ущемление, требуемое их системой, дойдет до последних пределов, если они затолкают вас на самое дно, то все-таки вы сможете сварить крепкий и совершенно бесплатный настой из репейника и крапивы, чтобы спасти детей от чирьев, кровотечений, гнилых зубов, а может быть, даже страшного клейма ревматического поражения сердца.
Эти люди — только исследователи. Вся квинт-эссенция их спокойного духа — отнюдь не большевистского — отразилась в небольшом — на четыре странички — бюллетене. Это — бюллетень из лаборатории скромного, но высокого мастера витаминной науки, профессора Генри К. Шермана.
VII
Этот маленький памфлет носит название: «Питание в бедствии». Он не имеет, конечно, никакого отношения к питанию голодных детей при бедствиях засухи, наводнения или пожара. Он начинается с указаний о том, как людям «со средствами» правильно распределить свой пищевой бюджет на пять статей: рыбу, мясо и яйца; молоко и сыр; хлеб и крупы; жиры, сладости и «прочие колониальные товары».
В последующих, просто написанных, маленьких параграфах, — которые незаметно делаются все более и более смешными, до ужаса, до дикости смешными, — наш мастер витаминов Генри Шерман дает советы матерям разного экономического уровня, переходя постепенно к более нуждающимся, вплоть до самой глубокой нищеты. Он рассказывает матерям, которые могут еще наскрести пару пенсов, как нужно кормить детей, «чтобы не довести их до большой слабости и опасности для жизни». Кавычки — не профессора Шермана. Он убеждает их в том, что «зелень и фрукты, конечно, гораздо предпочтительней картофеля, но»…
Если нет средств на покупку этих сочных витаминных продуктов, то отнюдь не нужно приходить от этого в отчаяние.
Когда нужда настолько серьезна, что матери приходится выбирать между хлебом, молоком или дешевыми овощами, чтобы как-нибудь накормить голодных ребят, то не все надежды еще потеряны. Что же она должна делать?
«Должна ли она отказываться от молока только потому, что хлебом можно скорее утолить муки голода?»
…Это — слова профессора, а не автора.
Должна ли она лишать молока своих крошек? Тысячу раз нет! И профессор спешит заверить этих бедных матерей, что если они, стремясь как-нибудь набить животы своим детям, откажут им в молоке, то тем самым вовлекут их в трагедию, гораздо худшую, чем простой голод. Такие дети рискуют остаться инвалидами на всю жизнь благодаря голоданию минеральными веществами и витаминами…
Это жуткая наука, суровая и простая… может быть, даже слишком простая, чтобы дойти до сознания матерей, которые изо дня в день бомбардируются советами — и с афишных столбов, и по радио, и в прекрасных журнальных и газетных иллюстрациях — о желательности, доступности и полезности применения разных деликатесов для питания детей… Но эта организованная жестокость мало касается наших борцов с голодом.
Нет пределов оптимизму наших исследователей. Потрясающее откровение из лаборатории выдающейся пищевички Мэри Шварц-Розе информирует нас о том, что диэта из цельного молока и цельной пшеницы поддерживала тридцать поколений белых крыс! Это факт, — говорит знаменитая леди, — о котором нельзя забывать. Доказано. Абсолютно и бесспорно. Это — великий, ослепительный окрыляющий свет из наших лабораторий! Ибо то, что годится для белых крыс, может оказаться действительным и для детей. И посему это чрезвычайно важно, хотя бы с научной точки зрения. Остается один только маленький вопрос…
Если отцы и матери узнают о нашем вполне осуществимом изобилии, позволят ли они низводить своих детей до уровня крыс в лабораторных клетках?
VIII
Можно сказать, что это переоткрытие чудесных свойств молока — они впервые были обнаружены доисторическими мужчиной и женщиной, приручившими дикую корову, которая занимает теперь столь почетное положение кормилицы подрастающего человеческого поколения, — теперь уж известно, что это переоткрытие могучей роли молока в борьбе с голодом является в настоящее время доминирующим фактом в сложной науке о витаминах. Восемь лет назад ученый Г. Корри Манн разбил на группы бедных английских мальчиков для постановки одного замечательного эксперимента. Пищевой рацион для этих сорванцов, от шести до одиннадцатилетнего возраста, был составлен, как выражается с чисто английской елейностью Корри Манн, «по доброй совести и с лучшими намерениями». Но в этот паек не входило молоко. И вот наш борец с голодом разделил своих юнцов на четыре партии и к их диэте «с лучшими намерениями» прибавил еще калорий: первой группе — в форме молочного сахара, второй — в форме жира, третьей — в форме белков и т. д.
Но к диэте пятой группы он прибавил еще «по доброй совести» пинту[12] цельного молока. Этот простой эксперимент длился четыре года, и мальчишки «с пинтой молока в день» прибавлялись ежегодно в весе почти вдвое больше против своих товарищей — экспериментальных животных человеческого вида. И в росте эти «молочные» мальчики тоже прибавлялись наславу, и только один вопрос остался не выясненным — что думали карапузы четырех других групп, глядя на великолепное развитие своих маленьких приятелей?..
Эксперимент Корри Манна был настолько ловким и убедительным, что подействовал даже на скупых кальвинистов из шотландского департамента здравоохранения. Чиновники шотландского здравоохранения решили поставить грандиозный, неслыханный по размерам, «питательный» эксперимент. Это стоило им, вероятно, громадных денег. Двенадцати тысячам шотландских школьников они дали не по пинте — на то они и шотландцы, — а по три четверти пинты в день…
…И оставили — для точного сравнения — другие двенадцать тысяч без единой капли молока…
И во славу нашей кормилицы-коровы и всей молочной индустрии разница в развитии совершенно ясно склонялась в пользу детей, получавших молоко. Тогда наши чиновники, не считаясь ни с какими расходами, надумали еще более убыточный и грандиозный эксперимент… Решено было выдавать по четыре пятых пинты молока в день всем двадцати тысячам шотландских школьников, которые, да благословит их господь, стали не только хорошо прибавлять в весе и росте, «но (также) показали общее улучшение здоровья и явное повышение умственных способностей».
Видные школьные деятели честно признавались в своем изумлении по поводу катастрофического развития румянца у детей и небывалой гладкости их кожи. Но было в этом и своего рода неудобство, не то, что научного, а так сказать, домашнего характера, но все же достойное быть отмеченным: некоторое беспокойство вызывало то обстоятельство, что эти «молочные» дети стали слишком шумно играть, драться и вообще вытворять чорт знает что…
Чтобы сделать это доказательство спасительной силы молока еще более убедительным, более блестящим, Гарри Стинбок, солнцелов, витаминный мастер висконсинского университета, пустил ультрафиолетовые лучи своей солнечной машины поиграть на тонком, подвижном слое продукта нашей рогатой кормилицы. Таким способом Стинбок дал молоку изобилие того, что содержалось в нем лишь в незначительном количестве, и чего нет почти ни в одном из наших продуктов.
Стинбок насытил молоко животворящим солнечным витамином «D». Стинбок сделал то, что если все юные американцы, начиная с раннего детства, будут пить по кварте в день этого растворенного солнечного света, то рахит исчезнет окончательно. И мы будем наслаждаться волнующим зрелищем нового, сильного, крепкокостного, прекрасно сложенного молодого поколения, растущего вокруг нас. И матери будут знать, что их дочери, гораздо лучше застрахованные от смертельной угрозы родильной горячки, будут подвергаться меньшей опасности, когда придет время этим дочерям сделаться матерями.
Это облученное молоко можно теперь достать везде, поскольку фабриканты сгущенного и порошкообразного молока первые применили это открытие к своему фабричному продукту. И в самой глухой деревушке матери могут уже — если только могут! — кормить детей солнечным светом вместе с другими витаминами и солями молока. И вот, имея эти данные о несравненной живительной силе молока, вспоминая в наше злое время, что это самый дешевый способ дать детям то, что нужно для их роста, для их развития, уместно спросить:
— Достаточно ли у нас молока?
Наука о скрытом голоде, вдобавок к остальной широкой диэте, требует еще по кварте молока в день для каждого ребенка. Есть ли в Америке это молоко?
Еще до того, как государственная комиссия по учету продуктовой мощи страны пришла к своим ошеломляющим выводам, ответа на этот вопрос добились представительницы двенадцати больших женских организаций, собравшиеся потолковать о скандальном истощении детей. Они потребовали у секретаря Департамента агрикультуры, который в ту пору как раз был занят планами урезки, сокращения продуктового запаса страны (включая и молоко), чтобы он сделал расчет, сколько молока расходует средняя американская семья на одного едока.
В сорока шести штатах, среди двадцати пяти тысяч семей, представляющих сто шестьдесят тысяч мужчин, женщин и детей, среднее потребление молока, во всех его видах, оказалось меньше шести десятых пинты на голову в день.
А по учению о скрытом голоде, помимо кварты молока в день на каждого ребенка, каждый взрослый, для поддержания здоровья, должен получать пинту молока в день в том или ином виде.
Фактическое потребление молока на двадцать семь процентов меньше количества, дозволенного циркуляром № 296 для «экономной диэты при нужде», которая, поддерживая ваше существование, требует от организма добавочного потребления своих собственных тканей. Короче говоря, эксперты из Департамента агрикультуры установили, что если бы все население вздумало потреблять необходимое для здоровья количество молочных продуктов, потребовалось бы вдвое больше молока, чем теперь производится в Америке. И в то время, как эксперты это устанавливали, другие эксперты из того же самого департамента разрабатывали предложение платить американским молочным хозяйствам за то, чтобы они не давали даже этого количества молочных продуктов. Вот к чему сводится борьба за «облегчение жизни» американцев. Вот как отвечают наши начальники на вопрос:
— Должны ли дети есть?
IX
В Берклейской городской школе, в большом земледельческом штате, обетованной земле Калифорнии, ученая леди Алиса Фей Морган отобрала сотню полуголодных юнцов, которым было отказано в достаточной доле общественного меда и молока. Она разделила этих детей на две группы, назвав их, с научным благоприличием, группой Альфа и группой Бэта.
К полдневному школьному завтраку каждый из Альфы получал по две булочки из цельной пшеничной муки, богатой витамином «B».
Одновременно огольцы из Бэты получали по две булочки из муки, лишенной витамина «B».
Вы скажете, жестокий эксперимент. Да, конечно, но только наполовину жестокий. Вот его светлая сторона: дети, лишенные витамина «B», — которым изобилуют только цельные зерновые хлеба, цельная пшеница, овес и пр., — очень быстро наедаются. Это может подать ныне царствующим ростовщикам хорошую мысль: запретить детям употреблять цельную пшеницу и овсяную муку! Это может усмирить также чернь, наш безработный сброд, потому что отсутствие жалоб на голод со стороны детей значительно успокоит огорченных матерей и озлобленных отцов… которым никак нельзя позволить кормить детей вольной диэтой из циркуляра № 296.
Между тем в Калифорнии в течение двенадцати недель малыши Альфа объедались булочками, богатыми содержанием витамина «B», а карапузы Бэта жевали булочки, лишенные этого витамина, и в результате первые прибавили в весе в три раза больше, чем вторые. Но это еще не все, — это легко было предвидеть, — эксперимент вообще на этом не кончился. Дело, видите ли, в том, что эти дети Альфа и Бэта, выполняя роль экспериментальных морских свинок, были и сами при этом экспериментаторами. Они сами были борцами с голодом. Они важно проделывали на белых крысах тот же эксперимент, который пищевичка Морган проделывала над ними. Может ли быть что-нибудь более трогательное, чем этот юный расцвет научной любознательности? Можно представить себе, как эти дети Альфа и Бэта с возбужденно горящими глазами наклоняются к крысиным клеткам, выдавая крысам Альфа по куску булки из цельной муки плюс чайную ложку молока, а крысам Бэта то же молоко, но только другой сорт булки, без витамина «B».
И тут случилась прелюбопытная история. Малыши Бэта, повидимому, нисколько не огорчались своим собственным плохим ростом. Но перед самым концом двенадцатинедельного эксперимента жалкое, пришибленное состояние крыс Бэта, не получавших витамина «B», настолько сразило сердца мальчиков Бэта, что они учинили маленькую революцию. Они отказались выступать в роли животных в эксперименте леди Морган. Они наотрез отказались есть булки из вредной муки!
…Просветите народ, и он сам найдет свою дорогу…
И вот что здесь самое интересное, волнующее и ободряющее: темные, закоснелые в предрассудках отцы и матери лучше всего просвещаются собственными детьми, приносящими им из школы зерна нового знания.
Так вот, если наши правители остаются верными себе; если они хотят во что бы то ни стало развивать существующую ныне «сократительную» систему и массовую нищету; если они, стараясь спасти загнивающий экономический строй, видят при этом, что народ не ест, а только кое-как перебивается, то пусть эти правители будут поосторожнее с подобными опытами. Урок благоденствия белых крыс Альфа по сравнению с их обойденными издыхающими братьями Бэта — этот урок слишком силен, слишком начинен динамитом! Если такие эксперименты распространить по всем школам, едва ли дети, отцы и матери будут долго мириться со своим полуголодным существованием. Есть еще и другие поучительные эксперименты с белыми крысами; они еще более неблагонадежны, еще более опасны для власти, а может быть, и здоровья наших теперешних правителей. И, действительно, что может случиться в нашей упрямой и без того уже раздраженной Америке, если школьным ребятам будет позволено повторить великолепный опыт Генри Шермана, старого мастера борьбы со скрытым голодом?
Если во всех школах страны начнут кормить крыс не урезанной, жесткой и полуголодной диэтой, а известной уж теперь вольной и сытной диэтой? Тогда наши мальчики получат очень опасные познания…
Они увидят, что продолжительность жизни их зверьков может быть увеличена до десяти человеческих лет и больше. Они поймут, что библейские семьдесят лет, которые испокон веков считаются предельным возрастом жизни для человека, могут быть теперь продолжены до семидесяти семи лет, если только питаться, как следует.
И, что еще важнее, эти юнцы увидят, как их хорошо питаемые крысы растут и крепнут значительно быстрее, чем их полуголодные братья и сестры. И, что уж совсем замечательно, наши дети смогут наблюдать, как сытые крысы гораздо дольше остаются молодыми и сильными, не выказывая никаких признаков приближающейся старости. Миллионы пылких юных исследователей крепко запомнят, что новая наука о питании, требующая широкой диэты для борьбы с разными видами скрытого голода, способна создать новый тип человеческого существа — вроде могучего Джека Дэмпси или Отто Кармикаеля, сохранившего юношескую живость, несмотря на свой весьма преклонный возраст…
Может ли какая-нибудь наука быть более социально-опасной?
Что, если при помощи этих экспериментов наши дети познают все эти страшные истины? Что, если, придя домой, они передадут родителям слова профессора Шермана, которые каждый может прочесть в его великолепной книжке: «Питание и здоровье»…
«Нет предела, до которого человек, пользуясь идеями и руководством современной науки, не мог бы довести свое здоровье, продуктивную работу и подлинное удовлетворение жизнью».
X
И когда дети принесут эти странные вести в свои нищенские дома, к своим столам с кусками солонины и корками заплесневелого хлеба, что скажут родители этих маленьких борцов с голодом, когда узнают, что для новой жизни не требуется никаких новых наук и никаких чудес? Ибо дети могут сказать теперь своим унылым, изможденным отцам и матерям, что их здоровье, энергия, развитие и сила будут в корне революционизированы, если… каждая семья будет иметь достаточный доход, чтобы мать могла дать детям два-три раза в день приличную порцию фруктов, хорошую дозу овощей, по кварте[13] молока в день и по четыре-пять яиц в неделю…
И эти основные, спасающие от скрытого голода продукты будут служить главной базой детского питания, составляя, примерно, половину всего дневного пайка; а к этому они должны получать достаточно круп и белого хлеба из цельной муки, вдоволь хорошего мяса, рыбы и кур…
И ущемленные скрытым голодом массы крепко заберут себе в головы эту новую науку — и когда они поймут, что препятствием к реализации плодов этой науки является не недостаток хорошей почвы, солнца, воды, рук и голов, рвущихся к осуществлению этого изобилия, — не организуют ли они тогда делегацию, нечто вроде маленькой комиссии, которая явится к нашим правителям и задаст им несколько простых вопросов?
XI
Предположим, что произойдет разговор начистоту. Правители скажут:
— Добрые граждане, представители миллионов, ныне существующих на пайке, который даже ниже уровня официальной «экономной диэты при нужде», знаете ли вы, что пришлось бы сделать, чтобы выкормить ваших детей крепкими, здоровыми и веселыми? Вам пришлось бы для этого производить вдвое больше молока, в два раза больше лимонов и помидоров, в три раза больше зелени, в восемь раз больше фруктов и овощей, не говоря уж об упятеренном количестве мяса, рыбы, птицы и об утроенном количестве яиц. Понимаете ли вы, товарищи граждане, что пришлось бы значительно расширить молочную индустрию, пополнив ее миллионами коров, а также подумать об увеличении земельной площади для насаждения садов и лимонных рощ, не говоря уж о подыскании новых пастбищ для мясного скота? Принимаете ли вы во внимание тот колоссальный и тяжелый труд, который потребуется для постройки соответствующего количества птицезаводов, и какой массе людей, ныне бездельничающих, придется пачкать руки и обливаться потом при этих новых агрикультурных начинаниях, направленных на борьбу со смертью, за новую, веселую жизнь?
Понимаете ли вы, что нам пришлось бы разрушить всю долговую систему, на которой мы сейчас держимся?
Но скромная делегация скажет в ответ на это следующее:
— Правильно, все это, конечно, очень хлопотно, но идите-ка вы к чорту с вашими возражениями, а дайте теперь нам спросить:
— Не собираетесь ли вы взять на себя труд и беспокойство позаботиться о том, чтобы американцы могли потреблять то, что они в данный момент могут производить?
Не соблаговолите ли вы выкинуть из голов всю вашу модную экономику и уразуметь простую истину: все, чем мы пользуемся, что едим и носим на себе, — все это стоило бы дешево, чертовски дешево, если бы расценивалось только по количеству, затраченной на это физической силы?
Уважаемые начальники, не перегибаете ли вы палку в противоположную сторону? Если энергия, сила производить то, что нам требуется для еды, платья и жилья, теперь беспредельна, как воздух, как солнечный свет, то почему же все это не дешевеет?
Разве вы не знаете, что денег мы не едим и не кроем дома кредитными билетами, а из правительственных займов платья тоже не сошьешь?
Если урожаев нашей почвы хватает вам на то, чтобы их уничтожать и ограничивать, то почему же их нехватает к столу тех, кто голоден?
Если вы, в качестве правительства, распоряжаетесь нашими кредитами и пользуетесь ими для подкупа фермеров, чтобы они не выращивали продуктов, в которых нуждаются наши умирающие с голоду дети…
Тогда, уважаемые сэры, как это ни грустно, но мы боимся, что придется предложить вам убираться отсюда ко всем чертям, подобру поздорову!