С суши вход в бухту Морского Чорта закрывали обточенные водой позеленевшие крупные камни. Многие из них потрескались и осели, заваливая естественные проходы к морю. Дорожка с горы круто заворачивала, огибая скалы, и выходила прямо на узкую песчаную полосу, отделяющую воду от камней. Бухточка была очень маленькая. Горы и несколько суженное устье защищали ее от излишних порывов ветра. Здесь было и жарче и тише, чем у бурых скал, где волна била прямо в лоб.
— Да поглядите же наконец на Морского Чорта! Он соскучился без нас.
— А он совсем даже на чорта не похож. Просто черный камень, — сказал Гришук.
— Вот еще! Тоже приехал свои порядки наводить! Раз тебе говорят, что это Морской Чорт, значит верь, а то...
— Да не приставай ты к нему, Валенца! Эй, Гришук, раздевайся!
Тишка уже снимал штаны. Остальные, побросав рубашки, разлеглись на песке.
— Чем это так пахнет? — спросил Гришук.
— Чем! Морем. Не понимаешь, что ли?
Тишка с сожалением посмотрел на белобрысого мальчишку. Тоже человек!.. Не знает, чем море пахнет. И он с особым удовольствием набрал в легкие просоленный морской воздух. У него даже защипало в ноздрях, настолько здесь вода была насыщена иодом. Эх, и хорошо, же! Тишка пихнул ногой почерневшие, выкинутые морем гниющие водоросли. Ишь, сколько их здесь! А еще больше вон там, поправее, где кончается песок и начинается противная осклизлая галька. Там на дне — целый лес водорослей. А что, если взять да и показать этому «сачку» самое интересное?
— Эй, Гришук, поди-ка.
Тишка повел его вдоль берега.
— Вон, — говорил Тишка, указывая на тухлую, выброшенную морем рыбу. — Наблюдай. Вон, — сказал он, ткнув пальцем в засохшие розоватые морские звезды, полузасыпанные галькой.
И, видя на лице Гришухи удивление и восторг, он разошелся окончательно и подвел его совсем близко к воде.
— Вон. Тише только, — показал он на красневшие между камней в воде похожие на апельсины шарики. — Это морские ежи.
Он поднял гальку и бросил ее в море. Вода замутилась, побежали круги, а когда они исчезли и дно опять стало ясным, морских ежей уже не было. Только в самой глубине между камней краснели какие-то пятна.
— Эй вы, рыболовы! Кончайте там... Твой черед пришел, Тишка, фокусы показывать. А ты, Гришук, иди сюда!— крикнул Петька Бондя.
Тишка зло оглянулся. Ну вот, опять цирк начинается. А, да шут с ними! Все равно ведь купаться придется. Он ступил в воду и остановился. О чем это еще они там болтают?
— Ну и благодать! Лучше этого места нет на свете. Тихо. Здесь никто никогда не бывает, — сказал Бондя.
— А почему не бывает? — спросил Гришук.
— А потому, что далеко. Да еще говорят, что тут настоящие черти водятся.
— Ну да, нужна им твоя бухта! Им разгуляться тут негде. Она даже не на всех картах указана. Откуда им знать-то про нее? — крикнул Тишка.
— А что, ребята, смех смехом, а есть все-таки морские черти?
— Разевай рот: сейчас тебе прямо туда впрыгнет.
— А ты все еще не в воде? Эй, Тишка, коли сдался, шевелись живее! Полезай в воду, поищи морских чертей.
Тишка нехотя вошел в воду, присел на корточки, шлепая по маленьким волнам ладонями, а затем, выпрямившись и тотчас изогнувшись, нырнул. В желтоватой воде мелькнуло его тело. Вот он вынырнул, обновил в легких воздух и опять нырнул. Потом, показавшись на поверхности, бросил в лежащих мальчишек горсть мокрого песку. Злость его прошла, и горький осадок от того, что он сегодня неудачно начал день, тоже исчез. Тишка очень любил плавать, и чувство превосходства в этом деле над приятелями отодвинуло на задний план все остальные добрые и недобрые его чувства.
— Эй, Тихон, давай-ка на долготу! Покажи свой класс. Нырни на долготу.
На долготу так на долготу. Разве ему это трудно? Тишка набрал в легкие побольше воздуха и погрузился под воду. Схватившись за большой камень, чтобы не всплыть, он стал считать про себя до тридцати... Вот уже и всё. Как быстро! А воздуха могло бы хватить еще и до пятидесяти. Ну, с них довольно. Всё равно ведь сами-то они столько не продержатся.
— Что же это ты так быстро? — крикнул ему Валенца. — Все хитришь! А ну-ка, пусть теперь и Гришук лезет в воду. Вместе с ним ныряйте. Посмотрим, кто из вас дольше просидит.
Он подмигнул Петьке Бонде и захохотал.
Ну и до чего же скверный парень этот Валенца! Нет, надо будет завтра заставить его сдаться и взять под свою власть. Тогда-то он узнает, где раки зимуют. Но и об этом Тишка подумал без злобы. Скорее даже снисходительно: как думает очень могущественный человек о каком-нибудь жалком пройдохе.
Тишка подождал, пока Гришук входил в воду. Белобрысый мальчишка с красными руками окунулся, смешно зажав уши пальцами. Совсем как девчонка, только и оставалось еще ему завизжать. Ну что же, посмотрим, на что ты годишься! Тишка приготовился. Взглянув друг на друга, мальчишки раздули грудные клетки и затем, сказав вместе: «Раз, два, три!..», скрылись под водой.
Тишка, схватившись за камень, сразу же открыл глаза. Он увидал, что Гришук тоже держится за камень и смотрит на него. Мутно-желтая вода искажала очертания их тел, и они казались друг другу раздутыми до отвращения. Гришук сидел на самом дне. Он удобно положил большой камень себе на ноги и, прижимая его к животу, поглядывал на Тишку выпученными глазами. А тот еле держался за камень. Пальцы срывались с его скользкой поверхности. Плотная соленая вода выталкивала тело наружу. А ноги, так те даже совсем высовывались из воды. Ну, да чорт с ним, с неудобством-то! В другой раз можно поудобнее устроиться. А сейчас нужно поскорее сосчитать до пятидесяти. И, чтобы не отвлекаться, Тишка закрыл глаза и принялся за счет.
Досчитав до сорока пяти, он снова открыл глаза. Может быть, Гришук уже давно вылез? Нет, противник его сидел все на том же месте и попрежнему таращил глаза. Тишка увидал, как у него из ноздрей по временам выскакивали пузырьки воздуха. И вдруг Тишку охватили и страх и злость. Ах ты, жаба! А что, ведь может так случиться, что Гришук его пересидит. Тишка опять закрыл глаза, чтобы считать дальше, но неожиданно почувствовал, что ему пришел конец, что он уже больше не выдержит. И тогда Тишка снова открыл глаза. Он увидал прежнюю картину: Гришук как ни в чем не бывало сидел на дне, и вода шевелила его волосы. Ну и проклятый парень! Может быть, он умер? Нет, пузыри все еще вылетают из носа... Эх, как было бы хорошо сейчас двинуть этого ненавистного Гришука в бок! Живо бы выскочил. А то сидит, как идол. Что, если попробовать дотянуться до него ногой и пихнуть? Тишка шевельнул ногой. Но это движение отняло у него остаток сил. В глазах мелькнули красные круги. И Тишка, почти теряя сознание, выпустил камень из рук. Небо показалось ему огненным, когда он, резко оттолкнувшись ладонями от воды, вылетел на воздух. Он часто-часто задышал, и из груди его вырвался слабый стон.
Валенца и Петька Бондя при виде его задрали ноги от удовольствия. Они хохотали, катаясь по песку. Тишка же вышел на берег обессиленный. Значит, опять его разыграли? Подсунули опытного пловца. И кто бы мог подумать, что такой «сачок» так ловко ныряет? Наверное, выучился на своем озере плавать. Хумми, Хумми. Вот тебе и Хумми! Тишка взялся за штаны. Теперь стоит наплевать на всё и сейчас же уйти от них. Пусть остаются без верного товарища... А тот, водяной, всё еще сидит? Ну, уж это прямо уму непостижимо! Тишка обернулся к морю. Ребята тоже посматривали туда, ухмыляясь и подмигивая в сторону Тишки. И вдруг в воде произошло волнение. Все — и Тишка, и Валенца, и Петька — сейчас же подбежали к краю берега. Из воды выскочила голова Гришука. У него были всё такие же опостылевшие Тишке вытаращенные рачьи глаза. Гришук моргнул, словно не понимая, в какой стороне находится берег, и поплыл, ошалело и бестолково размахивая руками.
— Ты что, с ума сошел? Что с тобой? — крикнул Петька Бондя, когда тот выполз на берег.
— Там... там... — только и мог вымолвить Гришук, указывая пальцем на море.
— Что там, дурень? Ну, говори же!
— Там чорт... Там... чорт ид-дет...
— Брось ты нас разыгрывать! Не ври! Говорят тебе, не ври!
— Я не в-вру... Беж-жим скорее... Я сам видел... ид-дет, как человек... Сам видел...
По спине Тишки, помимо его воли, побежали мурашки. Бежать надо, если Гришук не врет. Валенца и Петька были такого же мнения. Они бросились к своей одежде. За ними последовал и Гришук. Все четверо, сверкая пятками, скрылись за камнями. Но, когда они, сокращал путь между каменными глыбами, пробирались на дорогу, в море раздался подозрительный плеск. И тогда любопытство взяло верх над страхом. Мальчишки остановились и высунулись с опаской из-за прикрытия. То, что они увидели, заставило их оцепенеть. Из воды торчала чья-то голова с огромными выпученными глазами. Голова, покачиваясь, приближалась к берегу. Возможно, что это был человек, осторожно идущий по дну. Вот показались его плечи, а затем и все туловище. Но он тотчас же согнулся и на четвереньках пополз к берегу. Через плечо у него висело подобие какой-то сумки. Вот он вынул изо рта конец гофрированной, как у противогазов, длинной трубки и выполз на берег, стараясь держаться поближе к круглым, покрытым плесенью камням. Оглянувшись и блеснув на солнце своими огромными глазами, он перебрался, прижимаясь к песку, через отмель и юркнул в скалы. Вот еще раз мелькнула мокрая голова. Ребята увидели, что странное существо спряталось недалеко от них, за двумя большими камнями.