Так роковым образом разошлись симпатии Вольки Костылькова и Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба. Когда первый сиял от удовольствия (а это бывало каждый раз, когда кто-нибудь из команды «Шайбы» бил мимо ворот противника), старик сидел мрачнее тучи. Зато когда нападение «Зубила» «мазало» мимо ворот «Шайбы», картина резко менялась: Хоттабыч заливался счастливым смехом, а Волька страшно злился:
– Не понимаю, Хоттабыч, что ты находишь в этом смешного? Чуть-чуть не было гола!
– Чуть-чуть не считается, о драгоценнейший, – отвечал ему Хоттабыч где-то подслушанной фразой.
Старик, впервые столкнувшийся с футболом, не знал ещё, что бывают болельщики. Волькино огорчение по поводу солнца, бившего в глаза команде «Зубила», он воспринял как простую заботу мальчика о справедливости. О том, что он сам стал болельщиком, он, конечно, и не подозревал, как не подозревал об этом и Волька. Волька был так увлечён тем, что происходило на поле, что на остальное не обращал ни малейшего внимания. Это и послужило причиной необыкновенных событий, приключившихся в этот день на стадионе.
Началось с того, что в один особенно напряжённый момент, когда нападение «Зубила» приближалось к воротам «Шайбы», Волька нагнулся к самому уху Хоттабыча и горячо прошептал:
– Хоттабыч, миленький, раздвинь, пожалуйста, чуточку ворота «Шайбы», когда зубиловцы будут по ним бить.
Старик насупился:
– А какая от этого была бы польза «Шайбе»?
– «Шайбе» и не надо. От этого «Зубилу» польза будет!
Старик промолчал. Зубиловцы снова промазали. А через две-три минуты дюжий молодец из нападения «Шайбы» под одобрительные крики зрителей забил классический мяч в ворота «Зубила».
– Егорушка, ты только не вздумай, пожалуйста, надо мной смеяться, – сказал вполголоса вратарь «Зубила» одному из запасных игроков, когда игра на короткое время перешла на поле «Шайбы», – но я готов поклясться, что штанга моих ворот подыгрывает шайбовцам…
– Что-о-о-о?!
– Понимаешь, когда они били по голу, правая штанга… честное благородное слово!., правая штанга… отодвинулась сантиметров на пятьдесят в сторону и пропустила мяч… Я это видел собственными глазами!
– Температуру мерил? – спросил запасной игрок.
– Чью, штанги?
– Нет, свою. У тебя, наверно, сильный жар.
– Тьфу! – плюнул обиженно вратарь и заметался в воротах.
Шайбовцы, ловко обводя защиту, стремительно приближались к воротам «Зубила».
Бац! Второй гол за три минуты! Причём оба раза не по вине вратаря «Зубила». Вратарь дрался, как лев. Но что он мог поделать? В момент удара по воротам их верхняя планка сама по себе приподнялась ровно настолько, чтобы мяч пролетел, чуть задев кончики его пальцев.
Кому сказать об этом? Кто повёрит? Вратарю стало грустно и страшно, как маленькому мальчику, попавшему ночью в дремучий лес.
– Видел? – спросил он безнадёжным голосом у Егорушки.
– К-к-к-к-ажется, видел, – ответил, заикаясь, запасной игрок. – Только ник-к-кому не скажешь. Всё равно никто не поверит.
– То-то и оно, что никто не поверит, – скорбно согласился вратарь «Зубила».
А в это время на северной трибуне разгорался тихий скандал.
Дело в том, что за секунду до второго гола Волька заметил, что старик тайком выдрал волосок из бороды.
«Зачем бы это ему?» – с беспокойством подумал Волька, который всё ещё не догадывался, какие события назревают на футбольном поле.
Но и эта мысль пришла Вольке не сразу.
Слишком уж плохо для «Зубила» оборачивалось сегодняшнее состязание. Было не до старика.
Однако третий гол в ворота «Зубила» сразу разъяснил обстановку.
В самом деле: приближался конец первой половины игры, и счастье как будто обратилось наконец лицом к «Зубилу». Игра перешла на поле «Шайбы». Зубиловцы, что называется, землю рыли, и вскоре лучший их нападающий с невероятной силой подал мяч в верхний угол ворот «Шайбы».
Все восемьдесят тысяч зрителей в неописуемом волнении привскочили со своих мест. Этот верный гол должен был открыть счёт «Зубила». Волька и Женя, дружно болевшие за «Зубило», радостно подмигнули друг другу, но тут же разочарованно вздохнули: был верный мяч, а ударился в верхнюю штангу, да ещё с такой силой, что звон пошёл по всему стадиону.
Звон мяча слился с громким воплем, который издал вратарь «Шайбы»: опустившаяся штанга спасла вратаря от гола, но зато пребольно стукнула его по голове.
Теперь Волька всё понял и ужаснулся.
– Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, – сказал он дрожащим голосом, – что же это такое? Ты же знаешь, что мы оба – и я и Женька – болеем за «Зубило»! А ты, выходит, совсем наоборот: болеешь за «Шайбу»?
– Увы, о благословенный, это так, – удручённо ответил старик.
– Разве я не спас тебя из заточения в глиняном сосуде? – горько продолжал Волька.
– Это верно, как то, что сейчас день, и как то, что тебя ждёт великое будущее, – еле слышно отвечал Хоттабыч.
– Так почему же ты подыгрываешь «Шайбе», а не «Зубилу»?
– Увы, я не волен над своими поступками, – сокрушённо отвечал Хоттабыч, и крупные слёзы потекли по его морщинистому лицу. – Мне очень хочется, чтобы выиграла команда «Шайбы»…