Секретная служба мирного времени сильно отличается от разведки военного времени. Мирное время не знает затруднений со связью, представляющих собой основную проблему военного времени. Курьеры, «почтовые ящики», переходы через границу и большие организации, функционирующие по методу цепи, больше не нужны. Агент большей частью работает, один, имея непосредственную связь только с посредником из «штаба», который обычно находится не в той стране, где протекает деятельность агента, и не в той, которая является его родиной. Это делается для того, чтобы в случае ареста не существовало прямых указаний на страну, для которой работает агент. Очень часто агент получает инструкции от посредника, не зная, для какой страны он работает. Если он это узнает и при аресте выдаст эту тайну, то от него, понятно, всячески отрекаются.
Характер требуемой информации большей частью тоже совершенно иной. Передвижение войск и номера частей, столь важные во время войны, теперь не имеют особого значения. Обычно агенту ставится определённая задача: например, получение чертежа или описания какого-либо нового пулемёта, танка или самолёта; выяснение точного числа строящихся подводных лодок, формулы нового ОВ, планов мобилизации, подробностей секретного договора или правительственных планов по какому-либо важному политическому вопросу и т. д. В каждом случае он должен быть основательно знаком с вопросом, для того чтобы его информация имела известную ценность.
Время не имеет больше решающего значения. Агент может приступить к своей работе методично, и иногда проходят месяцы, прежде чем ему удается подготовить почву [81] для получения информации ЕЛИ для самостоятельного её добывания. Главное внимание обращено на качество информации, а не на быстроту. Я знаю случай, когда агент в течение нескольких недель с громадным риском для себя копировал код, который он мог украсть в несколько минут. Дело в том, что непосредственная кража, как бы ловка она ни была, не достигла бы своей цели. Полученный таким образом материал мог бы быть полезным при дешифровке одного сообщения, но и только. Как только исчезновение кода было бы замечено его владельцем, вся система кода была бы немедленно заменена новой.
Часто разведчики добывают от предателя, прельщенного деньгами, то, что им нужно, или же получают требуемые данные благодаря болтливости ничего не подозревающего служащего или государственного чиновника, с которыми они беседуют. Хороший разведчик должен прекрасно знать человеческую природу и главным образом её слабые стороны, которыми он должен уметь пользоваться.
Многие люди предавали свою родину бессознательно, когда их осторожно втягивал в беседу какой-нибудь знакомый, которому они доверяли и никогда не стали бы подозревать в шпионаже. Иногда оказывалось известное воздействие на их тщеславие, и они сообщали ряд интересных данных, чтобы подчеркнуть важность своего положения или с целью придать себе интерес. Если они и не сообщали всех данных, специалист мог заполнить пробелы информацией, полученной из другого источника. В том случае, когда требуется соблазнить лиц, располагающих нужными сведениями, хороший разведчик никогда не идёт на прямой подкуп. Если он определённо знает, что его жертва располагает важными для него сведениями, он, пользуясь методами казуистики и обольщения, которыми он должен мастерски владеть, добивается того, что владелец секрета сам предлагает ему эту сделку. Так, например, он по какому-либо случаю говорит, что его большой друг А. живет в стране Б. Несколько дней спустя он мимоходом замечает, что страна Б. заплатила бы что угодно за информацию, которой располагает его жертва.
Если его всё же просят быть посредником, он приходит в ужас: «Я не могу вмешиваться в такие дела. Будьте осторожны, старина. Конечно, если вы хотите прокатиться за границу, то вы можете зайти к А. Я дам вам его адрес. Скажите ему, что вы мой приятель. Он будет в восторге познакомиться с вами». Таким образом, вербовщик не компрометирует себя. Если вербуемый даже не поедет к А., [82] всё же теперь известно, что сделка может быть совершена, и к нему подсылают другого агента, приезжающего с этой целью из-за границы и личность которого неизвестна. Если агент захвачен, то он обычно заявляет, что ничего не знает, что эти расспросы вызваны личной любознательностью и что он себе не представлял, что они могут показаться подозрительными.
Иногда разведчик может воспользоваться чьей-либо личной нескромностью, и в этих случаях он прибегает к шантажу. Этот метод никогда не используется англичанами, но немцы прослыли в нем мастерами. Путем постоянного наблюдения и посещения «злачных» мест они трудолюбиво составили список лиц, находящихся на государственной службе и подверженных тому или иному пороку. Затем систематически опутывали тех, кого они хотели использовать, как это было в случае с Маненом. Они широко пользовались страстью к игре и, когда ценность информации оправдывала эти издержки, пускали в ход трюк с красивой женщиной и мужчиной-сообщником, используемый в романах о секретной службе. В Монте-Карло или в каком-либо другом курорте, в котором процветает игра, обольстительная женщина заставляет свою жертву терять крупные суммы за зелеными столами, а затем знакомит его с человеком, дающим ему взаймы деньги, с помощью которых он тщетно пытается вернуть свое состояние. По мере того, как проигрыши и занятые суммы растут, человек оказывается в полной власти этой пары. На это дело требуются большие расходы, так как займы не имеют никакой ценности, если не достигают крупных сумм, и далеко не всегда дают нужный результат. В противоположность общему представлению, секретная служба мирного времени не располагает неограниченными фондами. Она получает определённую сумму и расходует её осмотрительно, нисколько не желая выбрасывать деньги, когда нет полной уверенности в том, что эти расходы окупятся.
Существует ошибочное представление, что все сведения получаются через посредство секретной службы. Иногда они покупаются у некоей международной организации, которая занимается тем, что продаёт одну и ту же информацию различным странам. Таким образом, часть сведений получается из источников, чуждых какой-либо системе разведки.
Хотя посольства и консульства и являются средствами связи между странами и выполняют ряд других функций, как, например, защита интересов торгового флота своей [83] родины, выдача паспортов и поддержка торговых отношений, всё же они представляют собой глаза и уши своей родины в чужих странах.
Дебаты в законодательных палатах, официальные сообщения государственных ведомств, официальные статистические ведомости и, наконец, газеты и журналы дают иностранным государствам массу сведений, которые тщательно исследуются и классифицируются.
Наконец, некоторые из самых важных сведений — копии секретных договоров, чертежи военных кораблей и другого военного снаряжения, а также другие секретные данные и документы — часто продавались непосредственно официальным представителям иностранных государств предателями, боявшимися доверить свою тайну обычному, агенту. Ни одна страна ещё не отказывалась от сведений, имеющих для неё жизненно важное значение. Официальное лицо может отказаться принять информацию или не разговаривать на эту тему, но в этом случае немедленно создается связь с разведкой, и дело идет дальше неофициальным путём. После того как подобная информация дана, информатор, как правило, из опасения или под угрозой выдачи вынужден давать сведения и в дальнейшем, пока не становится шпионом, оплачиваемым данной страной. Если подобный человек работает в каком-либо государственном ведомстве, то он является весьма ценным агентом.
Дипломаты и служащие консульств должны остерегаться и не проявлять излишней доверчивости, иначе может случиться, что они передадут секретной службе материалы, не имеющие ни малейшей ценности. Иногда фальшивые сведения или документы предлагаются мошенником, работающим для собственной выгоды, иногда подобные документы предлагаются намеренно агентом в целях поставить другую страну в неловкое положение или дать ложную информацию. Так, например, нескольким государствам предлагались фальшивые документы весьма компрометирующего характера, якобы выкраденные. Однако позже стало известно, что предлагавший их агент состоит на жалованье у одной из многочисленных белогвардейских организаций, пытающихся дискредитировать большевиков (курсив наш. — Ред.).
Главная ценность секретной службы состоит не в количестве добываемой ею информации, но в тех средствах, которыми она пользуется для добывания специфической информации. Страна X имеет новое военное снаряжение, [84] подробное описание которого важно иметь стране Y. Страна Y не может сидеть и ждать, пока случай принесет ей нужные сведения; она поручает разведке добыть их.
Диверсионные действия также направляются секретной службой. Их планы часто разрабатываются ещё в мирное время с тем, чтобы осуществить их сразу, как только начнется война, до того как противником могут быть приняты какие-либо защитные мероприятия. Взрывы каналов, оборонительных сооружений и заводов, изготовляющих военное снаряжение, и т. д. являются главной целью. В будущем возможна работа разведчиков по распространению бактериологических средств и заражению ОВ.
Во время войны главной обязанностью секретной службы является добывание информации и, поскольку возможно, защита жизни своих агентов. Союзники нисколько не опасались того, что немцы, или даже весь мир, узнают, что они занимаются шпионажем.
В мирное время дело обстоит иначе. Самое важное — это, чтобы не была скомпрометирована страна. Информация стоит на втором месте. Что касается агента, то его тайна охраняется, но о своей безопасности ему приходится думать самому. Лозунг таких агентов — самоотречение, и это относится даже к офицерам собственной армии, используемым для разведывательных целей.
Разведчик мирного времени попадается реже. Ему не приходится преодолевать никаких затруднений по связи — нет ни цензуры, ни электрического провода, ни пограничной стражи. Лучше подготовленный, чем разведчик военного времени, он пользуется методами, обеспечивающими почти полную безопасность. Хороший разведчик — завсегдатай клубов, всеми любимый, щедрый, всегда готовый поболтать и к тому же внимательный слушатель — никогда не попадается. Столь же безопасно положение агента, ожидающего сведений от получающего скромное жалованье шифровальщика или какого-либо другого государственного чиновника, готового приработать на отпуск. То же относится и к посреднику, живущему в соседней стране, консулу маленькой страны, которую трудно найти на карте.