Ещё до революции у нас существовал ежегодный отход части крестьян из деревни на заработки. Недавно вышла книга т. Минца, специально посвящённая этому вопросу. Там сведены довоенные данные, а также данные последних обследований, которые производились уже при советской власти. Из всех этих сводок видно, что за последние годы перед революцией, примерно с 1900 г. до 1913 г., в среднем количество отходников ежегодно было около 6,5 млн. чел. Причём из них около 3 млн. составлял отход на земледельческие заработки и около 3,5 млн. — на неземледельческие, в том числе 2,5 млн. чел. строительных и дорожных рабочих (из них 1 750 тыс. чернорабочих) и 1 млн. занимавшихся разного рода другими отхожими промыслами, в частности работами по рубке леса и т. п. (Минц, стр. 38–39). Во время мировой войны под влиянием мобилизации отход сократился и в 1917 г. составил всего 2 700 тыс. чел. (там же). В первые годы после революции отход совершенно прекратился. Контр-революционные армии Деникина, Колчака и других отделили от центра военными фронтами те районы, куда обычно отправлялась изрядная часть отходников — юг Украины, Северный Кавказ, Заволжье. В самом центре было уничтожено помещичье хозяйство, и почти уничтожено кулацкое хозяйство. Что касается отхода в город, то под влиянием голода 1918–1919 гг.‚ наоборот, из городов люди уезжали в деревню. Но затем, после окончания войны и нового объединения страны, постепенно отход стал восстанавливаться, приблизительно с 1921–1922 гг.‚ когда новая экономическая политика облегчила возможность роста применения наёмного труда в восстанавливавшемся неземледельческом хозяйстве и в земледелии. По «Контрольным цифрам» Госплана (стр. 286), за последние три года, с 1923/24 г. по 1926/27 г., у нас прибавилось 3 млн. чел. пролетариата — в среднем по 1 млн. чел. в год. Это увеличение шло преимущественно за счёт переселения из деревень в города как возвращавшихся, так и перебиравшихся окончательно впервые.
Кроме того, стал постепенно расти и ежегодный сезонный отход из деревни, подобный дореволюционному. В настоящее время он достигает около 3 млн. чел. в год (за 1926 г.). Из этих 3 млн. чел. не менее миллиона — строительные рабочие, около 500 тыс. — лесные‚ т. е. такие рабочие, которые отправляются в лес рубить дрова, и т. д. У тех и других очень распространён отход «артелями». Далее, приблизительно 1 млн. составляет та масса чернорабочих, которая у нас в городах состоит безработными, затем тысяч 500 идут в разные другие отрасли — на водный транспорт и т. д., в том числе и в сельское хозяйство (на сезонные работы в совхозы Сахаротреста, на табачные и виноградные плантации в Крым, на Северный Кавказ и т. д.). Должен оговориться по поводу этой цифры — 1 млн. безработных чернорабочих. В данных статистики наших бирж труда нельзя найти такую цифру, там цифра безработных чернорабочих гораздо меньше. Это объясняется чрезвычайной неполнотой той статистики безработицы через биржи труда, какая существует у нас. Биржи труда регистрировали безработицу до 1 октября 1926 г. только в 256 городах, а после 1 октября 1926 г. — лишь в 283 городах. Между тем безработные имеются не только там. По предложению ВЦСПС, профсоюзы произвели на 1 апреля 1926 г. подсчёт — какое количество членов профсоюзов находится без работы и сколько из них зарегистрировано на биржах труда (эти данные опубликованы в докладе ВЦСПС бывшему недавно VII Съезду профсоюзов на стр. 247). Безработных членов профсоюзов оказалось 1 182 тыс. чел., а между тем на биржах труда в этих 256 городах было зарегистрировано из них только 509 тыс. чел., т. е. 43% — около половины. Другая, бо́льшая половина, почти 700 тыс. чел. приходится, очевидно, на ту часть страны, где не существует регистрации безработных биржами труда. Надо полагать, что среди безработных, не состоящих членами профсоюзов, тоже немало находится в таких местах, где нет бирж труда и учёт безработных потому не производится. На биржах труда в конце декабря 1926 г. состояло 1 310 тыс. безработных (по «Справочнику» ЦСУ, стр. 302). Значит в общем фактически у нас имеется не менее двух миллионов безработных. Что же касается процентного распределения их по категориям, то последние данные опубликованы (по данным бирж труда) на 1 октября 1926 г.:
— квалифицированных рабочих всех видов — 25%,
— советских служащих всех видов — 20%
— неквалифицированных — 55% (стр. 303 «Справочника»).
Отсюда и получаем до миллиона чернорабочих, перебивающихся кое-как (помощь родных, ручная продажа без патента, стоянье по найму в очередях и т. д., — из чернорабочих мало кто получает государственное пособие).
Из всего отхода, который происходит из деревень, часть организуется предпринимателями. Основные виды отхода сейчас — на строительство и в лес. Существует много строительных артелей. Некоторые строительные артели, вернее — большинство их являются действительно трудовыми объединениями, но часть организуется предпринимателем под видом старшего рабочего, старосты и т. д., по отношению к которому остальные члены артели являются на деле наёмными рабочими. Для определения, какая часть строительного отхода организована таким образом, приходится остановиться на вопросе о роли частного капитала в производстве строительных работ по СССР вообще.
Затраты на ремонт и постройку жилых помещений в СССР больше, чем это часто предполагают. Роль при этом частного строительства точно так же гораздо значительнее, чем иногда «ориентировочно» оценивается.
По данным Наркомвнудела (справка от 22 февраля 1927 г. за № 33/064/10), частным владельцам принадлежит 83% строений, 66% квартир и 50% жилой площади городов РСФСР; в остальной части СССР процент этот выше (ибо наиболее крупные площади муниципализированы как раз в Москве и Ленинграде); поэтому можно считать, что частникам принадлежит сейчас не менее 17,5 млн. кв. саж. жилой площади (расчёт Госплана). По переписи декабря 1926 г., всё городское население СССР составляет около 25 млн. чел.‚ что при средней фактической норме около 10,5 кв. арш. на душу даёт всего около 29,5 млн. кв. саж. жилплощади в городах.
В ведении кооперации в настоящее время состоит почти 6 млн. кв. саж. жилой площади, а на ремонт за 1925/26 хозяйственный год кооперация израсходовала почти 37 млн. руб., или свыше 50 коп. в месяц на 1 кв. саж. жилой площади в среднем (по отчётным данным Союзного совета жилкооперации, № 4 «Жилищной кооперации» за 1927 г., стр. 14). По жилой площади, находящейся в ведении госорганов, расход этот примерно на 20% на сажень меньше (судя по данным обследований в обеих столицах и др.) и всего составляет, следовательно, у госорганов около 30 млн. руб. Наконец, в частных домах он ещё менее (около 30 коп. в месяц на сажень), а всего должен достигать в них 63 млн. руб.
Весь расход на ремонт городских жилых домов составил, таким образом, за год не менее 130 млн. руб. Частные владельцы осуществляют ремонт через частных подрядчиков и предпринимательские артели по крайней мере наполовину. Что касается ремонта кооперативных домов, то имеются данные по Ленинграду, на который приходится 40% всех кооперативных расходов на ремонт (и столько же процентов кооперированной жилой площади городов СССР). Согласно этим данным (передовая в № 1 за 1927 г. ленинградского журнала «Жилищное дело»), работы через частных подрядчиков из всей суммы ремонта кооперативных домов Ленинграда составили около 25% (за 1925/26 хозяйственный год), в том числе около половины путём прямых заказов частнику-подрядчику, и ещё столько же «скрыто», т. е. в форме лжеартелей (являющихся лишь прикрытием того же частного подрядчика). Нет оснований думать, что процент этот ниже в прочих городах (в провинции даже, несомненно, значительно выше) и в домах госорганов (данные по Москве и т. д.). Вместе от суммы ремонта жилых домов госорганов и кооперации (67 млн. руб.) это составит около 17 млн. руб., а всего из всей суммы годового ремонта городских жилых домов придётся на работу через явного и скрытого частного подрядчика около 47 млн. руб. и через государственные строительные конторы и трудовые артели — около 38 млн. руб. (в том числе и хозяйственный наём отдельных рабочих).
Что касается постройки новых жилых домов в городах, то, по данным НКВД (справка от 22 февраля 1927 г. за № 33/061/10), в 1925 г. стройка частных домовладельцев составила 49,9%, или почти ровно половину всей новой жилой площади в городах РСФСР. На каждую тысячу городских жителей РСФСР, по данным НКВД, это составило 80 м 2 жилой площади, а в следующем, 1926 г., по ориентировочному расчёту НКВД, достигло уже 100 м 2, или 22 кв. саж. на каждую тысячу жителей. Распространяя это на остальную часть СССР, получаем для 1926 г. всё новое частное строительство в 550 тыс. кв. саж. жилой площади за год.
Новые частные дома — почти сплошь небольшие деревянные или каменные (часто упрощённого типа) постройки, рассчитанные в среднем не более чем на две семьи каждая. Благодаря упрощённости типа и преимуществам работ через частных подрядчиков и частные артели (покупается у крестьян лес, заготовляемый ими по закону о трудовых отводах без попённой платы, не платится за членов артелей социального страхования и т. д.) эти частные дома (более чем на 90% деревянные, по данным НКВД) обходятся значительно дешевле государственного и кооперативного строительства. Каменные дома в Москве обошлись в 1926 г. в среднем по 802 руб. за 1 кв. саж. жилой площади. Деревянные дома кооперации (по РСФСР, по данным НКВД, у кооперации на деревянное строительство приходится всё ещё почти 89% жилой площади) в среднем по государству обходятся 480 руб. за 1 кв. саж. жилой площади (данные кооперации по брошюре инж. Глаголева — «Условия жилищного строительства», М., 1927 г.). Цена же частного строительства в городах должна быть принята в среднем ещё на 25% дешевле, или около 360 руб. за 1 кв. саж. жилой площади. Это даёт цену всего нового городского частного жилищного строительства около 200 млн. руб. в год. Всё оно осуществляется частными подрядчиками, частными трудовыми артелями и нанимаемыми хозяйственным образом отдельными печниками, кровельщиками и т. д. (в том числе лжеартелями). Роль подрядчиков и лжеартелей специалисты оценивают до четверти.
Новое кооперативное строительство жилищ в поселениях городского типа (включая прифабричные посёлки) составило в 1926 г. сумму всего в 42 млн. руб. (по данным Центрожилсоюза). По справке Центрожилсоюза (от 19 февраля 1927 г. за № 2/411/10), на строительство через частных подрядчиков приходится в том числе лишь около 2%, т. е. не более 1 млн. руб. Отличие от ремонтных работ понятно. При ремонтных работах часто речь идёт о небольших суммах, какие не оправдывают создания собственного хозяйственного аппарата и какие недостаточны, чтобы получить согласие взяться за эти работы от государственных строительных контор. Поскольку при большинстве жилсоюзов нет ещё кооперативных ремонтно-строительных контор по мелкому ремонту, приходится за ремонтом нередко обращаться к частнику (как мы видели, на 25% всей суммы ремонта). При постройке же новых домов почти всегда окупается или организация собственного аппарата, или может быть получено согласие на сооружение от государственных строительных контор — потому роль частных подрядчиков здесь незначительна (2%). Не более и роль лжеартелей.
Новое строительство жилых домов госорганами (исполкомы, тресты, наркоматы и т. д.) за 1925/26 г. дало сумму около 200 млн. руб. Точных или хотя бы ориентировочных данных, сколько в том числе выполнено частными подрядчиками и через частные артели — не имеется. Но справка ЦК Союза строителей (от 10 февраля 1927 г. за № 527/133/11) даёт возможность сделать грубо-ориентировочную прикидку, исходя из количества наёмных рабочих, занятых у частных подрядчиков.
Такой же прикидкой, по этому же признаку, приходится ограничиться и относительно постройки госорганами нежилых зданий (фабрики, склады, железнодорожные водокачки и т. д.). По отчётной книге ВСНХ СССР «Сводный производственно-финансовый план госпромышленности на 1926/27 г.» (стр. 304–305), всех капитальных работ по промышленности ВСНХ за 1925/26 хозяйственный год выполнено фактически на 781 млн. руб. Из них приходится на оборудование 213 млн. руб. и на здания 568 млн. руб. (считая вместе новые здания и ремонт уже существующих). В том числе на жилищное строительство ушли почти 95 млн. руб., которые выше уже засчитаны в цене жилищного строительства госорганов. Остаётся на всё строительство и ремонт нежилых зданий по промышленности ВСНХ 473 млн. руб. Прибавляя постройку и ремонт нежилых зданий прочими госорганами (школы, больницы, транспорт, коммунальные сооружения, торговые склады кооперации и органов НКТорга, холодильники и пр.), будем иметь в общем около 700 млн. руб.[9] Вместе с затратой 200 млн. руб. госорганами на постройку жилищ всего получаем сумму до 900 млн. руб., для которой долю частника можно определить лишь грубо-ориентировочно, используя сведения ЦК Профсоюза строителей о распределении строительных рабочих.
Какая-то часть этих работ выполняется артелями, участники которых вообще не принимаются в члены профсоюза и потому им не учитываются. Многие из них являются действительными товарищескими ремесленными организациями выходцев из одной деревни. Но нередко в форме артели под видом «старшего» и т. п. выступает подрядчик. По крайней мере в упомянутой справке ЦК строителей пишет, что артели
« в ряде случаев являются скрытой организацией частного капитала ».
Какая доля из всей суммы работ на 900 млн. рублей приходится вообще на долю подобных лжеартелей — неизвестно; в ремонтных работах кооперации, как мы видели, около 12% (и столько же сдаётся незамаскированным подрядчикам). Если для госорганов вообще из осторожности предположить меньшую величину — до 5%, то получим на долю артельно-замаскированной работы через подрядчика около 45 млн. руб. — вряд ли меньше.
Остальные работы выполняются наёмными рабочими, в том числе наймом трудовых (нефиктивных) артелей. По данным ЦК Профсоюза строителей из рабочих, членов союза, на 1 октября 1926 г. у частных предпринимателей было занято почти 7%, причём в среднем на одного частного предпринимателя приходилось 27 нанимаемых им рабочих. ЦК считает (упомянутая справка), что вместе с нечленами союза общее количество строительных рабочих у частных предпринимателей составит до 10% всего их числа, не более. Можно считать поэтому, что, за вычетом строительства, лжеартелями, на открытую работу через подрядчиков у госорганов всего приходится около 85 млн. руб.
К этому надо прибавить ещё строительные работы в крестьянской деревне. Ежегодно заново полностью отстраивается у нас до 500 тыс. дворов (считая отстраивающуюся часть прироста населения и восстанавливаемую часть сгорающих). Средняя цена построек одного крестьянского двора в 1926 г. в среднем по всему государству, по специальному обследованию НКЗема РСФСР, составляет 406 руб. по довоенным ценам (сборник «На путях социалистического развития», М., 1927 г., статья т. Свидерского, стр. 109). По нынешним ценам это составляет около 800 руб., а всего — около 400 млн. руб.[10] Обычно принимается, что по меньшей мере наполовину крестьянин вкладывает собственный труд и собственный материал. Артели или отдельные рабочие нанимаются лишь для работ печных, столярных, кровельных и т. п.‚ кое-где — для сборки и установки срубов, специалисты стенобиты (на юге) и т. д. Таким образом, на работу через артели, мелких подрядчиков и т. д. останется не свыше 200 млн. руб. Какая часть приходится в том числе на явных и скрытых подрядчиков вместе — неизвестно, но можно думать, что меньше, чем в городе, предположительно до 10%, или около 20 млн. руб.
Таким образом, не считая собственного труда и собственного (непокупного) материала мелких строителей, вся цена ремонта и нового строительства жилых и нежилых зданий в 1925/26 хозяйственном году составила по СССР около полутора миллиарда червонных рублей. В том числе около 450 млн. руб. приходится на работу через трудовые артели, около 250 млн. руб. — на строительство через частный капитал (считая вместе открытые заказы подрядчику и работу через лжетрудовые, предпринимательские по существу артели) и около 800 млн. руб. — на работу государственных строительных организаций. На долю частного капитала приходится, таким образом, около одной шестой части выполнения всех оплачиваемых строительных работ по СССР. Приэтом возможно, что из засчитываемых по отсутствию материалов полностью в сооружаемые государственным аппаратом 800 млн. руб. часть всё же приходится на долю подрядчиков и лжеартелей.
Большая роль частника на рынке строительных материалов основана, таким образом, прежде всего, на большой роли строительства не через государственный аппарат (без малого половина, почти 700 млн. руб. «частный сектор» и около 800 млн. руб. — государственный), отчасти — отсутствием включения в план банковского кредитования снабжения средствами жилищной кооперации для кооперативной заготовки кустарных строительных материалов, необходимых для ремонта и отчасти для нового строительства. Кроме того госстройконторы вообще не берутся за мелкий ремонт, а организация кооперативных контор по мелкому ремонту встречает препятствие в указанном отсутствии специального кредитования этого дела.
Большая роль лжеартелей и артелей в самом производстве построек объясняется дополнительно ещё крупными преимуществами, какие, по действующим законам, они имеют в снабжении лесом и других расходах (социальное страхование и т. д.) перед кооперативным и исполкомовским строительством. Уравнение условий, удешевляя кооперативное, исполкомовское и промышленное строительство жилищ, может внести существенные перемены в это дело.
Сумма оборотных средств частного капитала в строительстве, если не считать работы через трудовые артели, составляет примерно около 50 млн. руб., судя по обычному проценту авансирования при строительстве (сумма предпринимательского строительства, в том числе через лжеартели, составила, как мы видели, около 250 млн. руб. за последний год). Размер чистой прибыли должен составлять до 20 млн. руб. (т. е. до 8% от оборота по аналогии с известными калькуляциями), что составляет до 40% на капитал, т. е. приблизительно соответствует чистой доходности частного капитала в оптовой и полуоптовой торговле.
Одной из форм незаметного благоприятствования частному капиталу в области строительства является у нас проживание нетрудовых элементов в готовых муниципализованных квартирах (со вложением новых своих накоплений в рост спекулятивных операций), между тем как государство и рабочие отрывают у себя из необходимейшего средства для строительства новых жилищ, притом в недостаточном количестве.
Необходимо обязать нэпманов в двухлетний срок построить себе за свой счёт новые квартиры без государственного кредита, освободив всю занимаемую ими крупную жилищную площадь. Люди, обложенные подоходным налогом не менее чем с 5 тыс. руб. в год, имеют возможность это сделать.
Необходимо дать возможность государственно-кооперативным строительным конторам работать по одним ценам с частнопредпринимательскими артелями:
а) установив и для артелей и для госкоопстройконтор при стройке одноэтажных и двухэтажных домов одинаково пониженный процент социального страхования;
б) уравняв рабочие строительные кооперативы в попённой оплате леса с крестьянами, оплачивающими лес по трудовой норме, откуда и питается частник более дешёвым лесом;
в) развив государственно-кооперативную заготовку кустарных строительных материалов включением её в план банковского кредитования;
г) поставив задачу создания госкооперативных контор по мелкому ремонту;
д) ограничив прибыль в калькуляции госстройконтор не более чем 2%.
Таким образом, можно считать, что частный капитал занимает около 15–20% всех отхожих строительных рабочих, всё же частное строительство — ещё бо́льшую их долю.
Точно так же из крестьян, уходящих на заработки в леса, из этих 500 тыс. лесных рабочих тоже около 15–20% приходится на лиц, занятых у крупных частных лесозаготовителей. Эти крупные частные заготовки (иногда ещё и сейчас в «лжегосударственной» или «лжекооперативной» форме) являются основной базой частной торговли дровами и лесными материалами. Частная торговля лесом, в том числе оптовая, в настоящее время имеет очень большие размеры. Например в Москве она составляет около одной трети всего лесного-дровяного оборота, в провинции местами ещё бо́льшую долю. Основывается она на двух источниках: вопервых, на том, что частный капитал сам заготовляет лес при помощи наёмных рабочих и крестьянских артелей, и, вовторых, на том, что отдельные крупные скупщики скупают лес у крестьян, имеющих право рубить его без попённой платы на особо льготных условиях в пределах так называемой трудовой нормы из отведённых им лесных массивов. Благодаря этому частные заготовители леса получают возможность иметь лес для строительства и для продажи, в том числе дрова, отчасти дешевле, чем имеют кооперация и госорганы, которые платят попённую плату.
Таким образом, из обоих основных видов нынешнего крестьянского неземледельческого отхода — строительного и лесного — не менее 15% эксплоатируется (и отчасти организуется) частным капиталом. Кстати сказать, это примерно соответствует той доле товарной продукции, какую капиталистическое предпринимательство имеет и в самом сельскохозяйственном производстве. Что касается безработных чернорабочих из деревни, находящихся в городах, то и из них некоторая часть попадает в руки частного капитала как подставные агенты в «очередях» у розничных магазинов, как ручные продавцы без патентов и т. д. Ещё в большей мере относится это к сохранившейся доле дальнего отхода на сельскохозяйственные заработки (на Кубань, в Крым и т. д.).