ПЛАВАНИЕ ВОКРУГ СВЕТА НА ШЛЮПЕ ЛАДОГА В 1822, 1823 и 1824 годах.

Шлюпом нальствовал капитан — лейтенант Андрей Лазарев, ныне капитан I-го ранга, ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Флигель Адъютант

Издано по Высочайшему повелению.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

В Морской Типографии 1832 года.

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ

ВСЕПРЕСВЕТЛЕЙШЕМУ ГОСУДАРЮ

ИМПЕРАТОРУ,

НИКОЛАЮ ПАВЛОВИЧУ.

ВСЕМИЛОСТИВЕЙШИЙ ГОСУДАРЬ!

Бессмертный, в БОЗЕ почитающий МОНАРХ АЛЕКСАНДР I-й неоднократно повелевал Российскому флагу предпринять плавание вокруг земного шара. Во исполнение Священной ЕГО воли и имел счастие совершить одно из таковых путешествий на Шлюпе Ладоге, посетил многие страны, острова и видел разные народы, нравы и обычаи. Вот предмет трудов, которые с благоговением повергаю к Стопам ТВОИМ. ВСЕМИЛОСТИВЕЙШИЙ ГОСУДАРЬ! ТВОЕ благосклонное воззрение на мое усердие, подаст мне новые силы к исполнению всегда Священной для меня воли ТВОЕЙ. ВСЕМИЛОСТИВЕЙШИЙ ГОСУДАРЬ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Верноподданный Андрей Лазарев.

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ для Мореходцев

По окончании экспедиции, отправленной под моим начальством для обозрения берегов Новой Земли, в 1822 году я был снова приглашен к принятию препоручения в отряде, назначенном в колонии Императорской Российской Американской компании Брату моему М. П. вверен был 44-х пушечный Фрегат Крейсер, а мне 20-и пушечный шлюп Ладога, построенный на Лодейнопольской верфи, корабельным мастером Курепановым. Длина Шлюпа по гондеку 120, ширина без обшивки 30, глубина интрюма 15.Футов 4 дюйма.

Проведя несколько времени в С. Петербурге для приобретения нужных сведений, я отправился в Кронштат для принятия начальства над сим Шлюпом. 14-го Апреля в средней гавани он был килеван, обшит медью и положены нужные скрепления в подводной части. 2-го Мая, по отнятии стрел, начали укладывать балласт и материалы, которые надлежало доставить в Петропавловский и Охотский порты. 24-го Июля и совершенно готовый к отплытию Шлюп, вместе с Фрегатом Крейсером выведен на малый рейд.

Нужно заметить что Шлюп сей при 14-ти ф. 6-ти дюймах равного углубления киля, имел чугунного балласта 3704, каменного 1260 пуд, больших бочек для воды 50, средних 48, малых 8, разной величины анкерков 50, провизии на осьмнадцати месячное плавание по числу 83-х порций и материалов для отвоза в упомянутые порты 4500 пуд так же провизии не поместившейся на Фрегате Крейсере 1317 пуд. Сия провизия и вещи, составляющие главный груз, огромностью своих кип загромоздили трюм и тем лишили способа к помещению большего груза. Сверх обыкновенного запаса в рангоуте, я имел нижний рей (из двух частей) и полный руль, которой разобрав и поместя на Шлюпе, обеспечил наше плавание в отдаленных и не столь еще известных морях, в коих и самые необходимые пособия долженствовали бы зависеть от народов диких.

ГЛАВА I. Переход из Северного полушария в Южное.

Переход из Северного полушария в Южное. Наргинский и Дагерортский маяки. Копенгагенский рейд. Портсмут. Остров Тенериф. Праздник матросов.

18-го Августа мы отправились в путь. 19-го по утру в 4 3/4 Итальянских милях на NW 24° 30 от Наргинского маяка, встретили эскадру под Начальством Вице — Адмирала Кроуна, шедшую в Кронштат, 20-го в 10 часов утра, прошли на перпендикуляре курса Дагерортский маяк и простились с отечеством.

6-го Сентября, положили якорь на Копенгагенском рейде, где стояли новопостроенные в Архангельске и шедшие в Кронштат корабль Сысой, фрегат Вестовой и возвращающееся транспортное судно Урал. 13-го пришел в Копенгаген бриг Аякс, имевший весьма хороший хронометр Бародовой работы № 920, который по предварительному сношению с Командиром брига Лейтенантом Филатовым, я принял на вверенный мне шлюп.

Плавание наше из Кронштата сопровождалось, по большой части, противными и крепкими ветрами замедлявшими прибытие в Копенгаген; но сие замедление вознаграждено было навыком матросов к корабельным работам. Внезапный шквал в темную ночь, не приводил их в робость и недоумение; они знали свое дело и вполне были уверены в искусстве вахтенных офицеров.

В Копенгагене мы запаслись достаточным, до вторичного прибытие в Рио — Жанейро, (т. е. в обратный путь) количеством рома; частию уксуса и вина, коих я положил купить на острове Тенерифе. 16-го Сентября вступили под паруса; 25-го близь Галоперского маяка подвержены были крепкому от SW шторму и сильному волнению, которые удалили нас от Английского Канала и повредили у фок-мачты с правой стороны Лонг- саленг; укрепя оный шкалами; благополучно достигли Портсмута 6-го Октября и остановились. на Модер — банке.

По прибытии на рейд просил Начальника отряда немедленно отправлявшегося в Лондон, купить для мена нужные Астрономические инструменты, хронометр и карты; на другой день разружил шлюп и приступил к исправлению повреждений.

5-го Ноября совершенно приготовясь к вступлению под паруса, я перевез от Г. Брадлея оба мои хронометра находившееся у него для поверки; 4 Ноября они отставали от среднего времени на Гринвичском меридиане: № 920: 0°. З'.12"3; а вновь купленный в Лондоне того же мастера Барода, № 991: 0°. 2 .22"5. В каждые сутки, первый отставал 7", 7, второй 4", 6. Расположась немедленно отправиться в путь, мы снялись с фертоинга; но противный ветр задержал еще несколько дней; 21-го вступили в Нидельский канал где по причине темноты остановились на якоре подле крепости Гост, а на другой день наставшая от SW буря принудила нас возвратиться на Модер банку; 28-го удачно прошли Нидельские маяки, и отпустили Лоцмана.

В продолжение 55-ти дневного пребывания нашего в Портсмуте, погоды стояли большею частию сырые и ненастные: сильные ветры повредили многие суда стоявшие на Спитгеадском рейде и пришедшие в канал 21-го Ноября. Здесь не бесполезным почитаю заметить, что кораблям идущим в Портсмут, лучше останавливаться на Модер — банке, нежели на упомянутом рейде и класть якори близь берега острова Вайта против пристани. Благовременное заготовление инструментов, хронометров, презервов и многих других вещей, для коих все наши суда обыкновенно посещают Англию, предохранили бы от значительных издержек и борьбы с противными ветрами, коим подвергаются только для того, чтобы скорей достигнуть канала, между тем как можно бы с большею выгодою обойти северную часть Англии. Я говорю о судне снабженном всеми нужными запасами при отправлении из своего порта.

По прибытии нашем к якорному месту, многие приветливые Англичане и жиды теснились у шлюпа и предлагали нам свои услуги. Портные и сапожники брались щегольски и дешево нас наряжать а тучные и словоохотные трактирщики, выхваляя свой бифштекс и портвейн, щедро раздавали адресы; иные рекомендовались в Агенты, другие обращались ко мне с просьбою о позволении доставлять разные вещи служителям. Я не находил слов, к изъявлению моей благодарности за таковое гостеприимство, и не желая оскорбить кого либо предпочтением одного другому, терялся в выборе, когда Г. Кокс, поверенный и нашего Консула Г. Марча, нечаянным своим приездом вывел меня из затруднения, доказав искателям учтиво и в коротких словах право свое на услуги. Мы тогда же с ним условились о снабжении служителей свежею провизиею, и во все время нашего здесь пребывания я был им совершенно доволен.

Частые наши с Консулом сношения по делам, доставили нам приятное знакомство с его семейством, готовность же его к услугам обнадеживала нас приобретением случая осмотреть все заведения здешнего Адмиралтейства, почему мы и просили его об исходатайствовании на сие дозволения от местного Правительства, но к общему сожалению просьба сия не имела успеха по той единственно причине, что не задолго до нашего прибытия в Портсмут, офицеров с Английского военного брига бывшего в Франции, не пустили в Адмиралтейство.

Таковая неудача принудила нас быть осторожнее в просьбах к здешнему Начальству; однако же, мы с полными кошельками пустились осматривать корабли стоящие в реке на цепях. Некоторые из оных снаружи были обшиты легкими досками, другие выкрашены белилами, все же вообще, в длину свою покрыты кровлею из тонких досок с стеклянными подъемными ставнями; мачты приподняты из степсов и вместо вант и штагов наложены тонкие и искусно сделанные цепи; во все люки через кровлю пропущены деревянные виндзейли, плотно закрываемые в сырую погоду; для сообщения чистого воздуха в корабль, около вадер — вельсов в половину борта отнято по одной доске; на нижней части каждого пушечного порта проверчена в шпаций дыра, в которую вставлена свинцовая трубка. Цепи, на коих стоят корабли, проведены не в клюзы, а в пушечные порты, в коих для сего и сделаны толстые деревянные подушки; весь вообще рангоут, такелаж принадлежащий к полному вооружению и пушенные станки хранятся на корабле.

Чистый и сухой воздух, не смотря на позднее время, удивили нас так, что мы позабыли все неприятности сего времени; вообще должно сказать, что здесь ничего не упущено к сохранению корабля и всех вещей столь дорого стоящих Государству, и все достойно общего подражания. Королевская яхта убрана весьма богато и украшена отлично вызолоченною резьбою; внутренность её пространна и удобна к помещению многочисленной свиты Короля, вовремя продолжительных и дальних путешествий. На сей яхте, примечания достойна кухня, которая при всей многолюдности и прихотливости разных столов, ежедневно выгоняет из морской воды нужное количество пресной, и потому на яхте нет ни малейшего запаса воды

Во время нашего пребывания приходили на Спитгеадской рейд малые корветы и бриги крейсировавшие в Английском канале, и только один раз воздух потрясаем был пушечною пальбою, в день воспоминания так называемого заговора порохового, 5-го Ноября в 1605 году, в Царствование Иакова I-го, когда не довольные Католики и Иезуиты подложили бочки с порохом под залу Парламента, в намерении погрести в её развалинах, Короля, Пэров и Членов нижней камеры; к счастью злой умысел открыт и в память избавления от таковой опасности, день сей ежегодно празднуют пальбою со всех крепостей и военных судов.

Я не описываю ни окрестностей Портсмута, ни острова Вайта, который справедливо можно назвать садом Англии, ни развалин крепости Кронбурга, служившей некогда убежищем Карлу IV, ибо все сие и всем почти уже известно, а скажу только что нынешнее состояние и богатство лавок, много уступает прежнему великолепию, и что деятельность торговли ныне уже не стесняет улиц, как было в первое наше пребывание в 1804 году. Причиною такового изменения, вероятно всеобщий мир Европы.

10-го Декабря, по 11-ти дневном плавании, открылся нам остров Тенериф; в сие время, по счислению мм находились далее нежели по пеленгам на 12 миль, к О… На другой день положили якорь на Санта — Круцком рейде, и но многим меридиональным высотам вычислили широту якорного места 28°. 27 . 45"; по кратковременности нашего пребывания в Тенерифе нам не удалось сделать наблюдений для определения долготы, а при вычислениях мы полагали оную 16°15 западную от Гринвича; склонение компаса найдено 19° 22" к W; по сделанным поверениям хронометры отставали в сутки: № 920, 9"7, № 991 8 '5.

Стояние на якоре, при острове Тенерифе особенно в столь позднее время, весьма неприятно и даже опасно, почему все бывшие при нас купеческие суда имели по 3 якоря, а некоторые по нескольку бочек привязанных к канатам, для сохранения оных от каменистого грунта и от многих оставленных на дне якорей. Лучшее якорное место при O-ой стороне рейда, где обыкновенно останавливаются на глубине 20-ти сажен в расстоянии на милю от берега, стараясь быть всёгда в готовности вступить под паруса.

Остров Тенериф, изобилуя всем нужным к продовольствию, снабжает приходящие суда хорошим вином, уксусом, лимонами и разною зеленью. Тенериф самый больший из островов известных в древности под названием Счастливых. Вина Тенерифского мало уступающего мадере 40,000 бочек вывозят в Европу и Америку. Гишпанское Правительство, увеличив пошлину на сие произведение, умножило свои доходы, но нисколько не улучшило состояния здешних войск, на которые нельзя смотреть без смеха и сожаления. Вообразя себе тощих, перепачканных, в оборванных мундирах, частию босых мумий, держащих разнокалиберные, покрытые ржавчиною ружья, еще не будем иметь достаточного понятия о гарнизоне; который в день Рождества Христова быль выстроен на главной площади города; чего ожидать от солдата голодного и нагого? Три крепости С. Педро, С. Рафаил и С. Христоваль, защищают довольно красивый, по морскому берегу, при подошве горы выстроенный город С. Круц, в который недавно перенесена столица сего Архипелага.

Новая Конституция Гишпании и здесь истребила множество монахов, народ свергнул иго инквизиции, монастыри опустели и большая часть оных обращена в казармы. Правительство для уплаты Государственных долгов отобрало все богатство сих отшельников, и на днях ожидали из Кадикса 70-ти пушечный корабль, на котором собранные с Канарских островов монастырские сокровища, будут отвезены в Европу; как я слышал всего на 600 т. талеров.

15-го Декабря снабдив себя пресною водою и всем нужным, мы отправились к Рио — Жанейро. В продолжение сего плавания имели постоянно приятную погоду. Приближаясь к экватору, который прошли 8-го Января 182З года, не смотря на легкую одежду и растянутый по длине всего шлюпа тент, мы чувствовали силу солнечного жара, который умеряем был, изредка выпадавшим, а иногда проливным по нескольку часов сряду дождем в таком изобилии, что в короткое время наполнял опорожненные бочки, и вся верхняя палуба шлюпа обращалась, так сказать, в большой бассейн, в коем служители перемывали белье свое и даже сами купались. Забавно было видеть среди океана в большем отдалении от берега, толпу людей роскошно полоскающихся в свежей воде.

Подобные сему увеселения, имели наши матросы при благополучном переходе из Северного полушария в Южное (*). купаясь в ванне, представлявшей колесницу Нептуна везенную на пушечном станке его Царедворцами. Чтобы сделать сей матросский праздник более забавным, я приказал еще за несколько дней приготовиться к оному, для чего и даны были краски, флаги и все что только могло служить к великолепию сего маскарада. По окончании оного роздан всем легкий пунш, за коим весельчаки не забыли и муз; пляски и разные игры забавляли их в продолжение сего приятного вечера.

(*) Не излишним почитаю поместить здесь собранные мною из Журналов с судов Ост- индской компании замечания, которые по верному наблюдению изменения ветров служат ныне указателем выгоднейшего пути через Экватор во всякое время года, а именно: В Январе, Феврале и Марте месяцах NО обыкновенно дует до 4-х градусов северной широты, где и начинаются О и SO; в Апреле до 5-ти град. и переменяется на SО; в Мае до 6-ти град. и начинающийся SO дует несколько ближе к S;, в Июне до 10-ти и переходит в S; в Июле до 10-ти и заменяется S уклоняющимся несколько к W; в Августе до 11-ти, где S также уклоняется в W; в Сентябре до 10-ти и заменяется S; в Октябре до 8-ми, где S склоняется к О; в Ноябре до 6-ти, а в Декабре до 5-ти изменяется к SO. Между МО и SO ветры иногда переменяются градусом или двумя, ранее или позже нежели как теперь сказано, и чем они бывают севернее, тем более изменяются на S или SO. Из долговременных наблюдений, видно что чем более солнце склоняется к северу, тем южные ветры сильнее нежели другие, дуют в пространстве переменных ветров между пассатами, и потому корабли возвращающиеся в Европу в сие время, переходят упомянутое пространство скорее нежели те, которые отправляются из Европы. Штили и переменные ветры между пассатами бывают в каждом месяце, из коих первые хотя дуют непродолжительно и то по близости NO пассата, но за оными часто следуют неожиданные порывы, по чему и должно быть всегда осторожным. Сии так сказать Экваторные шквалы, иногда сопровождаются вихрями, которые продолжают свирепствовать около двух часов и к отдаленности от берегов сноснее.

ГЛАВА II. Рио — Жанейро

Рио — Жанейро и окрестности сего города. Зрелище близь горы нарываемой Сахарная Голова. Встреча с Г. Кельхеном. Взгляд на столицу Бразилии. Императорский Дворец Музеум. Театр. Придворная церковь. Замок С. Христоваль. Крысий остров. Приглашение от Генерального Консула и поездка в Маниоку. Гостеприимство. Замечание о разных заведениях в Маниоке и окрестностях. Возвращение на шлюп. Продолжение плавания.

По мере приближения нашего к Рио — Жанейро, дувший тихий ветр нам изменил и мы принуждены были остановиться на якоре подле Сахарной Головы, (гора и более прочих примечания достойная) где стояли до следующего полдня. На сем же месте остановились некоторые купеческие суда, из коих одно под Португальским флагом возвращавшееся от Африканских берегов с многоразличными попугаями и обезьянами выставленными на верху палубы, привлекло наше любопытство. Какое ужасное зрелище поразило нас. Многие полу — обритые головы торчали из грот люка; 530-ть бедных Негров, большею часть 12-ти и 14-ти летних были заключены в палубе. Ни вопли сих несчастных, ни ясно видимые на лицах их страдания от болезней и изнурения от голода не трогали злого сердца властелина их, который, забыв все священные обязанности к человеку, для насыщения алчной и корыстолюбивой души своей, не устыдился выменять подобных себе на разные безделки, в надежде от продажи получить по 200 талеров за каждого человека.

Подходя к крепостям, защищающим рейд Рио — Жанейра, мы с изумлением увидели развевающийся на оных. совсем неизвестный для нас флаг; на зеленом поле в желтом четырехугольнике, Португальский герб, окруженный венком из табачных и кофейных листьев. Наш Вице-Консул Г. Кельхен, соблюдая коренный Русский обычай предлагать путешественнику хлеб и соль, встретил нас при самом входе с подарками, которые состояли из произведений Бразилии: ананасов, апельсинов, арбузов, дынь и персиков, мы узнали от Г. Кельхена о случившейся 31-го Сентября прошедшего года, перемене в правлении, в память коей жители носят на рукавах своего платья, зеленые кокарды и медные бляшки с надписью: Independente ao Morte.

Столица Бразилии построена в совершенно закрытой бухте под утесами высоких гор, от чего солнечный жар бывает несносен; один только полуденный легкий с моря ветр может проникать в улицы и потому здешние довольно хорошего состояния обыватели и Иностранцы, удаляясь города, живут в загородных домах выстроенных по морскому берегу при выходе из залива. Ботефого и Глорио ныне составляют красивые предместья Столицы, привлекающие к отдохновению после занятий.

"При первом шаге на берег Америки Европеец изумляется, невольно обращая внимательные взоры свои на все что его окружает; постройка домов, обычаи, даже самые люди Кажутся для него странными. улицы в Рио — Жанейро наполнены полунагими, клеймеными и частию скованными по нескольку вместе Неграми, которые согнувшись под навьюченными на них тяжестями, с побрякушкой и пронзительною песнею, сопровождаемой криком, нога в ногу идут один за другим. Плату за труды их составляют несколько копеек, а малое количество денег выработанных ими для корыстолюбивых их властителей добавляется сотнею и более ударов, наносимых ременною плетью. Сколь постыдны таковые поступки с сими бедными людьми, столь же унизителен для человечества и свободный торг оными. Желающий Купить Негра идет, или в построенные за городом сараи, где сотни сих несчастных содержатся взаперти подобно скотам, или на рынок, где они сидя на поставленных кругом скамейках, ожидают покупателей, которые приходя осматривают их точно таким же образом, как обыкновенно бывает с бессловесными животными в подобных случаях; сила, дородство и крепость сложения возвышают цену на Негра. По окончании торга, купивший взяв горячее железо, кладет на тело купленного им клеймо, с которым тяжкое и вечное рабство достается в удел сих несчастных."

"Впрочем из сего не должно заключать, что здесь со всем нет свободных Негров; они имеют право хотя весьма редко, откупаться от своих Господ, по большей же части бывают одолжены свободою болезням повелителей их, которые при последнем уже издыхании отпускают Негров и тогда они приобретают право носить обувь, которая всем вообще невольникам, воспрещена законом.

Императорский Дворец посредственной Архитектуры, не имеет надлежащей Чистоты, выстроен на довольно обширной площади, у самой пристани против водопада, при котором Закованные и изуродованные Негры толпятся с бочонками. Сие главное место города, весьма неприятно по причине отвратительного запаха от расположенного вдоль пристани рыбного ряда, так что мы съезжая с шлюпа принуждены были поспешно перебегать чрез дворцовую площадь в птичий ряд, где разных родов обезьяны, попугаи и другие красивые птицы привлекали наше любопытство. Отсюда мы переходили в улицу Довидор (Rio-Dovidor) где разными огнями освещенные французские лавки обращают на себя внимание прогуливающихся, и где лукавые француженки не имеющие прочного товара, выманивают деньги за разные головные уборы, духи и другие безделицы, так что и наши молодые Гг. Офицеры, по примеру посетителей С. Петербургских модных магазинов, платили дани французской учтивости и ловкости.

В Музеуме который открыт для всех по четвергам, нет ни чего достойного особенного описания, кроме рыб хорошо сохраненных.

Театр изрядно выстроен и довольно обширен, Итальянская опера заслуживает одобрение, но жаль, что вкус здешних любителей театра мало образован, ибо в один и тот же вечер видишь на сцене трагедию, комедию, оперу и танцы, в не больших отрывках и без связи.

Придворная церковь лучше многих других; изрядные органы, хор хороших певчих, привлекают по праздничным дням довольное число Богомольцев. Главный Престол вылит из серебра; над оным видна хорошей работы картина, представляющая Португальского Короля Дон Жуана и детей его, стоящих на коленах и просящих Бога о исцелении их матери.

Любопытство видеть увеселительный Императорский замок Сант Христоваль отстоящий от города на час езды, побудило меня с некоторыми Офицерами шлюпа, переодеться в фраки и отправиться верхами на наемных, тощих и даже израненных лошадях. При въезде в сад принадлежащий к замку, окруженный простым палисадом, оборванный Негр Швейцар, отворив ворота, показал алею, по которой нам должно было ехать. Вскоре не большое каменное двух этажное на утесе строение открылось глазам нашим; бекет солдат и часовые доказывали, что это жилище Императора, и мы в тоже время увидели его на балконе. Походив несколько времени по саду и обойдя дворец, отправились, обратно нимало не завидуя увеселительному замку Императора Бразилии.

Крысий остров, находящийся по средине самой Бухты, на которой расположен город, имеет около трех кабельтовов в окружности, и состоит из огромного алого гранита среди воды; никакого не производит растения, по близости своей снабжает город каменьями на разные строения, и от того всегда видно на острове несколько нагих несчастных, рано по утру на лодке привозимых Негров, которые железными ломами колют гранит на части. Жар от нагревшегося камня, бывает столь велик (по Реомюрову термометру выше 50), что жители в два дни высушивают разное мясо, приготовляемое в прок; несносный запах от сего испарения, принуждал нас иногда оставлять наши занятия. Крысий остров для нас тем более примечания достоин, что все наши суда, отправляющиеся в дальний путь, делали свои наблюдения и имели корабельные мастерские на сем острове.

Оставляя дальнейшие замечания мои о ново — возникающей и уже шумной столице, (дополнительное описание о сем Государстве изложено в обратном моем посещении Рио — Жанейро), скажу нечто о прогулках в окрестностях оной. Г. Лангсдорф наш Генеральный Консул, известный глубокими познаниями в Натуральной истории, по причине смутных переворотов в Бразилии удалился в свое поместье Маниоку, отстоящее от Рио — Жанейро верст на 50, пригласил нас к себе, но я к сожалению по разным занятиям на шлюпе, не мог воспользоваться приглашением а предоставил сие посещение некоторым офицерам, прося бывшего с ними Г. Штаб — Лекаря Огиевского, сообщить мне его замечания^[1] о сей поездке, которые здесь помещаю.

"30-го Января в 1-м часу по полудни, (говорит Г. Огиевский), мы отправились к Генеральному Консулу на наемной лодке, и хотя поездка водою при благополучном ветре обыкновенно совершается туда в 6 часов, мы 30 верст едва переехали в 12 часов. Сие произошло во первых от того, что худо построенная и довольно обширная лодка, имела только четыре весла, из коих каждое управляемое молодым Негром, равнялось тому веслу, какое у нас обыкновенно бывает на барках; второю и главною причиною медленного плавания нашего, было противное течение, с противным ветром. Можно по сему судить, до какой степени измучились наши бедные Негры, особливо от того что они работали без отдыха и весь день не ели. Говоря о Неграх, невозможно не пожалеть и о пассажирах. Люди привыкшие жить на кораблях в просторе, должны были по тесноте лодки сидеть неподвижно, друг друга теснить и облокачиваться один на другого; отправясь в путь без обеда и без запаса, мы принуждены были подобно Неграм, сутки морить себя голодом."

"До захождения солнца наша лодка качалась в заливе составляющем продолжение бухты образующей в Рио — Жанейро хорошую гавань; в реку Маниоку мы вошли в 7 часов вечера, и в то же время к довершению жалкого нашего положения, пошел дождь, так что мы должны были еще более потеснить себя, ибо всякому хотелось укрыться под небольшою крышкою лодки. Сие обстоятельство, и ночная темнота, не позволили нам обозреть ни берегов реки, ни местоположений. В 12 часов вечера, лодка наша ударилась о берег, по чему равно как и по радостному крику Негров, заключая что наше путешествие кончилось, мы поздравили друг друга с благополучным приездом, как будто бы совершили плавание вокруг света. Сопутсвоваший нам Штурман Рубцов, (присланный от Консула) уведомил нас, что мы находимся в Порто ди Стрелла, в 20-ти верстах от Маниоки. Первый наш вопрос был: где нам ночевать? — где хотите отвечал Рубцов. — Нет ли здесь трактира или харчевни? — Есть, но теперь все спят и вам ни кто не даст ночлега. — Другие из наших пассажиров говорили, что Русским Офицерам должно дать ночлег, но проводник наш в кратких словах изобразил жестокосердие жителей порта ди Стрелла, и советовал расположиться на ночь в галерее складочных амбаров, на что все согласились. Таким образом, мы принуждены были кое как улечься на открытом воздухе, на голых камнях, с тощим желудком, при том же не доставало у нас и шинелей".

"На другой день с восхождением солнца разбудили нас хозяева пришедшие в амбары. Штурман Рубцов занялся приготовлением лошадей, а мы пустились в харчевню искать чаю, но там и не знают чая; я нашел, кофе столь отвратительный, что ни кто не мог пить; нам подали белого хлеба, так худо приготовленного, что мы предпочли остаться голодными, но не есть сего хлеба, а за то что отведали заплатили Испанский талер; сколько бы должны мы были заплатить за лакомый завтрак, если бы таковой здесь случился?

"К счастью нашему Штурман скоро приготовил лошадей, всякому из нас хотелось захватить лучшую и в туже минуту вступить в поход. Жители порто ди Стрелла удивлялись нашему проворству и суетливости; они думали, что мы не умеем управлять сими животными, как вдруг увидели, что и самая ретивая лошадь сделалась под наг ми кроткою."

"Порто ди Стрелла, небольшое местечко предназначенное для складки товаров, отправляемых из Рио — Жанейро в внутренность Бразилии, и вывозимых оттуда. Жители имеют хороший оборот в торговле и живут, как кажется, достаточно, но весьма неопрятно."

"Река при коей находится порто ди Стрелла, вытекает из под горы в Маниоке, от чего и называется Маниокою; она впадает в залив бухты соединяющейся с морем, широта её 16 саженей, а по малой глубине, едва только могут ходить мелкие суда, которые здесь называются барками, в самой же вещи большие плоскодонные лодки."

"В 8 часов утра, из Порто ди Стрелла мы пустились в Маниоку. Дорога до половины расстояния довольно ровная, прямая и красивая, проложенная между гор и не больших лесов, представляет аллею, по сторонам которой в изобилии растут дикие деревья, а местами в частых промежутках выстроены из камня и глины, одноэтажные и по наружности чистенькие крестьянские домики, при каждом из коих небольшой садик, где можно найти лимоны, персики, апельсины, бананы, ананасы, огурцы и проч. При некоторых крестьянских домах находятся кофейные плантации. По сей дороге весьма много мелочных лавочек, в коих продают фрукты, сахар, кофе и особенный напиток похожий на молодой ром, по вкусу самый отвратительный, по действию, для непривыкших, вредный в нередко смертоносный. Как день был весьма жаркий, то мы не пропускали ни одного из таковых домов. везде пили лимонад и ели ананасы для утоления жажды и голода. На пути каждый из нас погонял свою лошадь чем попало, друг друга объезжали, один перед другим хвастались своими рысаками, пешеходы удивлялись нашему отряду и никто из них не проходил мимо, не сняв шляпы, что в Рио — Жанейро и окрестностях весьма редко."

"Сколь приятно и весело проехали мы первую половину пути, столько же скучен и несносен был переезд другой половины, ибо дорога от недавно бывших дождей обратилась в лужу, и мы, сидя на малорослых лошадях, по колена опускались в воду. В местах, где нет воды, много глинистой грязи, которая не только ноги, но и лица наши облепила. На сем пуши домики гораздо реже, а кофейные плантации чаще и лучше. Лесистая дорога доводит до Маниоки неприметным образом; путешественник усматривает оную не прежде, как находясь уже в самой Маниоке; в одно и тоже время мы увидели довольно красивый каменный дом с принадлежностями, расположенный на возвышенном месте, а по сторонам не в дальнем расстоянии другие совсем отделенные деревянные строения приятной Архитектуры. Хозяин встретил нас у крыльца с радостными приветствиями на Русском языке, и повел в залу; но как прежде надлежало нам переменить дорожное платье, то по просьбе нашей проводил нас в отдаленные комнаты, где мы расположились как хозяева и спешили переодеться. Занимаясь переодеваньем, мы спросили "который час? это значило скоро ли будем обедать? Нам отвечали: "второй в половине." а как Штурман Рубцов сказывал нам прежде, что Консул обыкновенно обедает в два часа, то мы таковым ответом весьма были довольны."

"Не прошло получаса, заботливый хозяин отворил дверь и предупредил наше желание пить водку или вино. Я как медик, а он как хозяин гостеприимный, угощающий нас от чистого сердца, одобрил сие желание, между тем добрый слуга Консула, расторопный Негр Франциско, накрывал стол. В сие время вошли в залу пожилых лет сестра и молодая племянница Г. Лангсдорфа, и как обед уже был совершенно готов, то хозяин предложил дорогим своим гостям (так он называл нас) садиться за хлеб соль."

"Стол был не пышный, но довольно роскошный; а о вкусе и говорить нечего, ибо, кроме того, что изготовлен искусством французской кухарки, наши тощие желудки, были готовы принимать все предлагаемое без разбора, сему доказательством может служить предложенный Консулом для одной только пробы Маниок с фазалью, который показался нам лакомым блюдом и которого бы мы не могли есть в другое время; В продолжении обеда рассуждали о нашем плавании; между тем словоохотный и ласковый хозяин не забыл угощать нас. Столом непосредственно следовал десерт, состоящий из свежих плодов и много различного варенья. После сего Консул предложил гостям прогулку в его плантации, на что все изъявили единодушное желание, и в сопровождении хозяина пошли в новый для глаз наших, довольно обширный, из 30,000 кофейных дерев состоящий сад, расположенный на равнине у подошвы высоких гор, защищающих оный от северо-восточного ветра; к западу и северу простирается хребет их составляющий границу и защиту всей Маниоке и один только юго-восточный ветр свободно проходит и освежаете сие уединенное жилище,

"Во время нашей прогулки, Консул сообщил нам сведение о первоначальном заведении плантации, и о способе разводить и сберегать кофейные деревья; он показывал многие, из коих некоторые были с обильным плодом, другие с умеренным а иным с весьма малым или со всем без плода. На вопрос, наш от чего происходит сия разность, Г. Лангсдорфь отвечал что не все деревья одинакового возраста; молодые приносят малый плод, среднего возраста умеренный, а старые дают кофею до 4-х фунтов и более. Такой ответ подал мне случай к размышлению: по чему человек исключен из сего порядка? Кофейное дерево чем старее тем лучше, а человек?. правда, что и дерево любит воспитание; дикорастущее кофейное дерево; говорит Г. Лангсдорф, как бы оно старо ни было, или вовсе не приносит плода или дает самый малый и при том худой. С кофейными деревьями поступают следующим образом:

1-е Посадив на грядах кофейные семена совершенно зрелые и свежие, должно ежедневно поливать их, сберегать от холодных ветров доколе дерево не вырастает до известной величины, которой достигают не ранее года.

2-е, Молодые деревья должно пересаживать в плантации (с тою же землею в которой посеяны)во время дождя, по захождении солнца, без повреждения корня и в первые месяцы ежедневно поливать.,

3-е, Очищать траву около корня и по близости оного растущую, него требуют деревья всякого возраста, с тем только различием, что старые можно очищать через месяц и через два, а молодые чаще.,

4-е Отпрыски и излишние отростки должно обрезывать, когда же дерево начинает достигать совершенного возраста, тогда и верхушечные погоны отсекать и не давать оному высоко расти, а стараться о том чтоб оно было ветвисто.,

5-е. Подрезанную траву оставлять в плантации для удобрения земли.

„Сушение и сбережение кофейных плодов составляет особенную часть хозяйства. Для первого пред окнами дома выложена плитою площадь, на которой в ясные дни высыпают и осушают созревший кофей, а для второго имеются сухие, удобно проницаемые воздухом амбары. Урожай кофея зависит от времени года и хождения за плантациею у нашего Генерального Консула она находится большею частию в первом и среднем возрастах, а потому от 30,000 дерев, надеется ныне получить плода не более 3,000 пудов; на следующий же год ожидает в двое или втрое больше.,

"Проходя вдоль и поперек плантации, видели мы многие ручейки, а в самом отдаленном месте оной вытекает из под горы река Маниока, которая составляет здесь единственную купальню. Она в начале своем, даже до Порта ди Стрелла, будучи узка и мелководна делает частые уклонения и извилины, а в порта и ди Стрелла превращается в судоходную реку, и около сего места водятся в оной не большие крокодилы. Некоторые из наших офицеров приметив удобное место для купанья, решились воспользоваться сим случаем, а двое и я, остались с Консулом, который продолжал описывать свою усадьбу. Я спрашивал его о произведениях Маниоки по всем царствам природы, на что он охотно отвечал следующее: „Примечательных трав в самой Маниоке не имеется, а растут они в 8-ми верстах на долинах, где можно собрать несколько видов особенного рода оных. Из деревьев, покрывающих видимое пространство Маниоки и окружающих город сушь лучшие принадлежат к роду пальмы, а другие составляют особенный род прозябения известного под названием Бразильского дерева. Из кустарников весьма часто встречаются растения дикого перца и тому подобное. Зверей вовсе нет, а птиц чрезвычайно разных родов, и много встречается таких, которые ни кем не описаны. Горы окружающие Маниоку и в ближайших окрестностях находящиеся состоят из чистого гранитного камня; от гниения мхов образовался на оных чернозем, служащий питанием для прозябений. Воды здесь от части с железом. Температура воздуха в Маниоке по мере возвышенного местоположения, в отношении к Рио — Жанейро умеренная и приятная; в самое жаркое время года Реомюров термометр в тени показывает не более 19 или 20 градусов, а в зимнее время от 10-ти до 11-ти, и потому деревья здесь всегда зеленеют, исключая те, которые растут на высотах гор, где термометр опускается иногда ниже точки замерзания (разумеется, на краткое время и то ночью).,

„Когда товарищи наши возвратились из купальни, хозяин повел нас на противоположный конец усадьбы, где на возвышенном, но довольно ровном месте у подошвы горы, вновь выстроены два каменных флигеля в соразмерном один от другого расстоянии, а между оными положен фундамент господскому дому, пред коим сделан для фонтана бассейн из лучшего гранита. Консул показывал нам план сего строения, в котором ни что, кажется не упущено.

Главный дом будет двух этажный со всеми принадлежностями, позади оного отведено место для большего фруктового сада, от одного флигеля до другого полукруглая аллея из акаций, будет окружать сей сад. По возвышенности местоположения температура воздуха в сем месте должна быть умереннее, ветер удобопроницательнее, а главнейшая выгода та, что владелец Маниоки сидя в доме может обозреть всю свою усадьбу и видеть каждое движение работающих Негров.,

„После сего мы осмотрели Ботанический сад расположенный у подошвы высокой горы под тенью Столетних пальм, куда и в жаркое время солнечные лучи едва проницают, что необходимо нужно для растений пересаженных с высоких гор. Сие заведение началось в нынешнем году, и потому нам осталось только пожелать счастливого успеха. На обратном пути из Ботанического сада при захождении солнца, хозяин повел нас по новой тропинке, проложенной к гроту, куда мы вошли с благоговением к неподражаемой природе, творящей чудеса и изумляющей разум человеческий. Грот сей еще не отделан, образуется из камня, который особенного внимания достоин; кажется приросшим к утесистой горе и висящим на воздухе. Внутреннее пространство, составляет не малую залу, где могут поместиться до 50-ти человек; намерение владельца относительно отделки грота весьма благоразумно. После продолжительной прогулки нам хотелось здесь иметь прохладный отдых, но не было еще ни скамеек, ни диванов. Ночная темнота увеличивалась и мы отправились домой.,

„Не говорю об усердии, с каковым прекрасная племянница Консула разливала чаи, умалчиваю об участии её в наших разговорах, не упоминаю о хозяйственной предусмотрительности, заботливости и ласковом её обхождении, скажу только, что её присутствие составляло душу нашего общества и придавало вкус обыкновенному напитку. Гостеприимный хозяин предупреждал желание гостей, предоставляя каждому на волю избирать себе напитки для утоления жажды: один из нас пил чай, другой лимонад, третий вино и сверх того в продолжение вечера некоторые занимались шахматною игрою

„Судя по беспокойству какое мы претерпели в прошедшую ночь, легко можно представить себе сколько нуждались в покое. Морфей требовал от нас сугубой жертвы воздаяния, а обязанность гостей предписывала нам свои законы. Впрочем, хозяин и здесь показал свою предусмотрительность: в 10 часов велел приготовить для нас травяные постели, сам принимая в том заботливое участие, и до тех пор не уснул, пока мы не успокоились. Вот пример гостеприимства! „

„Высокие горы Маниоки замедляют восход солнца, но отраженные от одной из оных яркие лучи сего светила, рано проникли к спящим путешественникам; улыбающаяся природа вызывала нас к наслаждению её прелестями и мы отозвались на глас её приятным пробуждением. Одни из нашей партии пустились на охоту, другие обратились к купальне, а иные, в том числе и я, ходили по усадьбе без всякой цели, рассуждая о различии климатов и о влиянии оных на успехи просвещения. Я утверждал, что теплота Бразильская чрезмерно расширяет тонкую плеву кожи, обнаруживает, так сказать окончание нервов, расслабляет человеческий организм и притупляет раздражительность; по мере же слабых ощущений, ослабевает воображение, вкус, чувствительность и проч.:„

„Дальнейшее рассуждение прервано было звоном колокола^[2] зовущим к чаю. По возвращении в дом мы увидели, что одних только нас недоставало. За чаем одни хвастались своею добычею, другие выхваляли прохладные воды, а мы прославляли прелестное утро, предвозвещающее благоприятный день; между тем неутомимый хозяин вновь предложил нам прогулку в плантацию, повел нас подругой тропинке проложенной на отлогость горы прилежащем к плантации. Не столько крутизна оной, сколько солнечный зной затруднял путь наш; один Г. Лангсдорф не чувствовал усталости, бежа подобно лани впереди нас, между тем как мы едва дышали и едва переставляли ноги. На половине отлогости он остановился и показал нам два дерева года два на сем месте лежащие, на коих мы в продолжение рассказа его об оных, сидели и едва могли говорить от усталости. Отсюда видна была вся усадьба Консула и вся отлогость горы, которую Владелец найдя способною для плантации, трудами Негров очистил и. насадил кофейными, изредка уже зеленеющимися деревьями. Отдохнув и обозрев окрестности поместья, мы пустились к реке для утоления жажды, а как солнце в сие время достигло уже самой большей высоты, то за лучшее почли укрыться от зноя в доме помещика. „

„Не в одной только усадьбе Консула, можно насладиться приятным рассматриванием произведении природы, но и в самом доме его много находится редкостей, а именно: собрание насекомых, млекопитающих, птиц и Гербариум, свидетели неусыпных занятий и обширных сведений его в натуральной истории. Собрание насекомых хотя не многосложно, но достойно особенного любопытства, млекопитающие и птицы удивительны, а Гербариум в своем роде единственный.,

„Сие собрание, плод токмо четырех месячного путешествия по Бразилии предпринятого Консулом в исходе прошедшего года, и по тому не отличается ни обширностью, ни богатством; прежние же плоды трудов своих по части натуральной истории Г. Лангсдорф за год пред сим отправил в Европу. Библиотека состоит из книг отборных по всем отраслям наук, жаль только что она расположена в разных комнатах.,

„Дом Консула необширен, но довольно вместителен и чист; архитектура оного проста, но приятна; расположение сообразно климату и хозяйственным выгодам; для каждого из живущих особая комната, коих восемь; зала соразмерна с зданием, но мала для Генерального Консула; окна закрываются ставнями, а рам и стекол нет да и ненужно., „В два часа по полудни позвали нас к обеду; кушанья было много и каждое приуготовлено по Европейски. Во время стола, по предложению хозяина, пили здравие ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА, при 21-м выстреле из фальконетов; после того пили здравие наших Капитанов, Консула Лангсдорфа и проч. вины были простые, ко лучшей доброты. Обед продолжался до самого вечера, который застал нас с чашею в руках и в самых приятных разговорах, на чистосердечной откровенности основанных и известных более чувствительным путешественникам, нежели жителям большего света. Желая воспользоваться сумерками, мы ходили в плантацию и освежились в купальне. Кофейные деревья в это время были иллюминованы неподражаемым светом, порхающих фосфорических бабочек и других насекомых, что составляло великолепное торжество природы.,

„Г. Лангсдорф забавлял нас плясками и песнями Негров. На площади пред домом составили из дров пирамидальный костер, который в сумерки зажгли, и Негры при сем освещении веселились по своему. При первом взгляде на их пляску можно подумать что это собрание веселящихся демонов; к таковой мысли немало содействовали черные лица и маленькие сверкающие глаза Негров, а более пронзительный голос и необыкновенные их кривлянья.,

„Песни Негров были на португальском языке, которой они искажали своим произношением; в напевах отпечатан их первоначальный образ жизни и идолопоклонство. Пляска чрезвычайно отвратительна; прежде начатие оной все становятся в кружок потом один выходит на средину и начинает петь и плясать, а другие присоединяют свои голоса по окончании куплета; между тем пляшущий старается неприметным образом подбежать к одному из стоящих в кругу и коленами своими сбивает его с места, которое потом сам занимает, а побежденный выходит на средину и тоже делает; продолжают все по переменно и в том состоит вся пляска, другие приемы им неизвестны; а посему кто хочет иметь понятие о пляске Негров, тому стоит только взглянуть на оную и довольно. Вместо музыки Негры употребляют отрубок толстого дерева, внутри выдолбленный, и с одного конца обтянутый телячьею кожею, по которой один ударяет кулаками, а другой держа в руках маленькую корневую корзину, наполненную небольшими камешками, бьет по оно и руками, от чего происходит несносный скрежет, и тем увеличивается звук музыки и визг Негров.

„Из проворства, легкости и разнообразных кривляний Негров, можно заключить о гибкости их членов и крепости мышц, а судя по их свежему и веселому виду, невозможно сомневаться, что Г. Лангсдорф их хорошо содержит, он имеет 30 Негров и 6 Негритянок, каждому и каждой из них выдает рубашки и другое платье сообразно с климатом, и снабжает обувью; в пищу производит Маниок с фазалью и сушеное мясо, что составляет для них лакомое продовольствие; для помещения их выстроены порядочные избы; для женатых особые, а холостые живут по несколько человек в одной. Работа их состоит в очищении плантации и других ручных упражнениях, от коих в праздничные и воскресные дни дается свобода и владелец посылает их в церковь, которая, к сожалению, отстоит от Маниоки в 8-ми верстах. Наказания Неграм Г. Лангсдорф назначает по мере преступления самые умеренные, и старается другими способами привести виновного в раскаяние; отличившихся поведением и усердных, награждает выдачею малого количества денег и лучшею одеждою. Одним словом Консул обходится с своими Неграми как отец с детьми, и слывет за то антиком у других владельцев, которые сколько мне известно поступают с невольниками хуже нежели со скотом, не выдают им одежды, кормят одним Маниоком, не устраивают для них ни изб, ни сараев, кроме шалашей из древесных ветвей, гоняют на работу ежедневно, даже и в годовые праздники, а наказания 33 малейшие преступления назначают самые жестокие, от чего Негры у них тощи, угрюмы и свирепы.,

„Хвала и честь Г. Лансгдорфу! его Негры здоровы, веселы и крошки. После добровольной пляски, продолжавшейся до полуночи, они на другой день при восходе солнца с песнями вышли на работу, между тем как мы от одного только смотрения на пляшущих устали, и в шесть часов утра едва поднялись с постели., „Нам надлежало возвратиться на шлюп. Гостеприимный хозяин не отпустил нас без обеда; а мы что бы не потерять прекрасного утра, отправились на гору в сопровождении Штурмана Рубцова и Натуралиста Ридля, которые живут у Г. Лангсдорфа на жаловании. Дорога по которой мы шли довольно круша и извилиста; подыматься на гору было весьма трудно, особенно при солнечном зное; но чего не побеждает любопытство? В полтора часа отойдя 6 верст от Маниоки, очутились на высоте горы, откуда видели многочисленные усадьбы и прелестное местоположение; сама природа улыбалась пред нами и в тоже время возбуждала в нас чувство сожаления о недостатке искусного живописца.„

„Мы возвратились к обеду, который кончился в 4 часа; лошади были готовы и нам оставалось только проститься.

Какую чувствовали благодарность расставаясь с почтеннейшим владельцем Маниоки, какую благодарность и сожаление изъявил он прощаясь с нами, того невозможно выразить, По заведенному Консулом обыкновению мы вписали имена свои в шнуровую книгу и расстались запечатлев имя его в сердцах наших.,

„Обратный путь мы направили по прежней дороге, которая впрочем показалась нам гораздо короче и лучше, вероятно потому что находящаяся на оной лужа в продолжение двух дней несколько иссохла, а еще более кажется потому, что мы были в веселом расположении духа.,

„При закате солнца мы достигли порто ди Стрелла, и ночью отправились на наемной лодке в Рио — Жанейро; погода благоприятствовала нашему плаванию, а ночная темнота опять не позволяла нам обозреть берегов реки Маниоки и её окрестностей. Сидя в лодке мы рассуждали о жителях которых видели на пути в Маниоку. Относительно обхождения с иностранцами по всей справедливости должно назвать их угрюмыми, корыстолюбивыми и человеконенавистными, чему приведу два следующие доказательства.,

„1-е. По отправлении нашем с шлюпа застигла нас, как выше было сказано, в реке Маниоке темная дождливая ночь, когда же в устье мы увидели порядочный дом с мелочною лавкою, и начали просить себе ночлега, то хозяин оного обошелся с нами самым грубым образом. Он не только отказал нам в ночлеге, но и наговорил много неприятностей*,

,2-е. По приезде нашем в порт ди Стрелла, имея нужду в освещении, мы приказали своим Неграм высечь огня и зажечь лучину; за неимением же оной нашедши у амбаров валяющийся ящик, оторвали от него одну дощечку и употребили оную вместо щепок. На другой день хозяин оного увидев ящик разломанным, взял с нас два Гишпанских талера, хотя и весь он стоил не более 4-х копеек.,

„Таковым поступкам мы более смеялись нежели досадовали на жителей Бразилии» В продолжение обратного пути в ночлеге, лодка наша была просторна и нам ни что не препятствовало спать в ней. 3-го Февраля по утру мы с новою радостью прибыли на свои корабли и опытом познали, что в гостях как ни хорошо, а дома лучше.,

Рио — Жанейрский залив доставляет все выгоды мореходцам заходящим в оный. Здесь обыкновенно кладут к NW лучший якорь; потому что с сей стороны берега из ущелин гор по часту бывают сильные порывы ветра, опасные впрочем, для одних только купеческих кораблей. Отплытие же всегда сопряжено с неприятностью, продолжающеюся 5 дней и более, ибо чрезвычайное множество ракушек, червей и других морских обитателей впивающихся в канаты, гниением своим заражают воздух так, что ни какие меры, кроме терпения не сильны ускорить Предотвращение сего зла.

Здесь мы вполне запаслись сарочинскою крупою, сахаром и другими нужными вещами, а как по отбытии нашем из Кронштата издержана была значительная часть провианта и довольное количество оного взято обратно на фрегат Крейсер; то для дополнения недостающего груза, я почел необходимым прибавит балласта и налить опроставшиеся из под сухой провизии бочки водою; для чего совершенно выгрузив шлюп, положил в него 2000 пудов битого гранитного камня. По приготовлении к дальнейшему плаванию в Шлюпе было груза на ровный киль 14 Футов 9 дюймов. Часто делаемые наблюдения показывали широту нашей палатки S 22° 53 35 ' а долготу W 43° 7 27 '. Отставание хронометров № 920° 7" 32, а № 991 1З' 87.

По 26 дневном пребывании на сем рейде и по получении свежего запаса, состоящего большею частию из свиней, тыкв и разной зелени, 22 февраля мы направили наше плавание во круг мыса Доброй Надежды; не надеясь уже в столь позднее время благополучно обойти мыс Горн.

Многие несходства в определении острова Саксельбурга, обязывали меня привести оное в точность, и потому означа оный на своей карте по разным мне известным определениям оного, как то: Аросмита на новых картах в широте S 31°, долготе W 19°; на Гишпанских: в широте S 31°, долготе W 19 °8 по донесению Генерала Битсона бывшего Губернатором на острове Св. Елены, остров Стаксель бург был определен 8-го Сентября 1808 года Капитаном Лонгом (корабль Бродерс) в широте S 30° 20 долготе W 28° 20 ; начальник сей описывает оный таким образом: высота оного от 60 до 80 футов сверх горизонта воды, а длина около 12 миль; на NW части оного находится пик постепенно понижающийся к SO и покрытый лесом. Определение сие очень сходствует с описанием, которое сделал Американский корабль Коломбус, прошедший близь оного 22 Сентября 1809 года и определивший его в широте S 30° 45 долготе W 28° 20 .

2-го марта находясь в широте S 30° 45 , долготе W 29° 9 и имея курс О и ОtN, при благополучном ветре, в полночь мы прошли упомянутый остров в расстоянии 33 миль, по Аросмитовой карте; пасмурная ночь препятствовала нам видеть оный; и потому предоставив другим пополнить недостаток в описании оного, я замечу только то, что один Китобой, как утверждают многие шкипера купеческих судов, неоднократно запасаясь дровами и водою на SO оконечности оного определил сие место в широте S 30° 43 , долготе W 20° 50 .

6-го Марта находясь на параллели S 32° 25 , при курсе ОtS несколько дней сряду удалялись от фрегата по траверсу оного на расстояние 6 миль, для усмотрения вновь положенного на карте малого острова в долготе W 20° 41 (его имя не означено), впрочем, не видя успеха, продолжали наше плавание соединенно.

22 Апреля, день столь радостный для христиан воспоминанием Светлого Христова Воскресения, мы встретили на корабле по обыкновению родимой стороны. Во время утрени, которой у нас не было, по неимению священника, собравшись пред иконою Спасителя, мы приносили теплые молитвы и по окончании оных христосуясь и обнимая друг друга, на рассвете усмотрели остров Св. Павла, и в понедельник по хронометрам определили оный в долготе О-й 77° 20 то есть западнее 40 минутами, нежели как на карте Аросмита (78°); Норий же означает оный в 77° 53 . Сие несходство я не мог решительно приписать погрешностям своих хронометров, во первых потому, что по прибытии нашем в Бразилию показываемая ими долгота весьма мало разнствовала с истинною, во вторых потому, что оные в Рио — Жанейро были со строгою точностью вновь поверены, да и последствие оправдало мою доверенность к оным; ибо по приходе в Гобарт Тоун, разность в долготе простиралась только на 4 минуты западнее, нежели как у Аросмита, и по тому нельзя сомневаться в точности положения оного на картах. Острова Св. Павла и Амстердам лежат почти на одном меридиане^[3], открытие того и другого приписывают Капитану Вальмингу в 1696 году; на последнем из них есть небольшой пик, W оконечность его в противность первому круто возвышается, а O-я постепенно нисходит в море.,

ГЛАВА III. Вандимиенова земля.

Вандимиенова земля. Камень Мюстон и Едистон. Южный берег. МысТasmanshead. Канал Дантрекасто. Открытие Вандимиеновой земли. Заселение оной. Природные жители. Гостеприимство Губернатора и Граждан. Город Гобарт-Тоун. Окрестности оного. Участь здешних ссылочных. Церемониальный обед. Богатство природы в царстве прозябаемых и животных. Недостаток в минералах. Почва земли. Климат. Замечание о здешнем снабжении судов свежею водою. Почесть при отъезде. Продолжение плавания.

16-го Мая, по прояснении неба, мы спустясь от ветра, в 10 часов усмотрели на N Мюстон (Mewston); высокий, голый и белый камень лежащий около 9 миль от берега, вскоре увидели и другой белый же камень Едистон (Ediston), который издали кажется судном под парусами; белизна вершины отличает его от Вайт-Рок (Wheite Rock) соединяющегося с оным подводными каменьями и отстоящего на WSW. В полдень по некотором разрежении туманов открылся перед нами берег Вандименовой земли, куда мы располагались зайти для отдохновения после 65 дневного плавания. Густые облака, вновь обложившие весь сей южный берег сокрыли его от наших взоров и воспрепятствовали подробно рассмотреть оный. Выдавшиеся мысы южного берега высоки, утесисты и голы, вершины некоторые казались покрытыми снегом, самый же южный из них лежащий в широте S 43° 35 , долготе О 146° 49 30" имеет несколько островершинных гор или пик,

Мыс Tasmans head лежащий на ONO по правому компасу от S мыса в расстоянии 26 миль, есть каменистая оконечность с тремя уступистыми островами, прилежащие к ним два черные камня Friars, составляют начало обширной гавани для всякого рода судов. Открытием столь безопасного убежища при южных штормах, мореходцы одолжены Адмиралу D' Entrecasteaux, который в 1792 году в Мае месяце описал оное.

Мы направили путь вдоль берега, около 4-го часа по полудни прошли первую узкость сего канала, оставя вправе остров Patrige и в прилежащей к оному Great-cove или Txytoos, по причине темноты положили якорь близь фрегата Крейсера, который пришел за несколько часов прежде нас. На другой день в 10 часов утра пользуясь удобным временем для рассмотрения берегов, снялись с якоря и продолжали путь вдоль канала к N; в половине 3-го часа вошли в реку Дорвент, коей устье шириною около 2 миль; в начале 5-го часа на Гоборт — Тоунском рейде положили якоря на N и S. В сие время стояло на рейде 6 Английских купеческих судов.

Плавание по сему проливу во время теплой погоды, при тихом ветре, после продолжительных туманов и бурь, было для нас очень приятно; а близость берега и зеленеющие окрестные небольшие острова, казалось влекли нас к отдохновению.

Канал D' Entrecasteaux, лежащий NNO и SSW простирается на 27 миль, имеет многие заливы и якорные места на Восточной стороне, где суда находят надежное убежище от ветров; глубина по всему проливу от 20 до 8 и 6 сажень, грунт большею частию жидкой ил перемешенный изредка с песком. К рассеянным по каналу не большим островам можно подходить весьма близко и нет никакой опасности.

Вандимиенова земля открыта в 1664 году Голландским мореплавателем Тасманом и названа им Вандимиеновою, в честь бывшего тогда в Ост — Индии Голландского Генерал Губернатора; потом она была посещаема: Куком, Фиорно, Лаперузом и Дантрекасто. До 1799-го года почитали ее нераздельною с Новою Голландиею. В том же году Капитан Флиндерс, бывший Лейтенантом на корабле Ремиансе, вместе с корабельным лекарем Балом, испросив у Правительства дозволение объехать берега сего величайшего острова, с малым числом людей, отправились на не большем палубном боте, построенном на острове Норфолке. Трудность и опасность такового предприятия, утесы берегов, неизвестные обитатели и неверные способы пропитания, не могли остановить сих предприимчивых мореходцев, выступивших из Порт — Жаксона, с надеждою найти что либо новое и тем доставить пользу общую. Труды их были увенчаны открытием порта Дальримпль и пролива отделяющего Новую Голландию от Вандимиеновой земли, который и назван Бассовым.

В 1803 году Английской морской Капитан Джон Бовен, которому прежде всех предоставлено было заселять сей остров, отправился туда на судне Лади Нельсон^[4] с отрядом Ново-южных Валлийских войск и с несколькими преступниками из порт Жаксона. В Июне месяце дошел до реки Дервент, на левой стороне оной в расстоянии 80 миль от источника реки, основал селение. В 1804 году селение сие Полковником Коменсом переведено на другую сторону где ныне Гобарт-Тоун, по причине выгоднейшего местоположения и лучшей воды, что и было счастливым основанием владычества Англичан на столь отдаленном острове, а население Норфольковых островов совершенно оставлено. В 1620 году в Гобарт — Тоуне считалось: вольных поселян обоего пола 2701, преступников 3477; число сих последних ежегодно увеличивается присылкою из Англии на кораблях; ныне же всех переселившихся Европейцев полагают до 10,000 человек. Всеобщий продолжительный мир истощая мало по малу силы Английской торговли, много способствовал к умножению населения сей страны; многие морские Офицеры, оставя службу и отечество переместились сюда и сделались земледельцами. За несколько времени до нашего прибытие, один Английский купец, по несчастию ли в торговле, или по расстройству здоровья, как обыкновенно сии люди отзываются, продав все свое имение и купив бот около 35 тонов, отправился из Англии на сей гостеприимный остров, с 7-ю нанятыми хлебопашцами, взяв с собою корову, быка и несколько овец, и по приезде начал разводить усадьбу в северной части острова. Число природных жителей вовсе не известно, потому что они не имеют ни какого сообщение с другими народами и отвергают даже самые дружелюбные отношения; удалясь во внутренность острова, они ведут столь дикую жизнь, что редкому из поселившихся удается видеть их издалека, сведением о их свойствах и образе жизни, мы обязаны одному только последнему путешествию Капитана Кука в 1777 году. Причиною такового отчуждения природных жителей от иностранцев, полагают не осмотрительность основателя селений Капитана Бовена, который встретив толпу диких выстрелил из ружей для собственной предосторожности, и тем удалил от приморских берегов. Дабы склонить их к мирному сношению захватываемы были, как я слышал, малолетние дети, коих воспитывали в Лондонских учебных заведениях и в чистых домах, потом отвозили на родину, предоставляя им полную свободу и надеясь посредством образования и ласкового обращения мало по малу ознакомить их с дружелюбием; но все способы остались бы тщетными, ибо при первом удобном случае сии дети оставляя платье и обувь обращались в прежнее свое состояние. Столько то сильны в человеке природные склонности.

Новейшие испытатели природы бывшие во внутренности острова, описывают жителей оного так: мужчины и женщины покрываются кожею кенгуру; волосы на голове подобны шерсти; мужчины отращивают бороды; тело их не весьма черно и посыпают оное углем; у детей верхняя челюсть многим длиннее нижней, но при достижении совершенного возраста сей недостаток проходит; вообще роста обыкновенного; питаются ракушками, устрицами, большими раками и морскими пауками, которых пекут на огни, приготовление сей пищи возложено на женщин; власти над собою не терпят, и каждое семейство живет в полной независимости одно от другого; дети весьма послушны родителям, а женщины мужчинам. Занятие их состоят в звериной ловле, а о рыбной не имеют ни какого понятия, по сему не известно им и построение лодок, для переправы же чрез большие реки и озера, сплачивают деревья связывая их лыками; оружие их состоит в тростниковых копьях с остриями из крепкого дерева; при метании берут оное за средину и бросают на удачу.

По прибытии нашем на здешний рейд, Капитан над портом (Naval officier) Г. Бромлей, посетил нас с обыкновенным привешстеием и показал лучшее место для положения якоря. На другой день по утру мы были у Губернатора всей Вандимиеновой земли Г. Сореля, заслужившего здесь всеобщее уважение, он принял нас с искренним дружелюбием и изъявил готовность к всякому пособию. В тоже время приказано было отвести нам места для рубки дров и поверки хронометров.

Первые два дни мы назначали для отдохновения, почему и переместились со всеми людьми на берег, где они удобно могли пользоваться чистым воздухом. Разные игры, песни и другие забавы разгоняли задумчивость, с коею всегда сопряжено долговременное морское путешествие; а свежая пища подкрепляла силы утомленные 65 дневным плаванием; благоприязнь Губернатора и приветливое обхождение жителей, доставляли нам большее удовольствие во все продолжение нашего пребывания; всеобщее их гостеприимство достойно всякого уважения и признательности; не проходило ни одного дня, в который бы мы не были кем либо приглашаемы, что и побудило нас переменить образ строгой морской жизни обед обыкновенно начинался в 6-ть часов и оканчивался в и вечера; столь долговременное сидении за Столом сопровождаемо взаимными учтивостями, хотя для нас было тягостно, но оказываемое нам уважение требовало сей дани.

Ознакомясь с многими здешними жителями, я старался собрать сведения о стране малоизвестной и в первый еще раз посещаемой Русскими. Вандимиенова земля разделена на два округа, Букингам и Коривал, состоящие из 23 уездов. Гобарт-Тоун, главный город сего острова, построен при подошве высокой горы, называемой Столовою, которой вышина по показанию барометра простирается до 3,964 футов. Столица сия в 1811 году состояла только из нескольких хижин и шалашей, раскинутых кое как; ныне же правильно расположенные улицы, много чистых каменных красивой Архитектуры строений подобных Английским, из коих несколько двух этажных; церковь, Губернаторский дом с пространным садом, казармы, госпиталь, обнесенная каменною стеною тюрьма, в которой содержится до 200 преступников, магазины и несколько водяных мельниц 'составляют довольно обширный и красивый город.

В окрестностях по всюду видно приятное разнообразие и несколько гор, коих лесистые вершины во время нашего пребывания покрыты были снегом, а скаты зеленеющимися лугами. Плодотворная почва земли щедро награждает труды земледельца, с каждой акры^[5] собирают до 25 бушелей^[6], хорошей пшеницы и от 40 до 50 овса. Заготовление сена не затрудняет хозяев, потому, что весь домашний скот в течение всего года питается свежею и вкусною полевою травою, Обыкновенный бык весит около 20-ти пудов, а баран 2 Ѕ пуда; мы платили по 7-ми пенсов за фунт мяса, полагая Гишпанский талер в 5 шиллингов, за тонну картофеля 28 талеров. Хотя зелени здесь мало, но Губернатор снабжал нас оною достаточно.

Участь здешних ссылочных со всем не такова, чтобы можно было считать их несчастными, каждому по мере преступления назначается известный срок для казенной работы, по прошествии которого он получает полную свободу с правом вольного поселенца и даже Гражданина. Местное Начальство употребляет все способы к тому, что бы произвести из них хороших домоводцев, отводит им во владение значительные участки земли и нё берет ни каких податей; но при всем том многие во зло употребляя оказываемые им благодеяние не благодарны. В Гобарт видели мы четырех человек знающих Русский язык, в том числе одного пожилых лет уроженца Белорусского; ежели верить словам его, он в Царствование ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II-й был нашим Армейским Офицером, и судьбами превратного счастья занесен в Англию, а оттуда в 1804-м году отправлен на Вандимиеновой остров в числе преступников; с 1810-го года он пользуется свободою, имеет в городе дом, жену и взрослых детей, что могло бы служить очевидным доказательством не зазорного его поведения; но Губернатор и чиновники отозвались о нем очень дурно, а потому мы не имели к нему доверенности; в скором времени он был уличен в покраже баранов, за что и попал в тюрьму. Вот каковы плоды свободы для развратного человека.

Перед отправлением нашим мы послали к сему уроженцу Белорусскому, один экземпляр Нового Завета на Русском языке, а другой экземпляр на французском языке, подарили французу еще не освободившемуся от желтого мундира^[7]; мы сердечно пожелали, что бы чтение Божественного учения, им послужило в пользу.

Освобожденным жителям отводят землю в окрестностях Гобарта и за несколько десятков миль во внутренность острова; а в самом городе они составляют только четвертую часть жителей. Прочие же Граждане свободные, по собственной воле переселились и весьма многие имеют отличные качества 4 хорошее состояние.

С сими почтенными Гражданами города Гобарта, мы делили хлеб соль. 4-го Июня нам дали обед; зала для сего выбрана была по возможности самая большая в городе* потолок оной был украшен Русским военным флагом, на главной стене изображен Российский герб, а по сторонам оного в кругу из лавровых ветвей написаны были имена наших судов Крейсер и Ладога. Излишним почитаю говорить о великолепии, с каковым мы были встречены при входе в приемную залу, куда собралась вся здешняя знать, равно и о том, с какою вежливостью нас угощали. Во время стола пили за здравие Российского ИМПЕРАТОРА и Английского Короля, первостепенных Морских Адмиралов, обеих наций. Обед продолжался за два часа по полуночи при звуке двухорной музыки.

Богатства сей земли в растениях, животных и минералах, никем еще не были описаны с надлежащею точностью, во время нашего пребывания Г. Огиевский, по склонности к занятиям сего рода, не упустил случая и времени воспользоваться оными и сообщить мне следующий свои замечания,

„В продолжение трех недельного пребывания нашего на Гобартском рейде, я многократно и всегда с новым удовольствием ходил по гористым окрестностям города. Широковершинные холмы, пресекаемые разной глубины долинами, во многих местах а особливо на правой стороне реки: Дервент, оканчиваются обширными равнинами, на которых новые поселяне строят жилища и разводят пашни и тучные пажити для скота. Холмы сии покрыты чащею яе очень высоких деревьев трех родов, из коих первого рода вышиною около 10 футов, весьма ветвистых и густо тенистые, с узкими листьями; плоды сего дерева подобны ядрам в Елевых шишках: принадлежат к Thesium; второго рода многим выше и еще тенистее, листья как можжевеловые, кора толстая, ветви не ниже 10-ти футов от корня, Внутренность кровавого цвета, по чему и называют оные говяжьим деревом; третьего рода принадлежат к миртам, растут по холмам, но никогда не достигают той высоты, какую имеют деревья сего рода находящиеся у подножия высоких гор, особенно у подошвы высочайшей из всех, именуемой Столовой, где оное столько же высоко и прямо, как наши столетние сосны; ветви начинаются близь вершины; кора белая и довольно толстая, по временам сама собою упадает и обнажает дерево так, что оно кажется ободранным, листья долгие, остроконечные и узкие, на вкус приятной остроты, издают запах благовонный подобный мятному, от чего здешние жители называют оные Пепермент. При той же горе растет высочайшее из всех дерево, известное под названием Американского дуба;, оно имеет в поперечнике от 4-х до 5-ти аршин, листья я ветви похожи на ильмовые, кора весьма толста и крепка, а внутренность подобна нашему дубу, только крепче; но при всем том оно признано вовсе негодным для кораблестроения по чрезвычайной тяжести, которой за неимением приличных весов и не мог определить; известно только что кусок сего дерева тонет в воде, также как известковатый камень, но горит весьма хорошо не будучи высушено, сие должно сказать и о всех почти здешних твердых растениях.,

„Под сенью упомянутых деревьев растет в большом количестве нового рода Eucaliptus globosus; на отлогостях гор, Embothrium, а в низменных местах Leucospermum, которое, как известно в Европе составляет кустарник, здесь же равняется с деревьями довольной высоты, также Eucaliptus resinifera, которая дает лучшую красноватую камедь и Eucaliptus globulus; много Philadelphis, нового рода Epacris, Banxia integrifolia uksibbosa, Exocarpus, Aster, Oasearia, Richea, Glauca, Polipodium, петрушка известная под названием Apium prostratum, разных родов Ancistrum; плоды употребляемые жителями в пищу, нового рода Festuca, Geranium lobelia. В лесах с изобилием растет разных родов orchis, камыш, водяной укроп, дикой щавель, шпажник, колокольчики, слеза Иова, мелочная трава, папоротник, особенных и многоразличных родов мхи; описание коих и означение отличных признаков, относится к ботаническим сочинениям.

„Кустарники только двух родов, один похож на мирты, а другой поменьше ракитового. Около реки Тамары, т. е. во внутренности острова, как уверяют здешние жители, растут многие другие деревья, между коими лучшее сосна; о прочих я не мог получить достаточного сведения.,

„Огородная зелень родится всякая во множестве, также растут груши, шелковичные плоды, смородина, земляника ж разных родов яблоки; в одном саду и видел особенные яблони, которые два раза в год приносят плоды, но весьма мелкие и не вкусные.

„Лошади, орлы, быки, коровы, свиньи, собаки, кошки, козлы, овцы и все роды дворовых птиц, привезены сюда из разных мест. „

„Из диких животных на сем острову мы видели Кенгуру, четвероногое, величиною с овцу; но когда станет на задние лапы, тогда величиною с человека; передние лапы весьма коротки, а задние длиною почти равны всему телу, посредством их Кенгуру перепрыгивает кустарники и утесы, прижимая передние лапы к груди; длинный и широкий хвост весьма много способствует ему в столь необыкновенных прыжках; у самок сосцы покрыты кожею отвесившеюся подобно сумке, которую могут плотно затягивать и опять открывать. Кенгуру питаются травою и другими растениями, водятся большими стадами и никому не наносят вреда; мясо их служит хорошею пищею как для диких, так и для европейцев, а кожа на разные потребности. Опоссум также четвероногое животное, величиною вдвое против большей крысы; некоторые бело-серые с небольшими на спине белыми и черными пятнами, а другие черноватые или бурые, низ весь белый хвост сверху мохнатый, снизу голый, кажется способствует им лазить по деревьям, которых плодами они питаются. Самки Опоссум, равно как и самки двуутробной крысы opossum Rat и Opossum Hiena, которая величиною с собаку, шерстью бело-серая, имеют такие же как у кенгуру мешочки, доставляющие одинаковую пользу, последняя почитается неприятелем других животных. Нам случайно досталась одна только кожа Опоссума. Здесь также водится Януари цепкохвостное животное, величиною и шерстью подобное Опоссуму. Внутри острова, как сказывали нам здешние жители, в большем числе водятся Эму или Новоголландские казуары, черные какаду и черные лебеди; но мы едва могли достать три пары последних, а первых двух пород к сожалению и видеть не случилось. Немалого труда стоило нам найти живых белых ястребов, за то охотники наши много приносили попугаев темноцветных с белыми или сероватыми головами и зеленых с красными и желтыми перьями на лбу, а на крыльях и подбородке яхонтового цвета; более же всего попадались разноцветные с белым подбородком в красным зобом. В лесах много кукушек, перепелок, больших соколов, бронзового цвета голубей, которых крылья в шея отсвечивают золотистым цветом; черных воронов, бекасов, трясогузок, вертоголовок, пищуг и особенного рода маленьких птиц, которых нельзя причислить к краснозобкам, потому, что у них зоб белый, другие почти такие же только поменьше, а иные весьма малые с долгим вверх торчащим хвостом; птицы сии сидя на дереве всегда щебечут.,

„При берегах попадались в большем количестве кулики, черные красноносые морские сороки, зуйки, белые, пестрые и черные с белым брюхом чайки. Около берегов иногда показываются дикие утки, а по Теллеровой губе плавает много нырков в других разноцветных уток, также пеликанов.,

„Берега изобилуют мушелями и другими черепокожными и морскими звездами, а при берегах в море лучшие устерсы и большие не имеющие клещей раки в великом количестве; сих раков употребляют пищу, но многие Европейцы за излишнее лакомство оными, едва не платят жизнью…

„В лесах водятся двух родов змеи, одна черная как уголь, а другая темно желтая; обе с смертоносным жалом и нескольких родов большие ящерицы, разноцветные и разнообразные.,

„О рыбах к сожалению нечего сказать, ибо в продолжение нашего пребывания на Гобардском рейде, сколько мы ни закидывали невод, но не вытащили ни одной рыбы; служители ловили удочками слон рыбу и камбалу, из коих первая очень невкусна, последняя же ничем не разнится от нашей. На камнях у берегов реки Дервент, мы нашли рыбу цветную, под именем шаровидный двузубец, Diadens orbicularis и другую принадлежащую к роду кузовок Ostracion, которые выброшены были приливом воды.,

„В бытность нашу в Вандемиеновой земле продолжалась зима, и потому нельзя нам было видеть насекомых, кроме пауков и мух называемых Драконами и Скорпионами; здешние жители жалуются на москитов и больших черных муравьев, которые в летнее время весьма много беспокоят людей производя кусанием почти несносную, но к счастью непродолжительную боль. Стрекозы и бабочки, отличаются прекрасными цветами.,

„Произведения по царству животных и прозябаемых в великом изобилии, по царству же ископаемых весьма мало. До сего времени при всем стремлении людей побуждаемых корыстолюбием и жадностью к приобретению Богатства, с крайним истощением сил и искусства Англичан, отыскано только малое количество меди, железа и свинца, коих обработка не стоит труда; каменный уголь, аспид и известковый камень в великом количестве; говорят будто бы в Северной части острова много асбеста и базальта, но мы в Гобарте и следов не кидали.

„Почва земли весьма плодоносна, несмотря на то, что внутренность гор и холмов состоит из песчаного камня; вершины оных, как выше было сказано, покрыты густым лесом, отлогости изобилуют сероватою весьма плодоносное землею, а в долинах и равнинах грунт жирный, состоящий из чистого чернозема, плодоносность коего вознаграждает труды земледельца очень щедро. Доказательством сему служит, что Вандимиенова земля снабжает ныне пшеницею и овсом жителей мыса Доброй Надежды, Новую Голландию и производит значительную мену с Ост-Индией. Овцы породы Испанских мериносов составляют также Богатство сей земли; дают волну лучшую всех доселе существующих родов в потому весьма прибыльную.„

Таковому изобилию конечно много способствует умеренный и приятный климат, свойственный всем странам лежащим вне южного поворотного круга; хотя здесь и находятся горы покрыты снегом, но никогда не бывает весьма ощутительной стужи. Годовые времена противоположны нашим; зима начинается с Июня; в самый большой холод Реомюров термометр опускается по утрам до точки замерзания, и бывает не более как два дня, во все же прочие 10° теплоты, соответственно сему и летний жар самый сносный.,

Умеренность и благорастворительность здешнего климата удивления достойны, ни одно дерево не бывает обнажаемо зимним холодом, и ни одна травка не иссыхает от солнечного зноя. Не меньше того чувствуют благотворное действие климата и самые поселяне сосланные сюда за преступления, которые по видимому не только не сетуют на строгость справедливого правительства, но многие благословляют судьбу, которое привело их в такой край земли, где самые хворые, одержимые почти не* излечимыми болезнями получают облегчение и совершенно выздоравливают.,

К описанию пребывания нашего в Гобарт — Тоуне, нужным считаю присовокупить замечания о трудности, с какою сопряжено снабжение судов свежею водою, должно брать оную в маленьком ручье выходящем из гор и протекающем посреди города. По мелководью и отдаленности на полверсты от места, у которого пристают баркасы, работа тяжкая и продолжительная, носят анкерки на плечах и наливая оные кружками, наполняют таким образом и бочки на баркасе, катать же оные к воде невозможно, ибо от каменистой и не выровненной дороги, бочки скоро пришли бы в негодность, а потому для дальнего и долговременного плавания, поспешность в наливании воды, могла бы иметь неприятные следствия. Местное начальство ожидает ныне из Англии присылки чугунных труб нарочно сделанных для удобного провода свежей воды к пристани.

Благоприязнь и уважение изъявленные жителями Гобарт-Тоуна, Русским мореплавателям, имеют полное право на нашу благодарность; большим и отличнейшим Доказательством их уважения к могущественной России было то, что при отбытии нашем 10-го Июня, едва мы успели поднять якори, крепость салютовала Императорскому флагу 11-ю выстрелами, потом салютовало купеческое трех мачтовое судно, пришедшее из порт-Жаксона незадолго до нашего отправления; на что с фрегата Крейсер ответствовано каждому равным числом выстрелов.

Громом пушек, весьма редким в сей мирной Столице, привлеченные на «берег толпы народа, ясность дня, поверхность тихой воды, освещаемой восходящим из за гор солнцем и дымные облака вздымающиеся над фрегатом, составляли приятное зрелище.

Мы направили путь в Шторм-бей, большой залив между мысом Pillard в широте 43° 12 мысом Friderick Henry на котором камень подобный столбу, а вблизи островок и другой камень. По западной стороне Шторм-бея безопасный проход в канал Дантрекасто, коим мы шли при тихом северном ветре, неприметно удаляясь от гостеприимных жителей Гобарта. В 10 часов вечера вышли из Шторм-бея и направили путь NO, располагая пройти по северную сторону Новой Зеландии.

На другой день по выходе из Вандимиевовой земли, задул свежий SW ветер, который вскоре обратился в крепкий шторм; чрезвычайное волнение при худом состоянии кормовой части шлюпа, препятствовало управлять рулем, и в бросаемый по 5 румбов в стороны шлюп столь сильно ударяли волны, что разбило гичку висевшую на кормовых боканцах, выломило штормовые ставни, наполнило мою каюту водою и выбило несколько пушечных бортов. Темнота, беспрестанно увеличивалась, и не смотря на часто повторяемые сигналы для показания своего места, весьма сильное волнение, рев ветра и шум моря препятствовали оные слышать и видеть; около полуночи мы невольно разлучились с фрегатом Крейсером. На рассвете 12-го, шлюп Ладога остался один, и все старание о соединении с сопутником было тщетно; зная превосходство хода фрегата, мы решились идти к усмотренным в дали островам Трех Королей, Tree Kings, лежащим у северной оконечности Новой Зеландии, где и надеялись соединиться. Нужно ли описывать горестные чувствования при сей невольной разлуке. Одиночество всегда скучно, а разлука с любезным братом сугубо неприятна.

17-го Июня мы прошли острова Трех Королей, на поверхности коих не заметили ни малейших признаков оживотворенной природы. Серый и от едкости времени почерневший камень покрывает сии обнаженные места, которые для одних только морских птиц служат иногда убежищем от бурь, а других животных и следов не видно.

В половине 10-го часа мы приметили идущее судно и по некоторому предчувствию узнали Крейсера, с коего не могли видеть нас по причине густой мрачности над берегами, близь которых мы находились; но шквалы и пасмурность закрыли оный снова и лишили нас удовольствия соединиться с товарищем, с коим мы благополучно пробежали столь дальнее расстояние.

ГЛАВА IV. Остров Отаити.

Остров Отаити. Берега острова Отаити. Радостная встреча. Праздничный день. Сообщение с дружелюбными жителями острова. Открытие и положение оного. Залив Матавай. Замечания об Отаитянах и о семействе Короля. Первоначальное образование Островитян, искоренение идолопоклонства и приведение их в Христианскую веру. Миссионеры их занятия и образ жизни. Окрестности Матавайского залива. Замечания Г. Огиевского. Продолжение плавания.

8-го Июля открылись перед нами берега острова Отаити, состоящего из двух высоких полуостровов соединенных низменным перешейком; многие прозрачные ручьи, вытекающие из гор покрытых лесом, при ярком солнечном сиянии увеличивали красоту берега и мы нетерпеливо желали достичь страны, где нравы времен Патриархальных, мы спешили видеть товарищей своих на фрегате Крейсере, наслаждаться приятными прогулками в прелестных Кокосовых рощах и вкушать прохладительный Нектар сих плодов, как вопреки общему желанию ветр переменился и крепкий от ONO принудил нас поворотить на другой галс и ожидать другой перемены ветра. 13-го По достижении широты S 18° 40 29, долготы 147° 50 29" задул SO и мы пошли на NWtN; 14-го поутру вторично показались нам живописные берега острова, и около полудня по причине штиля мы помощью буксира медленно приближались к пристани, за то сколько и обрадованы были соединением с фрегатом Крейсером, который пробыл уже неделю в Матавайской губе, и Начальствующий располагал не дожидаясь нас, на другой день отправиться в путь. Голые малые мачты фрегата Крейсера выставившиеся из за рощи кокосовых деревьев, для нас были приятнее всех пальм и цветущих на берегу кустарников; множество Островитянских лодок, нагруженных свежими плодами и окружавших наше судно, ничего не значили в сравнении с одним яликом, на котором встретили нас еще под парусами товарищи нашего плавания. Взаимная радость друзей не ограничивалась одними словесными изъяснениями; язык отвечал за сердце, а душа, казалось, обитала на устах. Проведя остаток вечера в приятном собеседовании; мы условились разделять по прежнему свободное от занятий время.

15-го Июля на рассвете завезли верп на NO и уровняли фертоинг по 50-ти сажен; переменные тихие ветры и течение реки, против которой суда обыкновенно останавливаются, требуют таковой осторожности для содержания якоря в чистоте» Сей день был Воскресный и потому мы не могли иметь сообщения с островитянами, ибо по Воскресеньям им не позволено отлучаться с берегу и даже заниматься чем либо, и все должны быть в церквах, слушать поучения и богослужение отправляемые Миссионерами, коих при Матавайской губе двое, а на островах Общества 9-ть. Англичане сии знают совершенно Отаитский язык и старший из них Г. Нот находится здесь уже 27 лет; библия переведена ими на Отаитский язык и многие островитяне умеют писать употребляя Латинские буквы, а читают почти все кроме стариков.

На другой день прибытие нашего при самом рассвете, мы окружены были множеством лодок наполненных разными плодами, как то: бананами, кокосовыми орехами, плодом хлебного дерева, иньямами и другими, На каждой (лодке) находилось по одному и по два человека, искренность и добронравие, начертанные на их лицах, ручались за дружелюбие и требовали полной нашей к ним доверенности; шум производимый островитянами разбудил нас и приветливое слово Юрона раздавалось по всюду. Не нужно было нам иметь предосторожности при позволении им входить на шлюп, как при других островах великого Океана; все островитяне доверчиво и охотно без всякого оружия шли и знакомились с нами; начался торг, выменивали плоды на гвозди, пронизки, топоры, ножи и другие мелочи, но сии вещи потеряли уже прежнюю свою цену; торгующие желали платья и рубашек, почему я и запретил выменивать что либо на оные, дабы тем успешнее и вернее запастись вещами, нужными для продовольствия; торг сей перенес на ближайший берег, куда и островитяне переехали; сами же мы на просторе удобнее занялись разными исправлениями на судне. Молодые Отаитяне усердно помогали нашим людям в трудах их, охотно тянули с ними веревки и просили позволения остаться для работ на шлюпе, и я выбрал 18 человек, который во все время сих занятий разделяли хлеб соль и ночлег с нашими матросами и признаюсь не даром, ибо на третий день весь такелажь был вновь вытянут, переправлен, и налита вода. Трехдневное знакомство произвело взаимную дружбу; по окончании же всех работ я велел выдать каждому из сих сотрудников по рубашке, по куску мыла и по нескольку разных нужных для дома железных вещей; угостив наших усердных сотрудников хотел отправить их на берег; но какое удивление поразило нас при сей награде! Вместо радости, которую мы привыкли видеть на их лицах, слезы горести лились из глаз; они ничего не хотели принимать от нас, и я думал, что они мною не довольны, почему приказал щедро увеличить подарки, но увидел противное; плачь их происходил не дт алчности к сокровищам, а от сожаления, что расстаются с товарищами коих убедительно просили взять их с собою в Россию. Простите меня невинные Отаитяне, я не знал вас и судил по Европейски!

Остров Отаити самый большой из островов Общества или Товарищества, и лежит в широте S 18°, долготе W 150°. Обретение сего острова многие приписывают Гишпанскому мореплавателю Квиросу шедшему из Лимы, который и назвал его Сагитария; в 1767-м году Капитан Валис видев сей остров, наименовал. островом Георга III, а в 1768-м. Бугенвиль, пристававший на Восточной стороне узнал истинное название. После того Капитан Кук во все три путешествия был при острове Отаити, в первое наблюдал здесь прохождение Венеры, и с точностью определил долготу и широту мыса Венеры, составляющего северную часть острова и О-ю оконечность залива Митавая. Самый остров состоит, как выше сказано из двух полуостровов, соединенных перешейком, к морю равен, а на расстоянии 3-х миль от берегов постепенно возвышается, и имеет высокие горы покрытые лесом, из коих вытекают небольшие ручьи,

Естествоиспытатели, бывшие во внутренности сего острова полагают, что на оном существовала прежде огнедышащая гора, которой извержение давно уже прекратилось. Лучшею гаванью почитают залив Матавай, который хотя и Открыт от SWдо NNW, но сие обстоятельство маловажно, ибо ветры здесь всегда дуют от О, а SW и NW хотя и бывают с большим волнением, но весьма редко и не продолжительно, и то в Октябре, Ноябре и Декабре месяцах. Тихая погода при облачном небе служит верным признаком перемены и направления ветра к W; при посадном; ветре погода всегда бывает ясная, упомянутый залив приметен до высокой горе в средине острова на S от мыса Венеры; входя в залив должно держаться в полумили от W-й стороны рифа при сем мысе, для избежания небольшой коральной банки, на которой глубина 2 Ѕ сажени. время приближения нашего к мысу Венеры, ветер начал переменяться и вскоре воспрепятствовал нам идти по сему проходу; а потому надлежало, оставя сию банку к О, держаться ближе к SW берегу, где вход совершенно безопасен; буксируясь вдоль Южного берега к О, мы положили якорь на глубине 14-ти сажен, имея грунт черный песок, в расстоянии от того и другого берега на одну милю. Широта вышеозначенного мыса S 170° 29 17", долгота W 149°35 5", берег весь песчаный, небольшая речка орошая оный снабжает мореплавателей свежею и чистою водою, которая впрочем, как после открылось, скоро становится неприятною для обоняния и вкуса.

Работа на шлюпе производилась со всею поспешностью, и мы, в три дня совершенно изготовились к вступлению под паруса. Каждое утро в 8 часов съезжали на берег с сундуками, наполненными разными вещами и располагаясь под древесною тенью для мены с островитянами, толпившимися около нас с произведениями сей страны, мы выбирали для себя нужное, а они показывали на понравившиеся им вещи в наших сундуках и в случае согласия, слово Матай, оканчивало торг.

По прибытии нашем к Отаити, Королева переехала из Папауа в Матаваи, вероятно для Доказательства своего к нам уважения. Как она, так и все знатнейшие Островитяне особенно старались приобрести нашу дружбу; при каждом свидании дарили нас свиньями и плодами, и они стоили нам гораздо дороже купленных, ибо должно было платить за ласки ласками, а за подарки подарками и сверх того угощать обедами и ромом, который все островитяне чрезвычайно любят, не исключая и самой Королевы. Она роста среднего, глаза большие, брови черные, дугообразные, черты лица правильные и видно что в молодых летах она была красавица; не смотря на недостаток просвещения, занята важностью своего звания и все подарки наши принимала хладнокровно. Большие зеркала, хрустальные графины и стаканы принимаемы были без большего внимания, а колокольчики, бусы, перстни и другие мелкие вещицы и не обращали ни малейшего внимания Королевы, да и все островитяне не охотно брали их за кокосовые орехи и бананы; по сему то свиней и кур надлежало нам выменивать на рубашки, топоры и другие прочные вещи, в которых островитяне но меньше нашего разборчивы и прихотливы. Многие из них спрашивали: нет ли у нас сюртуков, мундиров и тому подобного, а женщины нуждались в соломенных шляпах, но мы их не имели, ибо не знали, что французы и сюда завезли свою моду. Новенькие шляпки в которых приезжала к нам Королевская фамилия и соблазнительные картинки в руках народа служили ясным доказательством не давнего посещения французского Капитана Дюпери, который за 4 месяца до нашего прибытия запасался здесь провизиею и проч.

Жители обоего пола и семейство Короля остригают волосы на голове, и покрываются разнообразными тканями; некоторые из числа знатных, носят рубашки и разное платье вымениваемое на приходящих судах. Примечания достойно, что все здешние чиновники вообще высоки ростом, толсты и крепкого сложения.

В понедельник около полудня, Король, который еще в младенчестве, с многочисленною свитою прибыл к нам на двух двойных лодках, Лодка на которой был Король, оберегалась воинами или телохранителями одетыми в разные поношенные Европейские платья; вооружение соответствовало наряду и состояло в тесаках, пиках и ружьях, из коих Отаитяне неохотно стреляют. Приглашением войти на шлюп посетители были весьма довольны, и подав прежде Короля, коего я взял на руки, взошла его мать и тетка, многие приближенные Островитяне, от чего на шканцах сделалась великая теснота; пробыв несколько времени на верху, я пригласил главнейших к себе в каюту, и как скоро пошел с Королем на низ, то и все телохранители хотели следовать за нами, говоря, что они не должны оставлять его одного; но им сказали что подобная недоверчивость неуместна и что Король их находится у Начальника, к коему допускаются только люди заслуживающие особенное уважение, то они остались спокойными и довольны были угощением на верху. Вдовствующая Королева от имени сына подарила нам свинью и много разных плодов, за что я старался отдарить Короля колокольчиками, свистками, а его матери и тетке надел на шею по шелковому пестрому плашку, которыми они очень любовались, и казалось, что одними ими только были довольны. Настало время нашего обеда. Стол был готов и мы все обедали вместе, угощали по возможности своих посетителей; они ели и пили все подаваемое с большим аппетитом. Обыкновенные наши обряды стола, для них были не новыми, равно как употребление ножей и вилок. Королева показывала особенную склонность к рому и удивила нас своею крепостью. Перед захождением солнца желая расстаться с гостями располагавшимися пробыть еще долгое время, я объявил им, что следуя порядку принятому на наших военных судах, они должны оставить шлюп, и посетители вскоре отправились прося нас к себе на берег.

По несовершеннолетию Короля, островом Отаити на котором до 9,000 жителей, управляет ныне Отаитянин пожилых лет, избранный умершим Королем, и от имени малолетнего властвует неограниченно; по приказанию его один Островитянин, обличенный в воровстве, за несколько дней до нашего прибытия повешен на дереве, а другой за покражу у наших служителей простыни, на два дни привязан к дереву и сослан на двухмесячную обработку дорог. Помаре, прежний Король острова Отаити и других неподалеку находящихся, умер в Ноябре месяце 1821-го года 50-ти лет и погребен в Папазу, округ смежный с Матавайским, имеющий своего начальника; сей округ от нашей пристани на 5 миль к W по берегу, и нынешний Король большей частей там проводит время. Старый Помаре первый принял Христианскую веру в 1809-м году, и по смерти своей оставил жену 35-ти, сына 4-х и дочь 12-ти лет, которая по завещанию покойного недавно вступила в супружество с сыном Владельца западных островов, и он принял наименование Помаре второго, а сын называется Помаре первый; по всеобщему желанию островитян, не смотря на домогательства Миссионеров, Король отдан на воспитание своей тетке, женщине по видимому доброй и благонадежной.

Первоначальное образование островитян, искоренение идолопоклонства и приведение их в Христианскую веру, можно причислить к необыкновенным происшествиям нынешнего века. В 1796 году, Английское Общество Миссионеров, учрежденное для распространения Христианской веры, прислало сюда одного из ревностнейших членов своих Г. Нотта, который и ныне здесь находится. Следующее повествование об успехах его предприятий любопытства достойно и весьма назидательно. По приезде на острова Общества, они, основал пребывание свое на Отаити, как главнейшем из оных. Не имея, ни каких пособий со стороны своего Правительства, должен был преодолеть все трудности, чтоб заслужить доверенность жителей и особенно самодержавного их Короля Помаре, который по закоснелой привязанности к Идолопоклонству не хотел обращать никакого вни^ мания на просвещенного Христианина; чему последовали и все его подданные. Г. Нотт утешаясь будущностью, почитал себя счастливым потому только, что островитяне равнодушны были к его присутствию. Сеннолиственные деревья служили ему жилищем и вместе храмом, где он молился о успехе в его предначинаниях; прежде всего надлежало ему знать Отаитский язык, и составя правила оного перевести священное писание.

Сколько для сего дела потребно было способностей, старания и попечений! сколько предстояло трудностей и препятствий сколько должно было употребить усилий! но ничто не могло остановить ревности и великих предприятий Г. Нотта. Не только претерпеваемую им бедность, но даже и презрение островитян, переносил он равнодушно; 17-ть лет топтал чужую землю голыми ногами и по недостатку одежды страдал от действия солнечного зноя. Не смотря на стечение столь неблагоприятных обстоятельств, Г. Нотт не только обучился Отаитянскому языку, но составил первоначальные основания Грамматики оного и преложил Священное Писание. Вот занятие Великого мужа столь много успевшего в своих предначинаниях! Оставалось напечатать перевод и сочинение, и научить грамоте по крайней мере некоторых из числа не просвещенных островитян. Первое предоставлено было попечительному обществу Миссионеров, которое в полной мере оправдало ожидание Г. Нотта, напечатанием и скорою присылкою многих экземпляров; между тем прибыл к нему помощник, Член Общества Г. Вильсон. В то время как в Англии занимались печатанием упомянутого преложения, Г. Нотт учил Короля и приближенных к нему читать и писать; для сего употреблял он разные средства и усилия. Неусыпное старание учителя награждено было быстрыми успехами учеников; книги судеб раскрылись перед глазами Идолопоклонников, которые не хотели верить Откровению. Самые убедительнейшие Доказательства законоучителя, долго не могли остановить стремления невежд в Морай, где готовилось жертвоприношение, убитого человека, для мнимого божества Офо; никто не хотел внимать учению проповедника и слушал только Король. Народ ожидал его в Морай и узнав причину медления взволновался, прежнее слепое повиновение превратилось в такую ярость и бешенство, что Помаре с своим Проповедником, должен был уйти на ближайший остров Эймео, где вооружа островитян, объявил Отаитянам войну, которая кончилась без всякого кровопролития. Отаитяне скоро обратились к Королю с раскаянием и Банановые ветви посыпались к ногам Помаре; он убедил подданных своих выслушать спасительные наставлении Законоучителя и его красноречивые суждения о сотворении мира, о таинствах, о будущей жизни, о наказании злых и награждении добрых. Святые истины Открыты были с такою мудростью, что все пожелали просветиться Христианскою верою. Сим окончилось идолопоклонство на острове Отаити и началось истинное Богопознание; на месте Морая, где совершались жертвоприношения идолам, построены Христианские Храмы.

С сего времени число Миссионеров умножено до десяти, из коих только три находятся на Отаити, а прочие проповедуют на других островах. По последним отчетам общества Миссионеров видно, что благодатный свет Христианской Беры уже проник на все острова и нет ни одного островитянина, который бы поклонялся идолам.

Удивительно, что Г. Нотт не смотря на все трудности, понесенные им в продолжении 27-ми летнего пребывания на островах полудиких, сохранил всю пылкость воображения и присутствие великого духа; на лице его видна живость и совершенное спокойствие, слова его дышат чувством к религии, в трудах неутомим, и в бедности не жалуется на недостаток, островитяне его любят и уважают, а умерший Король почитал его другом своим; не меньше того и Т. Вильсон заслуживает похвалу и почтение.

Власть Миссионеров ограничивается одними духовными занятиями, в состав коих входит изъяснение Священного Писания и обучение островитян грамоте. Под надзором самого Г. Нотта, печатают учебные книжки, а бумагу и чернила вышеупомянутое общество присылает без всякой платы. С некоторого только времени, островитяне согласились жертвовать кокосовым маслом до 100 пудов в год, которое отсылается в Англию. Что касается до Миссионеров, живущих на сих островах, они совершенно чужды корыстолюбия. Щедрая природа питает их своими произведениями, а одеждою снабжает доброхотное подаяние Европейцев приходящих к острову Отаити.

Самые дома, в которых живут Миссионеры, отличаются от простонародных одними только окошками, но хозяйственная часть у них в лучшем состоянии; кроме свиней и кур, коими богаты все островитяне, каждый Миссионер имеет известное количество коров, овец и коз, а островитяне вовсе не стараются их разводить; у немногих только случалось мне видеть уток и коз, и то в малом числе.

У молодого Помаре, Короля Отаитского приятное и умное лице; он имеет при себе 30 человек оруженосцев, которые составляя гвардию, не отлучаются от него и содержат ночной караул у его шалаша. Ни у одного островитянина не видал я ни какого оружия, и самое употребление оного как мне кажется вовсе забыто. Найденные Капитаном Куком в Опаре, более 300 вооруженных в порядке устроенных лодок, а на берегу значительное число воинов готовых сесть на оные, уже не существуют. Счастливые Отаитяне довольствуются малым Бригом. Война и раздоры, кажется им вовсе неизвестны и даже несвойственны.

По окончании дневных занятии, мы ходили по окрестностям Матавайского залива, где величественные кокосовые деревья и приятность вечернего воздуха неприметно заманивали нас в прохладительные пальмовые рощи; пение разных птиц при заходящем солнце пленяло слух наш, а стройные и приветливые Отаитянки, прогуливающиеся в легкой одежде, приглашали взоры воздержных. мореплавателей.

Чувствуя усталость, мы обыкновенно удалялись в шалаши добрых Отаитян, живописно раскинутые при ручьях прозрачных вод, в коих освежась купаньем мы не однократно были угощаемы сладким питьем кокоса, хлебным плодом, а иногда и жареным на каменьях поросенком. Проворство с каковым островитяне доставали кокосовый орех, нас удивляло и вместе приводило в стыд, ибо все употребляемые нами средства к достижению вершины сего высокого и гладкого дерева, оставались безуспешны; между тем как островитяне, перевязав себе ноги лыком, со всею легкостью обезьяны прыгали по дереву, и чрез несколько скачков достигши самой верхушки, срывали нужное число плода; таким же образом спускались с дерева. В сорванном за несколько времени до употребления кокосе, много переменяется вкус, и должно признаться, что без пособия островитян, Европеец не знал бы приятности сего нектара.

Оканчивая собственное описание сих мест, прилагаю следующие замечания Г-на. Огиевского;

„Высокие горы, составляющие внутренность острова Отаити, будучи со всех сторон окружены постепенно возвышающимися холмами, теряют Исполинский вид свой и в тоже время представляют бесконечный Лабиринт неподражаемой природы; берега большею частью склоняются к морю отлогостью холмов и разными долинами, покрытые кокосовыми рощами и пресекаемы прозрачными ручьями, при коих разбросаны в приятном беспорядке жилища островитян, сии долины представляют вид очаровательный! С одной только юго-восточной стороны, мили на две берег довольно крут и даже отвесист, оканчивается высокою вершиною и от сей горы начинается обширный мыс Матавая, образующий губу весьма удобную для корабельной пристани,,

„Первые шаги наши, по выходе на берег направлены были туда, где возвышался великолепный но простой и от других строений едва отличный Храм, в котором по случаю праздничного дня собрались все жители сего округа. Нам надлежало переходить протекающую близь Храма речку; она не остановила нашего стремления. Ревностные слушатели слова Божия, приметя наше приближение, вышли на встречу и перенесли нас на плечах, не взяв за труды ни малейшей платы. Миссионер в тоже время окончивший поучение, встретил нас у крыльца и приветствовал с благополучным прибытием, которое, по словам его, островитяне починают знамением великой милости Божьей. Для описания Архитектуры сего дома моления, не требуется ни большего искусства, ни великих познаний, ибо построен весьма просто, имеет вид шестиугольника и состоит из деревянных Столбов и стропил, покрытых особого рода рогожами из пальмовых листьев; кровля от земли на 10 футов, стороны искусно забраны бамбуком выштукатуренным с наружи известью, что составляет настоящие стены; большие окна, закрываемые дощатыми ставнями придают сему зданию вид правильный и в своем роде красивый. Внутреннее украшение состоит из трех простой работы маленьких ламп, висящих пред Кафедрою, которая возвышается среди скамеек поставленных для слушателей, обыкновенно сидящих во время проповеди; пол усыпан чистым песком и древесными листьями, на стенах нет ни какого украшения. Островитяне по Воскресеньям надевают на себя чистую ткань, или рубашки вымениваемые на их произведения у приходящих Европейцев; при входе в Храм они соблюдают порядок и с благоговением слушают наставления Миссионеров, а в отсутствие их сами читают священные книги.,

„Местоположение Матавайского округа прелестное и можно сказать, самое счастливое; чтобы иметь понятие об оном должно представить себе обширное поде, начинающееся отлогостью широковершинных холмов, ограждающих от юго-восточного ветра, и оканчивающееся к морю низменными берегами, защищенными от разрушительного действия свирепых волн, далеко выдавшимся рифом и коральными банками.,

„Поверхность Матавайских долин покрыта разного рода деревьями, из коих хлебные, как самородные в великом множестве, без всякого порядка растут по всему пространству сих долин, а кокосовые и банановые, насаждаемые руками человека, в некоторых местах образуют правильные аллеи, а в других романические рощи. Между сими, так сказать, главными деревьями, много лимонных, апельсинных, тутовых и других; кустарников такое множество, что островитянам великого труда стоит очищать от оных известное пространство земли для заведения плантаций и построения домов, которые по сей причине расположены отдельно и большею частью под тенью деревьев. Катящиеся с гор ручейки и низвергающиеся водопады, образуют три речки, доставляющие жителям способ часто мыться, и поливать плантации; сии ручьи соединяются в одну реку, впадающую в губу и снабжающую мореплавателей водою.,

„В Округе Папауа местоположение такое же как в Матавае равное, но от ветров не столько защищенное. Оно пространнее, но речками скуднее; многолюднее но не плодоноснее Матавая.,

„Оба округа один от другого отделены не столько высокою, сколько обширною горою, чрез которую проложен путь, свидетельствующий о искусстве жителей. От подошвы горы по мере увеличивающейся крутизны, до самой вершины, прокопана извилистая дорожка на подобие буквы М, с такою точностью, какой можно требовать только от Европейцев. Не менее достойна примечания насыпная дорога, которая как в Матавайском округе, так и в Папауа, продолжается прямолинейно между тенистыми деревьями. По переходе чрез упомянутую гору, без ощутительной усталости можно идти миль 7 до того места, где Христианская Вера положила первое основание обширнейшему Храму на острове Отаити. Здание сие огромностью превосходит все здешние строения; в длину до 700 футов, в ширину соразмерно длине; внутри возвышаются кафедры, с коих Миссионеры уже более не проповедуют и народ сюда не собирается по причине обветшалости сего строения, угрожающего падением. Не более как через 1З лет Столбы, служащие главною подпорою и укреплением, уже пошатнулись и ни что не может заменить их. Ныне близь сего места воздвигнут по тому же образцу новый Храм только с одною кафедрою.,

„Вообще сии дома молитв не имеют никакого великолепия и внутреннего церковного украшения, хотя сие последнее самое действительное средство к возбуждению благоговейных размышлений. Одно воззрение на Крест Спасителя производит в сердце, Христианское сокрушение и смирение; здесь нет и сего знамения нашей веры. Я имел у себя образа четырех Евангелистов, но остерегался пожертвовать оными Отаитянам, ибо предвидел в Миссионерах готовность и Столковать сие не в. похвалу Русским; был у меня также план Грекороссийской церкви, но я не предложил, оного, ибо знал образ мыслей сих учителей; они бы начали утверждать, что молиться Богу можно и под деревом, точно также как и в храме Петра и Павла.,

„При всем расположении и доверенности к наставлениям Миссионеров, Отаитяне всегда изъявляли восхитительное удивление, когда только ни случалось видеть им на шлюпе нашем, Священника облеченного в ризу при совершении молитвы, они слушали церковное пение и на образа наши смотрели с величайшим благоговением.,

,Я желал бы сообщить Некрологию Короля Помаре произведшего столь знаменитую перемену на острове Отаити, но поверхностных сведений о его подвигах, для сего недостаточно; мне известно только, что покойный Помаре происходил от Королевского поколения сего же имени и в молодых еще летах принял Самодержавное Правление. Говорят, что он имел силу необыкновенную рост высокий, лице смуглое, глаза выпуклые, в поступках был важен, на войне храбр, в гражданских делах решителен и справедлив, подданные его любили и ныне вспоминают о нем со слезами. Европейцы посещавшие Остров Отаити, находили в нем человека не причастного корысти, дружелюбного и услужливого. В последнее время жизни, он занимался изысканием способов завести торговые сношения с Новою Голландиею, и для сего посредством мены свиней и других произведений острова, купил хороший купеческий бриг, но преждевременная смерть не дозволила ему наслаждаться плодами сего приобретения; погребен на возвышенном холме близь того дома, который почитают главным местопребыванием Королевского семейства^[8]. Деревянный гроб поставлен на поверхности земли, а над оным сделаны из дикого камня и кирпича свод и склеп, над склепом построен небольшой с окошками дом, в котором беспрестанно теплится лампа. Зеленая роща из столетних Лимонных деревьев, примыкающая к сему Мавзолею служит Символическим изображением бессмертной памяти Покойного; с другой стороны морские волны, ударяющиеся о каменистый берег и в то же время разбивающиеся, напоминают о ничтожестве временной жизни пред вечною.„

„О Королевских домах не можно, кажется, сообщить лучшего понятие, как сравнением оных с сараями на кирпичных заводах; стропила покрыты кокосовыми листьями, и пустое пространство по сторонам местами забрано тростником и теми же листьями. Дома островитян такие же, только меньше. Внутреннее украшение Отаитянам неизвестно; в одном из Королевских домов я видел стол и пять полученных от какого-то Европейского мореплавателя стульев, к употреблению коих Островитяне не охотно привыкают. усыпанный древесными листьями и покрытый рогожами пол, заменяет все украшения и служит вместо мебели и мягких тюфяков.,

„Частые посещения мореплавателей, без сомнения весьма полезны для жителей Отаити нуждающихся в Европейских вещах, к которым они столь сильно пристрастились, что не могут обойтись без оных. Самые грубые нравы непросвещенного народа, чрез сношение с Европейцами смягчаются, и вместе с разными потребностями и заботами, неразлучными с переменою в образе жизни, у островитян рождаются новые прихоти, и до сообщения с Европейцами неизвестные болезни, из коих от любострастия происходящая тем пагубнее, что легко распространяется, и тем опаснее, что Отаитяне не знают способов лечения. Кроме сей, по их мнению Европейской язвы, они имеют собственные, т. е. Эндемические болезни, из коих: водяная, короста, и особенного рода повсеместная опухоль называемая ими Фефай, главнейшие, против которых они также не знают никакого врачевания, что служит опровержением мнения, будто бы Отаитяне имеют способы лечения до каковых Европейское искусство еще не достигло. Случается что они излечиваются трением или поглаживанием страждущей части, но таковые случаи по мнению моему не предполагают болезни; употребляемый же ими сок казаурины, невозможно почитать надежным средством, ибо при сем действуете одно только суеверие и слепой предрассудок.

Мне кажется, что от жаркого климата, сильно возбуждающего и истощающего чувствительность и раздражительность и много зависит происхождение вышеупомянутых болезней: но самая главная причина оных едва ли не всегдашняя праздность, с которою Отаитяне по тому более знакомы, что щедрая природа без всякой вспомогательной силы может продовольствовать их во весь год своими произведениями; два или три хлебные дерева, сами собою произрастающие достаточно снабжают одного человека вкусною и здоровой пищей в течении 9 месяцев, а три месяца доставляют им, весьма хорошую и питательную пищу разные коренья, как то: натери, несколько похожие на земляные яблоки; иньяк, подобный нашей свекле; Патито или картофель; Таро и подобное ему двух родов Эгоое, кои большей частью произрастают сами собою; но островитяне для лучшего удобрения и умножения рассаживают оные в плантациях, к чему побуждает их не столько необходимость, сколько прибыль получаемая от продажи одного Таро, из которого Англичане составляют хорошую краску,

„Не смотря на изобилие самородных питательных произрастений, прихоть и разборчивость островитян изобрели средство сохранять овощи закваскою, которою они пользуются в известное только время и заставили их насаждать кокосовые, банановые, платановые и многие другие фруктовые деревья, разведение коих впрочем сопряжено с меньшим трудом, нежели все наши огородные растения, что должно приписать благотворному действию климата и плодоносной почве равнин, изобилующих черною садовою землею.

„Не говоря о бананах и других не столь важных плодах, кокосовые едва ли не первые после хлебных составляют богатство островитян; ибо в не достигших еще совершенной зрелости кокосовых орехах находят единственный в жарких климатах прохладительный напиток, а созревшие сверх того имеют весьма питательные ядра миндального свойства, из которых островитяне делают благовонное масло, употребляемое ими для мазанья волос, для освещения, для мены с Иностранцами и для пожертвования обществу Миссионеров. Из скорлупы, в которой заключается ядро выделывают домашнюю посуду, а из толстой волокнистой коры, покрывающей скорлупу, вьют крепкие нитки для рыбных сетей и разные веревочки; длинными кокосовыми листьями покрывают кровли домов и вяжут из них корзинки для ношения фруктов. Из коры покрывающей деревья, женщины составляют разноцветные, более или менее тонкие ткани, заменяющие наши рубашки, плашки и персидские шали, а иссохшее дерево употребляется для строения домов и лодок.

Привозимые разными мореплавателями семена Европейских огородных растений, по сие время в пренебрежении. Не более того заботятся здешние жители о разведении рогатого скота, овец и коз, вероятно потому, что сии животные требуют хорошего смотрения и гораздо лучшего корма, нежели свиньи, питающиеся разными овощами и плодящиеся здесь в великом множестве без всякого присмотра. Кошек не все островитяне имеют, вероятно потому, что не во всяком доме водятся крысы, хищных зверей и пресмыкающихся гадов на острове Отаити не видно, но весьма много разнородных птиц. Кроме дворовых кур и уток, в лесах бесчисленное множество находится разновидных прекрасных зимородков, зеленых горлиц, дятлов и ласточек, а при берегах много синих цапль, белых чаек и диких уток. В морских водах по близости острова кроме китов, акул, дельфинов, водятся летучие и другие разноцветные рыбы, устрицы, раки, улитки и проч. В Матовайской губе мы закидывали невод и всегда вытаскивали достаточное на целый день для всей команды количество язей, между коими попадались разноцветные рыбы похожие на лещей, употребление их в пищу было для нас вредно.

Царство ископаемых на Отаити весьма бедно; кроме черного базальта, из которого Островитяне делали некогда топоры и другие вещи, иной каменной породы нет. Горы состоят из твердой глинистой земли и ноздреватого известняка; поверхность оных покрыта тонким слоем серой земли, способной к произращению и питанию диких кустарников и незначительных деревьев.

„Не одно простое любопытство побуждало меня к ежедневным прогулкам; дружелюбное обращение Островитян, их веселый образ жизни и всегдашняя готовность к услугам, были для меня столь привлекательны, что я провождая с ними день, не охотно возвращался на шлюп при наступлении ночи. Приятная вечерняя погода усугубляла красоту прелестных Матовайских полей, которые по всей справедливости можно сравнить с очаровательным островом Калипсы."

20-го Июля при N0 ветре около полудня с сожалением мы оставили остров Отаити и счастливых его жителей, кои ч на лодках провожали нас из залива. Слезы наших новых друзей, неотступно просивших нас о взятии их с собою в Рутиу (так они называли Россию) побудили меня принять предосторожность чтобы не увезши кого-нибудь из них, а именно; я велел осмотреть все части Шлюпа, и тех кои на нем оставались выслать на лодки. В полдень мы уже находились от Венерина мыса NW 69° в -4-х Итальянских милях.

24-го достигли до широты 13°З6 26 ' S, и долготы 148° 58 20" W, где нам должно было разлучиться с фрегатом Крейсером и следовать каждому по данным инструкциям, мне к Петропавловскому Порту (Камчатке), а фрегату к Ново — Архангельску (Острову Ситке). День был самый приятный, и попутный SO ветер поспешно нес наши суда к Северу; но как я должен был получить от Начальника отряда нужные предписания, то и воспользовался случаем проститься с братом и с товарищами нашего похода; ездил на фрегат, где пробыв несколько времени и взяв бумаги для доставления чрез Петропавловск по почте в Россию, возвратился на шлюп. По взаимном приветствовании веселым и доброжелательным ура! и пустились в путь: мы направили курс на NWtN1/2W, а фрегат пошел к N0. Разлука сия была не столь чувствительна, как по выходе из Гобарт-Тоуна, ибо оной требовал долг службы и воля Начальства, которую мы стремились выполнять со всею ревностью.

29-го Я поверил с хронометрами часы, обыкновенно употребляемые при наблюдениях, и чрезвычайно удивился, вида, что хронометр № 920 от прошедшего полудня вдруг отстал на 16° 42",причину таковой перемены я ни к чему более не мог отнести, как к долговременному его пребыванию на море; он два года находился на шлюпе Мирном, который ходил во круг света для открытий в южном полушарии, потом поступил на бриг Аякс, где при случившемся несчастии у Голландских берегов вероятно попортился, после сего взят мною, в бытность нашу в Англии, по краткости времени не был чищен а только поверен. Во время плавания нашего я сам всегда заводил его около полудня и содержал в таком месте, где ни кто другой не мог иметь к нему прикосновения; впрочем и сия предосторожность не защитила хронометр от повреждения. Находясь близь острова Рождества (Christam), коего положения определено Капитаном Куком в 1778 году я намеревался пристать к оному для новой поверки сего хронометра, но большие каждо суточные разности в № 991, удержали меня от потери времени и принудили довольствоваться последним, на который смело можно было положиться; почему при свежем О ветре я решился идти далее. Знаменитый Кук останавливался при сем острове в небольшом заливе, находящемся по многочисленным его наблюдениям расстояний луны от солнца, в широте N. 1° 69 и долготе. О 202° З0 Остров сей имеет в окружности до 20 миль, видом подобен луне в последней четверти, изобилует рыбою и черепахами, свежей воды на оном нет.

З0-го. Мы перешли экватор в долготе W 159° 40 , а 1-го Августа в широте N 2° З4 , 43" стихнувший ветер и начавшиеся дожди угрожали штилем, по чему при найденном склонении компаса 6° О взяли курс N1/2W. 2-го В широте N 4° 41 32 ' при свежем OSO ветре правили на NWtW и около полуночи прошли остров Palmiras в 9-ти милях, но не могли усмотреть его, хотя ночь была довольно ясная.

4-го Августа в широте N 7°, после продолжавшегося несколько часов штиля, ветер начал переходить к NO-ту и с рассветом повеял довольно свежо, а 10-го в полдень, для большей перемены долготы, направили курс на WNW, дабы при выходе из тропика быть по возможности ближе к меридиану Петропавловского Порта.

17-го В полдень определили себя наблюдениями в широте N 27° 36 долготе О-й 175° 15 . Остров Patrocinio отстоял от нас по Аросмитовой карте в З0 милях на N0. Желая осмотреть оный, мы пошли прямо к нему, но густой мрак, не обещающий скорого прояснения на горизонте, принудил нас оставить намерение, почему спустясь к NWtW, обратились на другой остров Roco de Plata. 21-го около полудня в широте N 32° 26 , долготе О-й 170° 14 прошли через место оного; при ясной погоде сняться 3-х суточные расстояния луны и от солнца, близко сходствующие с хронометром, доказывают неверность положения сего острова на Аросмитовой карте Норий в своих таблицах полагает оный в широте N 33° 51 , долготе О-й 160° З1. Осматривая в тот же день провизию на шлюпе, я весьма был огорчен малозначительным остатком кислой капусты отпущенной из Кронштата, которая так облежалась в бочках, что вместо положенных в каждую 10 ведер нашлось не более 5, почему и принужден был выдавать оную в самом умеренном количестве, картофель же вывезенный из Вандимиеновой земли не смотря на то, что был особенно приуготовлен Английскими знатоками в лучших бочках, и что при ясных днях высыпали оный на шканцы для просушивания, большею частью вовсе испортился^[9] и ни на что более не годился как на корм свиньям, взятым с Отаитаи, одни токмо тыквы сохранили всю свежесть, и мы радовались, что могли довольствоваться оными еще несколько недель.

22-го около полудня в широте N 33° 52 4", долготе O-й 168° 52 27", после темной и бурной ночи сопровождаемой сильным громом и молниею, настал тихий SW ветер, благотворные лучи солнца озарили светом и согрели теплотой своей холодную и влажную атмосферу, тропические птицы вились над нашим шлюпом, а резвые стрекозы летая над шканцами ласкали нас надеждою обретения какой либо новой земли. Желание принести пользу отечеству возвышало дух нага и мы провели весь день в различных умствованиях; но закатившееся солнце и распространившаяся по горизонту темнота, разрушили наши предположения, кроме надежды на будущее счастье.

23-го Перед самым вечером мы увидели в дали большее трехмачтовое судно идущее к нам контрогалсом, и рассчитывая сблизиться с оным около полуночи, приготовили шлюп к нечаянному нападению; но осторожный начальник судна, по захождении солнца переменил курс на другой день в 10-ти часов утра усмотрели оное под ветром в 8 милях вместе с другим бригом. Днем они шли с нами одним курсом, а ночью вовсе скрылись, и потому не возможно было сделать заключения какому Государству, или кому сии суда принадлежат.

24-го в широте N 34° 47 долготе О-й 169° 45 58 ' проплыла мимо нас большая черепаха.

Августа З0-го, торжественный для России день, был празднован на шлюпе не одними странствовавшими её сынами, но и самая природа принимала, так сказать участие в их радости, ибо после крепких противных ветров, вдруг повеял 050, который при ясном небе быстро мчал нас к Петропавловску; пред захождением же солнца новое зрелище обратило на себя взоры изумленных мореходцев: борющиеся между собою ветры с разных направлений горизонта, воздымая воду в верх, образовали кристалловидные колоннады, и сии тифоны проносясь мимо нашего шлюпа, составляли великолепный вид, напоминавший приятности Петергофского праздника в кругу веселых приятелей.

Стада серых и короткошеих птиц, пролетавших мимо нас на юг, свидетельствовали о позднем времени года в той стране к которой мы поспешали; наступившие туманы, влажный воздух и переменные ветры увеличивали труды вахт; промокшая одежда гаакже не могла быть приятною и не наносить вреда здоровью, почему принуждены надеть теплое платье, а палубу отапливать двумя чугунными печками, для сохранения чистого воздуха и для вознаграждения неприятностей перенесенных на верху.

ГЛАВА V

Приближение к берегам Камчатки. Приятное свидание. Выгрузка материалов. Приготовление к отбытию. Услужливость местного Начальства. Изобилие в свежих жизненных потребностях. Недостаток в хлебе. Полезный Обряд. Строения в гавани. Благотворные заведения: учебное и ремесленное. Неудачное путешествие к Паратунским Минеральным ключам. Замечания о сих ключах. Климат, растения и животные. Авачинский философ. Продолжение плавания.

7-го Сентября на рассвете, когда туман начал прочищаться, открылись перед нами в отдаленности высокие берега Камчатки, и горы покрытые снегом; лучезарное восхождение солнца обнадеживало нас прекрасным днем, а к вечеру при свете лунном мы подошли к якорному месту в Авачинской губе. Позднее время года положило свое покрывало на величественные виды берегов Камчатки; мы видели только суровые подножия гор, они занимали наше чувство и воображение, удивляя быстрым изменением природы и по недавнем нашем удалении от острова Отаити.

На другой день (8 Сентября) животворный луч восхождения солнца разогнав туман атмосферы и сняв влажную одежду лежавшую на вершинах сопки величиной, стрелочной и поворотной, представил мореплавателям, после 50-ти дневного морского единообразия, живописную картину осеннего времени, тем более для нас приятную, что исполинский вид высоких гор и блеск от убеленных снегом вершин их, напоминали о позднейшем времени года родимой стороны, с которою мы столь долгое время (З87 дней) были в разлуке. Тихий ветер благоприятствовал нашему приближению к пределам отечества; надежда вскоре выступить на вожделенный берег и увидеться с единоземцами умножила нетерпение, но судьба вопреки общему нашему желанию, при проходе близь каменьев называемых Три Брата, внезапным сильным NWшквалом принудила; нас положить якорь и пробыть двое суток в довольно неприятном положении. Не успели мы еще убраться с парусами, как приехал к нам Помощник здешнего Главного Начальника Капитан Лейтенант А. В. Голенищев; он был первый из соотечественников, которого мы увидели по отбытии из Кронштата; взаимная радость наполнила сердца чувством удовольствия, по гостеприимному обыкновению он привез нам разных припасов и они освежили наш вкус после продолжавшейся несколько дней соленой пищи.

По прошествии двух суток, при SO ветре снявшись с якоря и вошедши в Петропавловскую гавань, положили оный на глубине 8 сажен, я тотчас поехал на берег к Начальнику Камчатской Области Ф. Е. Станицкому, который по известному усердию к службе употребил все способы к скорейшей выгрузке материалов, для здешнего и Охотского портов, на шлюпе доставленных с такою исправностью, что даже самая смола ни мало не потерпела от столь долговременного в переменных климатах плавания; недостаток судов для перевозки заменен нарочно сделанными для сего плотами; от порта сделаны все возможные пособия и работа производилась лучшим образом. Ё двадцать дней, большею частью ненастных, шлюп наш был совершенно выгружен, все материалы свезены на берег, положены в магазины и сданы; в трюм положено 9000 пудов каменного балласта, все опорожненные бочки исправлены и налиты свежею водою, которой чистота и вкус едва ли уступает какой-либо другой. Доставление балласта по дальности оного, хотя и задерживало скорое наше изготовление, столь нужное по времени но не смотря на то деятельность превозмогла все, и мы 1-го Октября совершенно приготовясь к вступлению под паруса, ожидали только получения бумаг с транспорта, которому вскоре надлежало прибыть сюда из Охотска. 11-го Октября услышав ночью пушечные выстрелы при входе в Авачинскую губу, а по утру удостоверившись от телеграфа, поставленного на восточном мысу, что ожидаемое судно, приближается, мы перешли из гавани и стали на якоре; но сколь велико было наше удивление видеть на другой день приближение сего брига, столь же много мы соболезновали 10-тидневном замедлении, которым потеряли попутный ветр, ибо не получив никаких поведений должны были по причине перемены ветра простоять еще 5 дней. Ясная погода продолжавшаяся несколько времени дозволила нам сделать наблюдение над ходом хронометров, из коих № 991 имел суточного отставания 21° 9 , № 920 по совершенно несходным показаниям оставлен без употребления. 15-го числа к вечеру, при маловетрии от W мы простились с покрытыми снегом берегами Камчатки и с услужливым местным начальством, которое в продолжение нашего пребывания всегда удивляло нас своею готовностью к оказанию всевозможных пособий; ежедневно доставляли нам большое количество лучшей свежей рыбы^[10], и мне отведены были кухни для печения хлеба и варения елового пива; каждая суббота, покоренному обычаю, назначена была для бани* Словом, в месте лишенном всех роскошных собрании, мы провели время весьма приятно, чистая откровенность сопровождала наши беседы, а иногда и пляски к оным присоединялись.

Описывать вид берега и вход в Авачинскую губу, легко узнаваемый по пяти величественно возвышающимся горам и было бы повторение точных показании на атласах известных наших мореплавателей Гг. Сарычева и Крузенштерна, и потому оставя изложение одних и тех же сведений, смело могу советовать всякому, кто будет иметь случай посетить сию превосходную и обширную гавань, не тратить времени на изыскание таковых показаний в путешествиях Кука, Лаперуза и других, но пользуясь ясною погодою, которая здесь особенно в столь позднее время, весьма бывает редка, поспешать в устье, где даже при самом входе безопасно можно стоять на якоре.

При первом взгляде на Камчатку и окрестности её, невольно подумает что страна сия бесплодна и скудна свежими жизненными потребностями; но пробыв в здешней гавани несколько времени, найдёшь совсем тому противное; здесь мореплаватель может пользоваться сими потребностями в изобильном количестве, не смотря на то, что жители, коих большая часть состоить из военнослужащих, заготовляют оные только для себя, не предполагая продажею получать выгоды и вознаграждать свои труды. Разных родов картофель, репу» морковь, огурцы, частью капусту и даже салат мы имели до самого отбытие. Скотоводство состоящее в одном рогатом скоте также довольно значительно, в гавани нет обывателя, которой бы не имел хотя одной коровы; молоко, творог, масло заготовляемые летом и осенью рыба, а зимою множество разнородной дичи, приносящие промышленности не малую выгоду, могли бы составлять весьма здоровую пищу, ежели бы Камчадалы имели притом нужное количество хлеба; но к сожалению, сие так сказать, главное произведение возделанной земли и более употребляемое средство к пропитанию, почти вовсе им неизвестно, во первых от того, что не смотря на убедительнейшие доказательства и опытом дознанную возможность к земледелию, оно в Камчатке совсем пренебрежено, а во вторых от того, что ни в одном из портов сего полуострова еще нет запасных магазинов, из которых бы могли Камчадалы получать хлеб за деньги. Самые военнослужащие нередко принуждены бывают довольствоваться половинною долею следующего им провианта, по причине трудного доставления оного из Охотска, чему я был свидетелем, но к крайнему сожалению не мог оказать никакого пособия.

1-го Октября, по приглашению Ф. Е. Станицкого, я имел удовольствие видеть полезный обряд установленный предместником его П. И. Рикордом: все женщины по совершении молебствия, приносят богатства своих огородов в дом Главного Камчатского Тоена, т. е. Начальника, который угощает всех по здешнему обыкновению чаем, осведомляется о произведениях и различает успехи хозяйства, нерадивых исправляет, объясняя какой вред происходит от лености, доказывает всю пользу проистекающую от трудолюбия, которое тут же и при всех награждается выдачею разных подарков, как то, платков и других нужных для дома вещей, сие ободрение приметно умножило количество огородных овощей в Камчатке.

Не смотря на малочисленность работников и трудность доставления леса который с большим усилием пригоняют из отдаленных областных мест и частью из Охотска и Нижне-Камчатска, при похвальном попечении Начальства, строение Петропавловской гавани приумножено; ныне казенных домов 9, в первом^[11] помещается Начальник, во втором его помощник, в третьем лазарет, в четвертом канцелярия, в пятом почтовая Экспедиция, в шестом духовное училище, в седьмом и восьмом морские Офицеры, ежегодно приходящие на транспортах и зимующие в Камчатке; в десятом доме, казарма для служителей; сверх того старая церковь и другая, которую ныне строят; частные дома, отличающиеся от прочих, два принадлежащие Российско-Американской Кампании и приказчику оной, три священно церковнослужителям и два Гражданским чиновникам; всего же вообще, не включая балаганов для сушки рыбы, расположенных при Кошке,^[12]. 116 разных строении. Заходя из любопытства в некоторые из оных, мы всегда видели новые Доказательства той истинны, что не великолепие архитектуры и Богатые украшения составляют счастье людей, но что и в укромной хижине покрытой древесною. корою, за рамами обтянутыми кишками Нерпы, обитают удовольствия, Благотворный луч щедрот изливаемый от высоты Августейшего Престола, проник и в сию отдаленную страну; трехгодичные труды Духовного училища, в коем воспитываются малолетние дети, озарили Камчадалов светом Христианской религии, утвердили начало просвещения, распространили по всей области слово Божие и ниспровергли верование в шаманство^[13] Тоены и большая часть жителей, обучившихся чтению и письму, жаждут иметь спасительные книги священного писания^[14], и созидая храмы, прославляют истинного Бога. Ремесленная школа, сообщением народу разных рукоделий, улучшив образ его жизни, извлекла из прежнего неведения о собственных выгодах.

По окончании приготовления Шлюпа, я решился съездить в Паратунку, местечко лежащее на W берегу Авачинской губы и известное по близь протекающим теплым минеральным ключам; почему собравшись с некоторыми офицерами мы отправились на баркасе. Любезный наш А. В. пожелал быть участником оного путешествия, доставил нам удовольствие своим сотовариществом; мы поехали в 10-м часу утра, а во 2-м по полудни прибыли в лежащий против гавани залив, оттуда трехдневный взятый нами запас провианта перенесен на боты^[15] и отправлен по смежному озеру, а мы не взирая на убеждение доброго спутника, советовавшего нам ехать на лодках, пустились пешком по берегу; обойдя озеро и переехав небольшую речку, около шести часов вечера добрались до места; усталость от топкой и вязкой дороги, которая от бывших дождей была еще затруднительнее, беспокойство от промокшей обуви и от обрызганного грязью платья, поделом наказали нас за нерасчетливость; чистая же недавно выстроенная гостиница и теплые Паратунские воды вознаградили все неприятности нашего путешествия.

На третий день мы должны были оставить красивые местоположения и целительный источник Паратунки; боясь прежней неудачи отправились не пешком но по реке на двух связанных вместе ботах, в намерении осмотреть и самый Паратунский острожек, где поселено несколько Якушов. Спокойно и приятно было плыть по тихо текущей реке; множество резвящейся в водах её рыбы, разнообразие окрестностей, обнаженные от листьев деревья и повсюду зеленеющиеся кустарники пленяли наше зрениё. Не ожидая ни какой опасности и совершенно полагаясь на искусство кормчего, мы беспечно предались впечатлениям окружавших нас предметов, как вдруг паром наш быстрым течением реки^[16] был увлечен на мель, мгновенно опрокинут и брошен под лежащее на оной огромное дерево, угрожавшее нам неизбежною смертью; но Провидение, которое неоднократно прежде сего сохраняло нас, явило нам и здесь свое милосердие; древесные прутья сей громады послужили нам к спасению. Крепко ухватясь за оные при общей помощи, поодиночке мы взлезли на дерево, а потом и на отмель находящуюся посреди сей быстрой реки. Чудесным образом спасенные, мы принесли благодарение Всевышнему и начали помышлять как бы освободиться из столь неприятного положения; голодная смерть ожидала нас, весь малый оставшийся запас провианта с двумя бутылками вина, столь необходимыми в сем случае, и платье, которым бы можно было заменить измокшее, мы не могли спасти. Солнце скрывалось за, горы, небо помрачалось облаками и предвещало дождливую ночь; опасность такового положения и ненадежность на какие либо посторонние пособия принудили нас приняться за работу. Надлежало вывести бот из положения в котором он находился и по частям переправляться на правую сторону реки. Общие труды и усилия превозмогли недостаток нужных пособий, бот скоро освобожден и в вечеру к общему удовольствию мы уже находились на матером берегу, и чрез несколько времени пешком достигли гостеприимной Паратунки, где теплая хижина доброго Якуша и горячее молоко согрели нас и подкрепили наши силы. Осушив мокрое платье, мы пустились на обывательской лодке к тому месту, где велено было баркасу нас дожидаться. Крылатое воображение рисовало картины приятного соединения с товарищами;«сребристая луна проглядывая сквозь облака освещала плавателей. Каково же было наше удивление, когда мы прибыли к месту назначенного свидания и не нашли здесь судна! Мысли наши терялись в разных предположениях и недоумений о том, что могло препятствовать выполнению данных приказаний. Обратный путь к добрым хозяевам Паратунки, по причине большой убыли воды, был невозможен и потому надлежало нам остаться на диком берегу, без всякой защиты от угрожающего ненастья; в ожидании новых неприятностей, мы не медля принялись за устроение ночлегов; иссохшая трава и хворост доставили нам способы к предохранению себя от суровой стихии, а разведенный огонь доставил нам отраду. Проведши под слабым покровом осеннюю ночь, мы по утру от посланных Якушов узнали, тою баркас наш восточным ветром был выброшен на берег и весьма поврежден. При каковом известии мы не теряя времени пустились на той же лодке в гавань и чрез три часа благополучно прибыли на шлюп, По радостном свидании с сослуживцами, я употребил все старание к исправлению баркаса; на другой день по утру Лейтенант Никольский с надлежащим числом работников и нужными материалами, был отправлен для починки баркаса и 3-х дневная работа окончила все неудачи путешествия на теплые воды, о которых, равно как о здешнем климате и произведениях природы Г. Огиевский сообщил мне следующие замечания:

„Для исследования Паратунских ключей я не упустил запастись нужными вещами; но взятые кислоты в дороге сделались жертвою неосторожности, а чернильные орешки не производили ни малейшей перемены в воде, опущенное же в оную серебро через несколько времени принимало цвет черноватый; из сего и можно заключить, что в ключах находится осеренный водотворный или осеренный селитротворный газ; точность такового заключения оправдывается и тем, что в близости ключей мы почувствовали запах гнилых яиц, который впрочем столько слаб, что можно воду пить без отвращения; судя же по легко слабительному действию, должно полагать, что сера здесь находится в соединении с таиком, нитром или с известью. Опущенный в сей ключ термометр показывает до 40° Реомюра. Ключ бьет из под отлогого берега у небольшой безымянной. речки, впадающей в реку Паратунку, поблизости коей и самые воды названы Паратунскими. При самом истоке, силою течения образовался небольшой бассейн, из которого вода впадает в протекающую реку, саженях в пяти от ключа. Первоначальное открытие сих вод оставалось неизвестно до 1819-го года, в котором один из давно служащих в Петропавловском порте, матрос Корягин, страдавший застарелою ломотою и ранами, известясь от жителей о существовании упомянутых ключей, испросил дозволение пользоваться оными, и к удивлению, чрез три месяца получил не только облегчение, но и совершенно выздоровел, что утверждает сам Корягин, которого мы видели и свидетельствует Капитан-Лейтенант Голенищев, он очевидец чудесного действия сих вод, неоднократно обозревал сии ключи и узнав что не один Корягин получил излечение, но многие другие, коих имя я не припомню, донес о том Главному Начальнику Г. Рикорду, по воле коего близ ключей построен домик состоящий из двух чистых горниц, кухни и других служб; на берегу реки в двух саженях от истока устроены две маленькие светлицы, в которых сделаны дощатые с задвижками ванны, одна для теплой воды, другая для холодной, а третья для спуска той и другой.

Хозяйственное смотрение за сим столько благотворным заведением поручено старому Корягину, и он при помощи жены и детей занимается разведением огородных овощей с таким успехом, что должно удивляться множеству растущего картофеля, редьки и моркови. Сему плодородию споспешествуют не столько труды, сколько самый грунт земли, которая согреваема внутреннею теплотою протекающей воды, всегда остается теплою и рыхлою, так, что посаженный картофель скоро созревает; достигший значительной величины собирают, а мелкий остается в земле на всю зиму и в следующее лето без всякой помощи вырастает. В окрестностях ключей и в других подобных местах, можно бы с большею выгодою развести не только огороды, но и обильнейшие пашни; судя же по целительности здешних минеральных вод, можно бы с пользою построить при имеющейся гостинице, больницу для страждущих хроническими болезнями.

Что касается до здешнего климата, он едва ли не лучше климата многих округов С. Петербургской Губернии. Жители Камчатки не знают ни больших морозов, ни сильного зноя; зима начинается не ранее Ноября или Декабря месяца, а весна в Мае, с тою только разностью, что в местах прилежащих к огнедышащим сопкам и горячим ключам, зима начинается позже, а весна ранее нежёли в других местах. Не менее того и грунт земли различен в здешнем крае. На горах обыкновенно состоящих из камня и твердой земли, от гниения мхов верхний слой образовался мягкий, то более приметить можно на холмах и отлогостях оных; на долинах пресекаемых горами земля в одних местах губковатая, а в других настоящая произрастительная.

На отлогостях гор растет береза и кедровник, а по берегам рек Паратунки и Авачи ива, ольха, тополь, пихта, шиповник и местами можжевельник. Между сими так сказать, главными произведениями царства прозябаемых в большом количестве попадаются: морошка, брусника, клюква и водяница, известная здесь под названием шишка; сверх того на полях в изобилии растут особого рода лилии (lilium) и Ульмария (Ulmaria), также дикий чеснок (allium) кипрей (Epilobium) и сладкая трава (sphondilium), о других разного рода растениях, не столь полезных и притом уже известных, говорить здесь было бы излишне.

Малое число имеющихся при Порте лошадей привезено сюда, как известно, из Сибирских губерний; собаки же составляющие здесь Богатство хозяина находятся едва ли не со времен населения Камчатки, почему и называются собственно Камчатскими, роста среднего, покрыты шерстью длинною и косматою, уши повислые и редко стоячие; сии домашние животные очень смирны вероятно от того, что лето и зиму кормятся одною рыбою, никогда не лают, а только воют; кошек здесь мало и от того крыс чрезвычайно много, Диких животных нам не случалось видеть, но судя по количеству шкур, из коих жители делают одежду, можно заключить что в здешнем крайне мало водится медведей, лисиц, диких баранов, оленей, горностаев, песцов и соболей. Авачинская губа и все воды, омывающие берега Камчатки, изобилуют разными животными; но из млекопитающих ловят одних только сивучей и тюленей; киты же и касатки, при всей многочисленности их не подвержены сему жребию, разве только мертвые выброшенные на берег снабжают жителей своим жиром и усами. Из рыб ловят здесь Чавычу род лососей, вахню род трески, корюху, в малом количестве сельдей и многих других, о которых упомянуто в старых и новых описаниях Камчатки. Птицы в Камчатке различны, мне случилось видеть только следующих: белоголовых и белохвостых Орлов, ястребов, черных воронов, сорок, дятлов и куропаток; по рекам и озерам много белых лебедей, диких гусей, разного рода уток и куликов, а в Авачинской губе и на взморье много старичков, ипоток (alea) урилов, черных и белых чаек.

Говоря о Камчатке нельзя умолчать и об Авачинском философе Петре Васильевиче Добелло, коего приветливое и искреннее обхождение и ласковый прием на всегда запечатлелись в памяти нашей. Он с милым семейством удалясь из Маниллы, по случаю не благоприятных политических обстоятельств, поселился на пустом северном берегу Авачинской губы, скромная и даже недостаточная хижина, построенная собственными его трудами, заменяет прежнее великолепие Манильских чертогов Генерального Консула. Многолюдные собрания, великолепные пиры и модный этикет ограничились жизнью простого поселянина, занимающегося садоводством, рыбною ловлею и постройкою не совсем еще оконченного дома; он имеет при себе одного Негра, который по прежней привязанности не оставляет его и каждодневно работая вместе со своим господином облегчает, несколько труды его. Спокойствие и довольство, начертанные на лице, явно показывают торжество над издевающимся счастьем и заставляет завидовать твердости духа Г. Добелла. Ибо время наших с ним свидании, я неоднократно имел случай узнать его мысли и чувствования относительно прежнего изобильного состояния, в сравнении с настоящим, удивлялся равнодушию и ни однажды не слыхал ни малейшего роптания на несправедливость судьбы. Приятно было смотреть на семейственное согласие, хозяйственную попечительность и любезное обхождение Г. Добелло; скромное, но вкусное угощение заманивает к частым прогулкам по Аваче, а любопытство видеть пример благоразумной твердости завлекает еще более.

По мере удаления нашего от Петропавловской гавани ветер увеличивался, так что около полуночи шлюп наш, погоняемый свежим SW ветром пробегал по 6 и 7 миль в час, а на рассвете, при довольно ясном угаре, можно было видеть одни только призраки оставленных нами высоких гор Камчатки. Направя путь к Ситхе я решился держаться южнее гряды Алеутских островов, не проходя между оными; такой выбор зависел от позднего времени года сопровождаемого большею частью пасмурными днями и бурными от SW ветрами, от которых плавание в тех местах могло бы быть не столь приятным и даже несколько опасным. Желание принести пользу побудило меня испытать счастье в открытии нового берега, предполагаемого Капитан Командором Берингом и спутником его известным Естествоиспытателем Щтеллером. Они во время плавания своего к Северо-западным берегам Америки в 1741 году Июня 12-го находясь в широте N49°, долготе О от Гринвича 172° 19 заметили к SO весьма ясные признаки земли, а купец Холодилов, на пути к Алеутским островам в 1770 году занесенный штормом от ближайших из них к югу, видел весьма явственно большой остров и прошел мимо. При соображении таковых известий, надежда открыть упомянутый берег питала воображение. Основываясь на ошибке сего мореплавателя в долготе, дознанной им по прибытии к берегам Америки и простиравшейся до 10-ти градусов (относительно же к сему острову считать можно от 1 1/2 до 2 градусов), я расположил плавание так, чтоб пресекая параллель 49° в долготе О. 170° 19 продолжать по оной несколько южнее до долготы O 174° 19 . На сие изыскание было употреблено трое суток, не редко прояснявшееся небо подавало всю возможность хорошо осматривать пространство горизонта; но все старания увидеть желаемый берег остались тщетны.

В течение трех суточного плавания по разным направлениям около сих мест, мы по ночам держались в дрейфе и потеряли до 200 миль прямого пути, не приметив даже ни малейших признаков, по коим можно было бы найти прежде усмотренный остров; и потому за лучшее почли спустясь идти по прежнему направлению, предоставя обретение, ежели оное возможно, счастью наших последователей.

ГЛАВА VI

Владения Российско-Американской компании.

Ново-Архангельский рейд. Краткое повествование о заселениях на островах Кадъяке и Ситхе. Возмущение и усмирение диких островитян. Ново-Архангельская крепость. Обычай здешних Индейцев и обряды их. Поспешное приготовление к отбытию. Скудность жизненного продовольствия в Ситхинской колонии. Замечания о состоянии оной; о произрастениях и животных. Продолжение плавания.

8-го Ноября под вечер усмотрев высокую гору Ечкомб, в 6-ть часов при S ветре мы поворотили от берега, а в 2 по полуночи взяли опять курс NOtO. Тихий ветер при туманах часто покрывающих вершины гор и мелкие распространяющиеся по заливу острова дозволили только в половине следующего дня (9) подойти к острову Кулучнову, при котором встретил нас лоцман; в 6 часов вечера. по причине штиля и малого числа буксирующих нас гребных судов на восточном Ново Архангельском рейде против крепости положили якорь, после 24-х дневного благополучного плавания. На сем рейде нашли фрегат Крейсер, стоявший с 3-го Сентября и готовый уже отправиться в Калифорнию. Благовременное прибытие шлюпа остановило фрегат и нам доставило удовольствие неожиданной встречи. Салют с крепости 7-ю выстрелами приветствовал нас с счастливым вступлением во владения Российско-Американской Компании, мы отвечали равным числом; а пригласительная записка Главного Начальника колоний старинного моего приятеля, усугубила желание скорее с ним увидеться.

На малом рейде находилось Компанейских судов 2, разруженных, ежегодно отправляемых с партиями байдар на промысел и в заселения на островах, * бригов 2, шхун 3 и одномачтовых катеров 2, кроме посланных до нашего прибытие в Калифорнию для закупки пшеницы двух бригов, из коих один в случае недостаточного там заготовления оной, должен был идти на Сандвичевы острова, чтобы шаром заменить неурожай хлеба в Калифорнии.

Подробное описание Американской Компании, столь уже давно существующей было бы только повторением многих о сем повествований, и потому я кратко изложу главнейшие периоды сей истории.

В 1797-м году Купец Шелихов усмирив жителей острова Кадьяка (Кыхтак), завел на оном главное поселение для промысла разных зверей; в 1799-м году Император Павел I утвердил торговое общество основанное Купцом Шелиховым в 1821-м году (13-го Сентября:) общество сие уже под названием Американской Компании, вторично получило на 20 лет еще большие привилегии, дарованные покойным Императором Александром I-м и утверждающая существование и целость колоний.

Все земли и острова, простирающиеся от N мыса острова Ванкувера лежащего в 51° N широты до Берингова пролива и далее, так же острова прилежащие к Ы\Ѵ берегам Америки и Восточным Сибири до 5-го мыса острова Урупа под 45° 50 З0 ' N широты, предоставлены со всеми звериными, китовыми, рыбными промыслами и всем, что на поверхности земли или в её недрах может быть отыскано, в полное распоряжение Компании, дозволено делать новые открытия и пользоваться выгодами от оных. Всем находящимся в службе компании дарованы права Гражданских Чиновников; Иностранным судам запрещено плавание в сии места, а для. пресечения торговли ко вреду компании клонящейся, недозволенна оным подходить к берегам ближе 100 миль, в противном же случае всякое купеческое судно подвергается конфискации со всем грузом. (в 1822 году расстояние сие ограничено пушечным выстрелом), для чего и повелено всегда иметь в колониях одно или два военные судна.

Недолго существовала главная Контора на Кадьяке; бобры удалились от оного на значительное расстояние и посылаемые на промысел партии подвергались не постоянству моря и жестокости Индейцев. Сие обстоятельство принудило Главного Правителя в колониях Г. Баранова переселиться на остров Ситху, что и последовало в 1800 году, с согласия самих жителей оного, и новая колония для защиты от диких островитян укрепилась палисадом с башнями и достаточным числом пушек.

В 1802-м году дикие Индейцы пользуясь. отсутствием Г. Баранова и отправлением людей на промыслы, собрались в числе 600 человек с огнестрельным оружием под предводительством двух матросов оставшихся с судов Соединенных Американских Штатов и бывших пред сим в службе компании, подступили под самые укрепления, и не взирая на пушечную пальбу производимую малым остатком Россиян находившихся в крепости, упорно продолжали приступ; бросая в палисад зажженные пуки сухой травы, взорвали пороховой магазин, ворвались в укрепление, убили жителей, захватили 2000 бобров и выжгли все строения. Четверо спасшихся от сего всеобщего поражения сообщили Г. Баранову горестное известие. Позднее время года не дозволило ему в тоже время отмстить неприятелю; в следующем же году он узнав об отправлении из Кронштата судов Надежды и Невы, решился ожидать оных для того, чтобы при их пособии нанести решительный удар и принудить бояться и уважать силы кампании. По прибытии судна Невы в Ситхинский залив, 26-го Сентября 1804-го года, Правитель колонии Г. Баранов, в присутствии Капитана Лисянского, Начальника пришедшего судна поднял на горе Кекуре^[17] флаг и укрепился 6-ю пушками, а люди заняли дома жителей, которые заперлись в своей крепости отстоящей около 2й верст от сего места. Г. Баранов в обеспечение власти своей над сим островом, под вечер 2-го Октября с помощью десанта и судна Невы сделал нападение на неприятельское укрепление и продолжая беспокоить, принудил защищающихся к переговорам. Злобный и непримиримый Котлиан (главный их Начальник) не желавший мира с Русскими, отказался от Начальства; тогда прочие Тоены решились оставить крепость и в ночи 8-го Октября вышли из оной, оставив победителям две пушки, множество вяленой рыбы, икры, домашней посуды и разных мехов; Колоши при выходе из крепости, умертвили всех детей и собак боясь преследования за собою по голосу сих несчастных жертв; а крепость предали пламени. Таким образом вторично возобновилось поселение основанное Американскою Компанией.

Ново-Архангельская крепость, которая начата, как выше сказано в исходе 1804-го года, ныне свидетельствует о неусыпных трудах Главного Начальника Американской колонии, М. Н. Муравьева. Он в короткое время вновь выстроил так, что защитою служили не один только палисад кольев, как было прежде, но крепкая стена из толстого дерева, составляющая четырехугольник с 4-я башнями. Новый двухэтажный дом Главного Начальника, обширный и удобно расположенный, возвышается посреди всего укрепления и широкая лестница, защищаемая 6» медными орудиями, ведет к оному чрез плац; небольшой, но довольно прочный и покрытый бастион примыкает к сему зданию; Арсенал и новые казармы доказывают попечительность всеми любимого Начальника. Предместье по морскому берегу, в коем часть поселившихся промышленников, имеет свои дома в церковь, под которою расположен Госпиталь, составляет на NO стороне крепости форштат, защищаемый орудиями, а в другой Кажимы^[18] Алеутов и Адмиралтейство, обнесенное высоким частоколом, отделяющим оное от форштата и от Коломенских барабер^[19] охраняются башней, Все сие составляет селение довольно обширное; сама же крепость имеет вид красивого замка, в котором к сожалению нуждаются свежею водою, ибо на Кекуре при всех попытках не могут открыть даже колодца.

Народы, окружающие владение Американской Компании на острове Ситхе (Баранове), Колоши. Сии дикари не имеют ни малейшего понятия о Высочайшем Существе, не признают никакого Божества и ни чему не поклоняются, нет у них ни законов, ни прав общежития; Тоены их имеют власть над одними только Колгами, а прочие при первом неудовольствии оставляют прежнего Тоена и переходят к другому. Свойства их столь же дики, как и физическое состояние страны ими обитаемой. Качествами и образом жизни они сходствуют более с лесными обитателями, нежели с людьми. Встреча с Колошем в лесу столь же опасна, как и с самым лютым зверем, да и не всегда можно отличить первого от последнего., Одно только шаманство или колдовство имеет влияние на Сей грубый народ; следующее обстоятельство, случившееся за несколько дней до нашего прибытия, доказывает великое доверие к оному. Кусковский Колош, одержимый болезнью, для освобождения себя от оной, призвал Ситхинского Шамана, который по отправлении отвратительного своего обряда, объявил, что причиною его болезни была одна из его жен и что для получения облегчения должно ее убить. Когда больной исполнил волю Шамана, то родственники убитой почли сие обидою, ибо таковое убийство было учинено по совету Шамана другого поколения и в отмщение за то умертвили Ситкинского Колоша. Ситхинцы озлобясь на несоразмерную месть (т. е. что за женщину убили мужчину) объявили войну; позднее время хотя и удержало от всеобщего ополчения, но не смотря на то, несколько человек при нечаянных встречах были принесены в жертву гнусных предрассудков. Г. Муравьев в кратковременное свое здесь пребывание, хотя и успел наклонить сих дикарей к некоторому дружелюбию; но при всем том должно обращаться с ними крайне осторожно; гребные суда, посылаемые на прилежащие к крепости островки за дровами или за лесом, должны быть всегда вооружены фальконетами и ружьями. Г. Юнг Англичанин, служащий шкипером на одном бриге сей колонии и живущий уже несколько лепи в Ново- Архангельске, познакомясь со мною, хотел проводить нас; но едва успели мы отойти на четыре пушечные выстрела от крепости, как он боясь соседей принужден был воротиться на зад Не менее сего и самый звериный промысел доказывает слабость нашего селения, ибо оный не может начаться без согласия сего дикого народа. С наступлением весны собирается до двух тысяч Колошан разных поколении в Ситхинский залив для заготовление рыбы; Тоиены^[20] их обыкновенно располагаются близь упомянутой крепости, и тогда главный Начальник знакомится с ними, стараясь' ласковым и дружеским обхождением выиграть пользу при условиях промысла, а нередко и разными подарками оканчивая сии унизительные переговоры, после коих обед оговаривающиеся стороны приступают к делу. Таковые прения основывающиеся на одном только корыстолюбии, часто производят раздор между поколениями, и сопровождаемы иногда кровопролитием. Ныне Капитан Муравьев в противность мнения Г.Баранова, не терпевшего близкого соседства с Колошами, дозволил им не большую оседлость недалеко от крепости, в намерении иметь поручительство мирного их расположения к Русским и залог для тех, коим нередко случается по некоторым нуждам удаляться от крепости, впрочем они без особенного дозволения не могут входить не только в крепость и Адмиралтейство, но даже и на форштат, в противном же случае их забирают их обходами отводят под караулы в крепость, где и наказывают как ослушников.

Колоши весьма искусно стреляют в бобров из ружей и тем много препятствуют выгодам Компании, которая выдает из заведенной ею лавки как промышленникам, служившим прежде по контракту из паев, а ныне по новым ее установлениям получающим по З60 руб. так и употребляемым при промысле Алеутам, за каждого бобра разными товарами на 10 р. или марками заведенными в обширной и торговой её Столице. В числе сих товаров первое место занимают комлейки, еврашечьи и птичьи парки, по обязанности приуготовляемые женами сих же простодушных Алеутов. Отправляющийся на промысел должен иметь две комлейки из Компанейской лавки с платою по 5 р. за каждую, что и составляет по положенным ценам цельного бобра, коих в лето один человек может убивать 2 или 3. Промышленники находящиеся ныне на жаловании а не в паю, не могут уже пользоваться удачею промысла; они должны всякую нужную одежду и обувь брать из лавки в счет жалованья, от чего по истечении года долг на них постепенно увеличивается так, что многие пробыв следующее лето по контракту, принуждены бывают без всякого срока и надежды на уплату оставаться в неволе, в которую завлекают их обольстительные рассказы услужливых краснобаев Компании. Сношение с Русскими ознакомило Алеутов с роскошью, о коей они прежде и понятия не имели и заставило их ныне прибегать к той же отраве (лавке) неприметно разрушающей первоначальное и счастливое их бытие. Кроткий и простодушный Алеут в полном распоряжении Компании и повинуется ей во всем беспрекословно, не понимая, что только он один с пользою служит в промыслах бобров, выдр и нерп, составляющих все Богатство оной»—Невозможно не удивляться малому попечению о столь полезных для Компании людях, известных здесь под названием Кагоров (Невольников), ибо кажимы, в коих они живут состоят из двух сараев с разными отделениями, подобными стойлам в конюшнях Смрад и заразительная нечистота жилища, где помещаются ибо Алеутов с их женами и детьми при двух Тоиенах (в летнее время по случаю промыслов, число сие увеличивается до 500) ужасают и не позволяют путешественнику иметь подробнейшего познания о их домашней жизни. Бедность в необходимых потребностях, а притом вкравшиеся прихоти, дурное содержание способствующие преждевременной смерти, и самый промысел, во время коего они с своими утлыми байдарами, нередко поглощаемы волнами, или погибают при спорах о звере, значительно уменьшили число Алеутов со времени учреждения Американской Компании. Лютый Американец убивая угнетенного Когора, ни мало не страшится должной мести; бобра застреленного или насильно присвоенного от бедного Алеута, или даже иногда и от самого промышленника, неохотно меняет в расчетливой Канторе, а сбывает его на суда Соединенных Штатов, за огнестрельное оружие, порох, кинжалы, фриз, байковые одеяла и другие вещи, получая за каждого бобра по ценам местной Канторы от 100 до 112 рублей.

Попечение о содержании семейства и об исправлении всех домашних дел возлагается на одних женщин, а мужчины ходят на войну, бьют зверей и ловят рыбу, прочее же время проводят во сне и плясках; Детей с малолетства приучают переносить голод и все неприятности сурового климата, дают им сосать всякий жир, от чего они преждевременно тучнеют, и не смотря на то, что в Декабре, Январе, феврале и Марте месяцах морозы бывают здесь до 14°, дети совершенно нагие спокойно проводят по нескольку часов на воздухе, ребенка невзирая на его слезы опускают в воду даже среди самой зимы.

Со времени поселения Русских, Американцы пристрастились к картофелю и репе, но по чрезвычайной лености не занимаются разведением оных, хотя им неоднократно предлагали семена; и потому обыватели имеют нужду в строгом присмотре за своими огородами, которые невзирая на всю скудность их, часто по ночам бывают обкрадываемы.

При всех усильных и попечительных стараниях, успели только несколько Индианок окрестись и выдать замуж за промышленников; но ни труды, ни разные поощрения и по ныне не распространили веры, ибо Колошам в особенности не нравится единоженство. Иеромонах Ювеналий, бывший в Кинайском заливе, сильно восстал против многоженства и разных других гнусных обычаев, но прежде нежели успел заслужить любовь жителей и внушить им отвращение к пороку, так их раздражил, что они его умертвили, и даже ныне при всех мирных условиях договариваются, таю бы не были присылаемы к ним Монахи.

По утру на другой день нашего прибытие, Колоши на многих лодках приехали к Шлюпу; матросы за старые рубашки выменивали у них шляпы, искусно выплетенные из корня. Неопрятность, отвратительный запах от китового жира, коим они мажутся, и зверская наружность запачканных лиц, удерживали нас от ближайшего сношения, и потому они довольствовались меною у борта, не смея входить на Шлюп. В третий же день пребывания нашего, по неотступным их просьбам и по собственному моему желанию видеть их обычаи, позволено одной их партии приехать, на Шлюп в 10-ть часов утра. Дикий крик на лодках выехавших из за крепости Колошан, сопровождал их отплытие с берега и приближение к судну; Наушкет Тоиен Воробьиного поколения^[21] первый показался на шканцах и приветствовал меня речью, которой я, по незнанию языка и худого перевода присланного с ними переводчика, не мог понять; при всем том мы с ними познакомились, и в тоже время они начали плясать. установясь по порядку вдоль всех шканцев, запели грубым голосом песни, ударяли в бубны, топали ногами и делали прыжки, сопровождаемые разными кривляньями и зверскими телодвижениями. Начинающий выходил на средину с кинжалом в руках для распоряжения в сем несносном увеселении, которое, по общему их к оному пристрастию, обыкновенно бывает столь продолжительно, что трудно было бы заставить прежде временно окончить таковую забаву, ест ли бы случившийся дождь не прекратил ее; после чего и начали мы угощать диких посетителей. Тоиен и ближайшие его родственники не марают и не искажают своих лиц, а одеваются в разные платья подаренные им от здешних Правителей, покрывая оные всегда одеялом с разными узорами из кож диких баранов; прочие же и доселе пудрятся Орлиным пухом, носят цельные шкуры какого либо зверя, изуродывают лица свои киноварью и сажею, делают прорези мужчины в нижней части носа, а женщины в нижней губе и продевают в оные кольца с навешанным разным бисером и другими подобными украшениями. Хотя и есть у женщин обычай вставлять в сии прорези кусок дерева, обделанного на подобие двух продолговатых чашечек соединенных между собою промежутком равным прорези, от чего нижняя губа становится гораздо длиннее верхней и чрезвычайно обезображивает все лицо; но многими уже как мы заметили сие обыкновение оставлено, особенно Молодыми Колошанками, вероятно, узнавшими выгоды красоты при посещении мореплавателей. Сарочинскою кашею с патокой и ромом разведенным с водою, мы лакомо угостили наших посетителей, они еще поплясали и неохотно с нами расстались, с тем же криком отправились на берег. Других подобных сему. посещений более не было, ежедневно приезжали токмо лодки с дичиною и свежею рыбою. С Американцами всегда были невольники купленные или плененные во время войны с каким либо поколением; они по бедности не красят своих лиц и часто ходят полунагие, на каждой их лодке имеется по нескольку ружей, коими они весьма искусно стреляют, чему могут служить доказательством выменянные нами 30 уток застреленные в головы. Сих пленных называют Калги, жизнь их самая несчастная, достойная всякого сожаления; при праздновании какого либо торжества, при похоронах Тоиена, или даже при болезнях его родственников, по требованию шамана, невольника равнодушно убивают.

В следствие сношения Начальника отряда с Правителем колонии, мне надлежало отправиться в Калифорнию к порту Св. Франциска и оттуда с Шлюпом Аполлоном следовать обратно в Россию; по чему, из провизий принадлежащих фрегату и Шлюпу, оставив сколько нужно было для достижения в Бразилию, где я надеялся чрез Консула вновь запастись, остальное мясо и сухари отдал в магазины, поспешал изготовиться к снятию с якоря для продолжения плавания вместе с фрегатом, отправлявшимся также в Калифорнию для заготовления сухарей, в коих предстояла ему крайняя нужда; ибо неурожай пшеницы во всей Калифорнии или может быть возвышенная цена угрожали оскудением жизненного продовольствия и самой Колонии, коей запас был недостаточен не только для судов, присланных по требованию Правления Американской Компании для вспомоществования её торговле, но и для обывателей. Беспрестанные дожди и ненастное время при совершенном недостатке свежей пищи и даже самой рыбы, начинали уже ослаблять силы и здоровье служителей, и в 5-ти дневное наше здесь пребывание умножилось больных уже до 9-ти человек; и потому я поспешил оставить неблагоприятное для нас место.

14-го числа в 8-м часов утра при ONO ветре, снявшись с якоря мы выступили в море, около полудня прошли остров Св. Лазаря и по удалении от Ситхинского залива радовались, что избегли несправедливо ожидавших нас упреков от нуждающихся здешних обывателей, которым и в самое изобильное время дают по одному пуду муки в месяц; по чему и бывают часто вынуждены покупать оную в Компанейских магазинах, из коих выдается не более как по 10 фунтов в месяц на каждого. Кроме сего недостаток прочих жизненных потребностей усугубляет скудость продовольствия; рогатых домашних животных в сем главном селении, как я слышал, не более 8-ми; свиньи же питающиеся рыбою противны вкусу, потому и держат их в небольшом количестве и продают от 60 к. до 1 рубля за фунт; кроме кур, из коих каждая стоит 5 рублей, других дворовых птиц нет; за десяток яиц платят также до 5 рублей.

По кратковременному пребыванию моему во владениях Американской Компании, я не мог подробнее узнать состояния здешней колонии, и по тому оканчиваю описание оной следующими, в нескольких строках изложенными замечаниями. Отличное усердие, мудрые распоряжения и неусыпное старание Главного Правителя к пользе Компании, укрепляют владычество ее в столь отдаленном месте, По мнению моему, надлежало бы определить безбедное содержание жалким Алеутам^[22] по сие время не получающим даже и хлеба, увеличить силы и иметь полное доверие в Правителю; таким образом укротилось бы зверство народа окружающего колонии, а со временем и самая покорность его вознаградила бы потребные на сие издержки; строгое правосудие, деятельная и честная торговля с Колошами умножили бы выгоды (чему доказательством может служить здешняя промышленность судов Соединенных Штатов), утвержденное же право распространило бы славу Компании и доставило доверие от известных торговых обществ.

Выгоды торговли удерживают Россиян в сем отдаленном крае, но жизнь каждого из них ежеминутно подвергается опасности; Колоши никогда не упускают случаев убивать Русских, которых они почитают. своими врагами и притеснителями, пришёдшими властвовать на их земле и похищать их достояние. Хотя от всех соседственных Американцев взято по нескольку аманатов из детей сильнейших Тоиенов и коих содержат на острове Кадьяке, совершенно безопасном от их нападения и набегов, впрочем и сие средство недостаточно к удержанию кипящей их злобы. В 1820 году они потребовали возвращения своих аманатов, и Правитель колонии, по причине слабого тогда состояния крепости, принужден был удовлетворить их требованию, чего конечно не сделал бы если бы Компания содержала нужные силы.

По вышеупомянутой причине, т. е. по кратковременному моему пребыванию, я не мог приобрести достаточного сведения о произведениях здешнего климата.

Горы в Ситхе покрыты Столетними елями, лиственницей и душистым деревом, из рода кипарисов; на отлогих берегах растут еще ольха и дикие яблони, между которыми в ложбинах по словам промышленников родится водяница, малина и проч. — В лесах много диких коз (Эманов), коих мясо за недостатком лучшего, почитается вкусным. Кроме рыбы, здесь в большем употреблении особый род черепокожных, известных под названием Мамай, из них приготовляют питательный суп. Птиц вообще весьма много и редких немало, не говоря о сороках с синим хохолком, черных воронах, чайках и белоголовых орлах; надобно сказать, что гуси и разных родов ушки находятся в большом количестве, которое впрочем, во время нашего пребывания, значительно уменьшилось, по причине наступившего холода.

Едва успели мы оставить угрюмые Ситхинские берега, как ветер начал свежеть, частые шквалы между N0 и SO сопровождаемые дождем и мраком ночи, принудили уменьшить паруса, а низкое стояние ртути в барометре предвещало бурю. В полночь нашедшим от SO шквалом изорвало грот-марсель и невольно привело Шлюп на левый галс; никакое усилие спуститься от ветра не могло заменить слабое действие руля, зависящее от образа кормовой части; почему закрепив задние паруса и натянув на наветренных фок-вантах брезент, употребили все старание к освобождению себя из столь неприятного положения; валы, входя на верх Шлюпа, угрожали потерею ростер и гребных судов. 15-го числа на рассвете порывы ветра превратились в крепкий шторм, изорвали фок и оставили нас под одними стакселями; в сию беспокойную ночь мы потеряли из виду фрегат Крейсер. Около полудня несколько утихло и потому немедленно переменив изорванные паруса, начали удаляться от берегов для того, чтобы мыс Мендосино находящийся в широте N 40° З0 пройти в расстоянии 100 миль. Позднее время требовало осторожности относительно сего опасного места, нередко закрывающегося туманами даже и в самые лучшие дни года.

ГЛАВА VII. Калифорния.

Порт Св. Франциска. Празднество обывателей. Работы на Шлюпе. Президия Св. Франциска. Миссии. Священники или Патеры. Население, посев и урожай разного хлеба. Верховая езда на лошадях. Ловля диких быков. Перемена в образе Правления. Распоряжения приказчика Ново-архангельской Конторы Г. Хлебникова. Выгоды здешнего порта. Замечания о растениях, температуре воздуха, сведения о животных и минералах. Отбытие.

30-го Ноября по утру открылся пред нами берег Нового Альбиона, от которого по исчислению, мы были в 35-ти милях, а в полдень по пеленгу западного острова группы Ферелонеса и по известной широте мы находились около 42 миль от входа в порт Св. Франциска, при чем хронометры наши от последней поверки, т. е. чрез 35 дней, показали и 1З-ю милями западнее, нежели на карте.^[23]

Стихающий постепенно ветер замедлил вход наш в упомянутый порт; d половине 11-го часа вечера за безветрием и противным течением положили якорь на банке, отстоящей в четырех милях от порта; глубина здесь простирается от 7 до 4 сажень грунт ил с мелким песком. Кипящая на многих местах толчея устрашает мореплавателя, не имевшего прежде о сем точного известие, а сильное течение действующее отливом и приливом прямо по направлению входа и простирающееся до 6 1/2 узлов, требует большого внимания к управлению рулем.

На другой день (1-го Декабря) усмотрели фрегат Крейсер стоящий на якоре и пришедший только за несколько часов прежде нас. Чрез два часа по полудни при попутном течении мы снялись с якоря и начали лавировать к порту; в исходе 6-го прошли на правом траверсе крепость и немедля положили якорь на глубине 5-ти сажен, имея крепость на WZW1/3W в 1 1/2 мили. На сем рейде встретились с шлюпом Аполлоном, пришедшим из Ново-Архангельского порта для исправления и Российско-Американской Компании бригом Головниным, посланным для закупки пшеницы.

Вход на рейд Св. Франциска имеет около 2 1/2 миль в ширину и по обеим сторонам находятся прибрежные каменья; во время прохода лучше держаться к Северному берегу и становиться на якорь в расстоянии 1/2 миди от Южного берега, немного не доходя строения, коего только одни кровли с рейда видны; далее же проходить в таком расстоянии от берега не советую потому, что оказывается при самой малой воде небольшой камень; грунт вообще весьма хорош, одно только течение затрудняет частыми разводами крыжей у канатов.

Гром пушечных выстрелов с крепости, на коей развевал совершенно для нас новый флаг^[24] означал великое празднество здешних обывателей в честь Гваделупской Божьей матери, покровительницы всего здешнего края, которое ежегодно отправляется с великим Богомольем; Гражданское счисление в сем месте было одним днем позже нашего по той причине, что мы достигли оного пугаем Восточным, Гишпанцы же здесь поселившиеся западным.

На другой день нашего прибытие, поставив шлюп фершоинг, мы салютовали крепости семью выстрелами, нам ответствовано было равным числом; к вечеру свезли на берег палатки, устроили место для поверки Хронометров и на завтра принялись за работу; начали чинить паруса, исправлять бочки для воды и поправлять многие железные вещи и такелажь. Мысль о возвращении в любезное отечество усугубляла нашу деятельность. Ясная и теплая погода, постоянно здесь господствующая в сие время, много тому благоприятствовала; одна только доставка свежей воды и дров, коими надлежало запастись в значительном количестве, по дальности и по причине сильных течений останавливала несколько нашу поспешность; впрочем, общее старание и пособия превозмогли сие затруднение и мы чрез 40 дней были готовы к выходу, но удержаны ZW ветром продолжавшимся двое суток.

На S берегу четырехугольная площадь, обнесенная нечистыми и полуразвалившимися сараями; в одном из них живет Комендант крепости и Начальник сего места, почему оно и названо президиею Св. Франциска. Около 25 оборванных и давно не получающих от Правительства, никакого содержания солдат, составляют гарнизон и всю силу защищающую сей берег. В 7-ми верстах от президии находится Миссия Св. Франциска, на пространстве же 100 верст в окружности еще четыре таковые же. Сии Миссии управляемы Священниками и состоят из наловленных арканами диких кочующих Индейцев, которые поневоле без всякого предварительного изъяснения догматов религии и даже без малейшего изучения языку, принимают Католическую веру. Строгое с ними обхождение сих Отцов, подкрепляемое несколькими солдатами, принуждает их по праздничным дням ходить в церковь, где они, не понимая поучений самого Богослужения, а сопровождая только глазами наружные обряды, должны по неволе подражать оным, в остальное же время без отдыха и очереди обрабатывая земли, удовлетворяют корыстолюбию сих наставников, кои утучнив леностью свое тело и насытив алчность, чрез несколько лет под предлогом болезней отсюда удаляются с пиастрами на успокоение в свою родину. Они не только не стараются распространять Христианство между многоразличными поколениями сего народа, но даже и привыкших к их образу жизни, не стараются приучать к обязанностям Гражданина. Долговременное пребывание Гишпанцев на сем берегу научило некоторых из Американцев (Католиков) понимать Гишпанский язык и служит орудием намерений их наставников; для сего священники и содержат по нескольку телохранителей или приверженцев, называемых Бакерами, Церковь и примыкающий к ней выбеленный каменный дом, в котором помещаются сии Священнослужители и их магазейны, составляют главное строение каждой Миссии, а из необожженного кирпича, без стекол, пола и потолка сараи, составляющие большею частью четырехугольную площадь, служат жилищем угнетенных и от природы слабоумных Американцев. Нечистота и дурной запах в сем здании необыкновенные, и вероятно, главною бывают причиною преждевременной смерти живущих в сих домах. Кукуруза, горох, бобы и по праздничным дням мясо (в коем нет недостатка по размножению диких быков) скромно выдаваемые к обеду из общественной кухни, доставляют им обыкновенную пищу, а плащи и служащие для прикрытия наготы и делаемые из овечьей волны ими самими же, составляют скудную одежду.

Окрестности сего места довольно разнообразны и приятны; два озера с пресною водою, наполненные дикими ушками и морскими курицами, часто привлекали нас к прогулкам и снабжали вкусною пищею; умеренная температура воздуха, ясная погода и множество разнородных диких птиц, из коих куропатки^[25] отличаются от прочих красотой и вкусом, заманивали наших охотников на довольно дальние расстояния, а усталость часто принуждала уклоняться для отдохновения в ближайшие Миссии, к коим дорога легко познается по разбросанным всюду бычьим головам у костям и трупам издохших лошадей; дурной запах от оных и стада галок, чаек и разных коршунов, пожирают их все сии гнилости, обыкновенно означали близость жилья. Я думаю что здешний край единственно сим пернатым обязан предохранением от заразительных и повальных болезней.

Неоднократно быв участником в прогулках и охоте, я заходил иногда в Миссии и всегда оставался благодарным к всеобщему гостеприимству священников. Стол, вино и свежее молоко, охотно были предлагаемы путешественникам, и наши разговоры в сих беседах несмотря на скрытность Миссионеров, всегда более клонились к познанию здешних мест. Не излишним почитаю здесь упомянуть о ближайшей к нам Миссии Св. Франциска, потому что оная прежде прочих устроена на берегу; место сие удобнейшее для пристания наших судов при обратном плавании из Ново-Архангельска в Россию, Два священника Хозе и Томас, управляли Миссиею и пред нашим прибытием разделились; трудолюбивейший проповедник Хозе исходатайствовал себе позволение на заведение новой паствы Сия Миссия основана в 1777 году, почти окружена водою, которую прилив от W столь близко приводит, что при среднем возвышении воды баркасы наши с удобностью сюда подходили.

Земли принадлежащей Миссии Св. Франциска в окружности около 9 миль; хотя оная не вся вообще равно удобна к хлебопашеству, но всегда достаточна для пропитания 6000 человек; сверх того находятся еще обширные пастбища. Места сии к сожалению не орошены реками и от того жители не имеют хорошей воды, а достают не весьма вкусную и чистую из выкопанных ям.

По собранным мною сведениям в Миссии Св. Франциска жителей 958, в том числе возмужалых Индейцев 490 женщин 286 и детей обоего пола 182, рогатого скота 4049, Овец 8830 и лошадей 820-ть

При сем прилагаю таблицу о посеве и урожае разного хлеба в 182З году.

(*) Фанега, мера хлеба, которую употребляют во всей Калифорнии, составляет около 4 пудов веса.

Не оспаривая полученных известий об урожае хлеба и не сомневаясь в попечительности и искусстве местного хозяйства, предоставляю себе право поместить здесь некоторые замечания. Неоднократно мне случалось посещать Миссию Св. Франциска в праздничные дни и слушать Богослужение; Церковь довольно хорошо убрана и бывает в сии дни наполнена здешними Индейцами; судя по числу их, нельзя согласиться на упомянутое многолюдство. Показанный в таблице урожай хлеба по мнению моему также необыкновенный, ибо худое обработка земли, бесчисленные стада птиц гнездящихся на полях после посева до самой жатвы, и самая молотьба колосьев производимая ногами лошадей, подают причину сомневаться о столь великом плодородии, которое в несколько дет загрузило бы все магазины, в которых при нас запасу было мало; Продажа хлеба весьма незначительна, несмотря на недавний вывоз оного в Лиму по случаю совершенного там неурожая, произошедшего от внутренних мятежей, и на ежегодное снабжение Ново—Архангельского края. Сии обстоятельства не могут относиться к одной Миссии Св. Франциска и её обширным окрестностям, ибо и то и другое было заготовляемо по большой части в Миссиях прилежащих к Монтерею и другим прибрежным местам. Индейцы же, кроме самих Священников, и вкуса пшеницы не знают.

Изобилие в лошадях немало доставляло нам удовольствия и выгоды; не только я и все Офицеры, но даже и нижние чины, бывшие в праздничные дни на берегу, нанимали оных за весьма дешевую цену, смело пускались во весь галоп верст на 15, не опасаясь худых последствий от незнания верховой езды, ибо стремена и седла столь хорошо устроены, что и самому худому ездоку едва ли можно упасть, а лошади столь крепки ногами, что когда не спотыкаются; природная их осторожность при спуске с гор и избегании опасных мест, всегда оправдывала нашу смелость, так что ни кто не мог по* жаловаться на какое либо неприятное приключение.

Таковые ристалища всегда оканчивались другим не менее забавным зрелищем. Чрез каждые два или три дня, доставляли нам для провизии по нескольку быков; коих поймав арканами, обыкновенно связывали за рога с дворовыми быками гораздо сильнейшими, сии с большим трудом приводили оных в сопровождении верховых бахеров к нашим палаткам. Здесь ручной бык упираясь рогами в землю и задерживая своего товарища, давал наезднику время закинуть аркан на задние ноги дикаря и свалить его на землю; после сего отвязывали первого, другому же привязав к рогам веревку длиною до 5-ти сажен с вьючили 10-ю пудами балласта, освобождали ноги. Удивительно, что столь сильное животное в жару своего бешенства ни когда не стаскивало с места столь мало значащую для него тяжесть, даже и по приближении людей, на коих всегда бросалось с яростью. По отдохновении сего дикого пленника, моряки наши забавлялись бросанием на него арканов и запутывая ноги сваливали на землю потом убивали, чем и оканчивалось любимое Гишпанцами зрелище.

По перемене в Мексике законного правительства, был избран от народа Императором Дон Августин Этурбидо, служивший прежде сего Генералом в Гишпанских войсках; с начала сего правления он наименован Augostino primo, а в последствии по воле той же избирательной власти, он низложен и успел удалиться с множеством сокровищ, увеличив свой Царский титул наименованием Ultimo. Тогда Правление перешло во власть Юнты, по слабости коей и внутренним неустройствам, каждая область ищет независимости; в бытность нашу в Монтерее, месте жительства Губернатора верхней Калифорнии, по воле народа собралась Юнта, состоявшая из окрестных миссионеров и нескольких отставных старых Гишпанцев поселившихся в сем крае; они положили совершенно отделить и сделать независимою сию часть Калифорнии от прочих областей, составлявших прежде столь обширное и Богатое владение Гишпании. Ныне Калифорния управляема прежними законами и Дон Луиз Аргуелло, Капитан войск, временный Губернатор сей страны с духовенством, присвоили себе право Правления.

Во время пребывания нашего в порте Св. Франциска, бриг Головин, взяв за товары несколько пшеницы, отправился в Санта Круц, где предполагаемо было получить остальное оной количество, между тем Г. Хлебников, приказчик Ново-Архангельской Канторы, имея возможность поместить всю пшеницу на бриге Рюрике и руководствуясь предписаниями главного правителя колонии Г. Муравьева, отправил бриг Головин на Сандвичевы острова для закупки рому, сахару и других вещей, в коих колония имел а крайнюю нужду; сам же с бригом Рюриком прибыл в порт Св. Франциска. Г. Этулинъ, Командир брига Головина покупку сию должен был произвести по примеру прежних годов, т. е. меною котиков с судами Соединенных Штатов, пристающими ныне с разными товарами на сии острова^[26].

Обыкновенная цена Котика 1 3/4 Гишпанского пиастра; сия промышленность составляет ныне главнейшую отрасль торговли Американской Компании, бобровый же промысел весьма малозначащ, так, что Г. Хлебников для выгод Компании, воспользовавшись смутными обстоятельствами в правлении Калифорнии, успел сделать условие с Губернатором оной о свободном позволении промышлять бобров в заливе Св. Франциска. Для сего из селения Россы присланы 25 байдар с Алеутами, кои разъезжая партиями по заливу, ловят бобров и по окончании положенного времени, добычу делят пополам. Г. Хлебников в 2-х месячное свое здесь пребывание успел промыслить до 300 бобров, из коих половину должен был отдать на шхуну, присланную от Губернатора под Американским флагом, для продажи оных в Кантоне. Достойно замечания, что как бобры, так и Шхуна принадлежат нынешнему правителю нового Альбиона; что и вышло согласно с пословицею лови рыбы в мутной воде.

Порт Св. Франциска, так сказать, единственное в сем крае место для отдохновения пловцу утомленному продолжительным пребыванием у Северо-западных берегов Америки, ибо кроме безопасности от ветров и спокойного стояния на якоре, большей частью ясная погода доставляет всю возможность к надежному исправлению своего судна к новым предприятиям; изобилие же в рогатом скоте, свежий хлеб и совершенная свобода людям на берегу, укрепляя силы, возобновляют прежнее веселье и мореплаватель вновь отправляется в обширные моря с полною готовностью к перенесению новых трудностей. Во все время нашего здесь пребывания, по сношению с Комендантом Дон Игнацием Мартынецем, мы получали в изобильном количестве свежее мясо, платя 4 пиастра за дикого быка весом около 9 пуд, пшеницу же покупали у священников по 3 пиастра за фанегу (около 4-х пуд); пекли вкусный и здоровый хлеб в печках поставленных на берегу заботливостью Капитана Васильева, Начальника Экспедиции отправленной в Берингов пролив, бывшего здесь в 1820 году, и Командиром Шлюпа Аполлона Лейтенантом Хрущовым, ныне остается только желать мореплавателям посещающим сие место, чтоб миссионеры оставили свою беспечность о размножении домашних птиц, которых по чрезвычайному их здесь недостатку с большею трудностью можно получать только от самих Священников и собственным своим примером старались бы возбуждать трудолюбие поселян в разведении огородных овощей, ибо при всех удобностях и поныне еще они не имеют ни какой зелени кроме тыквы.

Здесь приличнее поместить замечания Г. Огиевского о растениях, температуре воздуха, животных и минералах:

„Окрестности места порта Св. Франциска состоят из средней величины широковершинных гор и холмов, оканчивающихся прелестными отлогостями и прерываемых живописными долинами, кои пересекаемы ручьями и прозрачными малыми озерками. Незначительные деревья и кустарники покрывают отлогости, а долины устланы разными зеленеющими травами т. Строевого леса близь порта нет, кроме дерева чагу, толщиною превосходящего наши Столетние сосны, впрочем, весьма дряблого и слабого. Из мелких деревьев достойно примечания только одно, величиною и наружною корою похожее на калину, растет во множестве и производит. необыкновенное действие: не осторожное прикосновение к дереву производит несносный зуд, боль и сильную опухоль в той части, которой непосредственно прикоснулся, так и в всех других, к которым прикоснулась сия часть, Жители избавляются от такового действия употреблением припарок из коровьего молока с белым хлебом или с мукою из кукурузы. Русские же врачи, удостоверенные частыми опытами над страдавшими нашими матросами, нашли, что примочка из свинцовой воды весьма полезна, а еще действеннее припарка из отвара льняного семя и т. п., но едва ли не лучше из всех средств деревянное масло с камфарой; болезнь продолжается от двух до трех недель. Гишпанцы называют сие дерево Гидрою; оно во время нашего пребывания было обнажено, и потому мы не могли приобрести достаточные сведения о всех частях.

„С Ноября, т. е. когда солнце удалится в южное полушарие. температура воздуха здесь приметным образом переменяется, ночи бывают холодны, однако не ниже 0° замерзания по Реомюрову термометру; нежные растения засыхают, слабейшие деревья и кустарники обнажаются, чему причиною не столько холод, сколько недостаток дождей, которые не прежде, как с поворотом солнца т. е. в исходе Декабря, начинают окроплять сухую землю, пробуждая неприметным образом природу так, что в начале Января можно было видеть цвет лесной смородины и полевой фиалки. Вот какова здешняя зима! неблагодарные жители жалуются на её жестокость, а Русские мореплаватели почитали время сие самым приятным; впрочем живущие здесь Гишпанцы не имеют в домах ни печек, ни каминов; а стеклянные окошки находятся только у монахов и военных чиновников.

„Кроме крупного рогатого скота и лошадей, полевых и горных, овец здесь большое количество; свиньи очень редки; из зверей, много медведей, волков, рассомах, лисиц, диких кошек и других; из пресмыкающихся известны ящерицы и разнородные змеи. О водяных животных ничего нельзя сказать потому, что изобилие в рогатом скоте, доставляющем лучшую пищу, отклоняет ленивых жителей от рыбной ловли.

„Царство минералов здесь не исследовано. Известно только то, что горы Калифорнии, особенно окрестности Монтерея и Санто-Круце, изобилуют серебренною рудою, которую в 1820-м году начинали разрабатывать, но дело сие показалось Гишпанцам невыгодно, и потому оставлено. Около порта Св. Франциска попадаются: разных видов змеевик, жировик, амиант, разноцветный песчаный камень, яшма, роговый камень и прочее."

31 Декабря люди были освобождены от всех работ, дозволено было ездить с судна на судно. Земляки и друзья на долго разлученные службою съезжались и приятно беседовали о прошедшем, а весельчаки под вечер составляли карусели, разные игрища, и песни оживляли их свидания; полночь же иго Января была свидетельницею чувствительной разлуки добрых сынов отечества. По утру и Января 1824 года принесли с умилением Господу Богу благодарность за сохранение от минувших опасностей в плавании, и испрося благословение и покровительство будущим успехам, для исполнения воли Великого нашего Монарха, мы спешили ускорить приятнейшую минуту возвращения в любезное отечество.

10-го Января 1824 года мы были уже совершенно готовы к выходу, свезли с берега палатки и по забрании всего жизненного продовольствия на Шлюп, ожидали только благоприятного случая к вступлению под паруса, оставив в свидетельство нашего пребывания печальный памятник умершему здесь в прошедшем году Мичману Тулубьеву, служившему на Шлюпе Аполлоне. Сослуживец и приятель покойного, Лейтенант Кюхельбекер, принявший на себя исполнение сей обязанности, поставил на высоте горы против наших судов четырехугольную пирамиду и обнес ее довольно красивою решеткою.

Ясная погода открыла нам случаи надлежащим образом поверить хронометр 991, который в день последней обсервации (и Января) был позади 5° 46 40" 23. меридиана Св. Франциска и отставал ежесуточно 22 19 при наблюдениях долгота места употребляема была из таблиц Нория 237° 51 30 O. Разнствующая от карты Аросмита 7-ю минутами к W-ту.

12-го числа в 8 часов утра NW ветер увенчал наше ожидание и два Шлюпа: Ладога и Аполлон, снявшись с якоря начали лавировать из залива. Прежние товарищи похода приехали проститься с нами. Радуясь скорому прибытию в отечество, мы старались предупредить готовность на новые поручения, а они хвалились предстоящими трудами; спор сей не был продолжителен; обязанность и ревность к службе тотчас помирили нас и заставили расстаться по взаимном пожелании успехов.

При отправлении нашем из порта Св. Франциска, я должен был, по малому калибру своих пушек, переменить не которые ночные сигналы и предписать Лейтенанту Хрущеву, командиру Шлюпа Аполлона, в случае внезапной со мною разлуки приводить к ветру и крейсировать до истечения двух суток небольшими галсами на том месте, где виден был последний сигнал.

ГЛАВА VIII. Плавание от берегов Калифорнии до крепости Санта — Круц

Изменение ветров и атмосферы. Преимущества плавания между тропиков. Воспоминанье об отечественных празднествах и подражание оным. — Перемена в здоровье служителей. Невыгодное положение Шлюпа. Предосторожность Приятные известия. Фолклендские острова. Жестокие шквалы, сильный зной, умножение болезней и смерть двух матросов.

Плавание наше до 27-го числа Января было можно сказать, самое удачное, большею частью попутные и легкие ветерки, при редко изменяющейся приятной погоде, ускорили наше прибытие в широту N 12° 57 ; начало NO пассата не было нам заметно, ибо еще в широте N З1° 45 перешедший из NW четверти в NO ветер дул постоянно между NNO и О.

В широте N 6° ветер стал изменяться к SO и с 1-го Февраля начался южный пассат, а с оным несколько дней сряду в отдаленности был слышан гром и изредка блистала молния, 9-го числа в 2 часа по полудни прошли Экватор, в долготе О 242° 45 .

15-го Солнце, пройдя наш зенит, усилило теплоту атмосферы до высочайшей степени; термометр в тени показывал, 23 1/2°, дождь в продолжение 6-ти дней не освежал нас. Опасаясь худых следствий от великих жаров, я приказал всем при восходе и закате солнечном обливаться водою, что доставляло большую забаву и несколько, по-видимому, обливающихся укрепляло, ибо всякая работа после таковой потехи производилась живее.

17 и 18-гo в широте S 1З° ветер начал стихать и изменяться; частые шквалы служили нам с пользою к увеличение широты и 24-го около полуночи мы пересекли южный тропический круг в

долготе О 2З9° 43 .

Плавание между тропиков имеет свои преимущества перед плаванием в больших широтах; тихие пассатные ветры обеспечивают мореходца от опасностей бури, нередко сопряженной с большими трудами для матросов и с вынужденным усилием самих начальников; открытое небо и спокойствие судна благоприятствуют астрономическим наблюдениям, особливо для тех, которые

не приобрели еще достаточного навыка; чистый и легкий тропический воздух располагает к веселью, высокая же температура оного освобождает северного жителя от всех теплых одеяний, даже до полуобнажения; тропический зной беспокоил нас в то время, как наши друзья и сродники боролись с крещенскими морозами.

Сколь велика разность климатов! одни терпят недостаток в тепле, а другие страждут от избытка оного; для одних холод несносен, а другим он мог бы доставить отраду. Впрочем, я питомец Севера испытав на себе сильное действие тропического зноя, могу ли не завидовать Вам, любезные поборники сурового холода? Вы не нуждаетесь в чужой теплоте; Ваши зимние катанья, ваши ледяные горы, единственная эмблема Русской масленицы — среди отдаленных морей неоднократно наполняли осиротевшие сердца наши сладостными впечатлениями.

Приятно вспоминать об отечественных празднествах, еще же приятнее было для нас подражать оным. Вместо ледяных гор служили нам морские волны, вместо чунок маленькие ялики, на коих мы подобно затейливым любителям ристалищ, перегоняли друг друга и соединяясь на другом судне с нашими приятелями, забывали отдаленность своего отечества; горячие блины, как лакомая снедь, предшествовали сытному обеду, за которым нектар веселья разливался рекою. Казалось, что и самые морские жители принимали участие в наших забавах: летучие рыбы стадами перелетали с одной стороны Шлюпа на другую; резвые дельфины, ныряя с поверхности в глубину вод, отражали своею блестящей чешуей разноцветные праздничные наряды северных щеголих; огромные киты пускали высокие фонтаны; а песни веселящихся матросов, напоминая хороводные, довершали великолепие празднования»

29-го Февраля, в широте S. 32° 35 ветер не переставал нам благоприятствовать, но небо покрылось облаками гул грома и частые блистания молнии при проливных дождях, служили предвестником вступления угрюмой осени; тогда как на Севере природа начинала оживотворяться, готовя обитателям оного приятности разнообразия и вливая в сердца сладостные ощущения; между тем как мы, среди необозримого моря противоборствуя ненастью и непостоянству стихии, выдерживали скорые изменения оных, чувствительность пожалеет о мореходцах! Впрочем я прошу не беспокоиться о нашей участи, ибо мы так же часто пользуемся продолжительным удовольствием, чуждым берегу.

С 1 Марта настали проливные дожди; сырость воздуха и мокрота одежды начали действовать на здоровье служителей, почему и в жилую палубу для тепла поставлены были печки; к ежедневной порции, улучшенной запасенными в Калифорнии луком, тыквой и чесноком, прибавлено и чарки горячего пунша с хорошим количеством лимонного сока; три раза в неделю давали еловое пиво по бутылке на каждого, а по воскресным и праздничным дням готовились к обеду пироги с кашею и луком. Все предосторожности для воспрепятствования простуды и скорбута, к чести вахтенных Офицеров, строго были наблюдаемы, все ночные и излишние работы, искусством Офицеров были предупреждаемы; но ни самый покой, ни чистый воздух в жилой палубе, ни веселое расположение духа к песням и разным забавам не могли отклонить вкрадывающихся простудных и других свойственных здешнему суровому климату болезненных припадков, которые споря с искусством попечительного нашего медика, умножали иногда число больных до 8-ми человек, и хотя сие в отношении к целому Экипажу было не значительно, тем более, что страдания больных были непродолжительны; но вообще ослабевающая по времени команда не могло оправдывать попечения о поддержании сил, одна только надежда на скорую перемену лучшего климата утешала меня в сих прискорбных обстоятельствах.

17-го Марта благоприятные NW свежие ветры начали изменяться, заходить к NO и дуть довольно крепко, так что мы принуждены были иметь рифленные марсели, а 18-го на рассвете в широте S 57° 14 вдруг настала тишина и продолжавшаяся большая зыбь при совершенном безветрии сделала наше положение не совсем выгодным, руслени и даже самые шхафутные поручни от боковой качки уходили в воду, шлюп не слушался руля и должно было опасаться потери чего либо из рангоута; в сем-то положении мы с саленга усмотрели в горизонте судно, идущее к NW. Мы полагали, что оно из Европы, и потому надеялись получить известие о политических делах оной, о которых в долговременное наше плавание ничего не слыхали, но к общему прискорбию, желание наше не исполнилось. Наставший по полудни восточный ветер облегчив нас от сильного колебания и мог бы содействовать к удовлетворению нашего любопытства, но кратковременный остаток дня и густой мрак лишили удовольствия иметь сношение с сим судном; по чему и должны были мы прибегнуть к утешительному терпению и продолжать плавание. На другой день показались петрели, пинтады и несколько альбатросов.

21-го числа в широте S. 57° 35 около 4-х часjв по полудни усмотрено было с салинга на ОtS неизвестное судно; радуясь таковой встрече и пользуясь благоприятным ветром и тишиною моря, я приказал немедленно Шлюпу Аполлону догнать и остановить судно, в след за коим и сам спустился, поставив все возможные паруса для достижения оного прежде наступления темноты.

К сему побуждало меня не одно простое любопытство. Отправясь Начальником двух судов из столь отдаленного места, где невозможно было получить ни каких сведений о политических делах Европы, которые вовремя продолжительного моего путешествия легко могли измениться относительно России с другими морскими Державами, я должен был иметь сугубую осторожность и пещись о сохранении чести флага и безопасности вверенных мне судов. Чувствуя вполне лестное доверие Начальства и стараясь оправдать оное, я мог утешаться благополучным обратным приходом, ибо суда были крепки, хорошо снабжены и Экипажи находились в полном здоровье и твердом уповании на скорое возвращение в отечество; для достижения сей цели оставалось мне желать одних только попутных ветров, успех же в прежних переходах обнадеживал и будущим. При таковых обстоятельствах я почел бы себя совершенно счастливым, ежели бы слух разнесшийся в Ситхе от судов Американской Компании возвратившихся в прошлую осень из Охотска, не коснулся ушей наших. Нам сказали о вступлении французских войск в Испанию; а пред отправлением моим из Калифорнии Г. Купер, Командир шхуны, пришедшей из Монтерея, рассказывал, будто бы последовал разрыв даже между Россиею и Англиею. Хотя таковые известия и не могли быть приняты за достоверные, при всем том сомнение тяготило душу, надлежало предпринять обратный путь и скрыть все опасения в самом себе.

При вступлении под паруса, я решился плыть как можно далее от берегов Америки, где мятежи и вновь возникающие власти принуждали опасаться худых следствий и где посещением какого либо порта, я не надеялся приобрести достоверные нужные мне о политических делах сведения, заходить же к островам, на сем пуши лежащим, почитал потерею времени, ибо ежели бы и удалось там найти какое либо купеческое судно, то оно могло быть только Соединенных Штатов, едва ли после нас оставившее свою отчизну. По сим причинам все усилия надежды нашей, устремлены были к мысу Горну, где я на верное полагал, хотя с потерею нескольких дней, встретиться с каким либо Европейским судном, ибо туда нередко многих привлекает обильный китовый промысел.

Неизъяснимо было мое удовольствие по приближении к Судну, на котором я увидел развевающийся португальский флаг. Не медля ни минуты мы спустили шлюпку и отправлен был на оное с данными от меня вопросами Офицер, возвращения коего я ожидал с величайшим нетерпением, и вскоре за то награжден был следующими приятными показаниями Капитана сего судна: Он по выходе из Рио-Жанейро, откуда шел с грузом в Валпарайзо, находился 58 дней в море; по его уверению Фердинанд VII воссел паки самодержавно на Престол своих предков, и совершенное спокойствие водворенное Августейшим Императором нашим, Царствует во всей Европе с полною славою кроткого величия, распространив благотворные сияния светозарных лучей своих и в ново возникшей Империи Бразилии, столица коей должна была нам дать пристанище для отдохновения после долговременного плавания.

Столь радостные известия истребили все прежние сильно тяготившие меня сомнения. Офицеры, по возвращении посланного, поздравили меня с благоприятными известиями, нимало не зная обеспокоивших меня обстоятельств, и мы продолжали путь благословляя Провидение, до селе хранившее нас. С сих пор мы постановили себе непременным правилом: при каждой встрече не упускать случая к отобранию подобных сведений.

22-го около полудня в 70 милях прошли меридиан мыса Горна и уклонившийся к ZW ветер нес шлюп наш к Фолклендским островам, у коих я желал поверить свой хронометр.

25-го На рассвете ясного осеннего дня усмотрели в отдаленности сии острова; при восхождении лучезарного солнца они представляли великолепное зрелище. Для приближения к берегу мы взяли курс к NNW и в полдень по пеленгам оканчивающегося к O-ту восточного берёга из островов и параллели найденной широты определили себя в расстоянии З0-ти миль от оного, и в долготе О З02° 20 , которая разнствовала с хронометрическою 12-ю минутами к востоку.

Чем ближе мы подходили к островам, тем более туман закрывал их от наших взоров и тем более пернатые обитатели сих диких. мест спешили нас приветствовать; стада альбатросов быстро неслись над нашим Шлюпом, другие сидя в отдаленности, спокойно отдыхали на зеркальной поверхности Океана; Береговые птицы величиною более голубя, белейшие снега с небольшим наростом на носу доверчиво садились на ноки наших реев. Простыми силками повешенными на длинном шесте мы наловили оных столько, что курятники, в самое короткое время были ими наполнены. Такой избыток жизненного продовольствия вполне вознаграждал беспокоивший нас в продолжение 7З дневного плавания недостаток.

Изменяющийся N-й ветер на другой день скрыл от нас берег в широте 51° 11 S. повеяли SO и SW, в сопровождении коих мы проходили по 2° широты в сутки, а 31-го крепкий NW изорвал нижние шкаторины двух марселей и грота, кои хотя вскоре заменены были новыми, но работа довольно затрудняла людей, ибо сие случилось в самую темную и дождливую ночь. 2-го Апреля ветер вдруг усилился и жестокие шквалы от WSW с градом, при громе и молнии быстро несли нас к Северу, а 7-го числа в широте S 29° 44 долготе З16°, мы опрашивали Английский купеческий бриг, оставивший Европу прошедшего Октября, бывший в Буэнос — Айресе и шедший в Гавану. По получении от оного удовлетворительных ответов на все наши вопросы, мы пустились в предлежащий путь с желанием одних только благополучных ветров; ибо погода становилась день от дня яснее; термометр показывал уже 15° теплоты, больные приметно поправлялись и не большое оставшееся расстояние, обнадеживало скорым пристанищем; но тщетны были общие желания; ибо под вечер того же дня попутный ветер превратился в свежий N переменяющийся от NNW до NNO, от чего плавание наше к Северу сделалось медленно, жар атмосферы увеличился, так что в следующие 8-мь дней едва мы прошли 2 1/2° широты, термометр показывал уже 21°. Столь быстрая перемена атмосферы, недостаток свежей провизии для Экипажа и разные физические причины, неразлучные с долговременными морскими путешествиями, приметно начали истощать силы служителей: опухоль в ногах и руках, боль в пояснице, стеснения в груди и возобновление страдания от давних ушибов, снова повергли выздоровевших в прежнее изнеможение, умножив число больных до 13-ти человек. По таком уже числу страждущих на Аполлоне я опасался усиления скорбута; упорный же ветер и одинаковое суточное изменение ртути в барометре, не показывая ни малейших признаков к скорой перемене, угрожали продолжением безуспешного плавания и увеличением числа больных. 11-го Апреля потеряв одного из здоровейших матросов, Трофима Ульянова, который после 44-х дневного страдания причиненного стеснением в груди, к общему сожалению, умер от жестокой чахотки, я решился искать убежища на острове Св. Екатерины, которого надеялся достигнуть скорее всякого другого порта. Дав знать о сем намерении командующему Аполлоном 15-го около полудня в широте S, 27° 10 , долготе О 316° 18 оставил ничтожные выгоды поворотов и продолжал идти бейдевинд правым галсом. 17-го около полуночи в 35-ти милях от острова ветер, начал стихать; около полудня мы находились от Северного мыса Острова Екатерины в 18-ти милях, а при исходе 4-го часа прошли в праве траверз острова Галлеса и в 8 часов вечера, по причине маловетрия, темноты и противного течения, положили якорь в 7 1/2 милях от крепости С. Круц на NO 41°;в сем месте 9 сажен глубины, грунт черный мелкий песок. Всеобщая радость по мере приближения к берегу была прервана вовсе неожиданным печальным происшествием, марсовый матрос Василий Тиханов, не бывший во все время нашего вояжа больным, по закреплении накануне фор-брамселей, вдруг почувствовал озноб, по чему и послан был в палубу к Лекарю, который успокоив его и подав нужные пособия, оставил под вахтою, на другой день в вечеру от приключившегося внутреннего Антонового огня он помер. Потеря сия тем более для нас была чувствительна, что Тиханов добронравием и примерным усердием заслужил всеобщее расположение и любовь своих товарищей.

ГЛАВА IX. Область С. Екатерины

Северный мыс Св. Екатерины. Посещения и занятия на берегу. Замечания о Провинции С. Екатерины, столичном городе оной Нестро-Сигниеро дель-Дестро, о главных произведениях острова, торговле, военных сухопутных силах, укреплениях гавани и о правлении. Китовый промысел. Астрономические наблюдения. Описание болезней Морских служителей. Отбытие и продолжение плавания.

В следующий день я несмотря на задержавший нас штиль, послал Офицера к Начальнику крепости Св. Круц, для соглашения на салют и для извещения Губернатора области о нашем приходе и желании с ним видеться, с поручением чтоб он старался по возможности доставить сколько-нибудь свежего продовольствия, в котором мы столь долго нуждались. Около 7-ми часов вечера при тихом NO ветре мы вступили на настоящий рейд, где и положили якорь на S1/2O в 1 1/2 мили от крепости.

Северный мыс Св. Екатерины по Аросмитовой карте лежит в широте S 27° 34 6" и долготе западной 48° 26 З7" от Гринвича, довольно высок и виден в хорошую погоду за 15 миль; приближающимся к оному кажется отрубом, усеян горами; вдавшиеся равнины приятностью своей зелени прельщают взор мореплавателей. Остров постепенно возвышается к югу и противоположный ему величественный матерый берег, выказывая из за оного синий хребет гор своих, означает судам мыс оного, за коим безопасно можно укрываться от сильных ветров.

Грунт везде ил, глубина по мере приближения к берегу уменьшается и в расстоянии 4- х кабельтовых простирается до 4-х сажен. Восточный берег острова утесист и имеет много прибрежных малых. островков.

Вскоре по прибытии нашем на рейд посетил меня Португальский Полковник, присланный от Генерала той же службы Дон Алфара де Коста с обыкновенными приветствиями и с изъявлением желания быть полезным относительно доставления наших бумаг в Европу. Отблагодарив Его Превосходительство за таковую учтивость, я просил позволения на свидание в следующее утро, дабы иметь честь лично засвидетельствовать свое почтение Генералу. от посланного я узнал, что засветло нами виденное на якоре купеческое судно было португальское, на котором 500 Офицеров и солдат недовольных новым правлением Бразилии, отправляются в Лиссабон^[27], я желал быть свидетелем чувствований сих добрых воинов; но к сожалению, случившееся ночью попутное течение и ветер лишили маня сего удовольствия, и управляемое любовью к отечеству судно, воспользовавшись таковою переменою, отплыло. Мы позавидовали ему и пожелали счастливого пути.

На другой день поутру окончив взаимные с крепостью салюты, я поставил шлюп фертоинг и поспешил отправиться с Г. Хрущевым. в город Нестро Синиоро Дель Дестро, отстоящий от нас на S в 9-ти милях, для засвидетельствования своего почтения Губернатору области, а более всего для удовлётворения наших потребностей, ибо с посланным пред сим Офицером ничего не доставлено, кроме нескольких Апельсинов и лимонов. Мы прибыли в город довольно поздно и не найдя приличного места, где бы можно было нам остановиться, отнеслись к бывшему прежде сего нашему Консулу Г. Дуарть Сильво,^[28] который из любви и уважения к Русским, оправдываемых прежними с ними сношениями, принял нас охотно, предложил свой дом и вскоре наше с ним знакомство сделалось искренним. Девять человек детей разного возраста и почтенная супруга составляли счастливое его семейство. На другой день поутру явились мы к Президенту Провинции Родригу де Корвалио, человеку известному ревностью к содействию в новых переменах Бразильского Правления и готовому на все услуги; он принял нас очень ласково и по просьбе моей приказал отвести места для на них палаток, и объявил жителям о позволении свободной нам продажи всего нужного.

По возвращении моем на Шлюп, Комендант крепости, Де Сильва Мафра приехал ко мне и вместе со мною отправился на берег, где мы наняли три дома для наших больных и разбили около оных палатки, составили маленькую Российскую колонию, которая, по быстрому своему устроению, заслужила удивление окрестных жителей и трех купеческих судов здесь находящихся (китобоев). На другой день новые поселяне пользовались уже выгодами хорошего хозяйства; разные мастерства и искусства приняв сою деятельность, составили зрелище весьма любопытное и привлекали многих из окрестностей. Корыстолюбивое купечество не замедлило явиться к нам с разными товарами и увеличившееся многолюдье украсилось разнообразием обывателей приходивших для покупки нужных себе вещей. Новое селение находилось у морского берега^[29] в небольшой ложбине под скалой горы закрытой разнородным лесом; на скале и вокруг жилья, апельсинные и лимонные деревья отягченные зрелыми плодами пленяли зрение и вкус, а кофейные с поникшими ветвями, хотя и не доставляли удовольствия вкусу, но в замен того служили приятнейшею картиною для глаз; маленький прозрачный ручеек, вытекающий из гор, снабжал нас свежею водою. Из предместье Св. Михаила лежащего по Морскому берегу не в дальнем расстоянии от наших палаток, доставляли нам быков, а разную зелень мы скупали по другим и с лодок приезжавших к шлюпам и к нашей колонии, так что со второго дня мы не имели ни в чем уже недостатка. Свежее мясо несмотря на всегдашнее изобилие> несколько нас затрудняло по части хозяйства, ибо здешний скот столь тучен, что прежде, чем могли мы съесть цельного быка, часть оного обыкновенно портилась от жары; телят же в сие время не продавали, а свиньи были очень дороги.

После нескольких дней отдохновения и прогулок на ближайшем берегу^[30] и по перемещении на оный всей команды, мы принялись за разные работы, не теряя времени в исправлениях, дабы тем сократить пребывание наше в Рио-Жанейро, куда побуждали меня зайти общий недостаток рому и разных вещей, которых невозможно было здесь достать и малое количество сухарей на Аполлоне* Я имел случай быть еще раз в городе и пользоваться приятными беседами Президента и доброго нашего Сильва, они часто упоминали о происшедших переменах в Правлении и о состоянии управляемой ими провинции. Хотя свидании с сими почтенными людьми были кратковременны, ибо поспешное исправление Шлюпа и больные требовали моего присутствия на судне, при всем том я успел собрать некоторые сведения, которые здесь и помещаю.

Провинция Св. Екатерины находится между областями Рио-Гранде и Св. Павла; остров от коего она получила свое название, простираясь посреди ее границ, в длину около 10-ти лиг, а в поперечнике 5. Главный город сей области Ностро Синиоро дель-Дестеро построен у средины сего острова. на берегу, который отделяется от матерой земли проливом шириною около 200 сажен. По последним известиям 1822 года жителей в сей провинции находилось до 45.410, в числе коих 10.978 негров (невольников) на самом же острову считается обывателей 10.873 и 4660 негров, коих большая часть содержится в самом городе для исправления домашних прислуг и разных рукоделий. Надобно заметить, к чести здешних хозяев, что участь покупаемых ими невольников, кажется гораздо сноснее, нежели в Рио-Жанейро, ибо здесь голых и обремененных цепями не случилось видеть, здоровье и довольство усматриваемые на их лицах, ручаются за лучшее их содержание. Во внутренности острова находятся три только малые предместье с церквами, большая же часть жителей помещается в домиках рассеянных по близости необработанной еще дороги, простирающейся по берегу моря. Местоположение и почва земли, удобные для плодородия, были причиною такового размещения.

Вышеупомянутый столичный город провинции, не можно назвать красивым и правильно выстроенным, число домов простирается за 1000; 2. церкви, солдатские казармы и госпиталь, между собою смежные, составляют довольно видное здание, на главной площади дома Губернатора и одного Богатейшего купца отличаются от других, как величиною, так и наружностью Архитектуры; прочие же все не высокие каменные, окна коих большею частью без стекол с частыми подъемными решетками, по обыкновению городов лежащих в тропиках. Всего замечательнее для путешественника посетившего другие места Бразилии, что здесь народ и даже самые Негры одеваются весьма чисто и имеют многие частные школы; мальчики обучаются грамоте, для девочек как видно, воспитание почитают излишним и занимают их только приготовлением хлопчатой бумаги.

Главнейшие произведения сего острова состоят в Сарочинском шпене маньоне, кукурузе, сахарном тростнике, из коего выгоняют род водки, известной под названием Анварденте или котага, в различных огородных овощах и зелени и в небольшом количестве хлопчатой бумаги, конопли и льна.

Торговля провинций и самого острова не простирается далее Бразилии, из гаваней Св. Екатерины, Лагуны и Св. Франциска вывозят, кроме вышеупомянутых товаров, разной лес потребный для корабельных и домашних строений; сверх сего в Рио-Гранде ежегодно отправляют около 200,000 аршин полотна и из Лагуна несколько судов с соленою рыбою в Рио-Жанейро, в Багию и в Форнамбук.

Область Св. Екатерины, не смотря на свободный вывоз своих богатств, имеет весьма скудную торговлю с иностранцами, по причине малолюдства не позволяющего уплачивать собственными произведениями за привозимые Европейские товары, которые большею частью получаемы из Рио-Жанейро; из Рио-Гранде в сию область доставляют берегом быков, лошадей и лошаков, а морем солонину и кожу. Ныне при новым правлении, дозволен всем купеческим судам свободный вход, и каждый Иностранец может иметь собственность и право Гражданина, не смотря даже на различные вероисповедания. Купцы приезжающие в гавань Св. Екатерины большею частью Китобои, останавливаются в ней для отдохновения и поправления здоровья служитёлей. Климат и все нужные продовольствия дают оной преимущественные выгоды пред прочими Бразильскими портами. Мы здесь платили за тысячу апельсинов или лимонов по 1 1/2 Гишпанских пиастра, бык около 8 и 9 пуд стоил 20 пиастров^[31] Заготовление свежей воды и дров ни мало не затруднительно, потому что самый лучший грунт и закрытый рейд доставляют все нужные в подобных случаях пособия. На всякое приходящее купеческое судно, отправляют из крепости солдата для смотрения за порядком торга; судно платит за якорное место 14, а за каждый день пребывания по 1 ј пиастру, сию пошлину берут со всех ровно не разбирая величины судна.

Военные сухопутные силы состоят из трех разных корпусов: 1, Из настоящего регулярного войска. 2, Из милиции распущенной по домам; сии войска не получают ни малейшего содержания от Правительства; в случае же вызова их из жилищ дают им полное обмундирование, квартиры, казенную госпиталь, хлеб или муку маньион, по одному фунту мяса в день, соль, дрова и около 3 Ѕ пиастров в месяц. 3, Состоит из народного ополчения снаряжаемого во время внезапных неприятельских нападении. Сверх сего, для охранения берегов острова содержится несколько канонерских лодок.

Пролив, или лучше сказать, гавань Св. Екатерины защищаема тремя крепостями: 1-я, на мысе Пуенто Грофа, находящемся на западной стороне острова; 2-я, и главнейшая из оных Св. Круц, на маленьком острове, принадлежащем к матерому берегу, и 3-я набольшем острове Ротондосе. Все сии укрепления потеряли свою силу от того, что давно уже оставлены были в небрежении; пушки оных самые старинные, да и лафеты, может быть, не много новее; гарнизоны очень малочисленны, так что в С. Круце, где живет главный Комендант, по прибытии моем в оную, гарнизон казалось весь вышел на плац, частью для встречи, а нё менее того из любопытства видеть нас, и состоял не более как из 25 человек; на Ротондосе я нашел только у человек; Трудно судить, совёршённая ли безопасность или недостаток в войсках заставляют содержать столь малые силы в укреплениях; небрежение о лафетах по всей справедливости должно приписать лености здешних Португальцев, отличающей их от прочих Европейских народов. Город имеет маленькую батарею, устроенную недалеко от пристани, один батальон Егерей (500 человек) и отряд Артиллерии как для гарнизона выше сказанных укреплений, так и для одного Артиллерийского сухопутного парка.

До прибытие Португальского Двора в Бразилию правление было военное и колониальное, в коем, кроме других тягостных постановлений, строго запрещалось всякое торговое сношение с прочими Державами, исключая Португалии, даже не позволялось принимать Иностранцев; но по прибытии Двора политические дела переменились, дарована свободная торговля со всеми дружественными Государствами и предоставлены многие права независимого Королевства. При всем том образ правления сих провинции ни мало не приходил в лучшее состояние, ибо всякий Областной Начальник, в надежде на своих предстателей у трона, действовал самовластно, и не редко случалось, что все достоинства его состояли в угождении придворным покровителям. Ныне же, по сложении ярма, по утверждении независимости и восстановлении Монархического правления на новых правах^[32], приняло новый порядок, титул Императора Бразилии увеличился названием Конституционного, правление сделалось более Гражданское, милиция обязана повиноваться, помогать Правительству и защищать сограждан; всякая Область имеет своего Президента и Секретаря, назначаемых самим Императором, и Совет из сограждан провинции, выбираемых народом или депутатами оного. Президент, как исполнитель Императорской власти, согласной с постановлениями, в особенности обязуется иметь неослабный надзор за выполнением законов по управляемой им области, о состоянии коей, по требованию Совета, должен подавать отчеты и сноситься с оным во всех важных случаях. Всякое упущение или отступление от законов, влекущее за собою потерю Государственного интереса, частного имущества и нарушение спокойствия гражданина, строго взыскивается, не смотря даже и на самые заслуги. Совет ежегодно собирается для совещания о злоупотреблениях властей, о нужных переменах в постановлениях, о налогах и вообще о всем том, что касается до благосостояния провинции, мнения свои представляет Императору и Главному Законодательному Совету, ежегодно так же собирающемуся в Рио-Жанейро.

По всем областям определены военные начальники, непосредственно заведующие войсками и Управляющие провинциею не имеют ни малейшего права распоряжаться ни в какой части оных, кроме некоторых случаев, равно как и первые не могут собирать милиции без согласия других, а иногда и самого Областного Со. веша.

В каждой провинции находится свое Казначейство, коим управляет особенный Совет под надзором самого Управляющего. Совет сей сам по себе сносится с Главным Казначейством в Рио- Жанейро.

В 6-ти милях к северу от крепости Св. Круц на матером берегу залива есть заведение бывшей компании Китобоев, которая по данным ей правам доселе пользовалась сим промыслом, платя известную пошлину. Ныне заведение сие поступило в казенное ведомство и содержится обществом купцов за определенные проценты. Церковь, дом приказчика и пустые сараи без пола, потолка и окон, назначенные для житья промышленников и несколько магазейнов, составляют все сие заведение. Желая осмотреть оное, я познакомился с приказчиком компании, который охотно показал мне множество сараев, вероятно давно уже необитаемых, и довольное количество подобных магазейнов, в коих обыкновенно хранятся лодки с лесом нужным для постройки новых и для починки старых судов. Здесь я купил несколько досок для разных поделок на Шлюпе и отправил оные на большей лодке. Повсеместная пустота сих строений не озабочивает посетителя, ибо, не открывая глухих ставней, смело можно ходить в темноте по оным. Само же главное здание составляет сарай или завод, в коем топят жир добытых китов; в нем содержится 28 небольших котлов (каждый около 10 ведер), из коих 14»по словам самого нашего проводника всегда оставались без употребления, потому что прочими легко успевают приготовить товар, расходящийся в одном острове Св. Екатерины.

В прошедший год убиты три кита, для какового промысла содержат здесь обыкновенно 30 лодок и нанимают около 240 человек, собирающихся в Июне месяце. Не говоря об искусстве и деятельности промышляющих, скажу только, что время моего пребывания в сем заведении было самое удобное для начатие работ, к коим однако я не заметил ни малейших приготовлений; по достаточному же числу виденных нами при сих берегах китов заключаю, что хотя их здесь и бьют, только очень мало иди по крайней? мере хозяева сей промышленности еще менее заботятся о приумножении своего капитала.

В бытность нашу на рейде, пришли сюда 3 купеческие судна с китового промысла, один под Английским флагом вполне нагруженный, шел обратно в Лондон, а два Соединенных Американских Штатов; первый из них ни столь счастливый, как его товарищ, по отправлении своей команды, будет продолжать лов около 44° южной широты и по окончании оного отправится в Нью-Йорк, другой нанятый от французского Правительства, имел все нужные бумаги и права на поднятие сего флага, почему и назначен был на оный один младший Офицер и две трети команды из природных французов. Цел таковой посылки, вероятно, состояла не в одной денежной прибыли, а наиболее в том, чтобы приучить людей и их Начальника к сему ремеслу и по распространении оного вполне пользоваться всеми выгодами, доставляя при том искусных и опытных матросов для военного флота.

Время не всегда благоприятствовало Астрономическим нашим наблюдениям. Воспользовавшись несколькими днями ясной погоды, мы поверили хронометр № 991, и нашли что он увеличил свое суточное отставание до 25" 23. По взятым расстояниям луны и солнца определили долготу крепости Св. Круц 48° 47 58 ' W широту по полуденным высотам солнца S. 27° 25 ; 32 ', 5. и склонение компаса 0° 7, что довольно согласно с показанием последней экспедиции Французских фрегатов, отправленных под начальством Командора Русейна, единственно для описания сих берегов; он на изданной им карте и в, журнале своем означает С. Круц в долготе 48° 40 . 55", широте 27°. 25 . 32 ' и склонения компаса 7° 26 .

Течение моря здесь не совсем правильно и зависит более от направления ветра. В бытность нашу мы заметили, что во время сизигий луны оное бывает от и до 1 Ѕ узлов, а в квадратурах до ѕ.

Пребывание наше на острове Св. Екатерины не всегда, как выше было сказано, сопровождалось приятною погодою, днем частые дожди* а ночью сильный гром и молния уменьшали удовольствия, коими нам должно было пользоваться в сем благотворном климате, от чего и больные наши, при всем изобилии свежей пищи свободе не скоро оправлялись. Впрочем 14 Мая были уже все перевезены шлюп совершенно здоровыми.

17-го Мая, после 28-дневного отдохновения, при тихом SSW ветре и пасмурности неба (по истечении я дней новолуния вернейший в здешних местах признак продолжительного SW в.) около полудня вступили под паруса и вышли из гавани. Хозяева занимаемых нами домов и соседи оных за долг себе поставили при сем случае проститься с нами. Чувства сожаления, соединенные с искренними желаниями благополучного прибытия в пределы нашего отечества, и предложение плодов, с коими они нас провожали, сделали разлуку с сими добрыми поселянами довольно занимательною. Положась на их уверения в продолжительности наставшего ветра, мы уже ласкали себя скорым приближением к Рио-Жанейро, как чрез два часа медленного плавания должны были опять, по причине совершенного штиля, стать на якоре.

Трудно изъяснить, сколь много таковая задержка огорчила нас; самая природа изменилась в глазах наших и мы уже не находили в ней тех прелестей, коими до сель восхищались, уже начинали укорять судьбу в несправедливости и своенравии, как вдруг легкий юго-западный ветер пресек наши жалобы и оживил по прежнему чувства. Паруса тогда же были поставлены, сребристая пена зашумела под носом шлюпа и крылатое воображение несло нас по пространству моря, но с приближением к мысу Ропу, ветер снова стих, небо покрылось густыми облаками, свет луны погас, мрачная ночь скрыла от глаз наших все предметы, сильные удары грома раздались над нами, не умолкающее эхо отзывалось в ущельях гор, буря завывала на высоте и небо горело странным огнем ослепляющей молнии. Положение наше было не выгодно; не благоприятствующий нам северный ветер не замедлил появиться; туманы в продолжении суток закрывали от нас спутника, штили задерживали плавание и толь< ко в 14-й день по выходе из гавани Св. Екатерины мы увидели Бразильский берег и Сахарную Голову.

В продолжение сего плавания ничего особенного не случилось, кроме того, что при удобных случаях успели выконопатить весь шлюп; оставалось только выкрасить оный и снабдить себя нужными вещами, в коих мы имели недостаток.

ГЛАВА X. Вторичное пребывание в Рио-Жанейро

Сравнение порта Св. Екатерины с Рио-Жанейром. Вход в залив. Военные и купеческие суда. Остановка в судовой работе. Переменав счислении времени. Лорд Кохран. Открытие Бразильского берега и разные перевороты в управлении сею страною. Состояние сухопутных и Морских войск. Великолепный праздникСогpusDomini. Лагерь. Усадьба Г. Кельхена и окрестности оной. Болезни служителей. Поверка хронометров.

Жаль, что знаменитый порт Св. Екатерины, по здоровому воздуху и по изобилию в свежем продовольствии лучшей нежели Рио-Жанейро (куда обыкновенно суда наши заходят) не имеет достаточных способов к исправлению и снабжению судов По не возможности достать здесь нужные припасы, мы должны были идти в Рио-Жанейро, куда при противных тихих ветрах пришли З0 Мая.

Маловетрие между N и О воспрепятствовало нам пристать к назначенному месту, по чему и надлежало в 10 часов вечера положить якорь близь маячного острова Резора; на другой день поутру при Северном ветре начали лавировать ко входу и вскоре усмотрели обширный залив Рио-Жанейрского рейда. Множество стоявших на оном военных и купеческих судов разных наций, доказывало изобилие богатств стекающих в сию Столицу со всех стран света; живописные горы как бы стерегущие вход в Рио-Жанейро, представляли самую занимательную и величественную картину; выходящие с богатым грузом суда гордо неслись по тихо зыблющемуся морю. Около полудни мы прошли крепости защищающие гавань, и мёжду тем как любовались красотой водопроводных труб (достойный памятник пребывания Короля) встречены были нашим Вице — Консулом^[33] Г. Кильхеном. Он привез к нам флаг Бразильской Империи, который мы подняв на брамстенге, салютовали 21 выстрелом; на что равное число последовало с Адмиралтейского корабля, а на вторичный таковой же наш салют отвечала крепость. Рейд по вновь исправленным и усиленным укреплениям показывал готовность к отражению нападения.

На сем рейде мы нашли эскадру Бразильской Империи, состоящую из 74 пушечного корабля Петра I-го, под Адмиральским флагом Лорда Кохрана, фрегата Королевы Каролины 40-ка и 2 шхун 19-ти пушечных; Английский 74 пушечный корабль Spartiate, на кjем находился Контр — Адмирал Еуге, Французский отряд под Начальством Командора Grivel, состоящий из 74 пушечного корабля Jean Bart, фрегатов: Astree, Magicienne и Dieligente, бриг Inconstant, и военный Транспорт Bayonnais; Английский пакетбот и другой Буеносерских Патриотов иди Республики Рио-Дела Плата, всех купеческих судов можно было полагать до 600, Пройдя передний ряд судов, мы стали фертоинг, в 1 Ѕ миле от крепости Ейлерс-кобах на SW 77° 30 от С. Круц на ZO 43° а от Сахарной Головы на ZO 10°.

При входе нашем на рейд, Начальники сих эскадр прислали к нам Офицеров с обыкновенными приветствиями и предложениями услуг, коими однако мы не хотели обременять их. Такие учтивости требовали знакомства, которое скучными взаимными визитами отклонило на два дня тировку такелажа, окраску рангоута и самого Шлюпа, всего же более поставил нас в неприятное положение Грот-марсовый лонг салинг, который необходимо надлежало переменить. Работа сия не могла быть продолжительною, но скудное устроение здешнего Адмиралтейства поспешность, с каковою изготовлялись здешние военные суда к выходу в море, недостаток в работниках и неимение в запасе удобного леса, при всех стараниях Г Кильхена и Офицеров разосланных по вольным верфям для скорейшего приискания нужного дерева, принудили нас провести несколько дней в бездействии. Пользуясь оным, я успел прибавить в трюм до 600 пуд каменного балласта.

Здесь мы по причине совершения плавания вокруг земного шара переменили счисление времени, начав оное прошедшим днем, т. е. Субботою 30-го Мая, вместо наступившего Воскресенья 31-го числа, Забавно было слушать суждение матросов при объявлении сего приказа; одни из них между собою спорили, стараясь собственными умозаключениями объяснил таковую перемену, а другие без всяких прении прибегали к штурманским ученикам, которые говорили им, что сие должно быть так.

На третий день пребывания нашего, я ходил с. некоторыми Офицерами к Адмиралу Лорду Кохрену изъявить благодарность за сделанный нам визит; ласковый прием и приятное обхождение задержали нас более часа. Не входя в сокровенные причины, побудившие сего Лорда удалиться из отечества и искать славы и счастье под чужим небом, я могу сказать, что возмущения и война инсургентов Южной Америки, обратили все его внимание, и он в звании главного вождя морских ополчений, сопровождаемый счастьем и благоразумием, сделал имя свое страшным на Юго-западном берегу оной и известным всему свету. По окончании войны недолго оставался в покое; по приглашению Императора Бразилии Петра I-го, Кохрен снова вступил на поприще славы. В Марте месяце 1823-го года он прибыл на собственном бриге в Рио-Жанейро, где был встречен с величайшим уважением и принят в звании полного Адмирала с назначением ему 15 тысяч талеров ежегодного жалованья. Вскоре после сего отправился с отрядом судов для приведения подданство провинции Марангана и Багии, которые не хотели признавать новой власти в надежде на португальские гарнизоны. Счастье сопутствовало ему всюду; по благоуспешном окончании дел в сих провинциях, он остановил стоящие под крепостью 74-х пушечный корабль и больший фрегат, начав неравное сражение, храбрый Кохрен привыкший побеждать ожидал уже сдачи, как внезапно, по случившемуся на его корабле бунту, принужден отступить и идти в ближайший залив, где высадив часть своей сбродной команды и наполнив недостающее число служителей Англичанами, находившимися в Бразильском отряде, пустился догонять неприятеля, пошедшего с конвоем в Лиссабон, и взял 70 судов с разным грузом; по невозможности же уделять на оные своих людей, срубил задние мачты и оставляя одну только фок мачту и дав из своих по одному матросу отправил их к Бразильскому берегу.

По окончании Экспедиции Кохрен получил достоинство Герцога Маранганского, таковое отличие возбудило всеобщую зависть, которая принудила его удалиться от Двора, вести уединенную загородную жизнь и избегать всякого сношения се Вельможами Бразилии.

Во время первого моего пребывания в Рио-Жанейро, я не мог сделать надлежащих замечаний, которые ныне по возможности дополнил; но по недостатку в искусстве изложения, незнанию португальского языка удалению здешних Граждан от знакомства с иностранцами и наконец по строгости нового Правительства, ограничивающей словоохотность их, я не могу и здесь сообщить удовлетворительных сведений.

Известно уже из истории и прежних путешествий, что открытие сего берега принадлежит Алварецу Кабралю; счастливо сюда занесенному в 1500 году; здесь он в широте S. 17° остановился и не оставив ни какого поселения, прозвал оный Porto feguro. Португалия хотя сперва и обратила внимание на сие обретение, но не надеясь найти на оном золота и серебра, устремила все виды на Индию, почему в сие место и начали ссылать преступников и распутных женщин, суда привозившие их, при отправлении в обратный путь брали попугаев и красильное дерёво, от коего страна сия и получила название Бразилии. Поселением развратных людей не переставали наводнять оную до 1525 года; жиды, гонимые инквизицией, увеличили число негодяев и начатыми заведениями усилили корыстолюбие; положено было разделить Бразилию на уделы, Вельможам желающим занять по Морскому берегу пространство от 40 до 50 миль, дозволено приумножить свои поместья внутренними участками и предоставлены на произвол каждого владельца управление и судьба покоренного им народа, со всеми Государственными преимуществами, кроме права осуждать на смертную казнь и чеканить монету.

Жадность к прибыткам и разные неистовства ускорили бедствия природных жителей, коих нравы и обычаи хотя и противились приготовляемым для них оковам, но что могли предпринять дикие орды против Европейского обученного войска. Большая часть диких захвачена и предана жестокому рабству. В 1549 году Португальский двор познав свою ошибку и соболезнуя об участи сих несчастных, решился прекратить допущенное зло утверждением законной власти; для чего, послан был правителем сей области Томас де Сузья, он положил основание городу. Сант-Сальвадору и бывшие с ним Иезуиты повсеместным и свободным проповедованием о согласии и мире, укротили раздраженных жителей, восстановили тишину и столь успешно действовали на народ, то даже целые семейства собирались для слушания их поучений. Сим то наставникам, по справедливости можно сказать, Португалия обязана первою, оседлостью в сей богатой земле.

Нидерланды, по освобождении от зависимости Гишпавцев, одержав многие над ними победы и основав Ост-Индскую. кампанию, обратили внимание свое на Бразилию в 1624 году Яков Вилькенс был отправлен для овладения оною и Сант-Сальвадор при появлении Голландского флота сдался, дальнейшие же успехи сей Экспедиции были остановлены местным Архиепископом Михель Тексера, который имея только 1500 человек войска, принудил неприятеля запереться в городе; осажденные Голландцы, изнуренные голодом, сдались прибывшему из Европы соединенному Гишпанскому и португальскому войску.

Большие на море успехи Голландцев возобновили покушения на сию страну, Адмирал Генрих Лонк в 1630 году явился у берегов форнамбука с 46-ю военными кораблями, и по многим удачным кровопролитным сражениям, заняв сию лучше других укрепленную и сильнейшую область, оставил в оной, при отбытии в обратный путь бывшие на кораблях войска, которые в течении 1633-го, 1634-го и 1635-го годов овладели смежными землями.

В начале 1637-го года Голландцы вознамерившиеся совершенно покорить Бразилию, отправили туда Маврикия Нассау, который по прибытии своем приняв Начальство над опытным и храбрым войском, немедленно начал военные действия, и разбив Алберхерка, Баниола, Людовика Рока и любимого народом Бразильца Колирона, окончил успехи свои завоеванием всех земель от Сант-Сальвадора до реки Амазон.

По заключении между Португалией и Соединенными Штатами в 1641 году оборонительного союза, Нассау с большим числом войск был возвращен в Европу в правление Голландских владении в Бразилии было предоставлено совету, состоявшему из Гамеля (Амстердамский купец), Бассосу (золотых дел мастер, из Гарлема), и Бюлестрату (Мидельбургский плотник). Сии то люди должны были решать все дела и действовать к выгодам Коммерции.

Не долго продолжалось владычество Голландцев в Бразилии, водворившаяся роскошь в беспечность правителей, ожесточили прежде сего поселившихся Португальцев и Jean Fernandes de Viera, человек из низкого состояния, с отличными достоинствами и приобретший доверие своих земляков, был пружиной всеобщего тайного заговора, освободившего в 1654-м году Бразилию от Голландцев; заключенный в 1661 году договор, окончив раздел обеих держав, утвердил Бразилию за Португалией, с платой Соединенным Штатам 8 миллионов талеров монетою или товаром, в с сего то времени Бразилия несла уже иго Колониального правления до 1807 года. Португальский Король Дон-Жуан, избегая властолюбия Наполеона и не имея сил защищаться против превосходного числа Французских войск, вступивших в Европейские его владения и возможности отвратить бедствия угрожавшие оным, удалился на своих кораблях со всем Двором в Бразилию и избрал местом своего пребывания город Сант Себастьян; народе принял своего повелителя с неизъяснимым восторгом; тяжелые цепи прежнего правления облегчены предоставлением некоторых прав независимого Королевства, и торговля с дружественными державами начала обогащать сию скудную страну.

В 1621 году, когда Европа уже наслаждалась спокойствием всеобщего; мира; по убедительным просьбам Правителных властей, Дон-Жуан 6-й оставил в Бразилии и Регентом; старшего своего сына Принца Петра, а сам отправился в Португалию, не ожидая чтоб после стольких убеждений дела могли принять совсем другой вид. Кортесы похитив бразды Правления, лишили Самодержца, как законодательной, так и исполнительной власти. Дон Педро, извещенный о столь быстрой и внезапной перемене, торжественно отказался повиноваться Кортесам, объявив себя всегдашним защитником Бразилии; умы воспламенились, тлевшаяся искра свободы вспыхнула и всеобщее исступление преобратило страну сию в независимую Империю; Дон Педро в день его рождения 31 Сентября / 12 Октября провозглашен Императором оной и 19 Ноября / 1 Декабря короновался под именем Петра 1-го.

За таковыми переменами последовали новые, и ныне Бразильская Империя управляемая Конституционным Императором,^[34] состоит из 19 областей, имеющих одинаковые права с областью Св. Екатерины.

Число сухопутных войск в точности мне неизвестно, ибо при всем моем старании всегда я получал весьма несходные сведения, оно сколько можно было мне узнать, невелико и умножается вольноопределяющихся из разных краев Германии. г. Шефер служивший прежде лекарем на судах Российско-Американской компании, после же превратною судьбою занесенный в Бразилию и ныне пользующийся чином Майора, нарочно послан в Германию для вербовки храбрых защитников чуждой им земли. К сожалению, должно сказать, что сии добровольно поступившие сюда на службу люди, скоро по приезде своем раскаиваются негодуя на обольстительные уверения Г. Шефера; они уже ознакомились с грабежом, побегами и другими неистовствами. По моему мнению подобные бродяги, оставившие свое отечество из видов корысти, ив где не могут быть полезны, особенно же в возникающем Государстве. Мне случалось видеть рослых с длинными усами, густыми бакенбардами и с рыцарскою выступкой Офицеров, выехавших из Гер мани и жалующихся на обманчивые обещания хитрого в приветливого вербовщика. Немое дело судить кто прав в кто виновен, голод ли, корыстолюбие ли, или другие какие причины побудили сих людей оставить отечество и определиться в наемники. Как бы то ни было, я по чувству Россиянина ни в каком случае не могу одобрить отречения от обязанностей родимой стороны, сии завербованные Г. рыцари таковы, что их по улицам в ночное время надлежит остерегаться тем более, что грабежи и убийства здесь встречаются нередко. В нашу бытность случилось следующее любопытства достойное происшествие: Император на обратном пути своем из города к С. Кристювалю в вечернее время был остановлен двумя солдатами, кои приставив к груди его пистолеты, вынули из кармана часы и требовали еще денег; когда же Монарх опросил их: Знают ли с кем имеют дело? Негодяи отвечали: знаем; но деньги нам нужны! Два лакея провожавшие Государя и ехавшие в отдаленности, счастливо подоспели. Злодеи были схвачены и, хотя по суду приговорены к смерти, но оную заменило наказание шпицрутеном, последовавшее на конституционной площади при собрании войск. Слабость ли, или великодушие даровали им жизнь, неизвестно.

Морские силы также увеличиваются докупкою приходящих купеческих судов, которые обращают в военные. Ныне флот Бразильский состоит из 74-х пушечного корабля^[35] 3-х больших фрегатов, 4-х шлюпов от 36 до 24-х пушек и 5 бригов и шхун, от 20 до 12 пушек. Начальство над оными вверено большею частью Англичанам^[36] Корпус Офицеров состоит из разных искательных. бродяг, принимаемых Правительством, а команда из вольных людей являющихся к корабельным Капитанам, отчего на всяком судне и находится большая часть иностранцев, в случае же недостатка полного количества при отправлении в море, Полиция силой захватывая встречающихся на берегу обывателей, удовлетворяет по возможности требования флота. Столько-то в короткое время ослабли усердие и ревность к защите вольности и независимости.

По прибытии нашем в Столицу Империи, мы надеялись уделить несколько свободных вечерних часов для театра, который во время первого нашего посещения казался довольно занимательным, но всеистребляющий огонь лишил нас сего удовольствия, тем более чувствительнейшего, что в продолжение пребывания в местах почти полудиких, очаровательный голос нежной певицы и звук согласного оркестра, не касались нашего слуха, а телодвижения стройных танцовщиц не восхищали наших взоров за то церковные процессии, нередко в сем краю бывающие, удерживали нас на берегу по нескольку минут. Я упомяну здесь о главнейшем торжестве Corpus Domini (Тела Господня); за два дня пред оным начали приготовлять придворную церковь, дворец и все почти дома; 5-го Июня в день сего праздника, все окна, двери и даже самые стены обвешаны разноцветными парчами и материями, войска расположены шеренгами по всем улицам, по коим предназначено церемониальное шествие и на площади выстроен во фронт иностранный полк (200 человек). В 10 часов знаменитое духовенство, верховные Государственные и Придворные чиновники начали собираться в церковь; в 11-ть показалась Императорская карета сопровождаемая взводом гусар с обнаженными палашами. Император, Императрица и дочь их, проехали прямо во дворец и прошли аз оного коридором в церковь, тогда началось Богослужение. Вскоре появился на площади всадник в черном шлеме и латах, а за ним в рост человека изваянное изображение Св. Георгия Победоносца с обнаженным мечем, одежда его украшена была бриллиантами, а белая лошадь разными лентами и страусовыми перьями; золотой шлем, шпоры, щит также драгоценными камнями украшенный и узда осыпанная бриллиантами привлекали общее любопытство зрителей и богомольцев. Пущенные с площади ракеты известили об окончании молебствия, а гром пушек с крепости и флота, по вторичном сигнале, о начавшейся в следующем порядке процессии. Впереди шло несколько музыкантов, за ними черный рыцарь, а за оным изваяние изображающее Св. Победоносца, за коим вели 16-ть богато убранных лошадей, покрытых голубыми бархатными коврами с серебряными звездами, потом шествовало по старшинству Духовенство с хоругвями и кавалеры разных португальских и Бразильских орденов и за ними Архиепископ со святыми тайнами под золотым балдахином поддерживаемой Императором и знатнейшими чинами Империи; хоры певчих окружали оную и оркестр музыки с отрядом войск заключал процессию, которая обойдя почти весь город, тем же порядком возвратилась в церковь. По окончании служения духовенство разошлось по своим обителям, чиновники последовали во дворец за Императором, который вышедши на балкон осматривал построенные на площади в колонны и проходящие мимо его войска. Генерал Курадо^[37] Губернатор столицы и Главнокомандующий, Начальствовал сим парадом; Бразильцы, португальцы, Мулаты, Немцы, французы и всякий сбор народов, включая Русских, составляли сие воинство, в коем замечательнее всего было для нас то, что каждый полк оного состоял не более как из 300 человек и имел до 40 человек разнораспещренных и украшенных музыкантов. форма обмундирования здесь не строго наблюдается, так что нам случилось видеть некоторых солдат в башмаках, сапогах, а иных в штиблетах; взводы не уровнены, дистанции не соразмерны, нетвердые шаги волновали фронт, словом, кто смотрел на Российские войска, тот невольно посмеется Бразильским. В вечеру город был иллюминован, оркестры музыки гремели на площади, шум различных потешных огней и треск бросаемых во множестве по произволу каждого ракет нередко заглушал оные; пылающие среди улиц костры дров освещали темноту ночи, предназначенный для веселья и забав. Спустя несколько дней после сей церемонии, начали перевозить находящиеся в городе войска (всего около 4-х тысяч человек) на противолежащий берег (в Праве-грандо), где был расположен кратковременный лагерь для полков назначенных к занятию Кордона и где по слухам ожидали высадки португальских войск. Сей лагерь состоял не более как из 6-ти тысяч человек, включая в то число и музыкантов. Милиция 3-го Корпуса заняла караулы в столице.

Император ежедневно посещал лагерь, проезжая мимо нас на Богатой барже; делал смотры, ученья и угощал обедом, а в последний день (17-го числа) в нарочно устроенной палатке обедал вместе с супругою, дочерью и всеми Офицерами. На другой день сего военного пира часть войск перевезена в Столицу.

22 Июня Г. Кельхен, стараясь сделать пребывание наше сколь можно приятным, пригласил нас в свою плантацию, отстоящую от города верст на 20-ть, где чистый сельский домик, вкусный завтрак и ласковый прием заботливой прекрасной хозяйки (супруга его) доставили нам большее удовольствие. Около 2-х часов по полудни поблагодарив за внимание и гостеприимство, мы расстались с прелестною хозяйкою и в сопровождении Г. Кельхена отправились к водопаду в 7-ми верстах от загородного дома по узкой и неровной дороге, проложенной между древесною чащей; после 2-х часов утомительного пути мы наконец остановились у не большого кофейного дома в расстоянии 30 сажен от водопада. Оставив лошадей, пошли пешком, и вскоре шум от ниспадающих текущих вод и прохладительная влага воздуха, уверили нас о приближении к величественному водопаду, который по среди долины, окруженной с трех сторон высокими горами, низвергаясь с 55 саженной высоты, по двум уступам, образовал в подошве род бассейна. Выкупавшись в оном мы расположились отдыхать в ближайшей, природою образованной под огромным утесом пещере, где составленные из камней стол и скамейка сохраняют память о путешественниках вырезавших на них свои имена, иссеченные же в стене два изображения вспоминают об укрывавшемся здесь Архиепископе во время осады Рио-Жайнеро французами, которые оставили продолжение оной по договору сделанному с Вице-Роем, обязавшимся заплатить за таковое снисхождение значительную сумму денег. Приятность беседы, разнообразие природы и величественный вид водопада неприметно задержали нас до самого заката солнца; узнав свою ошибку, мы должны были ехать назад с крайнею осторожностью, при освещении факелов, и в 10 часов вечера уже прибыли в город.

Выше сказано, что в бытность нашу на острове Св. Екатерины служители наши поправились, так что при выходе в море не было уже ни одного больного. Не продолжительный в Рио-Жанейро переход с запасом свежего продовольствия, при хорошей погоде, казался нам приятною прогулкою, ибо в сие время ни сильные ветры, ни дожди, ни жары нас не беспокоили. По приходе же на здешний рейд производилась людям говядина и зелень, а вместо сухарей на каждого человека по 2 Ѕ фунта белого хлеба и по два апельсина, к коим они привыкли на упомянутом острове, где довольствовались разными плодами без всякого ограничения и с великою пользою, но не взирая на таковое изобилие, вскоре по прибытии в столицу Бразилии служители наши подверглись различным болезням, из коих главнейшими и опаснейшими были поносы.

Первоначальное появление поноса служило поводом к предосторожности. Воду, ежедневно привозимую из фонтана, вместо лимонного сока удобряли портвейном, употребление апельсинов и рома прекратили, все огородные овощи заменяла капуста, которую не иначе употребляли для варения щей как обварив горячею водою и старые твердые листья, отделив от хороших. Таким образом первые порывы болезни при искусстве лекаря были побеждены; но в продолжении времени не смотря на все предосторожности поступали другие больные, между которыми оказались Кузнец Яковлев и Фома Иванов. Сии два служителя имели особую от прочих болезнь, кровавый понос и непрестанную рвоту, которые с такою жестокостью обнаружились особенно в Яковлеве, что ни крепкое сложение, ни консилиумы многих Докторов^[38] не могли спасти от смерти столь нужного и усердного мастерового человека. Иванов же был так сказать исторгнут из челюстей смерти. Сие вероятно, произошло от того, что последний открылся о своей болезни в первый день; а напротив Кузнец, по обыкновенному наших матросов отвращению от лазарета, особливо у берега, где развлекает их всякая иностранная безделица, и как сам он сознавался, по нежеланию остановить своей работы, три дни боролся с припадком и не соблюл воздержания в пище, чем во влек себя в такое состояние, которое ускорило смерть его.

Во время ясной погоды мы поверили здесь хронометр № 991, который несколько увеличив свое суточное отставание, имел оного 24° 49 и был 19 Июня позади среднего времени здешнего меридиана О 5° 34 57 ' № 920, исправленный здешним мастером и мною полученный от него при самом отправлении нашем отсюда, не был употребляем в вычислениях, как потому что я не успел его поверить, так и потому, что в последствии суточная разность его с № 991 не соответствовала показанной мастером.

ГЛАВА XI. Окончание плавания

Остановка при отбытии; прекрасная погода; общая радость и внезапная печаль. Счастливый переход через жаркий пояс. Острова Фалл и Пико. Встреча с купеческими судами предложения услуг при Дувре мыс Дернеус. Копенгаген. Прибытие в Кронштатскую гавань Отзыв о Г. г. Офицерах и Враче совершивших плавание на Шлюпе Ладоге.

27-го Июня в 7 часов утра при тихом NO ветре, мы снялись с якоря и пошли из Рио-Жанейрского залива, но около полудни противное течение и штиль остановили нас, не дав еще пройти крепости С. Круц. На другой день с восхождением солнца при NNW ветре вступили под паруса и взяли курс на S Ѕ O; французский корвет и два Английские купеческие корабля сопутствовали нам; погода была самая прекрасная, солнечные лучи ярко отражались от тихо колеблющегося моря; легкий ветерок резвился на поверхности вод и мы неприметно удаляясь от берегов нового света» поздравили друг друга с окончательным плаванием. По объявлении моем намерения идти прямо в Кронштат не останавливаясь на пути, увеличилась общая радость; служители собравшись по нескольку человек вместе, воспоминали об отсутствующих своих приятелях, о 2-х годичном странствовании и готовили длинные рассказы для друзей, словом, минуты сии были приятнейшим временем для каждого; но за таковою радостью неожиданно последовало печальное происшествие. Матрос Афанасий Аратский, оправлявший кормовой флаг упал за борт, руль был тотчас положен на борт, шлюпка и поплавок сброшены на воду, но несчастный с первого падения не показывался более на поверхности моря, и ко всеобщему прискорбию сделался жертвою Нептуна.

По выходе из залива мы имели курс OSO, а после ONO, стараясь плыть далее от берегов, и на третий день уменьшив долготу на З Ѕ ° шли на NtO; но через 6-ть часов тихий ветер переменился в крепкий, продолжавшийся 5-ть суток между N и NO, и удалил нас до 33 Ѕ ° долготы западной, где в широте S 22° 15 задул So пассат, прошли экватор в долготе W 27° 5 и пользовались сим постоянным ветром до 10° северной широты. Здесь ветер перейдя чрез S не долго дул из NW четверти и установившийся NO пассат сопровождал нас до широты 24° 15 (5-го Августа). На сем переходе по частым Астрономическим наблюдениям ежедневно Открывалось, что течением сносило нас к 2 Z и SW, иногда даже на 20 миль в супки.

Переход наш чрез полосу жаркого пояса был столь же счастлив, как и в первые три раза; продолжительных штилей, ужасных громов с молнией обыкновенно здесь встречающихся, мы не имели и термометр в полдень не показывал более 26°. Со вступлением же в широту 24° тихие ветры между NNW и ONO и частые продолжительные штили преградили нам путь; 17-го Августа находясь в широте 32° долготе 35° 30 при тихом ветре от ZW я несколько склонил курс к северным Азорским островам, как для поверки счисления так и для приобретения свежих съестных припасов, недостаток коих после не удачного плавания мог бы действовать на здоровье служителей. Почему вопреки намерению моему ни где не останавливаться, принужден был дать экипажу кратковременное отдохновение на острове Фаяле, куда мы прибыли 26-го числа, т. е. после 60-ти дневного плавания; а 27-го около полудни положили якорь на 24 саженной глубине(грунт черный мелкий песок), имея малую градскую кирку на NW 27° З0 , SO оконечность Фаяла на SW 65°, его же NO на NO 27° и вершину острова Пика на SO 45°.

При входе на рейд нас встретили Вице Консул Карри де Камара и Адъютант Губернатора, с обыкновенными учтивостями. По учинении с крепостью взаимных салютов, я отправясь на берег, поспешил распорядиться относительно снабжения Шлюпа свежею водою и другими потребностями. Что касается до заготовления воды, я предпочел спуску баркаса, наем лодок, которые взяв с Шлюпа порожние бочки, на другой же день доставили нам все нужное количество. Здесь наливают воду из колодца находящегося в довольном расстоянии от берега катая бочки по изломанной мостовой, и потому я не советую в сем случае употреблять большего числа оных, ибо и у нас из 20-ти пять были изломаны. Вода при всем том что стекает с гор, вкусом солоновата. Прочие вещи были нам доставлены от Консула на третий день, и мы готовы уже. были вступить под паруса; но расчет в платеже остановил нас еще на сутки. Поутру 30-го Августа, в торжественный для Россиян праздник Тезоименитства Государя Императора Александра Павловича, на занимаемых Консулом градских домах подняты Национальные флаги, а Губернатор чрез своего Адъютанта, поздравил нас с столь радостным днем, и извиняясь местными законами, запрещающими ему съезжать с берега, объявил живейшее удовольствие участвовать в нашем празднестве, я приказал расцветиться флагами и палить из всех орудий, чему и крепость последовала.

Остров Фаял, получивший название свое от мелкого дерева фаял, представляется мореплавателям в виде плодоносного и тщательно возделанного огорода, нет места которое бы не приносило щедрой дани трудолюбию. Главные произведения острова состоят в кукурузе и картофеле, которые два раза в год дают плоды, в пшенице и несколько винограда, из коего выделываемое вино, по неимению надлежащей доброты, частью перегоняют в водку, а частью расходится на острове, апельсинов и лимонов весьма много вывозят в Европу и Северную Америку; огородные овощи, домашний скот и птицы изобильно за самую сходную цену снабжают суда, заходящие на остров Фаял. Плодородный сей остров, сверх избыточного продовольствия для 22,000 природных жителей и 17,000 Острова Пика, отправляет в Португалию разные съестные припасы. Военные силы оного состояли только из 150 человек регулярного войска и 800 милиции, с моря защищен 4-мя укреплениями, имеющими до 40 орудий разного калибра. Главное поселение составляет город Горто (Horto;), называемый сим именем, как заключить можно, но своему местоположению, ибо простираясь по отлогости горы, окруженной плодоносными нивами, и изобилуя садами, представляет вид обширного вертограда. Главные здания оного 2 приходские церкви, 2 женских и З мужских монастыря, дома выстроены также как и во всех других местах лежащих близь поворотных кругов; неправильные и худо вымощенные улицы удерживают от дальних прогулок по городу и отклоняют любопытство в окрестности оного, богатые живописными картинами пленяющими взор и воображения путешественника, после нескольких часов прогулки пользующегося отдохновением у гостеприимных жителей, на коих благодетельная природа щедрою рукою рассыпала дары свои. На всем острове нет ни хищных зверей, ни ядовитых гадов, ни вредных насекомых.

Обыватели города Горто большею настию из иностранного купечества, Консулы всех наций имеют в сем городе постоянное пребывание, и токмо летом переезжают на Пико, где занимаясь разведением винограда^[39], наслаждаются благорастворенным и здоровым воздухом в загородных своих домах.

Сей остров более Фаяла; отлогость горы возвышающейся по средине оного, от самого края моря усеяна до двух третей высоты виноградником, в чаще коего выказываются приятные жилища владельцев и мирные хижины трудолюбивых поселян.

Фаяльский рейд, почитаемый лучшим пристанищем в Архипелаге Азорских островов, открыт от 5 и 80 ветров, которые часто здесь, особенно в зимние месяцы, свирепствуя и производя большее волнение, весьма затрудняют стояние на якоре. Многие несчастные случаи научили мореходцев, посещающих сей остров, быть осторожнее и класть якорь около линии двух мысов^[40] составляющих бухту, по которой расположен город, или пройдя несколько оную, где глубина до 20 и 22 сажен, грунт везде мелкий черный песок. Корабли же долженствующие простоять здесь известное время, подходят ближе к берегу и против средины города швартовятся на четырех якорях.

Между островами Фаял и Пико не большей камень, на коем глубина 4-ре сажени, краткое время и поспешность к отправлению не позволили мне осмотреть оный с точностью. По рассказам жителей не опасен; сильное волнение при Z и ZO ветрах означает место сего камня, которое гораздо лучше обходить, особенно судам сидящим более 18 футов. Мне случилось лавировать по здешнему рейду; но при всем желании я не мог видеть упомянутого камня повествования же рыбаков или местных лоцманов весьма различны.

Продолжительные туманы воспрепятствовали мне поверить хронометры по соответствующим высотам. Как оные по прибытии на рейд показали незначительную разность в долготе, то я и оставил прежнее их отставание (24° 49 )' определив по наблюдениям иго Сентября, что Хронометр № 991 был позади среднего времени здешнего меридиана (W 28° 41 36 ') I-ча. 34-ми 45" 47. Широта места по полуденным наблюдениям найдена N 38° 31 12", течение моря замечено от NO (прилив) 1 Ѕ, а от SW (отлив) и узел в час.

1-го Сентября пользуясь приливом при крепком WZW ветре, в 2 часа по полудни снялись с якоря и пошли к NO, вдоль зеленого берега Фаяла, украшенного благолепием природы. Грозный Пик, теряясь в облаках, величественным своим видом поражал наши взоры, любуясь быстрым ходом Шлюпа и белою пеною воды окружающей оный, мысленно переносились мы в любезное отечество; но по мере удаления от сих островов ветер постепенно стихал, потом вдруг переменился и заставил нас лавировать до следующего полдня. Тихий ZW сопутствовал нам до полуночи 6-го числа и перейдя в восточную сторону горизонта, дул крепкий порывами до 14-го так что принудил нас спустить брам-стеньги и все рифы.

18 Числа в расстоянии на 100 миль от мыса Лизарда, начали встречаться с нами многие нагруженные разными товарами купеческие суда, которые обгоняя друг друга представляли днем приятное зрелище, а к ночи побуждали нас умножить число часовых на шкафутах. 20-го около 4-х часов по полудни, находясь в 14 милях глазомерного расстояния от острова Вайта, определили себя по пеленгу Нидельского маяка и взяли курс OSO Ѕ O, а в половине другого дня проходили Дувр, где бдительные Англичане встречали на быстроходящих люггерах и гичках, предлагали нам услуги и оканчивали свои приветствия желанием быть нашими Лоцманами на Северном море и проводниками до Галопера; но как ветер нам благоприятствовал и я не желая иметь дела с людьми снискивающими себе пропитание на авось, продолжал идти под всеми парусами, то иные из них возвращались к берегу, а другие, быв счастливее, попадали на сопутствующие нам купеческие суда. В оба мои перехода чрез Немецкое море, я не почитал за нужное брать Лоцманов, ибо многими опытами удостоверился, что люди сии при виде берега не прежде, как по справке с картою и с корабельным счислением узнают оный, в случае же необходимости пристать по причине крепкого ветра к какому либо порту, всегда затрудняются, и это более зависит от выехавших местных Лоцманов или решимости самого Начальника. В 10-ть часов вечера по крюс — пеленгу Галоперского маяка определили себя в широте N 15° З9 и долготе О 2°, взяв оный за место отшествия, правили на NOtO. 25-го Увидели мыс Дернеус, где OSO крепкие ветры задержали нас до 2-го Октября, 6-го миновали Копенгаген; на сем рейде видели наше военное судно, по извещении же телеграфом от Командира Шлюпа Аполлона о недостатке дров, я велел ему там остановиться на краткое время и запастись оными, как можно скорее следовать в Кронштат с тем, чтоб он старался на пуши соединиться со мною.

13-го Мы благополучно прибыли на малый Кронштатский рейд, после 42-х дневного плавания от последнего порта; 16-го по приказанию Главного Командира, втянулись в среднюю гавань.

В заключение повествования о путешествии моем на Шлюпе Ладоге, продолжавшемся 2 года и 5 месяцев, поставляю для себя приятною обязанностью изъявить искреннюю признательность Г. г. Офицерам, коих усердие и ревность к службе достойны особенного одобрения; сбережение рангоута ручается за их неусыпное старание и за точное исполнение моих приказаний, Потеря трех человек хотя и может почесться неприятным обстоятельством моего путешествия; во если принять в рассуждение разные трудности и непостоянства стихий, с которыми должно было бороться, то ни что не препятствует мне сделать приятный отзыв о нашем Враче, Г. Огиевском, который, сверх похвальных и человеколюбивых занятий на Шлюпе и между жителями посещенных нами стран, много содействовал к украшению сего посильного труда моего.