Что же дорого амкару
В чисто убранной светелке?
Самовар, сундук с тахтою
Да горшки на тесной полке.
Стены из щербатых досок,
Дверь расшатана ветрами…
Потолок в сырых подтеках,
Схожих с лисьими следами.
Ветки вербы и колосья —
На резных столбах балкона,
И великий Руставели,
Над пергаментом склоненный.
Опаляем жаром, мальчик
В колыбели тихо стонет;
Мать, в надеждах разуверясь,
Голову печально клонит.
К облакам восходит песня,
Умоляющая небо:
— На конях своих багряных
Нас почтили батонеби.
Любят ласку батонеби,
Любят, чтобы песнь звучала,
Любят шутки-прибаутки,
Любят яхонты и лалы,
Стол с обильным угощеньем,
Сок янтарный винограда,
И шелкам, как зори, алым
Сердце батонеби радо.
— Не сердитесь, батонеби,
Окажите бедным милость!
Семь сестер и братьев в хате
Над младенцем наклонились.
В малахитовом подвале —
Сок янтарный винограда;
Стройный тополь серебрится,
Там нарциссы за оградой;
Соловьиные свирели
Оглашают кущи сада…
Задремавшего ребенка
С лихорадочным лицом
Уложили в колыбельку,
Укачавши перед сном.
— Чем уважить хворь-батони,
Коль нуждаемся и в хлебе!
Где бедняк парчи добудет
Для гостящих батонеби?
Нет у нас ковров, паласов
И атласных одеял.
Не взыщите, батонеби,
С тех, кто горе лишь знавал!
С виноградника и нивы
Мы не собираем дань.
На тахту мы скромно стелем
Войлок и простую ткань.
На порог положим ситец —
Пусть он сходит за атлас,
И, лоскутьями обвесив,
Ярко мы украсим вас.
Знаем, любите вы розы,
Ароматные плоды.
Я на грош купила сливок
Вместо розовой воды.
Молоко я в долг достану,
Поклонюсь, упавши ниц,
Напеку печений-хрусток,
Дам и крашеных яиц!
Нет у нас огней потешных, —
Вам лампадка свет прольет.
Буду жечь я в плошке масло
С разрешения господ.
О, не будьте слишком строги,
Я вожусь с чужим бельем;
Как малец покинул люльку,
Добываю хлеб шитьем.
Сколько слез я проливала,
Как измучилась душа!
Не взыщите, генацвале,
Пожалейте малыша!