О, век последний, многотрудный,
Сам воздух плесневел и стыл!
Но мрак взрывали непробудный
Грома неукротимых сил.
Как ясен Маркса возмущенный
Призыв к восстанью в дни беды!
А над землею пробужденной
Вздымалось пламя, руша льды.
Он ураганам путь прорезал,
Чтоб вековым тиранам пасть,
А век жестокий митральезам
Сердца восставших бросил в пасть.
Но битв ли убоится юный?!
Он может мстить и в дни невзгод.
Знамена уберег коммуны
В страданьях крепнущий народ.
— Мы этот путь начнем сначала
И не воротимся назад!
И клятва новая звучала
В дыму разбитых баррикад.
И мощь строптивцев не скудела, —
Подобной воли не согнуть!
И в мыслях Маркса намечался
Истории великий путь.
А там уж призывает Ленин:
— К победе мы должны прийти!
Мой брат погибший, ты ошибся,
Иные мы найдем пути!
— Народ! Для нового сраженья
Найдешь вождя, найдешь и стяг.
Увидишь ты уничтоженье
Разбитых виселиц и плах!
Кончался век, когда в России
Во мгле лишь льды узрели б вы.
Но люди шли во имя весен
К дворцу монарха у Невы.
Из громозвучного Дарьяла,
Пронзая немоту и мрак,
Властительно гремело слово:
— Мужайтесь, братья, для атак!
И там, где бил врага и камень,
Где боль сердца народов жгла,
Сменялись стоны грозным кличем,
А тишь — призывами орла.
И Карталиния будила
Подземным гулом даль и ширь.
Своих сынов неукротимых,
Друзей, закинутых в Сибирь;
Так голос Юга слился с кличем,
Потрясшим до основы мир.
Перо боролось рядом с пулей,
Страшился гибели лишь раб.
«Героев смерть — заря заката,
А не конец болотных жаб!» [2]