Американские монополии чувствуют непрочность позиций, которые им удалось захватить путём экономического и политического проникновения в другие страны. Под их ногами буквально горит почва. Пользуясь методами шантажа и блефа, дипломатия доллара оказалась не в состоянии ослабить лагерь демократии и социализма, возглавляемый Советским Союзом и странами народной демократии. В Западной Европе широкие массы трудящихся, убедившись в подлинной сущности «плана Маршалла», объединяются вокруг коммунистических партий. Это вынуждены признать даже самые рьяные представители империализма доллара. Так, бывший председатель американской торговой палаты, являющийся в настоящее время членом «общественного консультативного совета» при администрации «плана Маршалла», Эрик Джонстон по возвращении из своей поездки в Европу заявил, что коммунизм «распространяется в Западной Европе всё шире, несмотря на план Маршалла», и что «в Италии коммунистов сейчас больше, чем до апрельских выборов, а во Франции экономическое положение рабочих стало хуже, чем до плана Маршалла».
Реакционная политика Вашингтона не смогла воспрепятствовать росту демократических сил в Западной Европе и развитию национально-освободительного движения в колониальном мире и прежде всего в странах Азии. Всё более убеждаясь в невозможности добиться мирового господства с помощью одних лишь экономических и политических средств, американские монополии очертя голову идут по пути разжигания новой мировой войны.
На первых же этапах проведения «плана Маршалла» Обнаружилось явное стремление американских империалистов заковать народы Западной Европы в цепи вполне конкретных военных обязательств по отношению к заокеанским поджигателям войны.
Уже летом 1948 г. мировая печать сообщила о так называемом военном «плане Маршалла»: государственный департамент разработал предложения, предусматривающие ассигнование от 5 млрд. до 8 млрд. долл. в течение ближайших нескольких лет на финансирование перевооружения европейских сателлитов Вашингтона. Одновременно правительство Соединённых Штатов совместно с Канадой повело переговоры с правительствами пяти стран Западного союза — Англии, Франции, Бельгии, Голландии и Люксембурга — о подготовке Северо-атлантического договора, призванного ещё крепче привязать страны Западной Европы к колеснице американской политики агрессии, политики развязывания новой войны.
Эта важнейшая целевая установка «плана Маршалла» не является неожиданностью, если проследить за подоплёкой той политики, которая нашла в нём своё воплощение. Характерно, что ещё до появления «плана Маршалла» руководящие круги американских монополий тесно связывали лёгшую в его основу идею с программой открытой и безудержной агрессии. Так, например, один из фактических заправил Национальной ассоциации промышленников, крупный монополист Вирджил Джордан, ещё во время войны, рассуждая о направлении послевоенной американской политики, выдвинул следующую красноречивую программу:
«Сначала предоставим всю нашу экономическую мощь, в целях реконструкции, в неограниченное распоряжение всех народов, которые обяжутся отменить у себя все государственные расходы на военные нужды и провести разоружение, которое сведёт их вооружённые силы к уровню местной полиции.
Затем потребуем себе неограниченного права на постоянное инспектирование и контроль над всей промышленной деятельностью и техникой этих народов и над всеми областями их государственной политики, которые могут иметь хоть малейшее отношение к вооружениям и войне.
И, наконец, будем производить, совершенствовать и накапливать в больших количествах самые лучшие, самые крупные атомные бомбы во имя этой важнейшей цели; будем держать их наготове всюду, где мы имеем хоть малейшее основание ожидать тайного уклонения от выполнения наших условий, и будем по-настоящему, быстро и без угрызений совести, сбрасывать их там, где встретим сопротивление своим намерениям».
Эта циничная людоедская программа, выдвинутая одним из заправил американского монополистического капитала, отнюдь не являлась только его личным мнением. Наоборот, Джордан лишь откровенно высказал то, что по сути дела составляет основную цель всей послевоенной деятельности дипломатии доллара, выступающей под прикрытием всевозможных лицемерных заверений и ханжеских фраз.
Уже в период подготовки Северо-атлантического договора американский сенатор Фландерс, выступая в университете в городе Делаваре (штат Огайо), развернул программу агрессивной войны против Советского Союза, в которой он предлагал американцам «взять за отправную точку Германию». По его словам, наземные силы американского империализма «будут состоять из народов европейских стран». При этих условиях, заверял Фландерс американских обывателей, «умеренное количество наших людских сил будет достаточно для борьбы».
Это выступление характерно в том отношении, что в нём отчётливо выражен авантюристический расчёт американских претендентов на мировое господство — расчёт на то, что европейские народы согласятся таскать каштаны из огня для американских плутократов.
Подготовка Северо-атлантического договора проводилась дипломатией доллара под прикрытием лживых фраз об «обороне», о «безопасности» Соединённых Штатов, защите «американского образа жизни», «западной демократии», «христианской цивилизации» и т. п. Учитывая отвращение народных масс к войне, американские империалисты организовали невиданную по масштабам кампанию лжи и клеветы, направленную к тому, чтобы создать атмосферу военного психоза и истерии, наиболее благоприятную для сумасбродных авантюр. Этой цели служат потоки клеветы по адресу Советского Союза, верного стража мира и безопасности народов, который изображается официальной пропагандой Вашингтона и маршаллизированных стран в виде «агрессора», якобы угрожающего «безопасности» Западной Европы и Америки.
Почти за три месяца до подписания Северо-атлантического договора, 14 января 1949 г., государственный департамент выступил с пространным заявлением, озаглавленным: «Строим мир. Коллективная безопасность в Североатлантическом районе». В этом заявлении, представлявшем собой попытку оправдать политику сколачивания агрессивных военных союзов под маской мнимой заботы о «безопасности» Соединённых Штатов, была собрана вся аргументация в защиту Северо-атлантического договора, придуманная для сокрытия его подлинной сущности. В заявлении Министерства иностранных дел СССР о Северо-атлантическом пакте, опубликованном 29 января 1949 г., была вскрыта полная несостоятельность этой аргументации и был показан действительный смысл Северо-атлантического договора и его место в англо-американских планах мирового господства.
Северо-атлантический пакт явился очередным звеном той агрессивной политики англо-американских претендентов на мировое господство, которая имела своими вехами фултонскую речь поджигателя войны Черчилля, провозглашение «доктрины Трумэна», «план Маршалла», создание Западного союза, резолюцию Ванденберга о «новом направлении» внешней политики Соединённых Штатов.
Уже создание Западного союза явилось неизбежным следствием «плана Маршалла» как плана экономического и политического закабаления Западной Европы империализмом доллара. Однако образование Западного союза было лишь одним и притом не главным звеном в системе мероприятий, входящих в планы установления англо-американского мирового господства. Империализм доллара, предоставив Англии первую скрипку в Западном союзе, сохранил за собой полную возможность оказывать нужное воздействие на всю политику этого союза. Далее, в конце 1948 г. вступил в силу заключённый в Рио-де-Жанейро договор между странами Западного полушария, обеспечивающий империализму доллара решающее влияние на политику подавляющего большинства стран американского континента. Создание Западного союза и заключение межамериканского пакта явились в глазах американских империалистов условиями, подготовившими почву для проведения политики Соединённых Штатов в мировом масштабе. Главным звеном в осуществлении этой политики и стал Северо-атлантический договор, подготовленный дипломатией Вашингтона и опирающийся на Западный союз в Европе и Панамериканский пакт в Западном полушарии.
Вся обстановка, в которой шла подготовка Североатлантического договора, ярко свидетельствовала о его роли как главного орудия агрессивного англо-американского блока в его борьбе за сумасбродные планы мирового господства. Американская дипломатия привлекла к участию в этом договоре помимо стран Западного союза также скандинавские страны, Италию и Португалию, причём откровенно подчёркивалось, что эти страны представляют особую ценность ввиду того, что они могут предоставить Соединённым Штатам очень важные стратегические базы. Печать сообщала о предстоящем включении в число участников договора и таких стран, как Турция и франкистская Испания. Одновременно сообщалось о планах подготовки «средиземноморского договора» и даже «тихоокеанского договора» в качестве подсобных орудий Северо-атлантического пакта.
«Всё это показывает, — отмечалось в заявлении Министерства иностранных дел СССР о Северо-атлантическом пакте, — что, осуществляя создание Северо-атлантического Союза, правящие круги США и Великобритании стремятся втянуть в это дело, прямо или косвенными путями, возможно большее количество государств и этим способом прибрать их к своим рукам. Для этого прибегают ко всяким дозволенным и недозволенным средствам. Используют финансовые и другие экономические подачки. Обещают улучшение экономического положения странам, которые, между тем, под нажимом «политики доллара» впадают во всё новые и новые экономические затруднения. Запугивают несуществующей опасностью со стороны «потенциального агрессора» и одновременно прибегают к грубым средствам давления на правительства малых государств».
Таким образом, ещё в ходе подготовки Северо-атлантического договора выяснилось, что он является выражением стремления англо-американского блока приспособить к своим авантюристическим планам мирового господства политику податливых или прямо зависимых от него правительств других стран. Но этот характер Северо-атлантического договора с самого начала обнаруживал его слабые стороны, которые неизбежно должны дать о себе знать.
В заявлении Министерства иностранных дел СССР о Северо-атлантическом пакте было подчёркнуто, что одно дело — создание всякого рода группировок и собирание подписей под новыми и новыми договорами, состряпанными в недрах американского и английского министерств иностранных дел, и совершенно другое дело — действительное достижение тех целей, которые преследуются вдохновителями таких группировок и договоров.
«Само создание этих группировок и подписание пактов ещё не ликвидирует тех многочисленных трений и противоречий, которые существуют в жизни между странами, подписавшими эти пакты. Даже внутри англо-американского блока появление этих пактов отнюдь не уменьшает противоречий между главными партнёрами, поскольку агрессивные стремления обеих держав сталкиваются друг с другом на каждом шагу. Тем более следует сказать, что нельзя простым подписанием разных пактов ликвидировать противоречия интересов между большими и малыми странами, входящими» в эти группировки, когда один партнёр или одна группа государств хочет при всяком случае поживиться за счёт другого партнёра или за счёт другой группы государств, используя при этом всевозможные средства давления и экономического воздействия.
Нельзя также забывать о том, что не все страны согласятся примкнуть к этим группировкам и не все государства, уже примкнувшие к ним, согласятся безоговорочно во всех случаях подчиняться англо-американскому диктату.
Можно ли, дальше, игнорировать такой важный факт, как начавшийся в последнее время огромный подъём национально-освободительного движения в странах Востока среди народов, у которых только теперь открылась возможность расправить свои плечи.
Наконец, надо сказать о Советском Союзе и странах народной демократии, осуществляющих подлинную волю своих народов и великие принципы дружбы и равноправия в отношениях с другими нациями»[89].
Как и «план Маршалла», Северо-атлантический договор с самого начала был задуман как орудие, направленное прежде всего против Советского Союза и стран народной демократии. Советский Союз, возглавляющий лагерь демократии и социализма, является непреодолимым препятствием на пути империалистических планов установления мирового господства. Отсюда неуёмная злоба империалистов по адресу Советского Союза. Вместе с тем Северо-атлантический договор, ставящий целью сколачивание военного союза под истрёпанным флагом борьбы против коммунизма, означает не только подготовку войны против Советского Союза и стран народной демократии, но по существу и объявление войны всем прогрессивным силам западноевропейских народов, курс на полное закабаление стран Западной Европы американским империализмом.
Правящие круги Соединённых Штатов и Англии пытались прикрыть антисоветскую направленность Североатлантического пакта лживым утверждением, будто бы оказалось невозможным сотрудничество западных держав с Советским Союзом. Но ещё в феврале 1949 г. отказ президента Трумэна от подписания Пакта мира с Советским Союзом вновь показал всему миру, что правящие круги Вашингтона и их западноевропейские приспешники систематически срывают всякую попытку, направленную к урегулированию отношений с Советским Союзом, ибо они не желают мирного сотрудничества с ним.
Официальные представители западных держав открыто признали, что Северо-атлантический договор направлен против Советского Союза и стран народной демократии. Но в то же время даже злейшие враги нашей страны, вроде Джона Фостера Даллеса, не могут отрицать, что Советский Союз желает мира. Всему миру известно, что великая Советская держава решительно ничем не угрожает ни одному из участников Северо-атлантического договора. Отсюда ясно, что злонамеренные вымыслы о «советской угрозе» имеют целью лишь прикрыть агрессивные цели Северо-атлантического договора. Антисоветские мотивы этого договора совершенно беспочвенны.
Политика, направленная к сколачиванию североатлантической группировки, окончательно разоблачила «план Маршалла» как план агрессии и подготовки новой войны. Эта политика разоблачила хитросплетения защитников «плана Маршалла» из лагеря правых социалистов.
Пока блок маршаллизированных стран сколачивался в виде Западного союза, Бевин, Блюм и другие лакеи американского империализма из лагеря правых социалистов пытались утверждать, будто западноевропейские страны должны объединиться, чтобы создать некую «третью силу» между двумя крупнейшими державами: капиталистической Америкой и коммунистическим Советским Союзом. Теперь ложь этой пропаганды, рассчитанной «а обман масс, выступает совершенно отчётливо. Атлантический пакт похоронил легенду о «третьей силе», которой якобы должен был служить Западный союз. «Третья сила» оказалась не чем иным, как маской, под которой правые социалистические лакеи американского империализма предают ему западноевропейские народы.
Спустя год после принятия американским конгрессом закона об «экономической помощи иностранным государствам», 4 апреля 1949 г., в Вашингтоне состоялась церемония подписания Северо-атлантического договора специально вызванными туда министрами западноевропейских стран. Текст договора, за исключением секретных статей, о существовании которых упорно писала печать, был опубликован ещё 18 марта. 31 марта советское правительство направило правительствам Соединённых Штатов, Англии, Франции, Бельгии, Голландии, Люксембурга и Канады меморандум, в котором отмечалось, что текст Северо-атлантического договора полностью подтвердил его оценку, данную в заявлении Министерства иностранных дел СССР от 29 января 1949 г.
В советском меморандуме был установлен с бесспорной ясностью агрессивный характер Северо-атлантического договора. Несмотря на многочисленные ссылки на Устав организации Объединённых наций, имеющиеся в тексте договора, этот договор явился грубым нарушением Устава. Ибо организация Объединённых наций призвана служить инструментом сохранения и упрочения мира, а Северо-атлантический договор есть инструмент агрессии и подготовки войны.
Действенное поддержание мира организацией Объединённых наций предполагает мирное и дружественное сотрудничество великих держав, несущих главную ответственность за сохранение мира. Но Северо-атлантический договор создаёт и закрепляет определённую «военно-политическую группу стран, в число которых входят три великие державы — Соединённые Штаты, Англия и Франция, между тем как Советский Союз из этой группировки исключается. Один этот факт красноречивее любых слов и клятвенных заверений разоблачил агрессивный характер Северо-атлантического договора, его направленность против Советского Союза и стран народной демократии.
Северо-атлантический договор явился грубым нарушением как принципов и целей организации Объединённых наций, так и обязательств правительств Соединённых Штатов, Великобритании и Франции, принятых ими по другим договорам и соглашениям. Эти договоры и соглашения хорошо известны. Это англо-советский договор 1942 г. и франко-советский договор 1944 г. Это соглашения, принятые на Ялтинской и Потсдамской конференциях, а также на других совещаниях представителей великих держав, состоявшихся как во время, так и после второй мировой войны. По этим соглашениям великие державы осязались сотрудничать в деле укрепления всеобщего мира и международной безопасности и содействовать укреплению организации Объединённых наций.
Северо-атлантический договор завершил отказ группы стран англо-американского блока от политики коллективной безопасности. Заключение Северо-атлантического договора означало создание обособленной военно-политической группировки стран, рассматриваемой западными державами в качестве своеобразной замены организации Объединённых наций. Престарелый реакционный политик Южно-Африканского Союза Смэтс, являющийся рупором Черчилля, заявил откровенно, что Северо-атлантический пакт «фактически станет заменой Совета безопасности организации Объединённых наций».
Страны, участвующие в Северо-атлантическом Договоре, вступили на путь гонки вооружений, не имеющей ничего общего с интересами самообороны этих стран. Сюда относятся такие мероприятия, как увеличение всех родов вооружённых сил, разработка плана использования атомного оружия, накопление запасов атомных бомб, являющихся чисто наступательным оружием, строительство сети военно-воздушных и военно-морских баз и так далее. Спустя три с половиной года после окончания войны сохраняется объединённый англо-американский военный штаб в Вашингтоне, В 1948 г. был создан военный штаб Западного союза, расположившийся в Фонтенбло, близ Парижа. Страны — участницы Северо-атлантического договора заявили о своём намерении немедленно создать так называемый комитет обороны, призванный руководить дальнейшим процессом американизации западноевропейских армий. Все эти меры, носящие отнюдь не оборонительный характер, приводят к росту беспокойства и тревоги, к раздуванию военной истерии; они наруку лишь поджигателям новой войны. В результате политики маршаллизации, разрекламированной как путь к экономическому возрождению, в западноевропейских странах быстро растут военные бюджеты. Бремя военных расходов истощает их и без того обескровленную экономику, лишая её средств к действительному восстановлению и подъёму. Растёт численность армий, причём от производительного труда отвлекается значительная часть работоспособного населения. Всё это привело страны Западной Европы к углублению экономического развала, обострению социальных противоречий, росту нищеты.
Под видом стандартизации вооружений американские опекуны получили в свои руки дополнительное средство высасывания соков из европейских стран, вмешательства в их экономическую жизнь, окончательного лишения их самостоятельности. Военная промышленность этих стран фактически становится филиалом американской военно-экономической машины. Заокеанские дельцы сбывают своим клиентам устарелое вооружение по непомерным ценам. Вместе с тем перевооружение западноевропейских стран, суля новые барыши американским монополиям, возлагает огромное бремя на бюджет Соединённых Штатов и тем самым ведёт к дальнейшему снижению жизненного уровня трудящегося населения. По опубликованным в печати подсчётам, программа перевооружения Западной Европы должна составить от 20 млрд. до 30 млрд. долл., т. е. значительно больше, чем все ассигнования по «плану Маршалла».
Составляя Северо-атлантический договор, поджигатели войны даже не сумели как следует припрятать его авантюристическую сущность. В шестой статье договора предусмотрено, что поводом для приведения его в действие может послужить любой инцидент с судном или самолётом на обширной территории, охватывающей район Атлантики между Северным полюсом и тропиком Рака. Из истории достаточно хорошо известно, как провокаторы войны фабрикуют подобные инциденты, когда это представляется им выгодным и желательным. Стало быть, Северо-атлантический договор означает, что если заокеанские хищники «предпримут сумасбродную попытку осуществления своих авантюристических планов насильственного установления мирового господства, они попытаются заставить народы Западной Европы — англичан и французов, датчан и норвежцев, бельгийцев и голландцев — проливать свою кровь во имя интересов хищников Уолл-стрита.
В соответствии с общей установкой на провоцирование войны организаторы Северо-атлантического договора собирают всех последышей фашизма. Они предусматривают в своих планах возрождение германского и японского империализма.
Северо-атлантический договор предназначен для устрашения государств и народов, не согласных подчиняться диктату англо-американской группировки держав, претендующих на мировое господство. Но полную несостоятельность подобного рода притязаний вновь подтвердила вторая мировая война, закончившаяся разгромом фашистской Германии, пытавшейся осуществить сумасбродные планы мирового господства. Столь же несбыточны и претензии нынешних англо-американских империалистов, мечтающих о насильственном установлении своего мирового владычества.
Демократическая общественность всего мира с полным основанием расценила Северо-атлантический договор как слегка подновлённое издание пресловутого «антикоминтерновского» договора фашистских агрессоров, приведшего ко второй мировой войне и к разгрому его инициаторов. Несмотря на различие исторической обстановки, оба договора роднит одно решающее обстоятельство: это заговоры слепорождённых реакционеров, заговоры против мира, против прогресса, против кровных интересов и самого существования народов.
Как и «антикоминтерновский» договор, Северо-атлантический договор является заговором поджигателей войны. Это не в состоянии скрыть никакая мнимо миролюбивая фразеология, которой инициаторы Северо-атлантического пакта обильно уснащают свои выступления. Характерно, что даже эта фразеология представляет собой копию, зачастую дословную, тех демагогических заявлений, которые так охотно делали представители разбойничьей фашистской дипломатии. Достаточно привести некоторые сопоставления.
Английский министр иностранных дел, выступая в палате общин 18 марта 1949 г., определил значение Североатлантического договора следующими словами: «Это — историческое событие и, безусловно, один из величайших шагов на пути к миру во всём мире и к безопасности… Это соглашение знаменует начало новой эры сотрудничества и взаимопонимания». Но буквально так же расхваливал гитлеровский министр иностранных дел Риббентроп в 1936 г. своё детище — «антикоминтерновский» пакт: «Заключение этого соглашения является историческим событием. Это поворотный пункт в борьбе всех любящих порядок и цивилизацию народов против сил разрушения… Это соглашение является гарантией мира во всём мире».
Далее, Бевин говорил о Северо-атлантическом договоре:
«Этот пакт является мощным оборонительным мероприятием. Он не направлен против кого-либо. Если нас обвинят в том, что мы выступаем против какой-либо страны или группы стран, я просто скажу: познакомьтесь с текстом. Здесь нет никакой тайны, нет никаких секретных пунктов». То же самое говорил в своё время министр иностранных дел фашистской Италии Чиано об «антикоминтерновском» пакте: «Пакт не преследует никаких скрытых целей. Он не направлен против кого-либо… Это инструмент, вложенный в руки мира и цивилизации».
Печать правящего лагеря англо-американского блока на все лады превозносит Северо-атлантический договор как «защитный вал 250 млн. людей» против «угрозы советской агрессии» и «коммунистического нашествия» Орган Гитлера «Фелькишер Беобахтер» в ноябре 1937 г. писал об «антикоминтерновском» пакте следующее: «Трёхстороннее соглашение является оплотом мира. Создаётся плотина из 200 млн. человек для защиты мира во всём мире от большевистского разрушения».
В то же время американские империалисты нередко отбрасывают всякое стеснение и весьма откровенно определяют характер своих действий. Так, орган американских биржевиков «Уолл-стрит Джорнэл», рассчитанный на ограниченный круг читателей — бизнесменов, комментируя 5 апреля в редакционной статье подписание Североатлантического договора, откровенно объявил этот договор «триумфом закона джунглей над международным сотрудничеством в мировом масштабе». Эта газета далее признала, что, «несмотря на всю пропаганду, Северо-атлантический договор действительно сводит к нулю принципы организации Объединённых наций…»
«Сторонники Северо-атлантического договора, — продолжала газета, — может быть, будут возражать против определения его как закона джунглей. Однако глубокий анализ показывает, что покров цивилизации, которым он окутан, тонок. Он делает военную мощь решающим фактором в международных отношениях».
Признавая, что Северо-атлантический договор является выражением политики «грубой силы», орган биржевиков заявил:
«Мы не оплакиваем этих событий… Мы считаем, что принцип джунглей, лежащий в основе Атлантического пакта, лучше отвечает действительности, чем идеально гуманный принцип организации Объединённых наций».
Закон джунглей правит всем миром капитализма, всеми отношениями империалистических хищников. Разжиревший империализм доллара чувствует себя хозяином в капиталистических джунглях. Наводя страх на их более слабых обитателей, он рычит о своих аппетитах. Он готов проглотить весь мир… Он раздувается, вызывая в памяти пророческие слова Ленина относительно непомерно раздувшегося и лопнувшего германского империализма, — слова, недавно вновь нашедшие своё историческое подтверждение.
Заявление «Уолл-стрит Джорнэл» нашло красочное подтверждение в выступлении американского конгрессмена Кэннона, председателя комиссии по ассигнованиям палаты представителей. Этот представитель штата Миссури, принадлежащий к реакционной клике южных демократов, выступая 13 апреля 1949 г. в прениях по бюджету, откровенно выболтал разбойничью сущность Североатлантического договора. Заметив, что Северо-атлантический договор предоставляет американским империалистам необходимые базы для самолётов, вооружённых атомной бомбой, Кэннон заявил: «Мы должны поразить Москву и любой другой город России в течение недели после начала будущей войны».
Далее, откровенно выбалтывая план использования народов Западной Европы в качестве пушечного мяса для агрессивных целей американского империализма, Кэннон заявил:
«Нам не обязательно посылать туда (в Европу) наши наземные войска в будущей войне, как это было во время последней войны. Мы должны снарядить солдат других стран, и пусть они посылают на гибель свою молодёжь, вместо того чтобы мы посылали свою».
Каннибальское заявление Кэннона вызвало такую бурю возмущения в Европе, а также среди прогрессивных сил Америки, что даже реакционные американские газеты сделали неуклюжие попытки отмежеваться от этого империалиста, который откровенно выболтал подлинные цели «плана Маршалла» и Северо-атлантического договора. Но эти попытки замести следы лишь подтвердили, что Кэннон выразил подлинные расчёты империалистических заправил Соединённых Штатов. В сущности говоря, Кэннон лишь повторил то, что во время войны проповедывал Вирджил Джордан, а после принятия «плана Маршалла» сенатор Фландерс и многие другие глашатаи империализма доллара.
Таково подлинное лицо Северо-атлантического договора, являющегося логическим завершением «плана Маршалла». В народных массах всего мира этот договор вызвал возмущение и негодование. Пленум Национального комитета коммунистической партии Соединённых Штатов, состоявшийся 23–24 апреля 1949 г., анализируя политическую обстановку, заявил, что усиление военной опасности, являющееся результатом заключения Североатлантического договора, создало новую фазу борьбы за мир, на которой становится возможным объединить в борьбе за мир самые широкие массы народа, невзирая на политические убеждения и партийную принадлежность.
«Массы американского народа и рабочий класс начинают понимать, что холодная война Уолл-стрита толкает Соединённые Штаты к военной катастрофе, от которой массы отшатываются с ужасом. И это создаёт новые возможности для самого широкого единства действий против поджигателей войны, для повседневной борьбы единого фронта по конкретным вопросам, за мир и против войны. Этот новый этап более острой борьбы за мир также требует и делает возможным мобилизацию более твёрдой решимости, энергии и боевого духа самых широких масс американского народа». Далее, в решении Национального комитета особо подчёркивается необходимость бороться против «лживого утверждения империалистов о том, что война якобы неизбежна, и необходимость укреплять в массах уверенность в том, что они могут выйти победителем в борьбе против поджигателей войны с Уолл-стрита и помешать им развязать новую мировую войну».
Северо-атлантический договор вызвал в Соединённых Штатах решительное осуждение не только коммунистического авангарда американского пролетариата, но и самых широких прогрессивных слоев, стремящихся к миру и безопасности. Софизмы инициаторов договора не смогли скрыть его подлинной сущности от прогрессивной общественности. Выражая мнение этой общественности, 6 мая перед сенатской комиссией по иностранным делам выступил от имени прогрессивной партии Генри Уоллес, охарактеризовавший Северо-атлантический договор как военный союз, рассчитанный на агрессию, как инструмент вмешательства во внутренние дела Европы, как нарушение Устава организации Объединённых наций.
Серьёзным предостережением американским империалистам и их европейским прислужникам прозвучали заявления, с которыми выступили руководители коммунистических партий Франции, Италии и других капиталистических стран.
22 февраля 1949 г. на пленуме Центрального Комитета коммунистической партии Франции генеральный секретарь партии Морис Торез сделал следующее заявление:
«Враги народа, желая нас смутить, задают следующий вопрос: «Что бы вы сделали, если бы Красная Армия заняла Париж?»
Вот наш ответ:
1) СССР никогда не был и не может быть агрессором по отношению к какой-либо стране. Страна социализма по своему существу не может проводить политику агрессии и войны, которая свойственна империалистическим державам. Советская Армия, армия героических защитников Сталинграда, никогда не нападала ни на какой народ. Она выполнила свою славную миссию освободительницы народов от гитлеровской Германии, вызвав горячее одобрение этих народов.
2) Мы основываем свою позицию на фактах, а не на предположениях. Современные факты заключаются в следующем: активное сотрудничество французского правительства в агрессивной политике англо-саксонских империалистов, присутствие иностранного штаба в Фонтенбло, Превращение нашей страны и заморских территорий в базы агрессии против СССР и стран народной демократии.
3) Поскольку этот вопрос затронут, мы ясно скажем следующее. Если бы совместные усилия всех французов, любящих свободу и мир, не смогли бы вернуть нашу страну в лагерь демократии и мира, если бы вследствие этого наш народ был вовлечён против его воли в войну против Советского Союза и если бы при этих условиях Советская Армия, защищая дело народов, дело социализма, была принуждена, изгоняя агрессоров, вступить на нашу территорию, то разве могли бы трудящиеся и народ Франции вести себя по отношению к Советской Армии иначе, чем трудящиеся и народы Польши, Румынии, Югославии и т. д.?»
Это твёрдое и мужественное заявление Мориса Тореза вызвало живейшие отклики во Франции и во всём мире. Ярость и беснование могильщиков Франции, стоящих у власти по милости империалистов доллара, показали, что слова Тореза попали прямо в цель. Зато миллионы французских рабочих, крестьян, трудящихся интеллигентов на многочисленных митингах и собраниях полностью солидаризировались с заявлением руководства коммунистической партии.
С аналогичными заявлениями выступили руководящие органы и деятели коммунистических партий других капиталистических стран, вовлекаемых американскими империалистами в свою орбиту. Разоблачая поджигателей войны, призывая к сплочению всех сил, готовых защищать мир, руководители коммунистических партий заявили, что, в случае если империалисты всё же бросят свои государства в преступную авантюру войны против Советского Союза, народы будут встречать как освободительницу Советскую Армию, когда она, преследуя агрессора, вступит на их территорию. Эти заявления, вызвавшие бешенство реакционного лагеря, явились крупным вкладом в дело борьбы за мир, против планов новой войны.
В странах Западной Европы народные массы решительно заявили на многочисленных митингах и собраниях, что подпись правительств под договором войны не будет являться их подписью. Представители самых широких слоев населения подняли голос против преступной политики военных авантюр, требуя отказа от этой политики и заявляя, что они ни при каких условиях не будут участвовать в войне против Советского Союза и его армии-освободительницы. Сторонники мира предупреждают империалистических разбойников, что, если они развяжут новую войну, они будут иметь против себя народы всех стран, которые не сложат оружия до тех пор, пока земля не будет очищена от империалистической заразы.
«Именно в связи с успехами лагеря мира всё в большее бешенство приходят поджигатели войны. С каждым днём всё более обнажается программа главных противников мира. Эта программа предполагает создание путём насилия и новых войн мировой американской империи, которая должна по своим масштабам превзойти все когда-либо существовавшие в истории мировые империи завоевателей. Речь идёт не более не менее, как о том, чтобы превратить весь мир в колонию американских империалистов, низвести суверенные народы до положения рабов.
Чем отличаются бредовые замыслы такого рода «американизации» всех стран и континентов от сумасшедшего плана Гитлера — Геринга насчёт «германизации» сперва Европы, а затем всего мира? Чем отличаются эти замыслы от не менее сумасшедших планов Танака — Тодзио насчёт подчинения японским империалистам всей Азии и бассейна Тихого океана? По сути дела только тем, что агрессивная программа поджигателей новой войны превосходит вместе взятые планы их немецких и японских предшественников»[90].