С.-Петербург, среда, 17-го января 1861 года
Опыт прошлого года достаточно доказал, как желательно было бы покончить одним разом расчет между крестьянами и помещиками за отходящие первым земли и тем дать последним возможность немедленно перейти к вольнонаемному труду взамен обязательного. Осуществление этого почти всеобщего желания помещиков было бы в высшей степени благодетельно, потому что чем скорее одни сделаются полными собственниками получаемых в надел земель, а другие будут иметь в руках средства для устройства своих хозяйств по новой системе, тем скорее можно ожидать развития промышленных и производительных сил государства, которые одни в состоянии создавать капиталы и увеличивать доходы казны. Можно смело сказать, что выкуп крестьянских земель представляется теперь самым жизненным для России вопросом, наискорейшее и безобидное для обеих сторон решение которого может иметь сильное влияние на будущее благосостояние государства и выход из нынешних финансовых и промышленных затруднений.
Задача заключается в отыскании средств к наискорейшему удовлетворению помещиков за получаемый крестьянами надел, так, чтоб всякие обязательные отношения, оброчные или барщинные, крестьян к помещикам были немедленно прекращены, чтоб платеж выкупной суммы был как можно менее отяготителен для крестьян и не повлек бы ни к какой над ними опеке. Только подобное разрешение вопроса может вполне удовлетворить обе стороны и положить конец всем неудовольствиям, толкам и волнениям.
К 1863 году, сроку введения уставных грамот, следовало бы окончить эту операцию. Приступить же к ней необходимо немедленно, по мере изготовления уставных грамот, что немало содействовало бы к наискорейшему их составлению; особливо если выкуп будет сделан обязательным для крестьян, когда владелец согласен на какую-либо уступку в их пользу свыше даруемого им по положению надела.
Подобный выкуп возможен только при содействии посредника, который перевел бы долг крестьян на себя, выдав помещикам обязательства от своего имени. Но для этого ему необходимо пользоваться не только огромным кредитом, но и иметь возможность получать с крестьян уплату за отходящие им земли, а также, в случае надобности, покрыть недостающую часть суммы из других доходов.
Кроме самого правительства, располагающего всеми средствами государства, сделать этого никто не в состоянии. Закладные земские банки могут быть полезны только впоследствии, как подспорье сельской промышленности, но для подобной выкупной операции никакой пользы принести не могут, не только потому, что сами еще существуют только в проектах, но и потому, что, при теперешнем положении у нас денежного рынка и <по> разным другим причинам, которые едва ли устранятся прежде окончания самого выкупа, никогда не могут иметь средств для быстрого, одновременно-повсеместного окончания этой операции. Сверх того, так как одно из главных условий выкупа есть избавление крестьян от всякой опеки по залогу получаемых ими земель, то не только не следует учреждать новых закладных земских банков с этою целию на десятки лет; но следствием выкупа должно быть немедленное окончание всех прежних расчетов по заложенным в опекунских советах населенным имениям и закрытие этих учреждений.
После вышесказанного было бы совершенно излишним доказывать еще более важность этой меры и необходимость для правительства взять на себя ее осуществление. На это, вероятно, возразят, что у правительства нет средств для немедленной уплаты потребной на это огромной суммы. Но если находят возможным делать долги на непроизводительные предприятия, как войны, то неужели нельзя решиться на них для меры, которая должна умиротворить и обогатить государство? После разорительных наполеоновских войн истощенная Франция нашла же средства выплатить, сверх контрибуций союзникам, миллиард франков вознаграждения эмигрантам. Наполеон III в течение последних 10 лет нашел средства собрать до 4 миллиардов франков большею частью на военные и другие непроизводительные расходы. Неужели после подобных примеров России задумываться над каким-нибудь миллиардом рублей серебром долга для окончательного разрешения крестьянского вопроса? К тому же едва ли когда представлялся какому-либо государству случай входить в долги для более благой цели и с подобною обстановкою, потому что для уплаты интересов и погашения займа не потребуется отягощать государство новыми налогами: часть того, что крестьяне платили до сих пор помещикам в виде оброков, барщин и т. д., доставит для этого достаточные средства.
При нынешнем политическом и финансовом положении Европы нечего и думать о заграничном займе. К тому ж внутренние долги всегда должно предпочитать заграничным. Наполеон III показал своими внутренними займами по подписке, какие капиталы имелись во Франции, которые до него никто не подозревал. Но заем для выкупа крестьянских наделов не есть собственно заем, это перевод долга с крестьян на государство выдачею помещикам 5 % облигаций. Но так как помещикам необходимы денежные средства, то от 100 до 200 миллионов руб<лей> сер<ебром> потребуется выдать им знаками, имеющими все свойства денежных. Пусть это будут процентные бумаги вроде 4 % металлических или казначейских билетов, или беспроцентные на несколько лет с правом обмена их впоследствии на государственные процентные бумаги, подобно тому, как это хотят сделать теперь в Северных Соединенных Штатах, или просто кредитные билеты. Мы откровенно сознаемся, что отдаем предпочтение последним, несмотря на то, что подобное предложение встретит неодобрение всех наших финансовых и политико-экономических публицистов. Эти господа до того простерли свою ненависть к кредитным билетам, считая их единственными виновниками наших финансовых затруднений, что отказывают им во всяком полезном действии, несмотря на то, что современные политико-экономисты Европы сознают, что бумажные деньги имеют все качества, требуемые от монеты, одним cловом, что они составляют монету sui generis,[5] чему неопровержимое доказательство видим мы теперь в России. Оставляем до другого раза поговорить подробнее об этом любопытном предмете в связи с нашими финансовыми реформами; здесь скажем только, что мы никогда не присоветовали бы выпуска кредитных билетов, если бы не были искренно убеждены в недостаточности у нас средств мены, вопреки противного мнения наших теоретиков-финансистов и денежных монополистов. Вот факты, которые убеждают, что количество средств мены у нас не в соразмерности с потребностью в них. В 1853 году сумма их в банковых или кредитных билетах и звонкой монете простиралась до 1 330 000 000 р<ублей> с<еребром> и признаков излишества средств мены не было. На всеобщую дороговизну не жаловались, курсы были выше пари. С тех пор у нас прибавилось до 700 млн. р. с. бумажных ценностей, до 150 млн. р. с. звонкой монеты вывезено за границу, явилась потребность в средствах мены для свободного труда, пределы России отодвинулись до Восточного океана, а с ними распространился на несколько тысяч верст и круг обращения наших меновых знаков, прекратились ссуды под недвижимости, отчего замедлилось обращение капиталов и потребовалось более средств мены, вздорожали многие предметы от вздорожания их производства вследствие дороговизны денег; и, несмотря на все это, количество средств мены в кредитных билетах (714 млн), прежних банковых (200 млн), 4 % металлических (36 млн) по 1-е сентября 1861 составляло только 950 000 000 р. с., то есть на 380 000 000 менее, чем в 1853 году. Неужели подобные факты не могут иметь влияния на потребность в средствах мены, то есть в кредитных билетах, и при определении необходимого для России их количества следует руководствоваться только одною суммою разменного фонда? Все явления, приводимые в доказательство излишка средств мены, то есть кредитных билетов, а главные из них всеобщая дороговизна и упадок заграничных курсов, также удовлетворительно объясняются и другими причинами, например: дороговизна — недостатком и дороговизною производства, а падение курса — нарушением торгового баланса. Что же касается торгового недоверия, которым пытались объяснить недостаток денег, то если бы господа теоретики потрудились приглядеться к торговым сделкам, то убедились бы, что недоверие между торгующими далеко не так сильно, как доверие к непогрешимости своих собственных идей и мер наших финансистов. Кроме того, утверждать о упадке ценности кредитных билетов, тогда как за них приходится платить ровно вдвое против того, что они стоили, когда были в одной цене с золотою и серебряною монетою; утверждать, что в них излишество, и в то же время быть в необходимости увеличивать количество средств мены, все это слишком нелогично и только подтверждает наше мнение, что у нас существует действительно недостаток в средствах мены и что выпуск 200 000 000 р. с. кредитными билетами не только не расстроит нашего денежного рынка, но будет истинным для него благодеянием. Да уж один выпуск в обращение 600 млн р. с. новых бум<ажных> ценностей потребует непременно усиления средств мены.
Это благоприятное для выпуска кредитного билета положение денежного рынка есть обстоятельство, какое не скоро может опять представиться, и не воспользоваться им для рассечения гордиева узла выкупной операции будет такою же финансовою ошибкою, как было неоткрытие внутреннего займа при уменьшении банковых процентов на 3 %.
Мы предпочитаем кредитные билеты еще и потому, что они уже знакомы всем грамотным и безграмотным обитателям нашего обширного отечества, тогда как всякие новые платежные знаки встречают затруднение в обращении; доказательством тому могут служить 4 % металлические билеты: их возвращали изнутри России за невозможностью сбыть там, а при размене на кредитные приплачивали по 1 р. с. на тысячу. К тому же проценты на меновые знаки мы считаем чистою роскошью; от этого достоинство их нисколько не улучшается и ценность только равняется ценности кредитного билета, доказательства — те же 4 % металлические билеты.
Извиняясь за длинное отступление в пользу кредитных билетов, возвращаемся к проекту выкупной операции, на которую по приблизительному исчислению потребуется около 1 200 000 000 р. с., потому что из 11 800 000 душ мужеского пола, вероятно, найдется до 1 800 000 душ дворовых и других, не получающих надела. Затем остальные 10 000 000 душ по 120 руб. сер. на душу составят…. 1 200 000 000 р. с.,
а вычтя долги помещиков опекунскому совету
около….….. 400 000 000 '
получим….. 800 000 000 р. с.
для выдачи помещикам. Эту выдачу можно сделать 600 000 000 р. с. 5 % билетами комиссии погашения долгов и 200 000 000 руб. сер. кредитными билетами. Большого влияния на ценность кредитных бумаг этот новый их выпуск не сделает, потому что, получа 1/4 часть приходящейся им суммы платежными знаками, помещики не будут в необходимости продавать этих фондов и до времени большую часть их удержат за собою. Сделать же выкуп одними 5 % билетами комиссии погашения долгов невозможно, потому что помещики, нуждаясь в деньгах, принуждены будут продавать их почем ни попало, а при всеобщем недостатке в деньгах это причинит им огромную потерю и уронит ценность всех процентных бумаг. Что же касается ссуд под них государственным банком, то при нынешнем его положении у него нет для этого достаточно свободных капиталов. Получение же из него этих ссуд вдруг всеми помещиками, расчеты по ним, пересылки по почте денег, перезаклады и т. д. повлекли бы за собою потерю времени, расходы, переписку и множество дел, избежания которых нужно желать ради общей пользы. Кроме того, получать из банка под залог билетов каких-нибудь 70 % и платить за это 7 % или 8 %, когда сам получает по ним только 5 на сто, покажется многим помещикам очень обидным.
Здесь кстати заметить, что предполагаемая выкупною комиссиею операция, сколько мы можем судить о ней по тому, что было напечатано в некоторых журналах, большого успеха иметь не может (главное, потому, что не доставит помещикам денег, не избавит их от платежа по прежним долгам и подвергнет крестьян нескончаемой опеке). Большинство крестьян не будут в состоянии уплатить 20 % выкупной суммы, и потому эту сумму необходимо рассрочить им на несколько лет. Выданные же 5 % облигации, продажа которых в течение шести месяцев имеет быть поручаема выкупным комиссиям, также не доставят помещикам денег, потому что поступление на рынок вдруг 200 000 000 руб. сер. или более фондов должно сильно понизить их цену, и не будет никакой возможности продать их, как предполагается, по полной цене, когда и теперь 5 % банковые билеты стоят ниже пари. О ссудах же под них государственным банком мы уже говорили выше.
Для платежа интересов и погашения с выкупной суммы 1 200 000 000 потребуется:
На проценты по 5 % с 1 000 000 000 р. с. 50 000 000
И на погашение ' 1 % с 1 200 000 000 ' ' 12 000 000
——
Итого 62 000 000
в течение 37 лет.
Хотя эта сумма едва ли равняется той, какую платили 22 000 000 душ крестьян обоего пола помещикам в виде оброков, барщин и других поборов; но собрать ее с одних получающих надел крестьян едва ли будет возможно, потому что многие из них, по новому положению, лишаются разных угодий, которыми прежде пользовались, и сверх того несут расходы, которых прежде не знали. А потому, вероятно, встретится необходимость добавить некоторую часть из других государственных доходов, которые, впрочем, не замедлят увеличиться от влияния свободного труда на развитие промышленности. Полагаем, что в общей сложности получающие надел 10 000 000 крестьян будут в состоянии заплатить по 5 р. с. с души, итого 50 000 000 р. с., или всю сумму годовых интересов. Остальную затем сумму 12 000 000 р. с. потребуется покрыть из других доходов. Упразднение опекунских советов, а вследствие однообразного устройства всего сельского населения, вероятно, и министерства государственных имуществ доставит немалое сбережение расходов для покрытия хотя части недостающей суммы.
На днях нам случилось читать статью г. Самарина, в которой он предлагает, чтоб правительство собирало в виде подати с получающих надел крестьян 85 000 000 р. с. и выплачивало эту сумму ежегодно помещикам на вечные времена. Как ни удобен, по-видимому, для гг. помещиков этот проект, все-таки и он может иметь для них своего рода неудобства. Если платежи производить в виде пенсий или ренты, то капитализировать их, то есть находить на них покупателей, едва ли будет возможно без огромной потери.
Не говорим уже о тягости для крестьян и невыгоде для государства платежа столь огромной суммы без погашения.
Предлагаемая выкупная операция имеет сходство с операциею 1764 г., когда правительство, отобрав у монастырей крестьян и обложив их податью, соразмерно с их промыслами и оброком, платившимся помещичьими крестьянами, употребило сумму оной на содержание монастырей. Разница лишь в том, что тогда правительство обеспечивало только доход, а в нашем проекте предполагается вместо того выдача капитала, частию деньгами, частию процентными государственными бумагами с погашением в течение известного числа лет.
В заключение сделаем перечень результатов, каких можно ожидать от немедленного окончания выкупной операции.
Крестьяне, получив в полную собственность земли, без всяких обязательных отношений к прежним владельцам и опеки по выкупу, кроме неотяготительного платежа в казну, будут довольны, и это прекратит все толки и неудовольствия.
Помещики, получив облигации и деньги и избавясь от платежа в опекунский совет, почувствуют сильное облегчение и будут иметь в руках средство для новой системы хозяйства. Освободясь от враждебных столкновений по сбору оброка или выполнению барщинного труда с бывшими своими крестьянами, они не замедлят приобрести на крестьян нравственное влияние, которое всегда имеют более образованные и богатые над необразованными и бедными.
Система частных банков, столь необходимых для России, возможна только тогда, когда у нас не будет более заложенных в казну имуществ, когда расчеты по выкупной операции будут окончены и свободный труд оживит нашу промышленность. Только тогда могут явиться у нас с успехом частные закладные, вкладные и учетные банки, и то если добрые люди, из своих видов, не помешают этому.
Мы имели недавно удовольствие видеть прекращение поддержки заграничных курсов, одной из самых значительных современных мер, неблагоприятные последствия которой для рационального восстановления нашего торгового баланса мы доказывали несколько месяцев тому назад, как практическими примерами, так и научными выводами.[6] Смеем надеяться, что и в настоящем случае между высказанными соображениями найдется и наша малая лепта для наискорейшего разрешения столь важного и не терпящего отлагательства вопроса.