Однажды, стоя на часах, Баранщиков увидал голову преступника, выставленную напоказ и в поучение всему народу. Это Баранщикова возмутило. В другой раз он встретил на улице одного хлебника, у которого недоставало на руке трех пальцев; Баранщиков спросил: отчего это у него недостает пальцев, а тот отвечает, что пальцы у него отрезаны за обмеривание и обвешивание покупателей. Баранщиков опять ужаснулся, как турецкие власти строго за всем смотрят, и узнал, что полиция даже нередко подсылает таких разузнавщиков, которые всё подсматривают и подслушивают: как мусульманин ведёт себя в людях и дома, и нет ли в ком чего беззаконного и утаённого, и если что-либо таковое окажется, то тогда тому нет пощады. И за несоблюдение себя с женщиной тоже могут наказать очень строго. Баранщикову это показалось ужасно недостойно и придирчиво, и он вспомнил, какое отвращение внушил к себе молодой жене своей Ахмедуде, и опять затосковал о родине и сейчас же ощутил непреодолимое желание вернуться в Россию (53–54 стр.).
Баранщиков так струсил, что не стал отлагать своего намерения нисколько, а немедленно пошёл в Галату и разыскал там русского казённого курьера, приехавшего из Петербурга с бумагами к послу. Баранщиков расспросил у курьера, как и через какие города надо ехать до российской границы. Другого источника он для этой справки не придумал. Время же тогда приближалось к магометанскому Рамазану, и Баранщиков, как турецкий солдат, должен был идти на смотр к великому визирю и получить жалованье.
Тесть его, доверчивый и добрый старик Магомет, заботясь о нём, как о родном сыне, принялся его наряжать, и прибрал зятя очень щеголевато: он дал ему богатый шёлковый кушак, перетканный золотом, кинжал, оправленный жемчугом, красными и зелёными яхонтами, и два пистолета с золотою насечкою (58 стр.).
Баранщиков позволил, чтобы добрый старик всё это на него надел, а сам захватил с собою два паспорта и запрятал их под платье. Тесть и жена заметили это и полюбопытствовали, что это за листы, а Баранщиков солгал им, что "это русские деньги, которые он хочет разменять". Потом он явился к визирю и получил от него похвалу и 60 левков (36 р.) жалованья; а к тестю и к жене назад уже не вернулся.