Яков Иваныч сидел в горнице и пил чай. На дворе было холодно, шел дождь и выходить не хотелось. Вдруг в оконце кто то постучался. Яков Иваныч подошел к окну и, глядя во тьму, спросил:
— Кто это? Не вижу.
— Впустите нас, Яков Иваныч, это мы!
Оказались Василий с отцом, Сергей Старцев и Окулькин, — товарищи Василия.
— Пожалуйте. Чайку вместе попьем.
— Спасибо, нам не до чаю. Дело есть.
— А что такое?
— Мы с отцом заспорили чуть не до драки. Разреши наш спор.
— О чем же?
— Отец говорит, что в четырнадцатом году, перед войной было затмение солнца и оттого война произошла. А я говорю, что не может этого быть, чтобы солнце нашими делами занималось. Да и не живое оно вовсе, солнце-то, что оно может в войне понимать? «А зачем же, — спрашивает он, — затмилось солнце?» А я говорю: наверно загасло, а потом снова загорелось. Он не верит. А Сережка Старцев его сторону держит, говорит к несчастью затмения бывают, это уж всегда. Как по-вашему, кто прав, а?
— Никто.
— А в чем же правда?
— Вот в чем.
Яков Иваныч подошел к стене, на которой висела лампочка, и заслонил ее раскрытой книгой.
— Что, темно?
— Темно, — ответил Василий и сразу же догадался — это вот и есть затмение, когда что-то закрывает солнце?
— Верно. Это и есть затмение.
— А что же закрывает его от нас?
— Луна.
— Вы ведь говорили, что луна совсем махонькая перед солнцем. Так, как же так? Как она его закрыть может?
— А разве пятак не махонький перед фуражкой, однако, он закрывает ее, если стоит перед твоими глазами.
— Правда, луна ведь ближе к нам, оттого она и закрыть может.
А если Пантелей Семеныч так про затмение думает, то это и неудивительно. Откуда же ему знать? Древние люди думали даже, что затмение делает чудовище, которое гонится по небу за солнцем и хватает его, хочет проглотить. Они начинали во время затмения кричать, бить палками в медную посуду, подымали страшный грохот, чтобы напугать и прогнать чудовище.
Пантелей Семеныч добродушно усмехнулся.
— Вот, выходит, что я древний человек и есть. Помнишь, как ты про осла рассказывал, что брюхо ему пороть собирались люди? Может, и я бы поверил, что осел луну проглотил: я темный человек.
— Хочешь, расскажу тебе, что от темноты бывало в старину?
— Расскажи, расскажи…
— Так вы присядьте, ребятки, чаю попьем, покалякаем.
Все уселись к столу, и старушка Марфа Тимофеевна, мать Якова Иваныча, налила чаю и калиток на тарелку положила.
Вот, что рассказал Яков Иваныч.