Вывел однажды Сырдон своего сына, поставил его на поле состязаний перед молодыми нартами и сказал:
— Пусть для вас будет он мишенью. Стреляйте в него из лука, и если кто до ночи попадет в него, значит такова моя судьба. Ну, а если не сумеете вы его убить, тогда каждому из вас придется уплатить мне по одному барану.
По нраву пришлась нартским юношам такая игра, и начали они пускать стрелы в Сырдонова сына. Но дул в то время неровный сильный ветер и ярко светило — солнце. Слезились глаза у нартских юношей, да и ветер мешал прицелиться правильно и относил стрелы в сторону. С утра до вечера пускали они стрелы, но ни — одна не попала в Сырдонова сына. Стало уже смеркаться, а Сырдон посмеивался над нартскими юношами и считал, сколько баранов он погонит сегодня в свои ворота.
Знал он, что только меткая стрела Сослана страшна его сыну, но считал, что Сослан на охоте. А Сослан вернулся уже с охоты и был дома. Тут нартские юноши, узнав о том, что Сослан вернулся, пошли к нему и рассказали, какую игру затеял с ними лукавый Сырдон.
И, вспомнив о горе Хамыца и о том, как Сырдон чуть не погубил мать его Шатану в озере Ада, Сослан со злобой сказал:
— Видно, придется и мне поиграть с ним в эту игру!
— Не раздувай огня этой вражды, сын мой нерожденный, чтобы самому в ней не сгореть! — сказала Шатана.
Но не послушал ее Сослан и пошел на поле состязаний. Чтобы Сырдон не увидел издали Сослана, нартские юноши окружили его. И, подойдя к сыну Сырдона на расстояние полета стрелы, Сослан пустил стрелу в сына Сырдона. Одну только стрелу пустил Сослан, и — пусть так будет с проклявшим тебя! — юноша упал мертвым. Не видел Сырдон, кто стреляет, но по звону летящей стрелы узнал он, что это стрелял Сослан.
— Ты намерен был сделать мне зло и свершил его. Но это тебе не простится! — сказал Сырдон.
Так стали врагами Сырдон и Сослан.
