Семья Гу Юна
Гу Юну едва минуло четырнадцать лет, когда он со своим старшим братом пришел в деревню Теплые Воды. Он нанялся в пастухи, а брат стал батрачить. Прошло много времени, прежде чем они, наконец, смогли взять в аренду плохонький участок земли. Жизнь их проходила в неустанном труде, оба день и ночь надрывались на работе, орошая своим по́том бесплодную почву.
Шли годы, сменялись правительства и правители. Братья понемногу становились на ноги, приобретали землю. Рабочих рук хватало с избытком: все шестнадцать членов семьи — мужчины и женщины, старые и молодые — выходили в поле.
За полвека их хозяйство разрослось, приходилось иногда нанимать поденщиков. Они скупали землю у разоренных крестьян, у прокутившихся сынков окрестных помещиков. Сначала Гу Юн заворачивал документы на землю просто в бумагу, потом уже в материю, а когда их набралось много, завел для них особую шкатулку. У помещика Ли Цзы-цзюня он купил дом с двумя дворами. В деревне говорили, что, должно быть, предки Гу Юна погребены на счастливом месте, оттого так везет ему: и детей у него много, и денег, и земли хватает.
Его третий сын, Гу Шунь, оказался самым удачливым в семье: он учился в начальной школе и даже кончил ее. Но научившись писать и считать, он не стал гнушаться крестьянским трудом. Этот хороший, честный юноша, отдававший много времени и сил общественной работе, был заместителем председателя союза молодежи в Теплых Водах. Отец не удерживал сына, лишь бы только общественные дела не отвлекали его от работы в поле.
Старшую дочь — теперь ей было двадцать девять лет — Гу Юн отдал замуж в семью Ху Тая, в дальнюю деревню Балицяо, расположенную на линии железной дороги. Семья свояка занималась извозом. В последние годы им жилось неплохо. Приобрели вторую телегу, поставили мельницу. Женщины в поле не работали, у них было много досуга. Они старались одеваться и причесываться по заграничной моде. Вторую дочь Гу Юн выдал в своей деревне за Цянь И — сына Цянь Вэнь-гуя.
Хотя Цянь Вэнь-гуй принадлежал к деревенским богачам, старик Гу Юн не очень обрадовался сватам. Не считая Цянь Вэнь-гуя настоящим крестьянином, он не горел желанием породниться с его семьей. Но, как и все в деревне, он побаивался Цянь Вэнь-гуя и, не желая ссориться с ним, согласился на этот брак. Дочь часто прибегала к матери в слезах, несмотря на то, что в семье мужа жилось легче, чем в отцовском доме. У Цянь Вэнь-гуя женщинам не приходилось много работать. Он жил на доходы сдаваемой в аренду земли и, кроме того, занимался какими-то темными делами. И хотя земли у него было всего шестьдесят-семьдесят му, но жил он богаче всех, и в доме у него всегда и во всем был достаток.
Осенью прошлого года один из сыновей Гу Юна ушел в армию.
«Раз Япония капитулировала, — рассуждал старик, — сын прослужит недолго. Как-нибудь обойдемся без него. Ведь двое остались дома. Раз уговаривают — пусть идет».
Воинская часть сына стояла в уездном городе Чжолу, письма от него приходили часто, боев не было, и тревожиться о нем не приходилось.
Весной и Цянь Вэнь-гуй отдал сына в армию. Жена Цянь И не хотела отпускать его; Гу Юн хоть и жалел дочь, однако не посмел перечить Цянь Вэнь-гую. А тот радовался и говорил Гу: «Нынче в мире все пошло по-новому. Нам же лучше, если в Восьмой армии у нас будут свои люди. Ведь мы теперь — «семьи фронтовиков»!