Мы жили в маленьком уездном городе. Мой отец-инженер. Он вечно занят, постоянно куда-то торопится. Матери у меня нет. Она умерла, когда мне было три года.
Я остался на попечении тетки, сестры моего отца. Она вела в нашем доме хозяйство.
Характер у нее был скверный.
Пойду ли я играть на двор с товарищами-уже раздается ее ворчливый голос:
— Ян! Надень калоши.
Возвращаюсь домой — опять:
— Ян! Вытри ноги!
Так целый день. А вечером ложишься спать под ее недовольный скрипучий голос:
— И что за отчаянный мальчишка! Никакой на него управы нет. Опять разодрал на куртке локоть.
Засыпаешь и думаешь: «Какое ей дело до моего локтя? Материал отец покупал. Портной шил. Чего она лезет?»
У тетки была собака Тобик. Дрянная собачонка была точной копией моей тетки.
Случалось, но очень редко, тетка была в веселом настроении. Тогда и Тобик ко всем ласкался.
Если же тетка была зла — Тобик сидел у нее под креслом и сердито ворчал не только на чужих, а даже на своих домашних.
Однажды кто-то из гостей спросил отца:
— На кого Анна Францевна сердится?
— Не знаю,- сказал он,- ее настроение, наверное, зависит от погоды. Если день ясный — она веселая. Если пасмурный -она сердита.
Шутил ли отец или говорил правду, я не знаю. Только с этих пор я каждый день бегал в его кабинет и смотрел на барометр.
Барометр предсказывал погоду за день вперед.
Он висел на стене около письменного стола.
Если стрелка показывала на надпись «ясно», то можно было думать, что завтра тетка будет в хорошем настроении, если пасмурно, то в скверном. Тогда она не пустит меня гулять.
Но скоро я заметил, что барометр врет.
Настроение тетки в ясный день бывало очень пасмурным.
«Наверное, барометр не в исправности, — подумал я.-Надо исправить!»
Взял кусочек воска и приклеил стрелку барометра около надписи «ясно».
«Теперь тетка должна быть вечно весела,- думал я,- пока стрелку не выпущу!»
Так прошло несколько дней. К моему великому удивлению, барометр, не подействовал и тетка была злее прежнего.
Я пробовал поставить стрелку на «пасмурно». Тетка по прежнему была зла.
Теперь я знал, что барометр не в силах исправить мою тетку.
Этого для меня было достаточно. Я решил выдумать другой способ.
Думал очень долго. Проходили недели и месяцы, но ничего выдумать не мог.
Каждое утро я уходил в школу. Занятия в наших младших классах были до часу дня. -
К двум часам я приходил домой. В это же время со службы возвращался отец.
В три часа мы всегда обедали.
Сегодня занятия кончились раньше: не пришел учитель арифметики.
Домой я боялся идти. Тетка подумает, что я шел с последнего урока, и мне попадет.
«По городу прогуляться, что ли?» думал я, натягивая на себя пальто.
Но на крыльце барабанил дождик. Осень была скверная, дождливая.
— Эй, Ян! — крикнул мне мой товарищ по скамье. — Ты куда собрался? Домой, что ли?
— Пойдем погуляем, — позвал я его.
— Брось, какое тут гулянье!- сказал он.- Дождик шпарит как из ведра. Пойдем в физический кабинет. Там сегодня опыты показывают.
Приглашение было заманчивое.
Я очень любил опыты.
— Пойдем,-согласился я.-Только нас не пустят.
— Пустят. Вот увидишь, — заявил он уверенно.
Я живо снял пальто и повесил на вешалку.
Он повел меня по длинным и темным коридорам школы.
Скоро мы пришли к двери, завешенной черной клеенкой.
Около двери толпились взрослые ученики. Они громко разговаривали про какую-то индукцию. Некоторые курили папироски.
«Экие счастливцы!-подумал я.-Ничего-то они не боятся!»
— Тебе что, Илька? — спросил один из них моего приятеля.-Урока нет, что ли?
— Да. Мы пришли посмотреть опыты. Можно?- И Илька указал на меня.
— Тебя-то я пущу, а вот его — уж не знаю как. Надо спросить других.
Товарищи!-крикнул он.- Мой братишка и его приятель просятся опыты смотреть. Как, пустим их?
— Кто такие?- спросил кто — то. — Брат?
Ладно. Другого я не знаю.
— Да черт с ними! Пустим обоих. Пусть только не шумят! — крикнул кто-то.
В это время в коридоре показался приземистый учитель физики.
Он преподавал в старших классах, и я его не знал
Ученики перед ним расступились, и разговоры стихли.
Учитель достал из кармана связку ключей и отпер дверь физического кабинета.
В нем было темно. Окна были завешены черной клеенкой. Кто-то чиркнул спичку и зажег большую керосиновую лампу на высокой подставке.
Все бросились занимать места.
Мы с Илькой поместились за спиной его брата.
Я с любопытством оглядывал физический кабинет.
По стенам его стоили шкафы со стеклянными дверцами.
Внутри их, на полках, тускло поблескивали какие-то машины, колеса, блоки и банки.
Парты, на которых мы сидели, были расположены на покатом полу, как в театре.
Это было сделано для того, чтобы всем был виден стол, где показывают опыты.
Стол был длинный, во всю ширину кабинета, и покрыт черной клеенкой.
Учитель прохаживался вдоль стола, потирая руки, и ждал, когда все рассядутся.
— На прошлом уроке,- начал он, — я вам говорил, что электрическая энергии — самая универсальная сила в руках человека. Она легко превращается в свет, тепло и механическую работу. Она освещает города, двигает трамваи, передает на расстоянии наши мысли и голос, посредством телеграфа и телефона. Благодаря электромагнитным волнам, которые открыл Герц, мы теперь можем на тысячи километров получать телеграммы прямо из пространства, без проводов.
Сидя у себя дома, мы можем слушать музыку из городов Европы и Америки.
Нет ни одной области, где бы электричество не нашло себе применения. Повторяю, что это — самая универсальная энергия в руках человека.
Единственный ее недостаток в том, что она довольно дорогая.
В некоторых случаях она обходится дороже паровых и бензиновых двигателей.
Но там, где дороговизна не играет большой роли, там электричество незаменимо.
— Сегодня я вам покажу ряд опытов превращения электричества в другие виды энергии.
Учитель замолчал и прошелся два раза вдоль стола.
— Но прежде, чем начать опыт, я напомню вам вкратце то, о чем подробно говорил на прошлых уроках…
Он взял мелок и очень проворно принялся писать на доске какие-то буквы, цифры и закорючки.
При этом он беспрерывно говорил и после каждой фразы многозначительно вставлял слово «следовательно»…
Скоро вся доска заполнилась бесчисленным множеством закорючек и чертежей.
У меня от них рябило в глазах, а учитель начал писать на следующей доске.
Вскоре и вторая доска переполнилась буквами, лезшими друг через друга, словно они играли в чехарду. «Наконец-то кончилось, — подумал я и вздохнул с облегчением. — Теперь опыты…»
Но учитель как ни в чем не бывало взял тряпку и стер все, что было написано на первой доске.
Я так и похолодел.
А он продолжал писать и объяснять скороговоркой что-то совершенно непостижимое.
«Неужели они что-нибудь понимают?» думал я, оглядываясь но сторонам.
В глазах у меня стало все двоиться: и стол, и учитель, и лампа. Челюсти то и дело сводила отчаянная зевота. Голова потяжелела, и я незаметно погрузился и глубокий сон. Не знаю, сколько раз учитель вытирал доску.
Я спал очень крепко и вдруг с грохотом свалился под парту. Вскочил и треснулся головой о скамью. Со всех сторон раздались крики:
— Выгнать его! — кричали одни.
— К черту! — кричали другие.
Учитель стоял за столом и смеялся, глядя на мой испуг. Тут Илька шепнул мне:
— Извинись, а то вышибет!
— Пожалуйста, простите! — сказал я.- Поскользнулся нечаянно.
— Трудно поскользнуться, сидя на скамье,- сказал учитель. — Впрочем, садитесь. Сейчас будут опыты.
Смущенный, я уселся на прежнее место.
Учитель достал ключи и открыл дверцу шкафа.
Илькин брат и еще кто-то выскочили ему помогать.
Они вытащили из шкафа довольно большой ящик. В нем стояли четыре стеклянные банки, соединенные между собой проволокой.
— Это гальваническая батарея,-объяснил учитель. — В каждой банке вставлены цинк и уголь. Они залиты раствором нашатыря.
Вследствие их особого химического действия друг на друга на цинке выделяется отрицательное электричество и беспрерывно течет к углу, где его нет. В одной банке получается мало электричества для наших опытов. Поэтому я соединил проволокой сразу четыре банки, и получилась батарея вчетверо сильней.
Я с недоумением смотрел на ящик с банками.
— А почему они не светятся,- робко спросил я,- раз в них электричество?
Все так и покатились со смеху. Один учитель остался спокоен.
— Напрасно смеетесь, — сказал он. — Ваш младший товарищ задал дельный вопрос. Оно не светится потому, что невидимо. Если бы светилось, то это было бы уже не электричество, а свет. Мы видим свет. Слышим звук. Ощущаем тепло. Электричество мы не можем ни видеть, ни слышать, ни ощущать. У нас нет органа, который чувствовал бы электричество.
— Как же узнать, что оно существует? — спросил Илькин брат.
— Мы можем его обнаружить косвенным путем. Я сейчас вам покажу, как невидимое электричество превратится в теплоту.
Он достал из коробки тонкую свинцовую проволоку и отрезал кусок сантиметров в пять.
Затем взял в руки концы медных проволок от батареи и приложил их к свинцовой проволоке.
Она словно, растаяла и быстро расплавилась на несколько блестящих шариков.
Я с удивлением смотрел на чудодейственные стеклянные банки.
В это время учитель достал из шкафа маленький стеклянный шарик в медной оправе.
— Это электрическая лампочка, — сказал он и приложил ее к медным проводам батареи. Мгновенно лампочка вспыхнула ярким белым огнем.
— Вот вам пример частичного превращения электричества в свет,-сказал он.-Теперь вы увидите, как оно превратится в механическую работу и поднимет на воздух вот этот стул.
Он подвесил на высокую подставку несколько колес с желобами.
— Это система блоков. Так называемый полиспаст. При помощи блоков мы можем малой силой поднять большую тяжесть, только очень медленно. По этому принципу работают на заводах все паровые краны и лебедки. Десятки тонн взлетают на воздух при одном повороте маленькой ручки…
Он перекинул через блок длинный шнурок с крючком на конце и прицепил его к спинке стула.
Затем достал какую-то машинку и привязал другой конец шнурка к ее оси.
— Это маленький электрический двигатель, — сказал он.-Я сейчас присоединю к нему провода от батареи.
Затаив дыхание, мы с Илькой смотрели на то, что он делал.
Учитель привинтил сперва один провод, потом другой.
Мотор загудел и завертелся с быстротой вентилятора.
Шнурок быстро стал наматываться на его ось и натянулся.
Стул покачнулся и медленно поднялся с пола.
Я так и ахнул от изумления.
Стул поднялся на высоту человеческого роста, и учитель снял его с крючка и остановил мотор.
— Теперь, — сказал он, — подходите сюда по очереди и убедитесь, что наши руки не чувствуют тока батареи.
Все подходили и брали медные провода. Мы с Илькой тоже потрогали и ничего не почувствовали.
Когда все убедились, учитель достал из шкафа большую черную катушку на подставке. Из нее торчало несколько блестящих медных винтов и два серебряных шарика.
— Это,-сказал он,- катушка Румкорфа, названная так по имени ее изобретателя. Если пропустить через нее электрический ток от батареи, то он так изменится, что мы его не вынесем.
Учитель привинтил провода батареи к катушке.
Она сразу зажужжала, словно в комнату влетела большая муха.
Между шариками с громким треском проскакивали яркие зеленоватые искры.
— Почему они зеленые?-послышались со всех сторон вопросы.
— Потому что каждая искра невидимого электричества раскаляет маленькие частицы серебра, и з которого сделаны шарики, и эти частицы светятся. Впрочем, цвет искры зависит не от одного вещества шарика, а от давления воздуха, его температуры и сухости. Если бы мы сделали шарики из угля, то искры были бы желтые.
Тут учитель повернул какой-то винт, и жужжание прекратилось.
Искры потухли, и в комнате стало тихо.
— Теперь,- сказал он,-кто желает испытать на себе ток высокого напряжения, выходите вперед, становитесь в круг и беритесь за руки.
— Я, я!- послышалось со всех сторон.
Вышло человек десять. Мы с Илькой тоже выскочили.
— Малышам нельзя,- сказал учитель, глядя на нас.- Вам не выдержать.
Илька молча пошел назад.
«Когда же, наконец, я вырасту, — подумал я печально,- и мне все можно будет?»
Тут мне пришла в голову мысль. Я не хотел упустить удобного случая побыть большим.
Тихонько прошмыгнул под столом и встал в круг. Он этого не заметил. Все только посмеивались и подмигивали.
— Теперь, кто стоит по концам круга,- сказал он,- пусть приложит пальцы к шарикам катушки.
«Ничего не будет», думал я, недоверчиво поглядывая на катушку.
В это время учитель начал подвинчивать винт. Мои руки вдруг рванула судорога.
Что-то с силой ударило в грудь. Комната завертелась перед глазами, и я грохнулся на пол без чувств.
Так прошло не знаю сколько времени.
— Что случилось?-спросил я, приходя через некоторое время в себя.
— Потолок обвалился?
Илькин брат засмеялся.
— Тогда бы всех задавило! — сказал он. — Нет. Ты не выдержал удара тока высокого напряжения, да к тому же еще испугался и потому упал в обморок. Здорово рвануло, что и говорить. Тебе пришлось хуже всех потому, что маленький.
Я скоро совсем оправился, и мы с Илькой побежали одеваться, чтобы идти домой.
— О чем задумался?-крикнул мне Илька и захохотал.
Я по рассеянности я надел пальто навыворот.
Он потянул меня за рукав:
— Идем на улицу!
— Обожди,-сказал я.-Что же случилось? Что за ток такой высокого напряжения? Ничего не понимаю!
— И не поймешь! — сказал Илька. -Запишись в электротехнический кружок, там тебе все растолкуют!
Я, как зачарованный, вышел на улицу.
Я не слышал, что болтал Илька.
Я ничего не видел перед собой и натыкался на прохожих.
Мне все мерещилась большая черная катушка с блестящими винтами.
Недалеко от дома мы с Илькой простились. Он жил немного дальше.
Я вошел на крыльцо и приложил ухо к двери. В кухне было тихо. Меня мучило скверное предчувствие.
«Неужели уже кончился обед? — думал я. — Тогда тетка меня заест!
Я тихонько приоткрыл дверь и шмыгнул в кухню.
Из столовой доносился громкий разговор. Кто-то был в гостях у отца.
Я, крадучись, прошел по темному коридору и собрался уже войти в мою маленькую комнату.
Но предательская дверь скрипнула, и из столовой выскочила тетка.
— Здравствуйте! — сказала она насмешливо.- Наконец-то явились!
Она схватила меня за руку и повела в столовую.
— Полюбуйтесь!-сказала она.-Это уже второй раз он пропадает неведомо где. Может быть, его
даже наказали и оставили без обеда.
— Я ждал, когда дождик кончится!- сказал я.- Вот и опоздал.
— Он говорит правду, — заступился за меня гость. — Полчаса назад шел проливной дождь. Я чуть насквозь не промок!
Тетка замолчала и сердито загремела тарелками в буфете.
Я тем временем сбегал к себе и скинул пальто.
Когда вернулся в столовую, тетка наливала в тарелку щи, бросала на меня сердитые взгляды и ворчала что-то себе под нос.
Я с аппетитом принялся за обед.
Тем временем отец кончил обед и закурил трубку.
— Вы читали, Федор Николаевич, — обратился он к гостю, — сенсационную новость?
— Нет. А что такое?
Отец достал из кармана газету и передал ее гостю.
Тот читал с минуту и вдруг бросил газету на стол.
— Это не выдумка?-спросил он.
— Нет. Проект уже утвержден, и отпущены средства.
— Но в газете этого нет!-возразил гость.
— Завтра будет. Мне все известно. К нам на завод поступил уже заказ на цемент.
— Здорово! — вскричал гость с волнением. — Позвольте вас поздравить — скоро мы будем ездить в трамваях, в дома проведут электричество.
— Этого мало! — сказал отец. — Электричество нам будет стоить дешевле дров и керосина!
— Это почему?
— Очень просто. Вы знаете речку Полтавку? Она в двух километрах от города.
— Вот оно что!-сказал гость.-Хотят использовать белый уголь?
— Вот именно. Реку запрудят. Поставят на ней несколько турбогенераторов в роде мельничных колес, и электричество побежит по медным проводам в наш город, как живая вода, со скоростью 300000 километров в секунду!
Я с любопытством следил за разговором, а Федор Николаевич недоверчиво качал головой.
— Не сомневайтесь,- сказал отец.- Электричество от водопада будет настолько дешево, что не только освещение, а даже печи будут электрические, Наши хозяйки будут в восторге. Повернут выключатель-и готово дело, любой жар к их услугам. Утюги, кастрюли, чайники — все будет электрическое.
— Значит, в газете правда написана?-спросил гость.
— Да. В конце пятилетки будет осуществлена полная электрификация, и не только в нашем городе, а во всем СССР! Вот припомните мое слово…-подтвердил отец.
— О-хо-хох!- вздохнула тетка. — И что это им неймется. Я слыхала, что от этого электричества хворь на людей находит и пожары бывают.
— Наоборот, Аня,-сказал мой отец, — электричеством лечат людей от ревматизма и других болезней. Пожары от него бывают реже, чем от керосиновых ламп.
Я ни одного слова не проронил из этого разговора.
Вскоре гость ушел вместе с отцом по какому-то делу.
Я ушел к себе и засел за уроки, но в голову ничего не шло. Я вспомнил слова учителя и отца, Они оба говорили одно и то же.
«Значит, все это правда, — думал я, — что посредством электричества можно сделать… что угодно, и даже…»
Тут меня вдруг осенила мысль. Я вскочил со стула.
— Даже тетку исправить! — прошептал я радостно.-Наконец-то нашел средство!
С этого дня я решил произвести полную электрификацию моей тетки.
Решение мое было твердо.
«Электричество — могущественная сила,- думал я.- Оно бежит но проводам со скоростью 300000 километров в секунду, и только оно в состоянии исправить дурной характер тетки. Как все будут рады, когда она исправится!»
На другой же день я раздобыл у Ильки учебник физики и погрузился в изучение опытов по электричеству.
Я перестал играть с мальчишками, записался в электротехнический кружок в нашей школе, куда и ходил почти каждый день. В свободные часы по вечерам занимался чтением по электричеству.
Разные вычисления мне были непонятны, и я их пропускал.
Зато устройство каждого прибора и его действие крепко врезывалось мне в память.
Недели через две после усиленных занятий в кружке и дома я чувствовал себя настоящим электротехником.
Однажды во время обеда тетка сказала:
— Ян-то исправляется! Ишь, как сидит над книжками!
«Погодите!- подумал я про себя. — Скоро и вы исправитесь!» Вечером ко мне зашел Илька.
— Ты что, никак уроки готовишь?
— Нет, давно готовы!- сказал я.
— Тогда одевайся и марш на каток. Сегодня важно подморозило!
— Некогда мне,-сказал я деловито.-Надо еще про звонки прочесть.-И раскрыл физику.
Илька с изумлением посмотрел на меня.
— Да на какой прах она тебе далась?-спросил он, положил коньки в угол комнаты и, не снимая пальто, уселся на стул.
«Сказать ему, — думал я,-или нет? Как бы не проболтался».
— Видишь ли… — сказал я,- электротехника — очень интересная наука…
— Уж куда интереснее,-засмеялся Илька.-Забыть не могу, как ты треснулся!
— Будешь смеяться,-обиделся я,-ничего тебе не скажу!
Илька навострил уши.
— А что,-спросил он топотом,-секрет какой?
— Да. Если никому не скажешь, то…
— Я-ни гу-гу. Вот тебе рука…
Мы пожали друг другу руки, словно заговорщики.
— Ну?-спросил он с любопытством.
— Обожди, сейчас.
Я подошел к двери и прислушался. Тетка сидела в столовой и шила.
Я тихонько прикрыл дверь на крючок и вернулся к Ильке.
Ты знаешь,-спросил я,-что такое электрификация?
Илька выпучил глаза.
— Эго что за чертовщина?-спросил он.-Ложки серебрить, что ли?
— Дурак,-выругался я.-Ложки серебрят гальванопластикой!
— А и верно, — засмеялся Илька. — Мне брат говорил. Я только перепутал. А похоже…
— Ничего похожего,-сказал я, напуская на себя ученый вид.-Электрификация-это, брат, все посредством электричества. Понимаешь? Кастрюли, утюги, трамваи, печки и телефоны.
— Ничего не понимаю, — с огорчением заявил Илька и потер себе лоб.
— Ну, хорошо,-сказал я.-Ты тетку мою знаешь?
— Которую? Анну Францевну?
— У меня только одна и есть!
— Знаю, знаю,- подтвердит Илька. — Я к тебе раз пришел, ты учил уроки, так она меня выгнала! Помню.
— Вот она самая. У нее очень скверный характер. Я хочу ее исправить электрическим способом, но так, чтоб она не знала.
— Да ну!-прошептал Илька с недоверием.- И ты знаешь, как?
— Знаю!-сказал я с гордой уверенностью.
Илька торопливо снял пальто и повесил его на гвоздик.
— Здорово интересно!-сказал он.-Жалко, что у меня нет тетки, а то бы я…
— Ничего!-успокоил я его.-Ты мне помогать будешь. Я уже составил проект электрификации тетки. Надо еще составить смету денежных расходов, и мы ее утвердим.
— А как ее утверждать надо? — спросил Илька.
— Мы на ней распишемся. Я за главного инженера, а ты за монтера.
Согласен? Илька задумался.
— Послушай,-сказал я.-Ты ведь пока ни черта не знаешь, а недельки через две ты будешь у меня главным механиком. Согласен?
— Идет!-сказал Илька решительно, и мы хлопнули друг друга по рукам. — Постараюсь скорее все изучить.
— Вот и превосходно. Теперь давай займемся делом.
С этими словами я достал из стола мою тетрадку с чертежами.
Мы долго с Илькой совещались шепотом, и я посвятил его в мои планы.
Он чуть не плясал от восторга, и я был доволен.
— Постой!-вдруг спохватился Илька.-Где ты деньги возьмешь на электрификацию?
— В моем банке!-ответил я.
— Так тебе и дадут. Держи карман шире!
— А я сам возьму,-сказал я и достал из — под стола мою копилку. Каждый месяц отец клал в нее деньги, и она была битком набита. Эти деньги предназначались для меня, и поэтому я в праве был распоряжаться ими по своему усмотрению.
— Сегодня я похитил копилку из столовой,чтобы вытряхнуть часть содержимого, но у меня ничего не вышло.
— Я умею. Дай сюда,-сказал Илька, сунул ножичек в копилку и тряхнул.
Со звоном выкатилось несколько полтинников.
— Тише ты!-сказал я, прислушиваясь.
Но тетка ушла к себе и ничего не слышала. Скоро Илька вытряхнул полкопилки.
— Довольно пока, — сказал я. — А то заметно будет. Ты сосчитай деньги, а я сейчас поставлю ее на место.
Я тихонько пробрался в столовую и поставил копилку на окно.
— Десять рублей,-сказал Илька, когда я вернулся.
— На первое время хватит,-сказал я и спрятал деньги в стол.
В это время часы в столовой пробили одиннадцать.
Илька собрался домой и Стал одеваться.
— До завтра,- сказал он.
Я выпустил его на улицу, запер дверь и лег спать. Мне плохо спалось. Я все ворочался с боку на бок и обдумывал сложные планы электрификации моей тетки.
— С чего начнем?- спросил Илька на другой день, когда мы выходили из школы.
— В магазин пойдем,-сказал я.-Надо кое-что купить и запастись необходимыми приспособлениями.
Я достал из кармана записную книжку. В ней я записывал все, что следовало покупать.
— А куда пойдем, в аптеку?
Илькин вопрос меня озадачил. Я не знал, где продаются физические приборы, и с недоумением встал среди улицы.
— Ладно, — сказал я. — Пойдем вдоль лавок и посмотрим в окна.
Мы прошли десятка полтора магазинов. Внимательно осматривали все, что лежало в окнах, но электрических приспособлений нигде не было.
«Пожалуй, их и нет в нашем дурацком городишке, подумал я, но тут Илька вдруг перебежал улицу и замахал мне оттуда рукой.
— Есть!-крикнул он, когда я подошел.-Смотри!
Я взглянул в окно маленькой лавочки.
За стеклом была выставлена катушка Румкорфа. Она была меньше, чем у учителя, и стояла среди целой кучи неизвестных мне приборов.
— Войдем?-спросил Илька и кивнул мне на дверь.
— Идем! — сказал я решительно и взялся за ручку.
Зловеще звякнул дверной звонок, и мы с Илькой вошли в лавку.
Я остановился в изумлении. Множество часов было развешано на стенах. Они тикали наперебой друг другу на все лады.
За низеньким столом, около окна, сидел старик.
Ой что-то внимательно рассматривал через выпуклое стекло, зажатое бровью около глаза.
Перед ним лежали разобранные часы.
Мы молча стояли и ждали, когда старик заговорит.
Но он словно нас не видел продолжал внимательно рассматривать крохотное колесико.
— Что скажете?-вдруг спросил старик, не отрываясь от работы.
— У вас катушка Румкорфа в окне выставлена,-сказал я робко.
— Выставлена,-подтвердил старик, не поднимая головы.
— Я хочу ее купить,-сказал я.
Тут старик быстро выпрямился и окинул нас взглядом с ног до головы.
— А зачем вам ее?-удивленно спросил он.
Я не успел ответить, как выскочил вперед Илька.
— Для гальванопластики!-сказал он.
— Извиняюсь,-поправился Илька. — Опять перепутал! Для электрификации тетки!
На наше счастье, старик не расслышал последних слов. Он чуть не подавился от смеха и, наконец, раскашлялся удушливым кашлем.
Я сердито толкнул Ильку локтем, чтобы он молчал.
— Он ничего не понимает,- сказал я, указывая на товарища.-Катушка мне нужна для опытов по электричеству.
Я достал из кармана записную книжку.
Еще мне нужно три элемента и электрический звонок.
— Найдется.- Сказал старик и встал со стула.
Он достал из шкафа обклеенные черной бумагой три элемента и звонок.
— Почему они не стеклянные?-спросил я.
— Это сухие элементы,-сказал старик и положил их на прилавок»-В них нет жидкости, и они удобнее для обращения.
Затем он достал с окна катушку Румкорфа.
— Надо ее испробовать, — сказал я с видом знатока. — Дайте, пожалуйста, два обрезка проволоки.
Старик достал их из-под прилавка и передал мне. Он насмешливо посматривал то на меня, то на Ильку.
Я тем временем при помощи двух обрезков проволоки последовательно соединил элементы между собой.
Улыбка с лица старика мигом сошла.
— Правильно!-сказал он.
Ободренный успехом, я благополучно присоединил элементы к катушке при помощи двух других кусков проволоки.
Старик одобрительно кивал головой, а Илька отошел от меня подальше.
Я осторожно стал подвинчивать винтик, чтоб пустить катушку в ход.
Вдруг она зажужжала, и искры с треском стали перескакивать между шариками.
Я с гордостью посмотрел на старика.
— Молодец!-сказал он.-Вы умеете с ней обращаться, и катушку я вам продам.
Он отвинтил винт и отнял элементы.
— Еще что нужно?
— Три кнопки для звонка, — сказал я.-Маленький волшебный фонарик с электрической лампочкой и двадцать метров проволоки, кусок парафина.
— А проволоку какую?- спросил старик и хитро посмотрел на меня.
— В резиновой изоляции,- ответил я уверенно.- Хорошо изолированную, чтобы ток не уходил в землю. Это для тока высокого напряжения, идущего от катушки, и звонковый провод для проводки звонка.
— Молодчина! — похвалил старик. — Такой маленький, а все знает.
— Еще что?
— Больше ничего,-сказал я, просматривая записную книжку.
Старик сложил покупки вместе, достал лист бумаги и стал завертывать.
Наконец обвязал все веревкой, и получился большой пакет.
— Сколько стоит?-спросил я и достал из кармана деньги.
— Тридцать один рубль, — сказал он и вопросительно посмотрел на меня.
Илька выскочил из лавки, а я остолбенел.
— Что же вы?-участливо спросил старик.-Не-хватает?
— У меня только десять рублей, — запинаясь, пролепетал я.
— Одна катушка пятнадцать стоит, — проговорил старик.-Да фонарь семь. Уж не знаю, как горю пособить.-И он задумался.
Я вздохнул и печально пошел к выходу.
— Постойте! — остановил он меня. — Я могу дать вам вещи напрокат.
Я не знал, что значит это слово, и с удивлением посмотрел на старика.
— Да, да!-сказал он.-Вы оставьте у меня залог в десять рублей и обещайте через две недели вернуть вещи. Если все будет в исправности, я возьму у вас пять рублей. Если что сломаете-я возьму еще за починку. Согласны?
— Согласен! — сказал я радостно, передал ему деньги и взялся за сверток.
— Обождите,-сказал старик с улыбкой.-Вы уж очень проворны. Кто поручится за то, что вы принесете вещи. Я потерплю убыток, если они пропадут.
Я растерянно посмотрел на старика.
— Мы вот как сделаем,-сказал он.-Вы дайте мне свой паспорт. Без него вы никуда не денетесь, и я вас легко отыщу. Поняли?
— У меня его нет с собой, — сказал я. — Сейчас принесу. Только домой сбегаю…
— Отлично!-сказал старик.-Подождем!
Я бегом выскочил из лавки и натолкнулся на Ильку.
— Не уступает?-спросил он с волнением.
— Все улажено!-крикнул я ему на бегу.-Обожди здесь. Я только домой сбегаю!
Дома никого не было. Тетка, наверное, ушла к соседям, а отец еще не пришел со службы.
Запыхавшись, я вбежал к себе в комнату и остановился в недоумении.
«Где же мне паспорт взять?-подумал я растерянно.-У меня его никогда не было!»
Я молча и бесцельно бродил по комнатам и не знал, как быть.
Тут мой взгляд случайно остановился на полке с книгами в теткиной комнате.
Туда она прятала свои документы.
Я быстро перелистал бумаги и разыскал ее удостоверение личности.
«Хорошо ли я делаю,-подумал я,-что трогаю ее документы? Впрочем, все это ей же на пользу, необходимо для исправления ее характера. Благая цель оправдывает средства», припомнилась мне поговорка, и я сунул в кармам теткино удостоверение личности. Другие документы положил на место и вышел на улицу.
— Ну как?-спросил Илька, когда я подходил к нему.
— Готово! — ответил я весело. Достал из кармана удостоверение и вошел в лавку.
— Теперь все правильно, — сказал старик, принимая от меня документ.-Я сейчас запишу, какие вещи вы взяли и сколько внесли залога.
Он достал бумажку и составил на ней список.
Я на нем расписался вместе с Илькой.
Старик приколол список булавкой к теткиному удостоверению.
— Это, чтоб не потерялся,-пояснил он.-Теперь берите ваши вещи. Через две недели вернете их назад.
Довольные успехом, мы вышли с Илькой из лавки.
Я без труда пронес пакет в свою комнату и спрятал его под кровать.
Илька обещал придти после обеда и побежал домой.
Когда кончился обед, отец молча посмотрел на часы.
— Аня, — сказал он тетке, — сегодня заседание. Я приду поздно. — Взял портфель и пошел одеваться.
Тетка проворчала ему вслед что-то непонятное и ушла мыть посуду.
— Ян!-крикнула она мне.-Садись за уроки и не смей уходить. Я сейчас уберусь и пойду в гости. Ты запрешь за мной дверь.
Это было мне на руку. Через полчаса тетка ушла, а Немного погодя явился и Илька.
— За работу!-сказал я.-Взял у отца в кабинете толстое и длинное сверло, каким сверлят бревна, и дал его Ильке.
— Куда мне его?-удивился он.
— Не рассуждай!-распорядился я деловито.- Сверли в стене четыре дыры. Теткина комната соседняя.
Я указал ему место под столом.
— А зачем четыре?-спросил он.
— Две для проводов и две для наблюдения. Илька принялся ввинчивать сверло в стену.
Она была толстая, но-, на наше счастье, деревянная.
Илька пыхтел и отдувался. С его лица пот катился градом.
Крути, крути!-приговаривал я, засунув руки в карманы и прохаживаясь по комнате.
— А ты что же?-сердито спросил Илька.
— Я-инженер, а ты-монтер. Мое дело — вычисление.
Илька молча .вздохнул и опять взялся за сверло.
— Держи прямо!- распоряжался я.-А то не видно будет.
Через час были готовы четыре дыры, каждая толщиной в карандаш.
Илька сел отдохнуть, а я отнес сверло на место.
— Теперь отрежь мне два куска проволоки по два метра длиной.
Илька взялся за проволоку, а я пошел в теткину комнату.
Около печки к полу был прибит медный лист, чтоб пол не прогорел от угольев.
На нем стоял железный таз. Тетка из него кормила То б и ка.
Этот таз мне и нужен был.
Я принес его к себе в комнату.
Вырезал круг из картона, пропитал его парафином для изоляции и приклеил лаком ко дну таза с нижней стороны.
— Что ты делаешь?-спросил Илька.
— А видишь ли,-сказал я,- мне хочется сделать сперва опыт над Тобиком. Он такой же скверный, как и тетка. Я хочу его приручить к себе. Понимаешь? Чтоб он полюбил меня.
— Как же ты сделаешь?
— А вот увидишь!
— А картонный круг зачем?
— Чтоб электричество из таза в пол не у ходило.
Илька с сомнением покачал головой.
Я снес таз к тетке и поставил на место.
Затем взял два куска проволоки и пропустил их сквозь стену.
Мы пошли Илькой в теткину комнату:
В полу была щель. Я протянул по ней проволоку До самой печки.
Один конец подсунул под медный лист, а другой незаметно приложил к железному тазу;
— Что же тут получится?-спросил Илька.
Но мне некогда было объяснять,
В другую дыру я продернул еще четыре проволоки и провел их за теткин шкаф с платьем.
Затем развязал пакет с приборами. Вырезал из бумаги маленького чертика с хвостом и вставил его в волшебный фонарь. Фонарь снес к тетке и поставил его на шкаф так, чтоб снизу его не было видно.
К электрической лампочке в фонаре я присоединил два конца проволоки и направил фонарь на белую изразцовую печку.
Другие два конца просунул в щелку в шкафу и привесил к ним электрический звонок.
— Готово! — сказал я.-Теперь идем ко мне.
В чулане я достал доску от ящика и положил ее у себя под столом, около дыр в стене.
— Это будет наша распределительная доска,- сказал я. — Ее всегда устанавливают на электрических станциях.
— А зачем?-спросил Илька.
— Чтоб удобнее было управлять всеми приборами.
С этими словами я привинтил к доске три кнопки. Одну- для звонка в шкафу, другую — для волшебного фонаря и третью-для таза.
Через каждую кнопку пропустил соответствующий провод.
— Ну и хитрец же ты! — засмеялся Илька. — Ничего не понимаю!
— Потом поймешь!-сказал я и присоединил к четырем проводам элементы.
Два других конца, что шли к тазу, я прицепил к шарикам катушки Румкорфа, а ее зажимы присоединил к третьей кнопке. Два провода от элементов я протянул вдоль доски и присоединил к ним проволоки, торчавшие из кнопок. Все время я справлялся с моими чертежами в тетрадке.
— Кажется, все верно,-сказал я и с облегчением вздохнул.-Теперь надо попробовать!
Но в кухне кто-то застучал в дверь. Я пошел открывать. Это вернулась тетка с Тобиком.
— Ты еще не спишь!- крикнула она, всплеснув руками. — Уже одиннадцатый час!
— Уроков много,-кротко сказал я.
— Марш спать!
Я вернулся к себе и прикрыл дверь на крючок.
Оба мы забрались под стол и улеглись на полу.
Приставили глаза к дыркам в стене и с нетерпением стали ждать. Тетка пришла из кухни с котелком и вылила в таз корм.
— Тобик, Тобик! — закричала она, — иди, милая моя собачка, иди есть!
Послышался стук когтей по полу, и в комнату вбежал теткин любимец.
Он бросился к тазу. Я нажал кнопку, и катушка Румкорфа зажужжала.
Искра ударила Тобику в нос, едва он коснулся щей.
Он с визгом отскочил в сторону. Опять подбежал к тазу и получил новый щелчок в нос.
Тут Тобик взвыл, поджал хвост и забился к тетке под кровать.
Мы с Илькой едва сдерживались, чтоб не расхохотаться.
Тетка долго уговаривала Тобика вылезть, но собачонка сердито рычала и не желала слушаться.
— Теперь он к тазу ни за что не подойдет,- прошептал Илька.
— Конечно, не подойдет,-согласился я.-Давай-ка, пока отдохнем, а потом и за тетку примемся.
— Ладно, давай.
Мы отдыхали около часу. Когда часы пробили полночь, забрались под стол.
У тетки было темно, и слышалось ее сонное дыхание.
Я нажал на секунду среднюю кнопку, и в шкафу загрохотал звонок.
Тетка вскрикнула и соскочила с кровати.
На мгновение я нажал Кнопку с фонарем. На белой печке вспыхнул яркий круг. В его середине была большая тень черта с рогами и хвостом.
Тетка взвизгнула и уткнулась лицом в подушки.
Тобик рычал и лаял из-под кровати.
— Ух, страшно!- прошептал Илька.-
Обожди, дай ей отдохнуть.
Тетка долго читала молитвы и крестилась. Наконец улеглась и заснула.
Страшный грохот звонка опять поднял ее на ноги, а на печке мелькнул черт.
— Караул!-закричала тетка и выскочила в столовую.
— Ян! Ян! Проснись! Кто-то забрался!
Я сделал испуганный вид и выскочил на крики.
Тетка сидела на диване и дрожала от страха, как осиновый лист.
Я осмотрел все комнаты.
— Никого нет,-сказал я.-Вам все приснилось!
— Иди спать, паршивый мальчишка!-крикнула тетка, когда убедилась, что все благополучно.
Она вернулась к себе и скоро заснула.
Еще Два раза мы пугали тетку и улеглись спать. Она так струсила, что забрала подушки и улеглась в столовой на диване.
Дверь в свою комнату она заперла на ключ.
На другой день тетка была зла пуще прежнего. Вечером к ней приходил доктор. После его ухода тетка послала меня в аптеку за лекарствами.
«Что-то не ладно, — думал я.- Электричество плохо на нее действует».
Зато Тобик стал совсем ручным. Он очень изголодался и охотно ел хлеб из моих рук, чего раньше не делал.
К тазу он не подходил.
С ворчанием проскакивал мимо него, поджавши хвост, к тетке под кровать и лежал там целыми часами.
После испуга тетка стала очень раздражительна. Во время обеда хлестнула меня полотенцем, когда я вздумал есть яичницу с уксусом.
Едва отец приходил домой, тетка набрасывалась на него с жалобами на чертей.
Один раз он даже рассердился.
Анна,-сказал он,-ты знаешь, что я в чертей не верю. Ты их завела в моей квартире и разделывайся с ними сама, как знаешь. Меня оставь в покое!
После этого тетка молчала целыми днями и дулась.
По ночам она спала в столовой и свою комнату запирала на ключ.
«Хитрая какая! — думал я.-Надо бы сделать так, чтоб она не могла выйти из своей комнаты. Но как это сделать?
Я долго ломал голову и, наконец, придумал.
— Тетя,-сказал я,-в вашей комнате в полу щели. Через них, наверное, вылезают крысы и пугают вас по ночам.
— И верно, что так!-обрадовалась она.-Ты бы, Ян, забил их чем-нибудь.
Мне только этого и надо было. Я забил щели около двери полосками жести. Присоединил к ним провод от катушки Румкорфа, а другой провел в дверной трещине в медную ручку.
— Если тетка пойдет через дверь,-рассуждал я сам с собой,-она непременно наступит ногами на жесть, а рукой возьмется за медную ручку — тут ее и треснет!
— Готово!-сказал я.-Теперь ни одна крыса к вам не пролезет.
— Спасибо,-буркнула она.-Как бы ты всегда так старался.
Тут кто-то постучал в кухню, и тетка пошла открывать.
— Подайте милостыньку!-услышал я старушечий голос.
— Нет ничего!-сердито крикнула тетка и хотела захлопнуть дверь.
— А поворожить не надоть?-прошамкала нищенка.- Могу на картах, на воде — как вам угодно!
Тетка задумалась.
— А дьявола можете изгнать из дома?-спросила она старуху.
— Можем, можем!-сказала нищенка и протиснулась боком в кухню.-Только сперва поворожить надо.
— А сколько вы возьмете за изгнание дьявола?-спросила тетка.
Старуха задумалась. Долго что-то соображала и высчитывала. Губы ее беззвучно шевелились.
— А сколько их?-спросила она.
— Я думаю, что один,-сказала тетка неуверенным голосом.
— Ну нет, матушка!-сказала нищенка.- Уж ты поверь мне: где один завелся — там около него и маленькие чертики есть!
— Так как же быть?-спросила тетка.
— А вот я сейчас поворожу, погляжу,-сказала старуха.
Она взяла ковшик и зачерпнула воды из кадки. Покрошила в него угля из печки.
Накрыла голову платком, с минуту смотрела в ковшик и бормотала себе под нос что-то непонятное.
Тетка нетерпеливо и с волнением смотрела на старуху.
— Вижу, вижу,-прошептала нищенка зловещим шепотом.-Ох, матушка, великий грех лежит на твоей совести каменным бременем. А черти-то вокруг тебя так и бегают, так и шныряют, а один из них-большущий…
Тетка побледнела, как полотно, и со стоном села на табуретку.
Старуха хитро посмотрела на нее из-под платка и продолжала.
— Сколько их? Тьфу, окаянные! Раз, два, четыре семь!.. Ох, матушка! Десять маленьких, зеленых, и один большой, черный!
Старуха подняла голову и выплеснула воду на пол.
Тетка дрожала, и зубы у нее стучали, как в лихорадке.
— Сколько же вы возьмете?- простонала тетка дрожащим голосом. Она была очень суеверна…
— Да что-ж, матушка, — сказала нищенка,-за большого-рубль, а за маленьких но полтиннику.
Тетка так и подпрыгнула на табуретке.
— Шесть рублей!- вскричала она.- Да ты что- белены объелась?
— Ну, как хочешь, матушка!-прошамкала старуха.- Дело-то не легкое,-и пошла к выходу.
— Постой!-закричала тетка с отчаянием в голосе и схватила старуху за рукав.-По четвертаку за маленьких согласна?
Старуха остановилась.
— Ладно,-сказала она.-Уж по бедности моей уступку сделаю. Тридцать копеек с чертика. За большого рубль. Два рубля вперед-на харчи.
Тетка согласилась, отсчитала старухе деньги и повела ее к себе.
— Надо бы эту каргу угостить хорошенько,- подумал я, залез к себе под стол и нажал кнопку с катушкой Румкорфа.
В это время старуха подошла к двери. Тетка почтительно шла за ней следом.
Нищенка взялась за ручку и вдруг вся скорчилась. Невидимая сила швырнула ее на тетку.
— Чур, чур меня! Рассыпься!-заорала старуха и бросилась бежать из дома.
— Постойте!-кричала тетка, но от нищенки и след простыл.
Так и пропали теткины два рубля.
Я тем временем уткнулся в подушку и хохотал во всю силу легких.
После этого случая тетка стала чаще прежнего ходить в церковь. Она, наверное, решила замолить свои грехи.
Но из церкви возвращалась злая, как ведьма.
Я старался не попадаться ей на глаза.
Сидел у себя в комнате и выдумывал новые средства.
Но тетка была неисправима.
Все мои опыты только ухудшали ее настроение
Я не мог ничего выдумать и приходил в отчаянье.
Один раз вечером я вернулся из аптеки, куда посылала меня тетка.
Я тихонько вошел в дом и увидел тетку в столовой. Она сидела в кресле и читала письмо.
Вдруг из ее глаз брызнули слезы, и она громко разрыдалась.
Когда я вошел в столовую, она быстро спрятала письмо в карман.
«Наверное, в письме что-нибудь про меня есть, -подумал я. — Надо бы его добыть».
Я пустился на хитрость: послюнил себе глаза и щеки и громко всхлипнул носом.
— Ты что?-спросила тетка.-Плачешь?
— Тетя,-сказал я пискливым голосом и всхлипывая.-Не плачьте, пожалуйста!
Я поцеловал ее в щеку. Одновременно вытащил письмо и сунул его себе в карман.
Тетка разревелась, быстро встала и ушла. Я, всхлипывая для приличия, вернулся к себе в комнату, наскоро вытер лицо рукавом и принялся за чтение письма.
Это было давнишнее письмо от моей матери к тетке.
Тетка в то время жила не у нас.
Она переехала к нам, когда умерла мать. Мне было тогда года три.
Я с трудом разбирал почерк матери. Она писала:
«Дорогая Анна! Мое здоровье ухудшается. Доктора говорят, что я недолго проживу. Если я умру, мой бедный маленький Ян осиротеет. Отцу некогда будет за ним смотреть. У него трудная служба и много дела. Одна надежда на тебя. Ты можешь быть для Яна доброй матерью и посмотреть за ним, пока он не вырастет. Когда Ян станет большой, ты передай ему мои золотые часы с цепочкой и книжный шкаф с книгами…»
«Какая она была добрая, — подумал я, — и какая тетка скверная! Все зажулила: и сундучок, и шкаф, и часы. Я уже вырос. Чего же она мне их не дает? Скряга!»
Тут мне пришла в голову превосходная мысль. Я ее обдумывал целый день.
Ходил к старику в магазин и запасся новыми приспособлениями.
Зима была суровая. Морозы то и дело завертывали градусов по тридцать. Занятия в школах шли с перерывами.
Как-то утром ко мне зашел Илька. Тетка ушла на базар, а отец был на службе.
— Ну, как дела?-спросил Илька.-Исправилась тетка?
— Нет еще,-сказал я.-Но у меня есть хорошее новое средство.
С этими словами я достал из-под кровати сверток.
— Хочешь помогать?-спросил я.- Поставим новый прибор и этой ночью испробуем.
— Нет,-сказал Илька.-Больше я не хочу быть монтером. Две недели прошли, и я теперь-старший механик. Ты мне обещал. Помнишь?
— Ладно,-нехотя согласился я.-Будь старшим механиком, хотя ты до сих пор ничему толком не научился и ничего нового не выдумал.
Илька согласился помогать. Я развернул сверток и вынул телефонную трубку и микрофон.
— Это что такое?-спросил Илька.
— Еще механик!-сказал я презрительно.-А громкоговорящих телефонных трубок с микрофонами не знаешь!
— Так это телефон,-сказал Илька и принялся его рассматривать.
Я тем временем пропустил в теткину комнату две проволоки.
Чтоб не было заметно, протянул их на гвоздиках в углу комнаты.
Концы проволок оказались как раз около изголовья теткиной кровати.
Я привинтил к ним телефонную трубку и повесил ее в темном углу около подушек.
Вернулся к себе и укрепил на доске четвертую кнопку. Через нее я пропустил проволоку от телефона и привинтил микрофон. Его повесил на гвоздик у себя под столом.
При помощи двух других обрезков проволоки я соединил телефон о элементами.
Иди к тетке,-сказал я Ильке, — ляг на ее постель и слушай.
Когда он улегся, я нажал кнопку телефона и сказал в трубку телефона:
— Иди в столовую. Возьми в буфете колбасу, и мы закусим.
Он соскочил с кровати и побежал в столовую. Достал, что нужно, и пришел ко мне.
— Здорово!-сказал он.-Орет в самое ухо. Пугнем же мы твою тетку-ух как!
Мы принялись закусывать.
— Да,-сказал я.-этой ночью будет генеральное сражение. Или я выиграю бой, или вся электрификация никуда не годится, и тетка окажется неисправимой!
Илька побежал домой, чтоб отпроситься ко мне в гости с ночевкой.
Часов в десять вечера он пришел ко мне.
— Отпустили! — сказал он радостно.-Тетка-то твоя дома?
— Здесь,-сказал я.-Сидит в столовой. Скоро, наверное, спать пойдет.
Я запер дверь. Мы расположились под столом и ждали, когда она пройдет к себе за подушками. Теперь она каждую ночь спала в столовой.
Ждать пришлось недолго. Тетка подошла к кровати и взялась за подушки.
Тобик вертелся около ее ног и подозрительно оглядывался на свой таз.
— Теперь я ее не выпущу из комнаты,-сказал я Ильке и нажал кнопку с катушкой Румкорфа.
Илька не знал, что я соединил с ней ручку теткиной двери.
Тетка взяла подушки и пошла назад. Едва она тронула ручку-яркая искра ударила ей в руку.
Тетка взвизгнула и отскочила от двери, как мячик.
Она растерянно оглядывалась по сторонам.
Вдруг схватила кочергу, что стояла в углу, около печки, и попыталась ею повернуть ручку двери.
Щелкнула зеленая искра в кончик кочерги. Электричество пробежало по ней со скоростью 300 000 километров в секунду и ударило в тетку.
Она вскрикнула и опрокинулась в кресло. С грохотом покатилась кочерга по полу, и рассыпались подушки.
— Здорово,-прошептал Илька.-Ловко устроил!
Больше тетка не пыталась открывать дверь.
Она улеглась на постель. Охала и вздыхала. Несколько раз пила лекарство.
— Как?-спросил Илька.-Начнем сраженье?
— Обожди. Когда заснет, тогда и пустим в ход всю электрификацию.
Но тетка долго не засыпала. Все ворочалась с боку на бок и охала.
В столовой часы пробили полночь.
— Пора начинать,-сказал я и нажал кнопку со звонком. Он загрохотал на нею квартиру.
Тетка соскочила с кровати.
Я показал ей черта на печке.
Она бросилась к двери.
Ее отшвырнуло назад.
Она металась по комнате как угорелая, с лаем за ней носился Тобик.
Вдруг он уселся среди комнаты и жалобно завыл.
В отчаянии тетка упала на кровать.
Я остановил действие прибора.
— Ну и баню закатили!-сказал Илька.-Смотри, она плачет.
Мне стало жалко тетку, но я не хотел нарушать хорошо обдуманный план электрификации. Ведь все это было задумано ей же на пользу.
Я дал время тетке успокоиться.
Затем нажал кнопку телефона и прохрипел в трубку сдавленным, страшным голосом:
— Покайся, Анна! Не то черти тебя разорвут!
Тетка в ужасе вскочила с кровати и стала прислушиваться.
— Покайся, Анна,-проворчал я на этот раз басом-или черти тебя разорвут!-И я показал ей на мгновенье черта на печке.
— Каюсь! — простонала она слабым голосом.
Я изменил голос, подделываясь под женский, и сказал в трубку:
— Анна! Пожалей моего бедного Яна!
— Я буду его любить,-ответила тетка и расплакалась.
Я дал ей успокоиться и тем же голосом продолжал:
— Анна! Ян теперь большой. Отдай ему мои часы с цепочкой.
— Отдам!-прошептала тетка.
— Анна! Отдай ему шкаф с книгами.
— Отдам, — пролепетала тетка.
Тут мне пришла в голову чудная мысль.
— Анна!-сказал я в трубку.- Ты обижала Яна, но он — хороший мальчик. Купи ему американские коньки!
— Куплю,-невнятно ответила тетка.
— Никелированные!- добавил я.-С ремешками.
— Куплю,-подтвердили тетка.
Я сделал перерыв с минуту.
Затем прокричал сдавленным голосом:
— Сгиньте, черти, и оставьте рабу божию Анну в покое!
Тут мы с Илькой завыли на разные голоса, изображая гибнущих чертей, и постепенно смолкли.
— Хватит!-сказал я, вешая трубку на гвоздик.- Теперь тетка исправилась и будет меня любить. Я сейчас схожу в столовую и принесу чего-нибудь поесть.
Когда я вернулся, Илька смущенно выскочил из-под стола.
— Ты что там делал?-спросил я сердито.
— Ничего,-сказал он уклончиво.-Смотрел, что тетка делает. Кажется, успокоилась и скоро заснет!
Мы закусили после такой трудной работы и улеглись спать.
Утром тетка встала раньше обыкновенного. Она куда-то уходила из дома и скоро вернулась.
— Миленький Ян!-крикнула она мне из столовой.-Сходи, дорогой, и позови дворника!
— Уж не пороть ли собирается? — подумал я, одеваясь. Ильку запрятал под кровать и выглянул в столовую.
Тетка была веселая и радостная. Она поцеловала меня в лоб:
— Сбегай, дружок, за дворником.
Я не привык к такому хорошему обращению. Стоял, как в столбняке, и с изумлением смотрел па тетку.
— Иди, иди!-повторила она просьбу.
Я бегом выскочил на двор и позвал дворника.
— Будьте добры,-сказала ему тетка,-перенесите из моей комнаты к Яну шкаф с книгами.
В квартире началась возня и грохот. Мы с Илькой перетаскивали книги, а дворник со скрипом катил по полу шкаф. Тетка суетилась и помогала.
— Что случилось?-спросил отец, выходя из кабинета.
Тетка принялась ему рассказывать про ночные события.
— Опять черти!-засмеялся он.-Знаешь, у меня тоже не все благополучно: Янова копилка стала в два раза легче!-Он мельком взглянул на меня.
Я покраснел и отвернулся.
— Пойдем-ка, Аня, и посмотрим, что у тебя за черти завелись!
Я хотел воспользоваться минутой и ускользнуть к себе, но отец поймал меня за руку:
— Пойдем вместе.
Мы вошли в теткину комнату.
В это время за ее кроватью раздался хриплый голос Ильки по телефону:
— Покайся, Анна! Помни свои клятвы!
Тетка вздрогнула и побледнела.
А на печке… я в ужасе попятился-на меня ползло чудовище о шести ногах. Я вырвался из рук отца и бросился бежать, но от двери меня отбросил электрический удар.
Отец подхватил меня на руки и снес в мою комнату.
— Что все это значит?-спросил он пораженный.
Илька сидел на стуле, как на иголках.
— Франц!-крикнула тетка отцу.-К тебе кто-то пришел по делу и ждет в кабинете!
Отец вышел.
— Дурак!-выругал я Ильку.-И дернула тебя нелегкая!
— Я думал, что в комнате одна тетка…-начал он оправдываться.
— А что такое на печке-то было? — спросил я, припоминая страшное живое шестиногое чудовище.
— Муха в фонарь заползла!-засмеялся Илька.
— Смейся!- рассердился я.- Я вот тебя за эту проделку из механиков в монтеры разжалую!
— Не имеешь права!-крикнул Илька сердито.
Я две недели служил! В местком заявлю!
— Я тебя совсем уволю!-крикнул я.
Илька стиснул зубы.
— Бей инженеров! — закричал он и бросился на меня с кулаками.
— Караул!-заорал я, опрометью выскочил в коридор и наткнулся на старика — лавочника.
— Вот они, — сказал он отцу,-брали у меня приборы.
— Хорошо,-сказал отец,- завтра все будет возвращено.
Он выпустил старика на улицу и запер за ним дверь. Затем молча вошел в мою комнату.
— Что случилось?-спросил он, садясь в кресло.
Тетка стояла в дверях и ничего не понимала.
— Я-главный механик,- сказал Илька.-И Ян хочет меня уволить!
— А что у вас за предприятие? — спросил отец с улыбкой.
— Электрификация те…- начал было Илька, но я, как тигр, бросился на него и зажал рот. Между нами началась отчаянная потасовка.
— Аня,-сказал отец,-уйди, пожалуйста. Я сейчас расправлюсь с ними по-своему.
Тетка молча ушла к себе.
Мы разом притихли. Отец с суровым видом прикрыл дверь, снял ремень и сложил его вдвое.
«Дело дрянь», подумал я.
Мы с Илькой испуганно переглядывались.
Отец сел на кресло.
— Ян, подходи первый. Ты как инженер отвечаешь в первую голову.
— Предатель!-крикнул я Ильке.-Все-таки я тебя уволю!-И решительно пошел к отцу на расправу.
Я смотрел ему в лицо.
Оно было нахмуренное и сердитое. Но что-то такое проскальзывало, и я чувствовал, .что он не сердится.
Он замахнулся, и я зажмурил глаза.
Но удара что-то уж очень долго не было.
Я со страхом приоткрыл глаза.
Отец весело смотрел на меня, а в руке держал теткин паспорт со списком.
— Ну, ребята,-сказал он сквозь смех,-показывайте, где ваше оборудование?
— Вот распределительная доска! — крикнул Илька и залез под стол. — Я был главным механиком, а Ян-старшим инженером…
Отец присел на корточки, взглянул под стол и расхохотался.
— Что же у вас тут?-спросил он сквозь смех.
— Телефон с микрофоном,-начал я перечислять,-у теткиной кровати. Звонок в шкафу. Волшебный фонарь. Катушка Румкорфа у дверной ручки…
— Для чего вы ее пугали?-спросил отец.- Ведь она могла умереть от страха или с ума сойти!
— Для электрификации…-начал было Илька, да я его перебил:
— Вовсе нет, для исправления характера!
Тут кто-то стукнул в дверь.
Отец быстро сел в кресло и сделал серьезное лицо.
Я отпер дверь, и в комнату вошла тетка.
— Бедный Ян!-сказала она, утирая слезы.-Тебе попало, но отец тебя любит и зря не накажет. Ты большой шалун, но и я тебя люблю. Прошлой ночью я слышала голос твоей покойной матери. Она мне сказала, что ты уже большой мальчик, и попросила передать тебе ее золотые часы с цепочкой.
Тетка достала их из-за пояса и положила мне на стол.
— Еще она просила купить тебе американские никелированные коньки и банку варенья.
Я подозрительно взглянул на Ильку, а отец отвернулся в сторону. Его плечи так и подпрыгивали от смеха.
— Не плачьте!- успокоила его тетка.- Мы теперь будем с Яном друзья!
Она крепко поцеловала меня, принесла из столовой коньки и большую банку с вареньем. Тетка ушла, а я с изумлением смотрел на банку с вареньем.
— Это я заказал!-смущенно сказал Илька.
— Все хорошо, что хорошо кончается,-сказал отец. — Завтра я уйду в гости вместе с Аней. Вы же снимите всю установку и отдайте ее старику. Он мне жаловался, что вы задержали ее больше двух недель.
Отец сдержал свое обещание и на следующий день ушел вместе с теткой.
Я принялся снимать приборы.
Илька прохаживался по комнате, заложив руки за спину, и весело посвистывал.
— Помогай!-сказал я сердито.
— Дудки!-ответил он насмешливо.-Я теперь безработный. Уволился со службы!
— Я тоже безработный!-сказал и.-Мы оба уволились, и предприятие наше закрылось!
— А жалко!-сказал Илька и принялся сматывать проволоку.
Мы скоро убрались, и снесли приборы старику.
Когда вернулись домой, раскупорили банку с вареньем и занялись сто уничтожением.
— Эх!-сказал Илька, облизывая ложку,- кабы каждый день так обедать!
Тут вернулись отец с теткой.
Они заглянули к нам в комнату.
— Да! — сказал отец. — Электрическая энергия самая универсальная сила в руках человека!- И пошел с теткой в столовую.
Я слышал, как она говорила ему незлым, добродушным голосом:
— Смотри, Франц, как бы у ребят животы не разболелись.
