(Rerum Moscoviticarum Commentarii Sigismundi Liberi Baronis in Herbenstain.)
лагодаря произведенію Герберштейна Европа впервые ознакомилась съ исторіей, нравами и обычаями Московіи, и этотъ посолъ Германскаго Императора, дважды пріѣзжавшій, въ 1517 и 1526 гг. въ Россію съ порученіемъ улучшить русско-польскія отношенія, справедливо считается историками открывшимъ Московію иностранцамъ.
До появленія Хроники Герберштейна Западная Европа почти ничего не знала о Московіи, которая представлялась иностранцамъ — говоритъ Эмиль Оманъ — какъ таинственная, азіатская, сѣверная, отдѣленная отъ остального міра страна. Для того, чтобы достигнуть единственныхъ ея портовъ у почти постоянно покрытыхъ льдомъ береговъ Бѣлаго моря, надо обогнуть рядъ дальнихъ сѣверныхъ мысовъ, долго слѣдовать вдоль пустынныхъ и опасныхъ береговъ. Сушею путь почти такъ же дологъ и безконечные лѣса Польши кроютъ столько же опасностей, какъ и никѣмъ не посѣщаемыя Сѣверныя моря. Перейдя черезъ границу Московіи, иностранецъ не встрѣчаетъ впереди ничего, кромѣ лѣсовъ, болотъ, рѣкъ безъ мостовъ, рѣдкихъ деревень и еще болѣе рѣдкихъ городовъ. Европа видитъ въ Московіи нѣчто вродѣ христіанскаго преддверія къ Китаю, а въ Московитахъ болѣе варварскій и болѣе таинственный, чѣмъ турки, Восточный народъ.
Нѣмецкій историкъ Мейнерсъ имѣлъ полное право сказать, что образованная Европа въ началѣ XVI в. знала о Россіи гораздо меньше нежели о Новой Голландіи въ концѣ XVIII в.
Въ началѣ XVIII ст. русскій резидентъ при одномъ изъ Западно-Европейскихъ дворовъ, подыскивая дѣловыхъ людей для Петра, жаловался на то, что эти люди боятся ѣхать въ Россію, думая, что ѣхать туда значитъ ѣхать «на край свѣта» и что эта страна «съ Индіями граничитъ».
Московія начинаетъ только въ XVI ст. привлекать вниманіе иностранцевъ. Религіозное движеніе XVI в. заставило римскихъ первосвященниковъ обратить заботливые взоры на Восточную Европу съ цѣлью вознаградить себя тамъ новыми религіозными завоеваніями за огромныя потери, причиненныя римской церкви протестантствомъ. Въ половинѣ XVI в. въ Англіи обнаруживается сильное движеніе къ открытію новыхъ странъ и торговыхъ путей. Соперничая съ Испаніей и Португаліей, англійскіе купцы пытались открыть новый сѣверо-восточный проходъ въ Тихій Океанъ. Прохода не нашли, но завязали торговыя сношенія съ Московіей и образовали торговую компанію: Тhe Moscovian Company of the Merchants and Adventures[1]. Къ этому же времени относится участившееся отправленіе, въ особенности изъ Австріи, политическихъ посольствъ къ московскимъ царямъ.
Гербъ Русскаго Царства и его областей (Корбъ)
Многіе изъ путешественниковъ по Московіи ХVI-ХVII ст. оставили описанія своего пребыванія въ Россіи и ихъ разсказъ представляетъ тѣмъ большую цѣнность, что отъ этой эпохи совершенно не имѣется описаній. Московіи, ея быта, нравовъ, сдѣланныхъ самими русскими. Самое раннее такое описаніе относится ко второй половинѣ XVII ст. Оно было сдѣлано русскимъ, покинувшимъ по религіознымъ побужденіямъ родину (Котошихинымъ).
Не все представляетъ въ сказаніяхъ иностранцевъ о Московіи одинаковую цѣнность. Внѣшнія явленія, говоритъ Ключевскій, наружный порядокъ общественной жизни, ея матеріальная сторона, вотъ что съ наибольшей полнотой и вѣрностью могъ описать посторонній наблюдатель. Напротивъ, извѣстія о домашней жизни, о нравственномъ состояніи общества, не могли быть въ той же степени вѣрны и полны: эта сторона жизни менѣе открыта для посторонняго глаза и къ ней менѣе приложима чужая марка.
До появленія Хроники Герберштейна Западъ зналъ о Московіи только по краткимъ описаніямъ, какія имѣлись, главнымъ образомъ, въ общихъ трактатахъ той эпохи по исторіи и географіи[2]; описанія иностранцевъ путешественниковъ, посѣтившихъ Московію до Герберштейна, какъ, напримѣръ, Барбаро (1436-1432) или Контарини (1483-1487), изданы были значительно позднѣе Хроники Герберштейна и къ тому же по полнотѣ описанія и по историческому интересу не могутъ быть поставлены рядомъ съ этой послѣдней.
«Rerum Moscoviticarum Commentarii» вышли въ Вѣнѣ въ 1549 г. и это первое изданіе представляетъ собою большую библіографическую рѣдкость. Книга быстро стала знаменитой и много разъ переиздавалась и переводилась на разные языки. Къ ней приложены двѣ карты Московіи, планъ города Москвы и пять гравюръ на деревѣ.
Одѣянія новобрачныхъ (Олеарій )
Русскіе всадники (Герберштейнъ)
Мы воспроизводимъ гравюры, изображающія русскихъ всадниковъ и ихъ вооруженіе. Вооруженіе это, говоритъ Герберштейнъ, «состоитъ обыкновенно изъ лука, стрѣлъ, топора и палки вродѣ булавы, именуемой по русски кистенемъ. Саблю употребляютъ богатѣйшіе и благороднѣйшіе. Длинные кинжалы висятъ на подобіе ножей и бываютъ такъ запрятаны въ ножны, что едва можно прикоснуться къ верхней части рукоятки и схватить ее въ случаѣ нужды. Равнымъ образомъ употребляютъ длинный поводъ, на концѣ разрѣзанный, и привязываютъ его на палецъ лѣвой руки для того, чтобы можно было брать лукъ и, оставивъ узду, употреблять его въ дѣло. Хотя въ одно и то же время они держатъ въ рукахъ узду, лукъ, саблю, стрѣлу и плеть, однако, искусно и безъ всякаго затрудненія управляются съ ними. Нѣкоторые изъ знатныхъ употребляютъ латы, кольчугу, искусно сдѣланную будто изъ чешуи, и поручи; весьма немногіе имѣютъ шлемъ, заостренный кверху и съ украшенной верхушкой. Нѣкоторые имѣютъ одежду, толсто подбитую для защиты отъ ударовъ. Употребляютъ также пики».
Русскіе всадники (Герберштейнъ)
Герберштейнъ первый описалъ то великолѣпіе и ту подозрительность, съ какой русскій дворъ принималъ иностранныхъ пословъ; тонкости и хитрости московскаго этикета; блескъ торжественныхъ аудіенцій, которыя царь, окруженный своими боярами въ богатѣйшихъ одѣяніяхъ и громадныхъ лисьихъ шапкахъ, давалъ иностраннымъ посламъ въ Грановитой Палатѣ; великолѣпіе царскаго стола, къ которому послы приглашались послѣ аудіенціи и т. д.
Правленіе московскихъ царей, войско, религія, раздѣленіе на классы, затворничество женщинъ, весь бытъ Московіи, нравы, игры и забавы населенія привлекали вниманіе пытливаго путешественника, который часто съ удивленіемъ описываетъ нѣкоторые обычаи, сохранившіеся, однако, почти въ чистомъ видѣ и по наше время. Вотъ, напримѣръ, какъ Герберштейнъ говоритъ о томъ, «какъ входятъ въ Московіи въ знакомый домъ»: «въ каждомъ домѣ и въ каждомъ покоѣ, на самомъ почетномъ мѣстѣ ставятъ изображенія святыхъ, писанныя или литыя. Когда кто-либо приходитъ къ другому, то, вошедши въ комнату, тотчасъ снимаетъ шапку и ищетъ глазами, гдѣ образъ; увидѣвъ его, трижды знаменуется крестомъ и, наклоняя голову, говоритъ: «Господи, помилуй!», потомъ здоровается съ хозяиномъ словами: «Дай Богъ здоровья». Затѣмъ, взявшись за руку, они цѣлуются и наклоняютъ головы; потомъ взглядываютъ другъ на друга, чтобы видѣть, кто изъ нихъ ниже поклонился, и такимъ образомъ три или четыре раза, поперемѣнно, наклоняютъ головы, оказывая другъ другу честь и какъ бы споря въ этомъ между собою. Послѣ того садятся, и гость, окончивъ свое дѣло, выходитъ прямо на середину комнаты, обращая лицо къ образу, снова крестится три раза и, наклоняя голову, говоритъ прежнія слова. Если человѣкъ важный, хозяинъ слѣдуетъ за нимъ до лѣстницы; если познатнѣе, провожаетъ дальше, наблюдая мѣру по достоинству каждаго».
Герберштейнъ зналъ русскій языкъ, пользовался первоисточниками и, давая очеркъ исторіи Московіи, приводитъ длинныя цитаты изъ документовъ и сборниковъ, которые появились въ печати значительно позже опубликованія его Хроники. Описывая невѣжество и грубость нравовъ населенія, деспотизмъ и жестокость правителей, Герберштейнъ восклицаетъ: «Неизвѣстно, загрубѣлость ли русскаго народа требуетъ тирана-государя, или отъ тираніи князя этотъ народъ сталъ такимъ грубымъ и жестокимъ». Повторимъ то, что уже сказали: духовный міръ и нравственная сторона быта русскаго народа остались закрытыми для иностранцевъ. Объ этой сторонѣ жизни Московіи надо пользоваться ихъ сказаніями крайне разборчиво и осторожно: часто писали они по слухамъ и судили по явленіямъ случайнымъ и исключительнымъ.
Московскія прачки (Олеарій)
Колокольня Ивана Великаго (Олеарій)