Недолго отдыхала Марина после перелёта. Сначала она немного побыла у нас в Звенигороде — мы с Таней жили там на даче.
Потом перевезла нас в Москву и приступила к работе в академии.
Как‑то раз Марина пришла вечером домой и сказала мне:
— Помнишь, мамочка, наши с Валей мечты о дальнем полёте? Так вот Валя добилась разрешения и предлагает мне лететь с ней в качестве штурмана.
Незачем было спрашивать, согласилась ли Марина. Я только осведомилась:
— Куда полетите?
— На Дальний Восток!.. Надо только найти ещё одну очень хорошую лётчицу. Конечно, лучше Полины Осипенко не придумаешь, но она уехала в Брянск. — Помолчав, Марина добавила: — Валя боится, что она не захочет лететь вторым пилотом…
Уже поздно вечером, перед сном, Марина вернулась к этому разговору:
— Всё‑таки я дам ей телеграмму. Уверена — Полина согласится.
Полина в самом деле оказалась очень скромной: она согласилась лететь вторым пилотом.
Подготовка к сложнейшему перелёту, да и самый этот перелёт возникли так внезапно, что я никак не могла привыкнуть к мысли, что Полина, Валя и Марина действительно полетят на Дальний Восток.
Но Марина сумела мне внушить, как прекрасен и важен предстоящий перелёт. С сияющими глазами она сказала мне, что товарищ Сталин заинтересовался их перелётом, разрешил лететь на Дальний Восток и даже разрешил лететь через северную оконечность Байкала, потому что это сокращает маршрут.
М. М. Раскова и П. Д. Осипенко тренируются в радиопередаче перед полётом на Дальний Восток. 1938 год.
И началась подготовка к перелёту. Дома у нас по выходным дням стало трудно ходить. Мы пробирались из комнаты в коридор, стараясь держаться ближе к стене: посередине, на полу, лежали Маринины карты. То и дело слышалось:
— Ну вот, Танюша, поплыла по Москве — реке!..
— Тебе не холодно? Ты же по Сибири шагаешь, там уже морозы…
Помню такую картину: на полу лежит большая карта; над ней на коленях склонилась Марина — будущий штурман самолёта «Родина». Она как раз находится на Байкале, через который надо лететь. А Байкал находится недалеко от рояльной ножки.
За роялем сидит подруга Марины и разучивает прелюдию Рахманинова. И вдруг из‑под рояля раздаётся Маринин голос:
— Нечисто! Мажешь!
Пианистка повторяет триоли. Прелюдия звучит чище…
В самый разгар подготовки к перелёту Марина заболела.
С приступом аппендицита её увезли в Кремлёвскую больницу.
Сокрушалась Валя, грустно улыбалась Полина: что же это за подготовка без штурмана!
Но моя Марина не унывала. Она хитро усмехалась, и ясно было, что в голове у неё созрела уже какая‑то идея.
Врачи внимательно следили за ней. Посетителей впускали строго по трое, два раза в пятидневку. Правда, довольно скоро Марина упросила врачей сделать для неё исключение: посетителей стало приходить помногу и каждый день.
Я знала твёрдый характер Марины, знала, что никакие препятствия не заставят её изменить свои планы, но всё же была изумлена, когда однажды Марина показала мне аккумуляторы, зуммер и приёмник, спрятанные… под столом в больничной палате! Вдоль окна незаметно была протянута антенна.
С высокой температурой, с болью в правом боку, лёжа пластом со льдом на животе, Марина потихоньку тренировалась: тире — тире — точка…
Наконец температура упала, и Марина решила: довольно! Пора выписываться! Пригласили профессора. Он ощупал область аппендицита. Марина улыбалась. Профессор спросил:
— Больно?
Марина ответила:
— Нисколько!
Тогда профессор сказал врачу:
— Станьте напротив и смотрите ей в глаза.
Но Марина стояла на своём:
— Не больно! Чуть — чуть только… пустяки.
— Лукавите! — сказал профессор, но сдался.
Марину выписали и сразу же отвезли в дом отдыха
«Подлипки».
Марина установила радиостанцию в лесу. Здесь было куда удобней работать, чем в больнице. Работа закипела.
Предстоящим полётом заинтересовался Валерий Павлович Чкалов. Много полезных советов дал он лётчицам. И прежде всего посоветовал им перебраться на Щёлковский аэродром.
Так и сделали.
Все трое — Валя, Полина и Марина — всё больше привыкали к своей машине, всё нежнее привязывались к ней.
О самолёте говорили с уважением, как о большом, умном человеке. Назвали машину «Родина». Что может звучать более гордо!
Подготовка к перелёту подходила к концу.
И всё‑таки, когда им сообщили, что товарищ Сталин разрешает лететь, они заволновались. Им приказали идти спать и ни о чём не беспокоиться.
Вечером Марина заехала домой.
Таня подробно расспрашивала её о перелёте. Марина сказала:
— Всё будет благополучно, дочура. Самое худое, что может быть, — это вынужденная посадка. Но тогда мы подожжём дерево, и по дыму нас найдут. А если сядем в степи, где деревья не растут, мы пойдём по реке, по течению, и дойдём до какого‑нибудь селения или города. Так что вы нисколько не беспокойтесь, мои родные…
Мы простились. Марина спросила меня:
— Ты будешь провожать нас на аэродроме, мамочка?
— Нет, не поеду. Придётся ведь и Танюшу взять с собой — девочка разволнуется. Дальние проводы — лишние слёзы, Мариночка! Пусть уж Рома один тебя провожает…
Марина уехала на аэродром: там ночевал весь экипаж «Родины».
Между двумя перелётами. М. М. Раскова в доме отдыха «Подлипки» летом 1938 года.
Их разбудили ещё до рассвета. Доктор дал лекарство. Папанин дал особые спички, в резиновой оболочке, которые зажигались даже мокрые. Одну такую коробочку Марина положила в свой карман. Проверили оружие, патроны, парашюты, вещевые мешки, продовольствие. Наконец всё* собрано, всё подготовлено.
Подали завтрак. Марина съела куриную котлету с лимоном и выпила стакан чаю. Ей дали особый спортивный шоколад, потому что ей предстояло долго и непрерывно, без замены, очень напряжённо работать.
Перед тем как выйти на лётное поле, три лётчицы сели за стол и написали:
ЭКИПАЖ САМОЛЕТА «РОДИНА» ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ
В этот утренний час, когда наш самолёт «Родина» покидает Москву и мы берём курс на Восток, наши мысли и чувства обращены к Вам, наш друг и учитель, дорогой товарищ Сталин. В эти дни над миром летает много самолётов. Фашистские машины бомбят города и мирное население Испании и Китая, грозно кружат над границами Чехословацкой республики. Фашистская авиация несёт миру войну, смерть, гибель культуры. Советская авиация создана для охраны мира. Перелёты наших лётчиков служат делу мирного строительства и прогресса человечества. Наши пилоты сокращают расстояния, несут культуру в отдалённые районы, крепят дружбу народов. Но в грозный час советские самолёты со страшной силой обрушатся на врага и во имя мира и прогресса человечества сотрут с лица земли любого агрессора. В нашей стране нет ничего дороже интересов Родины. Мужчины и женщины одинаково любят своё отечество, безгранично преданы партии, советскому правительству, народу, Вам, дорогой Иосиф Виссарионович. Мы начинаем свой дальний полёт для того, чтобы продемонстрировать перед всем миром решимость советских женщин, их любовь к Родине. Советские лётчики не раз изумляли мир своими подвигами. Мы уверены, что, вдохновлённые Вами и окрылённые Вашей заботой, мы также принесём нашей Родине, партии Ленина — Сталина, Вам, дорогой наш учитель и друг, Иосиф Виссарионович, — новую победу. ВАЛЕНТИНА ГРИЗОДУБОВА ПОЛИНА ОСИПЕНКО МАРИНА РАСКОВА Щёлковский аэродром. 24 сентября 1938 года.
…Все на местах. Раздалась команда: «Запускай моторы!» Провожающие отошли в стороны, и машина на полном газу побежала. Вскоре она легко и плавно оторвалась от земли.