1.
По булыжью встреч себя колесить
Каждую рану зализывая после —
Так по снегу влачат окровавленный след
Искусанные свинцом лоси.
В раковинах ушей говор-лай
Бегущих по пятам дней свор.
Это последняя мне розовых губ петля!
Кто же вынет холодный труп,
Чьими горестными взглядами буду обмыт,
Когда поставит золотые столбы
На перекрестках новое утро.
2.
Синими струями пролилась тишина.
Под черепом не провисают плеч стропила,
Память опрокинула высокие кувшины
И, словно руки омыл Пилат,
Итти и снимать шляпу
Перед девушкой,
фонарем и лошадью,
Спрашивать у встречных самый короткий путь.
Куда?
Никуда.
Просто: у меня пути нет —
Его смыл весенний дождь.
А в зрачках окровавленный след стынет!
3.
Чернильными слезами окапал
Раскрывшиеся ладони белого листа.
Был ли он звездный бал,
Когда вихрились золотые стаи
И волочили кружевные шлейфы
Облака по синему паркету.
Такою же поступью вошли вы
В поэтову комнату.
По черной пене строк
Лебедями проплыли руки.
Поэмы — чаемый остров —
На твой берег так не вступали другие.
4.
Синюю струю тишины пью.
Тело нести легко.
В гавани слуха плывут издалека
Корабли шорохов нежной поступи.
И не кажется при встрече,
Что девушка на фонарь похожа,
Шляпу не снимаю перед лошадью
И трамвайному звонку не перечу.
Не любимая есть, а друг.
Льдины его ладоней белое пламя сжимают лба
Когда ставит на перекрестках золотые столбы
Новое утро.
(1920)