— Надежда Павловна! К вам кто-то приехал!..
Она бросилась к дому.
— Варя!..
А подруга уже летела ей навстречу.
— Куда ты пропала? Почему не отвечала на письма? — спрашивала Надя.
— Мне дали путевку. Отправили на юг в санаторий. Времени было в обрез.
И дальше посыпались восторженные рассказы Вари о Черном море, кипарисах, солнце, новых знакомствах… Внезапно Варя сообщила:
— Тебе необходимо сегодня же заполнить анкету и подать заявление в школу. Едем немедленно, а то опоздаем!..
Надя бежит к директору. Ей дают отпуск на два дня. Торопливо одевается. И вот — они уже в вагоне. Девушки говорят без умолку, даже в окна не глядят…
А закат несказанно хорош!.. На склонах мелькнувшего за окном пригорка растут высокие иван-чаи. Их целые заросли. Розовые, уже с пушинками, они стоят, залитые солнцем. Дальше — поля, синий лес на горизонте, и опять пригорки.
— Год назад мы познакомились с тобой, Надя, в вагоне. Помнишь, как я плакала, а ты не знала, где и как будешь жить. Теперь ты сильно изменилась. Нашла свое дело. Любишь его… Ленинградкой стала.
Надя засмеялась:
— Далеко еще мне!.. А изменились не мы одни. Всё изменилось, всё стало лучше. Посмотри на деревья… Тогда они стояли обожженные, без листьев. Теперь покрылись зеленью, и так ровненько обросли! Воронок за высокой травой тоже не видно. Разрушенные постройки почти все разобраны. Трудно узнать местность. Домики новенькие, уже заборами обнесены. Везде строят, чинят, восстанавливают. И как дружно работают люди!
Девушки смотрят в окно. Поезд прошел под мостом, сделал поворот, и вот уже видны платформы.
Варя потащила подругу прямо в школу. Получив анкету, Платонова попросила разрешения принести ее завтра. Варя удивилась:
— Почему откладываешь?
— Хочу поговорить с Татьяной Васильевной. Привыкла с ней советоваться.
Варя немного обиделась и заторопилась домой. Надя побежала одна. Она любила свой райком, и ее всегда тянуло зайти туда.
Три месяца не была Надя в городе. Как изменился он за этот короткий срок! Сколько домов восстановлено! Фасады покрашены, вместо ободранных зданий — встали новые, красиво отделанные. Зелени еще больше стало. Появились скверы на месте пустырей. В них уже деревья высокие. Откуда они взялись?
Вот и улица, где помещается райком. Сколько раз Надя пересекала ее, обходя рытвины мостовой. Теперь она ровная-ровная, асфальт блестит. Бесшумно проносятся автомобили. Здание райкома тоже покрашено, выглядит лучше. Но здесь райкомовцы временно. Скоро они вернутся в свое прежнее помещение, где кончается ремонт. Дом был сильно разрушен упавшей бомбой. Пришлось временно разместиться в маленьком особнячке. Тесновато, но здесь всегда кипит жизнь.
Надя поднялась в третий этаж. В комнате Татьяны Васильевны слышны голоса.
«Должно быть, заседание», — подумала Надя. Постучала, — ответа нет. Голоса совсем близко. Дверь распахнулась. Вышла группа девушек. Увидев Надю, они остановились. Это были ее товарищи, как и она работавшие старшими пионервожатыми. Общие интересы, общая работа в райкоме сдружили их. Надя обрадовалась встрече. Ей хотелось побольше узнать о летней работе подруг, но она увидела, что Татьяна Васильевна куда-то уходит, и помчалась ее догонять.
— Надя! Когда же ты вернулась? Должно быть, неплохо провела лето. Выглядишь хорошо. Ты по делу или просто так?
— Посоветоваться хотелось с вами.
— Пойдем, проводи меня. По дороге и поговорим.
Взяв девушку под руку, Татьяна Васильевна быстро зашагала.
— Ну, как живешь, Надя? Справляешься ли с ребятами?
— Плохо, Татьяна Васильевна!
И девушка без утайки рассказала о случае с Соней.
Зорина слушала внимательно. Ей хотелось знать, какой вывод сделала девушка из пережитого.
— Мне показалось обидным замечание директора, да еще на педагогическом совете, — говорила Надя. — Тот день был особенный: братик мой нашелся. Помните, который в поезде пропал? У меня голова шла кругом от радости!
— Тем внимательнее ты должна была отнестись к чужим детям.
— Вот об этом я тогда и не думала. И когда Тамара Сергеевна строго заговорила со мной, я обозлилась сначала. А потом… Потом поняла, что во время дежурства мы — как часовые на посту. Ох, Татьяна Васильевна, многому мне еще надо научиться!
Зорина ласково взглянула на раскрасневшуюся девушку и сказала:
— Наверно, инцидент с Соней заставит тебя еще требовательнее относиться к себе, а главное — учиться.
— Вот как раз об этом мне и хотелось посоветоваться с вами. Я была сейчас в школе рабочей молодежи. Хочу с осени туда поступить. Теперь мне надо сдавать экзамены. Кажется, я подготовилась. И в то же время очень боюсь! Экзамены начнутся через неделю. Я хочу попросить Тамару Сергеевну дать мне отпуск на две недели. Здесь я буду днем и ночью заниматься и должна сдать!
— Что же тебя смущает?
— А как же я детей оставлю?
— Ну, две недели кто-нибудь за тебя поработает. На отпуск ты имеешь право: почти год в детдоме. Тамара Сергеевна охотно отпустит тебя.
— Значит, я правильно решила? Только бы сдать!..
— Я верю, Надя, что ты найдешь в себе силы поступить так, как решила. Только не забывай главного: ты привыкла добиваться всего сама, и это хорошо. Это доказывает, что у тебя есть воля. Но я заметила одну твою черту: если ты сама не можешь справиться, тебе легче бросить дело, чем попросить помощи у товарищей. Это неправильно. Помни: в нашей стране коллектив — лучший помощник и друг.
Надя на каждом шагу чувствовала правоту слов Зориной. В вечерней школе совсем незнакомые люди помогли ей оформиться, всё объяснили, рассказали. Получив в библиотеке нужные ей учебники, она хотела вечером же поехать домой, но Варя упросила подругу еще раз переночевать у нее.
Утром Надя вернулась на дачу. Всю ночь лил дождь. Площадка перед домом еще не просохла. Ежась от утреннего холодка, ребята вышли на зарядку. Старшие мальчики старались встать на солнечную сторону. Анатолий Георгиевич заметил это и велел уступить места девочкам. Пришлось повиноваться.
Сразу после зарядки Жилеткин и Дубков исчезли. К завтраку пришли с опозданием. Дети, увидев их, перешептывались и смеялись. Они предвкушали новую шалость. Если что случалось — не только дети, но и воспитатели знали, что без «друзей» дело не обошлось. На проделки Дубков и Жилеткин были мастера.
Надя давно наблюдала за Колей. Она заметила, как не любит он просить и старается всё сделать сам. Характер мальчика, порывистый, неровный, много хлопот доставлял воспитателям. Временами Дубков казался самым дисциплинированным, прилежным и внимательным. Он много читал, хорошо рассказывал, умно рассуждал и казался старше своего возраста. И как-то внезапно настроение его менялось. Мальчик становился детски-шаловливым, безудержно веселым. Коля дружил с Жилеткиным. Оба любили лес, пропадали там всё свободное время. Возвращались довольные, с полными корзинами грибов и букетиками ягод, самых крупных, самых спелых. Их они дарили Гале и Маше. Они жалели девочек и хотя грубовато и неумело, но старались облегчить их положение.
В свою очередь, девочкам легче других удавалось во-время остановить шалунов, заставить их заниматься. Друзья полюбили книги. Юра увлекается приключенческой литературой; Колю интересуют путешествия и книги о животных и их дрессировке. Он очень любит животных. Готов возиться с ними целые дни.
И как он нежен с ними! Юра равнодушнее относится к найденышам, но из чувства дружбы охотно помогает товарищу в розысках и ловле зверьков. Сколько терпенья, настойчивости и любви к птенцам надо было, чтоб вырастить галчат! Коля достиг своего. Старший галчонок, Яшка, рос быстрее, был крепче. Он скоро научился летать и не долго пользовался Колиным гостеприимством, — улетел. Зато Шурка остался. Своими забавными выходками он смешил детей. Шурка воровал у них из рук кусочки хлеба с маслом или сыром. Таскал мелкие вещи у воспитателей. Те смеялись над галчонком и охотно прощали ему всё.
По совету Леонида Коля принялся дрессировать кошку Мурку. Воспитанница не оправдала надежд. Оставшись одна на чердаке, она сожрала ручного воробья. Коля возмутился и выбросил Мурку. Больше он не хотел иметь с нею никакого дела.
В этот день Надя дежурила по столовой. Она сразу заметила веселые шутки, направленные в сторону приятелей и насторожилась.
«Что-то они затевают», — подумала девушка. И когда сразу после завтрака друзья куда-то пропали, она сказала Ивану Ивановичу:
— Если эти два друга так озабочены — ждать новой шалости!
За обедом Коля и Юра брали очень много хлеба, который куда-то слишком быстро исчезал. Поздно ночью в спальне мальчиков поднялся невероятный шум. Дежурная воспитательница понять не могла, что случилось. Зажгла фонарь, просмотрела комнату. Дети казались крепко спящими. Кровать Дубкова была пуста.
Дежурная стала искать Колю и вскоре обнаружила его в углу за столом. Мальчик сидел завернувшись в одеяло. Сначала он отказывался выползти из своего угла, но всё же ему пришлось повиноваться. Вылез он не один. Рядом с Колей встал грязный, лохматый пес с оскаленными зубами.
— Что это значит, Дубков?
В ответ послышалось грозное рычанье. Воспитательница попятилась. Ребята высунули головы из-под одеял. Увидев, как испугалась дежурная, захохотали. Пес громко залаял.
— Немедленно убрать эту мерзость! — крикнула воспитательница.
Пес опять зарычал и бросился к ней. Дубков поймал его, хотел вывести, но пес и на него набросился. Чтоб не поднимать всех обитателей дачи, воспитательница принуждена была оставить собаку в спальне до утра.
Но утром пса уже не стало. Все отвечали:
— Не знаем, где он. Наверное, убежал!
Мальчиков вызвали к директору. Дубков и Жилеткин стояли насупившись. На все вопросы: «Что за собака?.. Откуда вы ее достали?» — отвечали:
— Сама прибежала.
— Куда вы ее теперь дели?
— Мы заснули… Ничего не знаем.
Больше в детдоме о псе ничего не слыхали. Однако все заметили необычайно возросший аппетит приятелей.
— Хлеба на них не напасешься. И всё говорят: мало!
В тот день, когда друзей вызвали к Тамаре Сергеевне, они долго совещались, не зная, где спрятать своего Джека. Коля давно мечтал дрессировать собаку. С каким трудом удалось ему раздобыть этого лохматого пса! Лишиться его теперь — немыслимо!
Внезапно Дубков ударил себя по лбу.
— Догадался! — радостно крикнул он и, ничего не сказав, помчался куда-то. Юра заковылял следом…
Желтеют темнозеленые листья. По утрам — туманы. Правда, они скоро проходят и солнышко заставляет забывать о близости осени. Но она идет…
Надя получила отпуск и уехала в Ленинград сдавать экзамены. Заменять ее остался Анатолий Георгиевич: воспитательница, вместо которой он работал, вернулась в детдом, и он собирался уехать к родным. Узнав, что Надю заменить некому, Анатолий Георгиевич отказался от поездки. Молодой человек всё чаще заглядывался на старшую пионервожатую. Ему нравилось серьезное, требовательное отношение девушки к себе, ее порывистость, горячность, и он рад был что-нибудь сделать для нее.
Дни проходили мирные, полные работы, занятий и развлечений. Грибов и ягод еще много. Анатолий Георгиевич с ребятами ежедневно бывал в лесу. Собирали к обеду полные корзины грибов, просили повара зажарить их или сварить.
Так жалко было расставаться с лесом! Дети почти всё свободное время проводили там.
В ненастные дни звеньевые и члены редколлегии собирались в шалаше. Здесь они обсуждали свою работу, писали статьи в газету и читали вслух. Ясные дни сменились серенькими. Дождик стал частым гостем.
Накинув на головы одно пальто, Коля и Юра не торопятся и не обращают внимания на дождь. Они залюбовались большой сосной. На ее ветках так много дождевых капель. Они падают, и на кончиках игл снова появляются капельки.
— Стволы деревьев стали совсем темные. А помнишь, на солнце они казались рыже-красными, огненными…
— Смотри, сколько новой травы повылезло!
— Мальчики, свезите Галю в шалаш! — закричала из окна Маша.
Приятели побежали к дому. Вскоре не только Галю, но и Машу перевезли. Ребят в шалаше набралось много. Стало тесно и тепло. Покончив с очередными делами, принялись за чтение.
Они уже не первый день читают «Мать» Горького. Книга всех захватила. Хочется знать — что дальше? Коля дошел до сцены на вокзале:
— «…но, превозмогая свою усталость, она еще кричала остатками голоса:
— Собирай, народ, силы свои, во единую силу!
Жандарм большой красной рукой схватил ее за ворот, встряхнул.
— Молчи!
Она ударилась затылком о стену, сердце оделось на секунду едким дымом страха и снова ярко вспыхнуло, рассеяв дым.
— Иди! — сказал жандарм.
— Не бойтесь ничего! Нет муки горше той, которой вы всю жизнь дышите…
— Молчать, говорю! — Жандарм взял под руку ее, дернул. Другой схватил другую руку, и, крупно шагая, они повели мать…» —
Коля остановился. Все закричали:
— Читай дальше. Почему замолчал?
Мальчик, отложив книгу, медленно сказал:
— Почему мы не комсомольцы?
Сначала ему не ответили. Потом заговорила Лиза:
— Я давно думаю об этом. Очень хочу подать заявление, но как-то не решаюсь…
— И мы с Юркой часто говорим о комсомоле.
— Попросим нас принять! — предложила Нина.
Галя, необычайно бледная, робко спросила:
— Неужели и меня возьмут? Я же мало что могу делать…
— А хочешь?.. — задали ей вопрос сразу несколько человек.
— Разве можно спрашивать об этом? Я так хочу, так!.. Мне кажется, что это такое счастье — жить, бороться, а если надо — и умереть за коммунизм!
— Мы все здесь такие же, как ты, Галя. И так же хотим вступить в комсомол, — отозвался Коля.
— Давайте, ребята, как приедем в город, посоветуемся с Надеждой Павловной и подадим заявления, — оживленно заговорила Лиза. — Нас же много здесь. И если нас примут, будет своя комсомольская группа. Это чудесно!..
Лица ребят засияли. Неужели осуществится их мечта?
— Солнышко выглянуло! — закричала Маша.
Все столпились у входа. Коля взглянул на сосны. Теперь, озаренные солнцем, дождевые капли на их иглах сверкали, загорались разноцветными огоньками.
«Как красиво!» — подумал мальчик. Он любил природу и внимательно наблюдал за всем.
— Вот вы куда забрались! Мы думали, что в дождь вы не вылезаете из дому, но на всякий случай заглянули сюда!
Леня, Сережа и Наташа вошли в шалаш.
— Ребята, мы думали еще недельку здесь пожить, а приходится уезжать послезавтра. Если погода будет хорошая, приходите завтра к нам. Вечером, после спуска флага, мы зажжем прощальный костер около шалаша. Сейчас пойдем приглашать Тамару Сергеевну, чтобы она пришла вместе со всеми ребятами.
В детдоме тоже начались приготовления к переезду в город.
Не хочется расставаться с дачей. Кажется, воздух стал еще чище и прозрачнее. Так славно бродить по лесу, строить крепости из песка, собираться в шалаше и вести там задушевные разговоры.
— Если б здесь остаться подольше! — тяжело вздыхают ребята.
— Зря говорите! — возражают им. — Начнутся дожди, сами станете проситься в город. Там кино, ТЮЗ!.. И в школу хочется. Пора…
Город уже привлекает, о нем говорят, строят новые планы. Длинные летние дни прошли незаметно. Казалось, впереди много времени, а его уже нет.
На спуск флага в пионерском лагере Тамара Сергеевна отпустила только несколько человек из старшей группы.
— Всех остальных возьму на костер, — заявила она.
Ребята не протестовали. Они знали, что в лагере уже убраны лодки, а идти туда пешком далеко. Большинству это трудно. Кроме того, у них у самих будет спуск флага перед отъездом.
Юра, Коля и несколько девочек всё же отправились. Им хотелось еще раз побывать в лагере. День выдался ясный, теплый. Шли знакомой дорожкой вдоль берега реки. Вода в ней стала словно другая: холодная, темная и течет медленнее.
— А листья… Смотри, Юрка, сколько желтых появилось!
— Да, — соглашается Юра. — И хлеба уже убрали. Слышишь: молотилка стучит.
Мальчики миновали шалаш. В лагере торжественно-громко звучат фанфары. Их далеко слышно, и ребята бегут на зов. Сегодня спуск флага. Обитатели лагеря завтра рано утром уезжают в город. Кончилась вольная лагерная жизнь!
Пионеры уже построились на линейке около мачты с поднятым флагом. Кругом сосны, такие знакомые! Почти с каждой из них связана какая-нибудь история или приключение. А клумбы с цветами — помните, как копали землю, сажали цветочную рассаду?.. Боялись, что не прирастет. А потом ждали, когда распустятся первые цветочки и у кого лучше будут… А как они зацвели! И у всех разом… Сейчас все дачи утопают в цветах. После спуска флага срежут цветы и увезут в город.
— Смирно!
Отряды отдают рапорт. Фанфаристы выдвинулись вперед. Медленно опускается флаг. Детям до слёз жалко расставаться с лагерем. Но уже раздается команда:
— Шагом — марш!
И отряд за отрядом двигается с песней по дорожке к шалашу:
Готовься в дорогу на долгие годы,
Бери с коммунистов пример,
Работай, учись и живи для народа,
Советской страны пионер!
И уже не видно колонны детей, а песня еще звучит:
Работай, учись и живи для народа,
Советской страны пионер!
После раннего ужина детдомовцы направились к своему «дворцу». Всем жалко было расставаться с ним. Много хороших часов провели здесь ребята. И пионеры из лагеря постоянно забегали сюда, в плохую погоду приносили игры, шахматы. Сколько интересных книг было здесь прочитано вслух! Завтра их друзья уезжают, а через неделю и детдомовцев не будет здесь. Ребята рады были пойти на костер, и в то же время им было грустно.
— Неужели последний раз мы их увидим?..
— Что ты ноешь, Нина! Последний!.. — передразнил девочку Гоша, бывший в дурном настроении из-за ссоры с Буренковым. — «Последний» — это только для девчонок. Мужчины не рвут дружбы из-за перемены адреса! — сказал он важно и добавил: — Сережа и Леонид станут приходить к нам в городе. Мы уже договорились.
Лиза стояла рядом и слышала весь разговор. Ей еще не удалось отучить Гошу от старых грубых привычек, хотя он сильно изменился. За слово «девчонки» ему досталось бы от Лизы, но в это время раздался звук фанфар. Колонны пионеров подошли и выстроились на поляне.
После взаимных приветствий разместились вокруг костра. Солнце уже скрылось за деревьями. Густые тени легли на полянку. Кругом нее — высокие мохнатые сосны. Меркнут краски дня. Легкий, как паутинка, туман повис над лугом. Чист осенний воздух. Тихо кругом.
Вдруг вспыхнул костер. Затрещали сухие ветки. Пахнуло теплом. Высоко и прямо поднялся столб дыма.
— Товарищи! — начала Вера. — Сегодня здесь, у шалаша, мы зажигаем наш последний летний костер. Ваш «дворец» был настоящим дворцом пионеров. Он объединил вас. Здесь вспыхнула и разгорелась большая дружба между ребятами. Нашим пионерам знакомство с вами принесло много пользы. Дети внимательнее и мягче стали относиться друг к другу. Ваше уменье работать, учиться, забывая о физических трудностях, помогло и нашим ребятам быть стойкими, сильнее добиваться намеченной цели. Мы уверены, что дружба, возникшая здесь, сохранится и в городе.
В костер подбросили сухих веток. Он запылал еще ярче. Озаренные красным пламенем, ребята сидели молча. Почему-то сегодня особенно отчетливо вспомнился день, когда они пришли в лес и увидели разрушенный шалаш.
«И как всё изменилось за это время!» — подумала Лиза. Она обняла сидевшую рядом Наташу и шепнула ей:
— Ты не забудешь меня?
Стройные ряды пионеров лагеря и детдомовцев как-то вдруг перемешались. Ребята сидели обнявшись, о чем-то тихо шептались, иногда взволнованно говорили. Тамаре Сергеевне так и не удалось выступить с ответным словом: не хотелось мешать прощанию друзей.
Было уже поздно.
— Пора расходиться! — крикнула Вера.
Догорел костер. Ушли ребята. Но песня еще доносилась из лесу:
Работай, учись и живи для народа,
Советской страны пионер!..