В. С. Мицкевич-Капсунас
От демократии к фашизму
Года 2—3—4 тому назад все буржуазные партии Литвы, даже по существу явно реакционные, как христианские демократы, на каждом шагу кричали, что Литва является наиболее демократической и свободной республикой, и, конечно, противопоставляли ее „анти-демократической“ Сов. России. Во Временной Конституции Литовской Республики, принятой Учредительным Сеймом в мае 1920 г., между прочим, мы читаем:
„Всем гражданам Литвы гарантируется неприкосновенность личности, жилища и корреспонденции, свобода вероисповедания, печати, слова, забастовок, собраний и коалиций“.
Но эти „свободы“ остались, конечно, только на бумаге; даже классовые профсоюзы и чисто-экономические забастовки всегда преследовались литовским кулацким правительством свирепее, чем в царское время. Однако, важно отметить то обстоятельство, что в 1920 г. даже крайние христианские реакционеры, бывшие поклонники царизма, сочли необходимым поддержать такой пункт во Временной Конституции и неоднократно в борьбе со своими противниками обвиняли их в недостаточном демократизме.
Выборы в Учредительное Собрание прошли весной 1920 г. с большим подъемом. Буржуазные партии, особенно христианские демократы, не жалели обещаний. Так как в 1919 и 1920 г.г., под влиянием Российской революции, особенно сильное брожение было среди рабочих и крестьянской бедноты Литвы, то христианско-демократическая партия выставила радикальную рабочую и земельную программу. Когда в 1920 г. наша Красная Армия находилась в Вильне, католические попы в Ковенской Литве начали доказывать на основании „священного писания“, что помещики (кстати сказать, польские помещики!) никакого права не имеют на ту землю, которую испокон веков поливали своим потом и кровью литовские рабочие и крестьяне; поэтому необходимо взять ее у „дармоедов“-помещиков без всякого выкупа, т.-е. конфисковать и безвозмездно раздать безземельным и малоземельным крестьянам.
Однако, после отступления Красной Армии от Варшавы революционное настроение рабочих масс Литвы упало. Буржуазия подняла голову. Христианские демократы имели в Учредительном Собрании абсолютное большинство; но они никогда не думали серьезно проводить в жизнь тех обещаний, которые, как из рога изобилия, сыпали во время предвыборной кампании. Напротив, медленно, но систематически, начинают они поход против рабочего класса.
В Литве начинает безгранично господствовать грабительский спекулятивный капитал. Под его знаком идет первоначальное накопление литовской буржуазии, которая до войны почти не имела своих капиталистов. Это первоначальное накопление сопровождается бессовестным казнокрадством и ограблением трудящихся масс. Достаточно будет указать, что господствующий в Литве христианский банк братьев Вайлокайрисов (один из них — католический поп) по краткосрочным ссудам берет по 160 и до 200 %.
Положение рабочего класса и беднейшего крестьянства под давлением наступающих „христианских“ спекулянтов, кулаков и попов становится все тяжелее. Законы, изданные в 1919 и 1920 г.г. под давлением революционного подъема, остаются лишь на бумаге или вовсе отменяются. С каждым днем увеличивается тяжесть налогов и гнет дороговизны. Земельная реформа проводится лишь в интересах зажиточных крестьян и спекулянтов. Сельско-хозяйственные рабочие, не получая никакой поддержки от государства, влачат на полученных ими клочках земли еще более жалкое существование, чем раньше; некоторые из них уже бросают полученные ими наделы.
В результате всего этого, трудящиеся массы начинают все больше разочаровываться в независимой Литве и благодеяниях ее „демократического“ строя, Сейма и господствующих в нем партий. В связи с этим христианские демократы снимают свою демократическую маску и все решительнее начинают выступать как самые отъявленные черносотенцы-фашисты. Они во что бы то ни стало стараются сохранить власть в своих руках. Этому мешает самими же христианскими демократами написанная и принятая конституция. Долой ее! С явным нарушением конституции они душат всякое классовое рабочее движение; за одну принадлежность к коммунистической партии „христианские“ суды Литвы приговаривают к смертной казни и дают бессрочную каторгу. Литовская охранка („жвальгиба“) давно уже превзошла бывшие царские застенки. Чтобы добиться большинства в законодательном Сейме, они самым бессовестным образом фальсифицируют выборы.
Но все это мало помогает. Во время выборов в законодательный Сейм в октябре 1922 г. христианские демократы, несмотря на все выборные арифметические фокусы (в этом им усердно помогали и социалисты-народники!), не получили абсолютного большинства мест; они собрали всего 41,6 % всех голосов, оппозиция — 58,4 %. Несмотря на жестокие преследования и многочисленные аресты, списки революционных рабочих, т.-н. „Рабочей Группы“, собрали 52 тыс. голосов. Во всех более крупных городах Литвы списки этой группы по числу собранных голосов стояли на первом месте. В классовых профсоюзах, несмотря на все скорпионы, закрытия и аресты правлений, преобладает влияние крайних левых.
Это заставляет христианских демократов совершенно сбросить свою демократическую маску. Сначала они пытаются столковаться с народниками, но те оказываются „слишком требовательными“, и тогда христианские демократы решают действовать „по-фашистски“. Они проводят своего ставленника в президенты республики, хотя он не получил требуемого конституцией абсолютного большинства голосов Сейма. После долгого бесплодного топтания на месте они создают свое правительство. Большинство Сейма выражает ему недоверие. Тогда христианский президент, по постановлению своей партии, распускает Сейм и через два месяца назначает новые выборы, которые организуются так, чтобы христианские демократы обязательно получили большинство голосов.
Одновременно христианские демократы начинают открытую кампанию против парламентской „говорильни“, демократических выборов и „чрезвычайных“ свобод. Они открыто становятся на точку зрения фашистов, восхваляют „благородного вождя итальянского народа“ Муссолини и стараются следовать его примеру.
Правительственный официоз „Летува“ от 17 апреля с. г. пишет в руководящей статье:
„Фашистов родил демократизм или, лучше сказать, неумение партий устроить свою страну. Кем являются фашисты? — Это политическо-военная организация. Хотя фашисты имеют свою политическую программу, однако они не составляют политической партии, какие мы в настоящее время видим везде, ибо политические партии, за исключением самых крайних, придерживаются в основе демократизма. А фашисты стоят за диктатуру. Поэтому их организация является чисто милитарной. Фашисты по своей организации и внутреннему порядку имеют много сходства с Росс. Ком. Партией. Но, конечно, ее социально-политическая идеология диаметрально противоположна фашистской идеологии. Фашисты прежде всего националисты. Их идеал — сильное национальное государство. Социальные вопросы у них стоят на втором месте…
„Фашисты думают покончить в Италии с парламентаризмом, следовательно, и с демократизмом. Муссолини и его alter ego, министр внутренних дел Микель Бианки заявили в своих речах, что они подготовляют такой избирательный закон, согласно которому в будущий парламент попало бы
фашистов. Этот парламент, соберется только для того, чтобы дать полные правомочия правительству и потом разойтись, пока правительство опять его не созовет“.
Таков идеал и литовских христианских демократов; к этому они идут. Но имеют ли они силу, на которую могли бы опереться? — Да, имеют. Это т.-н. литовские стрелки.
Литовские стрелки
Фактически первые фашистские организации в Литве появились еще в 1920 г. Это было время сильного подъема рабочего движения в Литве, когда вопрос о ее советизации вновь стал вопросом дня. Такой фашистской организацией явилась тогда организация т.-н. литовских стрелков. Она была создана при ближайшем участии с.-д. и социалистов-народников еще в конце 1919 г. для борьбы против бермонтовцев. Но скоро организация стрелков, вербовавшая своих членов, главным образом, из сыновей зажиточных крестьян, учащихся и др., под руководством помещика Путвинского, когда-то тоже „социалиста“, превратилась в настоящую фашистскую организацию. Своей задачей она ставила борьбу не только с внешнем, но и с внутренним врагом. Это было необходимо для литовской буржуазии ввиду того, что она не могла положиться на литовскую армию, в большинстве своем состоящую из пролетарских и полупролетарских элементов. Восстание литовских солдат 22–23 февраля 1920 г., когда столица Литвы, Ковно, обстреливалась из пушек восставшими солдатами, и ими был арестован главнокомандующий литовской армии Летукас, лучше всего убедило литовскую буржуазию, что необходимо иметь другую силу, в политическом отношении вполне благонадежную, при помощи которой можно было бы не только усмирять восстания, но и искоренять в зародыше всякое пролетарское революционное движение. Такой силой должны были быть стрелки.
Литовские стрелки, как раньше итальянские фашисты, являются добровольными буржуазными сверх-охранниками, но пользуются гораздо бóльшими правами, чем обыкновенная милиция или даже обыкновенные охранники. Они делятся на строевых и нестроевых. Первые проходят военное обучение и должны быть всегда готовыми по первому призыву явиться в полном вооружении к намеченному пункту. Во время войны ими пользуются, главным образом, для шпионской, партизанской и жандармской работы. Поступая на военную службу или уезжая куда-нибудь, они не порывают со своей организацией; напротив, обязаны там создавать свои „ячейки“. В мирное время они поставляют кадры штрейкбрехеров, „сверх-охранников“ и „усмирителей“. Где бы они ни были и чем бы ни занимались, их обязанность всегда следить за правильным исполнением законов и искоренять всякую „крамолу“. Они имеют право всегда обратиться к милиции и при ее содействии или даже без содействия произвести обыск у того или другого гражданина, арестовать его. Это называется у них „контролем свободного гражданина“. Сплошь и рядом стрелки производят обыски, аресты и избиения арестованных, не прибегая даже к содействию милиции. Они считают себя настоящими хозяевами страны, а потому их обязанность блюсти за внутренним ее порядком. В случае гражданской войны они все немедленно мобилизуются по заранее выработанному мобилизационному плану и составляют главные кадры для подавления восстания.
Организация литовских стрелков имеет военный характер. Она строго централизована и спаяна крепкой внутренней дисциплиной. Во главе ее стоят главный штаб, который находится в полном подчинении министерству обороны, и центральное правление союза, которое фактически имеет лишь декоративный характер и занимается агитацией и пропагандой идей союза, вербовкой новых членов, культурно-просветительной работой и т. п.
7 июля 1921 г. был принят Учредительным Собранием закон о союзе стрелков, в котором находим такие пункты:
§ 1. Цель Союза Литовских Стрелков — укреплять и увеличить силы обороны страны.
§ 2. Для достижения этой цели Союз:
а) воспитывает гражданское сознание и дух к обороне страны;
б) развивает физические силы и ловкость в своих членах, а также учит их военному искусству;
в) по требованию правительственных и общественных органов идет им на помощь в следующих случаях:
аа) при розысках, задержании и охране лиц, нарушивших законы Республики;
бб) при охране государственного имущества.
вв) в случае разных общественных бедствий.
г) Во время войны и при военном положении Союз может быть призван министерством обороны страны к защите государства на фронте и в тылу…
§ 4. Союз подчинен Министерству Обороны страны, которое дает ему инструкторов, снабжает директивами и контролирует его действия.
§ 5. Союзу предоставляется право доставать и иметь в своем ведении оружие всех видов, военные материалы и снаряжение. Пользование ими контролируется инструкциями и директивами Министерства Обороны страны.
§ 6. Стрелки при исполнении обязанностей защиты государства пользуются всеми правами и преимуществами солдат…
§ 8. Средства Союза составляются из его доходов и государственных ассигновок.
§ 12. В случае прекращения существования Союза его имущество переходит в распоряжение правительства.
Из этого видно, что Союз Литовских Стрелков уже в настоящее время является чисто-правительственной организацией, своего рода чисто-классовой армией буржуазии, армией контр-революции. Поэтому он пользуется гораздо большим доверием и большими правами и преимуществами, чем регулярная армия. На этой почве между солдатами регулярной армии и добровольцами-стрелками возникают большие трения, которые доходят иногда даже до открытых столкновений. Так, например, осенью 1920 г., во время польского наступления на Литву, когда стрелкам была поручена рель полевых жандармов, солдаты ловили их и убивали или топили в реке. Тогда погиб такой смертью не один стрелок.
Общее количество стрелков неизвестно. Но если принять во внимание, что они стараются захватить всю молодежь, ведут среди нее усиленную работу, покрывают своей сетью всю страну и находят себе живую поддержку в лице крепких крестьян, — с этой силой необходимо серьезно считаться.
Однако, по признанию самих же литовских буржуазных газет, у литовских стрелков не все обстоит благополучно. Еще в октябре 1921 г. их орган „Trimitas“ писал:
„Пока слышен был на востоке гром пушек, каждый стрелок чувствовал себя настоящим стрелком: подчинялся своему командиру, посещал собрания и строевые занятия, одним словом, был стрелком в настоящем значении этого слова. Но как только перестало бряцать оружие, настроение стрелков упало. Они почувствовали себя больше не нужными. Жаловались, что им нечего делать и в конце-концов, повесив оружие, заснули“.
Это свидетельствует о некотором разложении литовских стрелков. Однако, события последних месяцев влили в их союз новую силу.
Фашисты за работой
Оживление наступает у литовских стрелков только к концу 1922 г., когда литовский парламент оказывается полным банкротом, и усиливается по всему фронту — поход против рабочего класса. Итальянский фашизм наталкивает литовскую буржуазию на некоторые новые формы борьбы против рабочего класса и беднейшего крестьянства.
Прежде всего по-фашистски начинает говорить примыкающее к т.-н. партии „Прогресса“ (на самом деле это наиболее реакционная партия литовских „землеробов“) „Общество Возрождения Литвы“. Один из его вдохновителей Ст. Милевский, бывший ярый поклонник царского кнута, писал накануне выборов в первый законодательный Сейм 8 октября 1922 г. по поводу списков кандидатов революционных рабочих:
„Господа, вылезайте из своих нор и выходите наружу, а мы, националисты, скажем вам (коммунистам): …все равно под какими названиями вы будете скрываться, мы вас узнаем, и у нас еще хватит сил, чтобы выкурить вас из ваших нор! Националисты не будут с вами долго разговаривать и не будут церемониться. И у нас имеются для вас фашисты… Вы кричите о реакционности нашего правительства и хотите убедить в этом дурачков. Но „охранка“ нашего правительства и ее меры — это пустяки по сравнению с национальным сознанием. Вы испытаете на своей шкуре реакцию, когда сами граждане посетят ваши норы, ибо терпению приходит конец“.
И кончает этот господин свою статью таким призывом: „Советую голосовать не за различных проповедников ничегонеделания, а за тех, кто говорит: будем работать не по 4–8 часов, а, пожалуй, по 10–14 часов в сутки“.
Классовая физиономия этих господ здесь сразу раскрывается. Но надо сказать, что реакционная, кулацкая сущность партии „Прогресса“ настолько очевидна, что ей до сих пор не удается заманить к себе широких масс: во время выборов в Учредительное Собрание и первый законодательный Сейм она не получила ни одного места.
Гораздо успешнее работают хадеки (христианские демократы), которые, по существу являясь наиболее близкими к партии „Прогресса“, своей демагогической политикой сумели увлечь за собой не только широкие крестьянские, но даже и рабочие массы. Они в последнее время стали полными господами положения и в союзе стрелков; раньше с ними боролись там за влияние „народники-социалисты“.
Первую пробу своих сил хадеки сделали в начале 1923 г. при занятии Мемельской области. Сейчас не подлежит ни малейшему сомнению, что мемельское „восстание“ было организовано из Ковна при помощи литовских стрелков, под командой ковенского охранника Будриса-Половинского. Об этом открыто заявил в одной из своих речей вице-председатель союза стрелков Скипитис. После занятия Мемеля, кстати сказать, без всякого серьезного сопротивления со стороны французов, вернее, по тайному соглашению с ними, „славные“ литовские „повстанцы“, посылают телеграмму Муссолини и римскому папе. В Мемельской области они начинают господствовать, как в завоеванной стране. Это доводит скоро местных рабочих до резкого протеста, вылившегося в начале апреля во всеобщую забастовку, охватившую все города и отчасти даже имения Мемельской области. Во время забастовки литовскими „освободителями“ убито 4 рабочих и много ранено.
В то же самое время начали активно действовать и ковенские фашисты-стрелки из учащейся молодежи. В первую очередь они направили свою работу по линии наименьшего сопротивления — против евреев, как „главных виновников“ всех бедствий Литвы. Началась погромная травля евреев. В Ковне и в ряде других городов литовские фашисты замазывают ночью дегтем еврейские вывески. Вслед за вывесками пришла очередь окон еврейских магазинов.
В ответ на критику этих мальчишеских выступлений даже со стороны некоторых буржуазных газет (народнических) литовские фашисты издали воззвание, в котором говорят:
„Мы предупреждаем всех и каждого, что чистка лица Литвы от пятен еврейского Вавилона не является делом мальчишек, незрелых людей или „хулиганов“… Мы не из трусов… На костях наших братьев стоят основы нашей родины. Вот наша рекомендация. Кому этого мало, кто бы он ни был, тому мы среди бела дня соответствующими аргументами докажем, что мы не играем, но исполняем волю нашей угнетенной нации и считаем это своей самой священной обязанностью, ради которой мы не побоимся ни бумажных следствий, ни клеветы и угроз, а на каждое выступление ответим десятью“.
В другом воззвании от имени „Исполнительного Комитета литовских фашистов“, напечатанном „нелегально“ в правительственной типографии и с полным одобрением перепечатанном во всех хадецких органах (в органе „Федерации труда“ даже на месте передовицы!), дословно читаем: „Программа нашей борьбы разнообразна и забавна: мы начали от вывесок и оконных стекол, кончим глотками жидов и компании“.
В то же время один из лидеров хадеков и Федерации Труда Амброзайтис публично провозглашает лозунг „диктатуры молодежи“, т.-е. литовских черносотенцев — фашистов. День провозглашения независимости Литвы (16 февраля) превращается вождями хадеков (ксендзом Вилимовичем и др.) в день мобилизации фашистских сил, преклонения перед „славным“ Муссолини и литовским „героем“ в Мемеле охранником Будрисом, бывшим офицером деникинской армии.
Опираясь прежде всего на вооруженную фашистскую силу, хадеки решают распустить Сейм, который выразил недоверие хадецкому правительству.
В день роспуска Сейма в публичных местах появляются вооруженные фашисты из учащейся молодежи и, сгорая нетерпением испытать свои кулаки и револьверы на спинах оппозиции, а особенно революционных рабочих представителей, бряцают оружием. Однако все эти приготовления оказались излишними: буржуазная оппозиция, вплоть до c.-д., сдала свои позиции без малейшего сопротивления; она оказалась неспособной ни к какой серьезной борьбе с черносотенным фашизмом. Больше того, во время мемельского „восстания“ вся буржуазная оппозиция, вплоть до с.-д., без всяких оговорок стала на сторону литовских „повстанцев“, стрелков-фашистов, и этим значительно усилила их престиж. Плоды этого усиления скоро испытала и оппозиция.
Во время предвыборной кампании в новый Сейм, в апреле и начале мая, черносотенная реакция разбушевалась настолько, что не поздоровилось от этого даже буржуазной оппозиции. Но особенно сильно обрушилась она на революционных рабочих. С величайшим трудом этим последним все-таки удалось выставить свои списки, хотя времени для этого дано было очень мало. Списки были приняты выборными комиссиями и утверждены. Благополучно прошли все сроки вычеркиваний отдельных кандидатов. Но вот начинаются массовые аресты. Арестованы почти все кандидаты революционных рабочих по спискам т. н. „Рабочей Группы“. Они привлекаются к судебной ответственности и на основании этого за один день до выборов, согласно разъяснения Верховной Выборной Комиссии, вычеркиваются из списков.
Это были настоящие фашистские выборы, в которых нередко стрелки с оружием в руках разрешали тот или другой вопрос в пользу господствующей хадецкой партии.
Итак, в Литве фактически уже теперь мы имеем прикрытое всякой демократической дребеденью фашистское господство, несмотря на то, что большинство регулярной армии далеко не настроено в пользу христианских черносотенцев, литовских фашистов. Это солдаты литовской армии неоднократно доказали своим голосованием за списки с.-д. и революционных рабочих. Вопрос завтрашнего дня — ничем не прикрытая диктатура литовского кулака и спекулянта, опирающаяся на вооруженных стрелков. Исход борьбы будет зависеть не от буржуазной оппозиции, которая восхищается победою итальянских фашистов над революционным рабочим классом[29], и не от литовской с.-д., которая никогда не была способна на решительную борьбу против буржуазной реакции, а лишь от способности к решительной борьбе против фашизма пролетариата, революционных солдат, беднейшего крестьянства. Руководство в этой борьбе может принадлежать только коммунистической партий, своей решительной борьбой она может увлечь за собой не только рабочих и солдат, следующих теперь за c.-д., но и беднейшее крестьянство.
Классовый характер фашистского движения в Литве
Классовый характер фашистского движения в Литве виден уже из того, что было сказано выше. К этому следует прибавить лишь несколько штрихов.
Классовый характер фашистского движения в Литве, пожалуй, лучше всего раскрыт органом уже упомянутой партии „Национального Прогресса“. Эта реакционная монархическая партия литовских „землеробов“, для которой и кулацкое хадецкое правительство слишком слабо, ярая противница даже куцой земельной реформы, 8-ми-часового рабочего дня и вообще всяких „подачек“ „развращенным“ рабочим и крестьянской бедноте, с восторгом приветствовала появление фашистов и фактически уже давно проповедует их идеи. В начале 1923 г. в ее органе была помещена весьма интересная статья-передовица под названием „Обанкротившийся демократизм“, в которой мы, между прочим, читаем:
„Кто посмел бы раньше сказать что-нибудь против принципов демократизма, того закидали бы камнями. Проводники в жизнь демократических лозунгов считались какими-то народными героями или волшебниками, которые в одно мгновение устранят все народное горе и несчастия и моментально создадут рай на земле“. Теперь от этих фантазий ничего не осталось. В России снес их большевизм. „В Италии возник фашизм, не буржуазный фашизм, а в самом трудовом народе“, самым решительным образом выступающий против большевиков и всех социалистов различных толков. Вождь итальянских фашистов Муссолини, взяв власть в свои руки, уничтожил всех большевиков своей страны. В Венгрии и Баварии тоже возник фашизм для борьбы против большевиков и большевиствующих социалистов. В Польше появился тайный фашизм. Первым его делом было убийство недавно избранного президента Польской республики Нарутовича — социалиста. Как слышно, и у нас в Литве фашизм имеет не мало сторонников не только среди буржуазии, но и среди „трудящегося народа“. Возможно, что при возникновении фашизма среди рабочих немного нашлось бы его сторонников, но есть и у нас слой, наиболее многочисленный, — это крестьяне-землеробы, интересы которых явно противоположны всяким большевистским и социалистическим программам. Они-то и могут составить в Литве главную опору фашизма“.
Действительно, в Литве фашизм в первую очередь опирается на этих „землеробов“, крупных крестьян-фермеров, которые составляют там довольно значительный слой.
Однако мы ошиблись бы, если бы считали фашистов выразителями интересов одних лишь „землеробов“. Все „христианские“ спекулянты, наслаждающиеся медовым месяцем первоначального накопления, их патроны — католические попы, и проституирующая интеллигенция, — всецело стоят за фашистскую диктатуру. Даже господа народники, опирающиеся на зажиточное крестьянство, лишь в прошлом году вычеркнувшие из своего названия ненужное больше слово „социалисты“, которые якобы борются против литовского фашизма, всецело оправдывают итальянских фашистов. В Италии — пишут они в своем органе — засилье коммунистов было очень велико; там, действительно, угрожала пролетарская революция, поэтому действия итальянских фашистов необходимо признать вполне правильными. Однако Литве в настоящий момент никакая пролетарская революция не угрожает; литовские коммунисты разгромлены, поэтому никакого фашизма здесь не нужно. Фашизм в Литве необходим только христианским демократам, чтобы при его помощи подавить всякую оппозицию и укрепить пошатнувшуюся диктатуру литовских клерикалов.
В этих словах литовских народников, безусловно, имеется доля истины. Однако основная причина роста литовского фашизма та же, как и в других странах: борьба на жизнь и смерть за диктатуру буржуазии, против надвигающейся пролетарской революции, борьба за полное порабощение рабочего класса и беднейшего крестьянства.
Христианские демократы путем неслыханного террора и бессовестных выборных махинаций добились на последних выборах в Сейм абсолютного большинства. Это облегчает им дальнейшую работу. Однако вместе с тем это будет способствовать все большему разоблачению их черносотенной кулацкой физиономии, все больше будет раскрывать глаза рабочего класса и беднейшего крестьянства и толкать их налево, на решительную борьбу против диктатуры христианских кулаков.