Первая мимолётная радуга. Буря бросает Иоанну кусок горькой коры
И я видел другого могущественного гонца, не принадлежащего к числу семи и спускающегося с неба в облачной одежде[64]. Над головой его была радуга, и солнце, появившееся на миг среди туч, было напротив его[65], а ноги его как огненные колонны.
Он обладал[66] куском развёрнутой коры (нёсшейся по волнам?)[67]. И поставил он свою правую ногу на море, а левую на землю (рис. 34) и крикнул громовым голосом, как рычит лев, и семь раскатов грома проговорили голосами своими.
Я хотел было записать значение их слов, но услышал голос с неба (дополнительный удар молнии?), сказавший мне:
– Скрой, что говорили семь раскатов грома (предназначенного, как увидим далее, земным царям)[68]. Не пиши этого!
А гонец, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял свою руку к небу и клялся вечноживущим, соорудившим и небо, и землю, и море, и всё, что есть на них и в них, что ничего временного уже не будет более, но что в те дни, когда раздастся голос седьмого гонца, собирающегося трубить, исполнится божественная тайна, о которой сообщал он своим слугам, провозвестникам истины (т. е. Иисус сойдёт с неба и, поразив своим мечом всех земных царей, сам будет царствовать вместо них на земле, гл. 11, cm. 15 и гл. 19, cm. 18).
И голос бури, который я слышал в небе, опять заговорил со мною и сказал мне:
– Подойди к берегу и возьми там кусок коры, развёрнутой[69] рукою посланника, стоящего на море и на земле.
И я выступил перед гонцом, говоря ему:
– Дай мне эту кору!
И он ответил мне:
– Возьми и съешь её. Будет горько в твоём желудке, но во рту твоём она будет сладка, как мёд[70].
И я взял кору из руки гонца и съел её. Она была сладка, как мёд, во рту моём, но когда я проглотил её – горько стало в моём желудке.
– Тебе снова придётся, – сказала она мне своей горечью, – восстать в своих пророчествах на племена, народы и наречия и на множество царей.
Рис.34. Облачный вестник с радугой над головой.