ПЫЛАЮЩИЕ БЕЗДНЫ
Sic itur аd astra [2]. Vergilius.
Часть I.
ВОЙНА ЗЕМЛИ С МАРСОМ В 2423 ГОДУ.
Глава первая.
Заседание Федерального Совета Земли.
Федеральный Совет Земли заседал уже 72 часа без перерыва. Вернее, перерывы были обычные: через каждые шесть часов — десять минут для принятия пищепилюль, хранилища которых помещались в пюпитрах каждого из членов Совета. Этот способ питания давно уже заменил скучную и длительную процедуру «обедов» и «ужинов» старого времени.
Кроме того, через каждые 12 часов следовали радио-концерты в исполнении гениальнейших артистов мира. Последнее — в целях отдохновения внимания.
Что касается сна, то насыщенная эманацией радия атмосфера Дворца Совета давала возможность легко обходиться без этой ненужной потери времени.
Зал заседаний вмещал свыше десяти тысяч членов. Места располагались амфитеатром вокруг арены президиума.
Куполообразная постройка из светящегося зеленоватого металла — свентория, — непроницаемого ни для одного из известных на Земле элементов, своим видом опрокинутой гигантской чаши напоминала бы небесный свод, если бы такое представление о небе существовало у представителей высокого собрания. Сходство с небесным сводом, как он рисовался давно ушедшим поколениям, довершалось множеством круглых отверстий матово-звездного цвета, расположенных на высоте 500 метров и выше. К этим отверстиям от амфитеатра шли, слегка колеблясь, тонкие серебристые нити, похожие на лунные лучи. Это — воздушные пути подъемников, а звезды в куполе — выходы из зала Совета.
При помощи миниатюрных, «карманных» летательных аппаратов домашнего пользования, — обязательной принадлежности каждого, — иногда вверх и вниз по лучам бесшумно скользили служители Дворца и особо секретные курьеры президиума.
Члены собрания, находясь безотлучно в зале, имели полную возможность ни на минуту не терять связи с самыми отдаленными уголками Земли, и даже Луны, благодаря миниатюрным радио— и люксо-мембранам, помещенным у каждого на левом плече.
Стояла ничем ненарушимая тишина. Все посторонние шумы, не относящиеся к заседанию и не достигающие известной высоты звука, поглощались особыми звукоглушителями. Море человеческих голов без малейших признаков растительности, с энергично очерченными профилями, сосредоточенно, но без всякого напряжения ловило четкую, ясную, чеканную речь председателя.
Акустические условия были настолько совершенны, что позволяли без напряжения слуха улавливать обычный звук голоса в любом пункте амфитеатра.
Автостенографы на каждом пульте вели безошибочную буквальную запись речей.
Заседание происходило на мировом языке Азире, понятном для всех жителей Земли.
Заседание Федерального Совета Земли.
Председатель собрания Омер Амечи[3], молодой еще человек, лет 50, с прямым, несколько заостренным носом, сухой и костистый, с далеко выдавшимся вперед квадратным подбородком, в костюме комбинэ из эластичной ткани, плотно облегающем поджарую, подвижную, мускулистую фигуру, с почетным орденом «Звезды Федерации» на груди, говорил:
— Моя речь, Высокое Собрание, близится к концу! Смею надеяться, все мы в достаточной степени уяснили себе картину создавшегося положения. Резюмируя смысл сказанного на протяжении нескольких часов, предлагаю Высокому Собранию отнестись к моему заключению с особым вниманием и тем критическим, здравым подходом, к которому обязывает наше ответственнейшее назначение. Над мирным царством нашей культуры, над ее стремительным движением по бесконечному пути прогресса, как мрак черной бездны нависла угроза войны с ближайшей нашей соседкой — планетой Марс.
Гордясь своей божественной культурой, с таким же чувством преклонения относясь к более древней культуре наших уважаемых собратьев по солнечной системе, мы, в порыве увлечения завоеваниями цивилизации, готовились было самое понятие «война» сдать в темный архив истории. Однако, не преодоленный еще нами, загадочный в своих путях инстинкт Космоса, повидимому, судил иначе. Можем-ли мы успешно бороться с этим темным инстинктом? Нет, пока не можем! Но мы можем бороться с теми, кто сгущает этот темный инстинкт, заражая им атмосферу двух миров — с правящим Советом Федерации Марса. Вспомните первую войну с марсианами, около 50 лет тому назад! Два мира, две величайших культуры, величайших и, как нам теперь доподлинно известно, — единственных в нашей планетной системе, полстолетия тому назад стояли перед лицом бездны,, перед ужасом взаимного истребления. Тогда светлый Мировой Разум одержал победу над темными космическими силами, и обе культуры уцелели,, чтобы продолжать свое божественное шествие. Протекло всего полстолетия. Многие из нас принимали непосредственное участие в этой борьбе миров. Пусть они сопоставят два момента развития техники — тогда и теперь. Надвигающаяся война, если ей суждено разразиться, — не будем неразумно закрывать глаза, — может погрузить в небытие все живое. Опасение, близкое к осуществлению еще полстолетия назад! Что же остается делать? Принять вызов и смело вступить в борьбу? Или, щадя себя и врагов, проявить Высший Разум и отказаться от сопротивления? В первом случае — могут погибнуть два мира. Может, при благоприятных условиях, частично уцелеть один из них. Во втором случае — оба мира физически будут сохранены, но один из них, а именно — Земля, — духовно перестанет существовать. Наша, сравнительно, молодая культура будет без остатка поглощена более зрелой культурой противника, которого никто не посмеет упрекнуть в недостатке предприимчивости. Процесс обращения нас в культурное рабство может завершиться быстро, в одно-два десятилетия. Таким образом, многим из нас предстоит лично узреть закат нашей блестящей эры… Я ничего не имею добавить более…
Оратор умолк.
Глухой гул человеческих голосов, наростая подобно приближающемуся грому, наполнил просторы бледно-зеленого зала. Пущенные на полный ход звукоглушители не в состоянии были справиться с грозным рокотом возмущения и негодования. Несколько минут стоял бурный рев человеческого прибоя, тотчас же подхваченный радио— и люксографом и с быстротою света разнесенный до обоих полюсов Земли. Население планеты жадно следило за всеми перипетиями этого исторического заседания, в котором решалась участь целого мира.
Непосредственно вслед за этим над поверхностью земного шара, от полюсов до экватора, повис возмущенный рев сотен миллиардов человеческих существ, позабывших в эту минуту обо всем, кроме возможности потерять свою независимость.
Старушка-Земля, казалось, раскрыла миллионвековые недра и изрыгнула из них весь запас своего огненного негодования.
Через две секунды — колониальная база Федерации на Луне отметила возмущение своей метрополии. А через четыре минуты приемники люксо-волн на Марсе уже фиксировали события, происшедшие в стане будущих врагов[4].
Давши несколько вылиться чувству негодования, охватившему Собрание, председатель поднял два пальца левой руки. Гул в зале умолк также внезапно, как и зародился. Наступила напряженная, зловещая тишина.
Председатель гордо выпрямился и продолжал:
— Воля Высокого Собрания для меня ясна! Жребий брошен! Или Земля будет существовать в условиях своей культуры, или мы, по всей вероятности, вместе с нарушителями мира, приобщимся к Великому Молчанию Бездны.
Собрание, как один человек, ответило на слова председателя троекратным всплеском рук.
— Слово о причинах, послуживших поводом к столкновению, принадлежит заведующему междупланетным политическим равновесием Альби Афрегу[5] — провозгласил председатель, садясь на свое место.
На трибуне появился человек лет 60, с крутым, матовым лбом, с блестящими глазами, глубоко запавшими в орбиты.
— Высокое Собрание! — начал он низким, грудным голосом, исходившим как бы из под земли. — Буду, по возможности, краток. Вы все знаете, что такое элемент «небулий» и какую роль он играет в жизни человечества. Уже за пятьсот лет до нас ученые Земли смутно догадывались о его существовании, улавливая его следы в солнечном спектре. На Земле, не смотря на самые тщательные исследования, присутствие небулия не обнаружено до сих пор. Впервые небулий найден нашими учеными на Луне, при ее геологическом исследовании. С тех пор прогресс двинулся по новому пути, переполняющему гордостью человеческое сердце. С помощью небулия мы преодолели притяжение земли; его чудесные свойства помогли нам при выправлении земной оси; небулием преодолен закон инерции и побеждены колоссальные безвоздушные пространства, — и так далее, и так далее. К слову сказать, этому же чудесному элементу мы обязаны нашим коротким знакомством с Марсом, — знакомством, быть может, роковым для обеих сторон. Когда мы завязали правильные сношения с марсианами, мы убедились, что этот элемент имеется на Марсе в изобилии, однако он там не исследован и совершенно не применяется в чрезвычайно высокой технике наших соседей. Мы дали марсианам толчек к эксплотации небулия и в короткое время едва ли не были ими превзойдены в этом направлении. Это — одно. Теперь — далее. Каждому школьнику известно о существовании в солнечной системе, между Марсом и Юпитером, до 1000 мелких планет или планетоид. Около половины из них настолько малы, что совершенно не годны для целей эксплоатации. Другая половина в большей своей части эксплоатируется нашими соседями, а в меньшей, — числом до 150, — нами. Эксплоатация, разумеется, ведется в условиях искусственной атмосферы. Почти все эти планетоиды в изобилии насыщены небулием. Сейчас марсиане, в силу своего наибольшего приближения к этому потоку мелких планет через известные периоды времени, требуют от нас полного их очищения и передачи в свое распоряжение. Можем ли мы согласиться на подобные условия, идущие в разрез с элементарными законами культурного сожительства народов? Нет, не можем! Нам необходим небулий, как первооснова всей нашей техники. Так как залежи его на Луне совершенно иссякли, то получить этот элемент мы можем только или из наших отдаленных колоний, или же, — если судьбе угодно, — с самого Марса. Я кончил!..
Три удара в ладоши были ответом оратору.
— Слово принадлежит начальнику междупланетного флота Федерации Земли, — Гени Оро-Моску[6], — провозгласил председатель.
На трибуну порывисто взошел человек лет 40, вполне отвечающий тому идеалу красоты, который господствовал на Земле в последнее столетие: легко-подвижной, гармонически сложенный, сухой и жилистый, с выпуклой широкой грудью и тонкой стройной талией, с превосходно развитой черепной коробкой, с молниеносным взглядом глубоких темных глаз и с чрезвычайно маленьким ртом, при далеко выдавшемся вперед подбородке.
Гени Оро-Моск.
— Высокое Собрание! Мой девиз — «не говорить, а действовать», поэтому заранее прошу извинения за те шероховатости, которые встретятся в моей речи. Междупланетный флот Федерации насчитывает сто миллионов крупных и пол-миллиарда мелких боевых единиц. Средства истребления вам известны, это — на мелких судах сигма— и тау-лучи небулия, на крупных фита-лучи того же элемента. Познакомлю вас со скоростью и свойствами этих средств нападения. Скорость лучей-сигма — 180.000 километров в секунду; они разлагают на составные части всякую сложную материю, встречающуюся на их пути. Тау-лучи, достигающие скорости 200.000 километров, испепеляют встречную материю в атомную пыль. Наконец, фита-лучи, имеющие скорость до 220.000 километров в секунду, превращают всё лежащее на их пути в стихийную силу нового вида, обращающуюся под их действием в попятное движение. Против каждого из видов этой разрушительной энергии существует контр-энергия, сущность которой является военной тайной и выражается формулами, понятными нашим специалистам. Охотно допускаю, что эти формулы известны нашим противникам, равно как и мы знаем все тайны нашего врага не хуже его самого. Разумеется, этим не стоит смущаться. Число боевых единиц Федерации Марса приблизительно на ј больше нашего. Средства истребления и защиты — те же. Кроме этого, как с нашей стороны, так, вероятно, и со стороны врага будут применены новые, секретные методы борьбы, — результат достижения военной техники последних месяцев. Этим так же не следует смущаться. В виде наглядной иллюстрации могу добавить следующее: если бы все средства разрушения, имеющиеся в распоряжении враждующих сторон, сегодня были направлены на известные мишени и не встретили противодействия, — завтра по путям эклиптики Земли и Марса клубились бы лишь скопления первичной туманной материи. Впрочем, и этим не следует смущаться. Я кончил, Высокое Собрание!..
Наступило мертвое безмолвие, — Безмолвие Бездны. Ни слова, ни звука, ни движения!.. Десять тысяч человек, как один, затаили дыхание.
Наконец, председатель собрания обменялся энергичным жестом с одним из сидящих за столом президиума. Тот ответил ему выразительным, но непонятным движением двух пальцев в воздухе.
— Жребий брошен, Высокое Собрание! — твердо сказал председатель. — Назад возврата нет! Заключительное слово принадлежит нашему величайшему ученому, начальнику всех технических сил Федерации, глубокочтимому Роне Оро-Беру[7].
Взрыв рукоплесканий, и на трибуне появился подвижной, маленький старичек с орлиным носом, в шапочке темно-фиолетового цвета и с массивными зелеными окулярами на глазах.
Роне Оро-Бер.
— Друзья и дети мои! — начал старый ученый, — мне 200 лет без года, я видывал виды на своем веку. Во время первой войны с марсианами я был уже человеком почтенного возраста. И тогда, пятьдесят лет назад, мы, два великие народа двух великих планет, имели полную возможность пополнить мировое пространство двумя новыми образованиями загадочных туманностей. Однако, мы этого не сделали и благополучно существуем до сих пор. Старушка Земля и старичек Марс, — эта достойная во всех отношениях чета, — имеют, по самому дамскому счету, по миллиардику лет. Пожелаем им прожить еще столько, и разлетимся каждый по своим делам. Победит тот, кто умеет надежно скрывать свои мысли. Здесь только-что глубокочтимый начальник флота говорил о формулах. Верьте мне, дети мои, что в этой старенькой черепной коробке имеются сотни формул, известных только владельцу этого никуда негодного аппарата. Их не расшифрует ни один марсианин, а следовательно, — всё обстоит благополучно в этом прекраснейшем из миров. Так-то, дети мои! А ведь я не один, нас, таких ни на что негодных старичков, у Федерации много. Дело военных — пугать, а дело ученых — успокаивать. Войны были и до нас, будут и после нас. Для живых тварей, вроде нас, людей, войны — первое удовольствие! Ну, дети мои, на сегодня я наболтал, кажется, больше чем нужно.
Громовые аплодисменты и радостные крики восторга проводили знаменитого ученого до его места.
— Ставлю вопрос о войне на голосование! Кто «за» — прошу нажать кнопку А, — сказал председатель.
Щелкнули счетные аппараты.
— 9.999 членов собрания за войну. Кто против? Никого! Кто воздержался? Тоже никого? Это странно!
— Гражданин председатель, — раздался голос с мест, — мой уважаемый сосед не голосовал. С ним случилось несчастие.
— Какого рода несчастие?
— Он скончался.
— Предлагаю почтить память почившего вставанием!
Все встали в торжественном молчании.
— Объявляю заседание закрытым.
По серебристым воздушным путям скользили вереницы птицеподобных существ. Через минуту зал опустел. Светящиеся стены померкли и зал заседаний погрузился в молчание. Было 12 часов дня.