ЗА ОКОЛИЦЕЙ
Весна шагала семимильными шагами. Земля покрылась зеленой щетинкой травы, неумолчно заливался жаворонок, спирально уходя в небо, и с полей несло теплым, благодатным, полным тонких запахов воздухом.
Дорога из школы домой в эти дни стала удивительно длинной.
Ребят тянуло и к лесной опушке, где около рыжих островерхих куч уже хлопотливо сновали муравьи, и к топким берегам реки, где вспыхивали первые желтые цветы. Лес стоял еще голый и прозрачный. Только орешник, ольха да береза развесили длинные дымчатые сережки, и, продираясь сквозь лесную чащу, ребята поднимали облачко тонкой желтоватой пыли.
На полях бойко пробивался из земли хвощ, и мальчишки охотно жевали его водянистые розовые стебли.
Но чаще всего школьники задерживались у околицы деревни. Разувались, снимали пиджаки и куртки и заводили бесконечные игры в войну, в лапту, в чижи на счет до ста очков, в городки на двенадцать фигур.
Редкая игра обходилась без Саньки Коншакова.
Пошлет его, бывало, мать к соседке за солью. Выйдет он на улицу, увидит, как мальчишки у околицы играют в лапту, и нахмурится от досады. Старшие объединились против маленьких, играют не по правилам, частенько плутуют. И загорится тут Санькино сердце:
- Неправильно играете!
Разобьются мальчишки заново на партии, уравняют силы, и игроков точно живой водой спрыснет.
Санька, конечно, старший в своей партии. Каждому игроку он определит его место, укажет, кому за кем бить по мячу.
Себя он всегда оставлял для заключительного удара.
Вот взмахнул лаптой первый игрок - промахнулся. Нацелился второй - тоже мимо. Не повезло и третьему. Доходит очередь до Саньки. На него с надеждой смотрят десятки глаз. Санька - старший, «матка», и он должен выручить свою партию.
Санька не спешит. Он долго выбирает лапту по руке. По правилам, последний игрок имеет право на три удара по мячу. Первый и второй удары Санька наносит вполсилы. Мяч отлетает недалеко от кона. Противник торжествует - Санькина партия явно проигрывает.
Но Санька спокоен. Он откладывает в сторону легкую дощечку, которой ударял по мячу, подходит к изгороди и вытаскивает из земли тяжелый кол. Долго примеривается, плюет на ладони и вдруг кричит:
- Подавай!
Один из игроков подбрасывает в воздух мяч. Обхватив кол обеими руками, Санька описывает им широкую дугу и с хеканьем наносит последний удар.
Упругий резиновый мяч взвивается так высоко в небо, что кажется, никогда больше не опустится на землю.
- Выручил! Выручил! - восторженно кричат мальчишки, стремглав бегут до заповедной черты и возвращаются обратно к кону.
И так увлечется Санька игрой, что забудет обо всем на свете.
Потом опомнится, прибежит домой и, не моргнув глазом, скажет матери, что луку у соседки не нашлось.
- Я ж тебя не за луком посылала - за солью, - разведет руками Катерина.
- Я и про соль спрашивал. Тоже нету…
Как-то раз ребята затеяли игру в «колы-забивалы». В землю воткнули остро отточенный, как карандаш, осиновый кол. Рядом положили несколько березовых поленьев. Санька поставил всех мальчишек в круг и начал выбирать водящего.
Неожиданно к ним подошел Федя Черкашин:
- В колы играете? Знаю такую игру. А водят у вас как - по жребию или на охотника?.. Ага, по счету. Тогда и меня посчитайте. - И он втиснулся в круг.
Санька смерил новичка взглядом.
- Посчитаем, посчитаем, - согласился Девяткин и, подмигнув Саньке, стал на его место.
И все улыбнулись, потому что знали: если Петька захочет кого сделать водящим, это так и будет.
Девяткин ходил по кругу, тыкал мальчишек толстым пальцем в грудь и бормотал считалочку:
- Катилося яблоко вокруг города, кто его поднимет, тот вон выйдет…
На кого приходилось последнее слово, тот отходил в сторону. С каждой минутой круг все более сужался. Вот остались только двое: Петька и Федя. Девяткин в последний раз так ловко пробормотал «катилося яблочко», что водить досталось Феде.
- Имей в виду: у нас до конца играют… пощады не просят, - предупредил Санька.
- А как же иначе, - согласился Федя и лег лицом на землю.
Мальчишки побежали прятаться. Когда голоса и топот ног стихли, Федя поднялся с земли и постучал палкой в полено, предупреждая всех. что начинает поиски.
Он заглядывал в канавы, в огороды, за дворы, шарил в кустах и, обнаружив игрока, со всех ног бежал к колу и троекратно ударял по нему палкой: игрок найден и должен выйти из укрытия.
Иногда Федя уходил от кола слишком далеко. Тогда, точно из-под земли, выскакивали ребята и березовыми поленьями загоняли кол в сырую, податливую землю.
Заслышав удары, Федя мчался обратно, но игроки уже исчезали.
Снова в поиски.
Наконец все мальчишки обнаружены.
- Теперь тащи кол! - напомнил Санька.
Но это было не так легко. Молодой, в соку, осиновый кол по самую маковку ушел в землю. Не за что было даже ухватиться. Федя нашел обломок железного прута и попробовал взрыхлить землю.
- Железкой нельзя, не по правилам, - остановил его Санька. - Надо голыми руками.
Федя попыхтел минут десять, но ничего не мог сделать. Пришлось водить еще раз. В землю воткнули новый кол, и все началось сначала. Теперь Федя искал осторожнее. Далеко от кола не уходил, зорче осматривался по сторонам.
Наиболее опасным и хитрым игроком оказался Санька Коншаков. Он прятался в самых неожиданных местах.
Второй кол Федя также не смог вытащить. На беду, он зашиб о камень ногу и захромал.
- Проси пощады - пожалеем! - снисходительно предложил Санька.
- Привычки такой не имею, - отказался Федя.
Подбежала Маша.
- Напали на свеженького, обрадовались! - закричала она на мальчишек и предложила Феде отыграться за него. - Они плутуют, наверное… Я их сразу выведу на чистую воду!
Но Федя от помощи отказался. Игра затянулась до позднего вечера.
Утром, нагнав прихрамывающего Федю по пути в школу, Санька насмешливо сказал:
- Не отыгрался вчера! Сегодня после обеда опять водить будешь.
- Я?! - растерялся Федя.
- А кто же! У нас все по-честному играют. Степа Карасев прошлым летом две недели водил… похудел даже. А Девяткин как-то матери вздумал пожаловаться, так мы его потом от всех игр отлучили…
И после обеда Федя снова пришел за околицу:
- Давайте в колы играть. Я водить буду.
- У тебя же нога болит, - удивились мальчишки.
- Поджила малость.
Но играть ребятам не хотелось. Они только что на вырубку собрались - костры жечь. Санька даже коробку спичек из дому унес.
- Ладно, - сказал он, - мы тебя прощаем.
- Тогда считаю, что отыгрался, - сказал Федя.
Мальчишки только переглянулись и смолчали.
В другой раз затеяли игру в чижи. Подошел Степа Карасев.
- Так-на-Так водит… на новенького! - обрадовались мальчишки.
Степа был нерасторопен, доверчив, хитрить не умел, плохо разбирался в правилах игры. Ребята пользовались этим, и он постоянно был в проигрыше.
Степу без конца «маяли» в чижи, заставляли бегать за мячом. А когда играли в войну, он обычно выполнял роль «конной тяги», перевозя на дребезжащей тележке ржавую трубу от миномета, которая в одном и том же бою была и противотанковой пушкой и гаубицей.
Сегодня на Степе отводил душу Петька Девяткин. Федя сидел на бревнах и следил за игрой. Петька заслонял собой вычерченный на земле круг, и Степа никак не мог попасть в него деревянным, заостренным с обоих концов чижом.
Мальчишки решили, что Степе теперь не отыграться до позднего вечера.
Неожиданно Федя подошел к играющим, взял у Степы чиж:
- Посиди, я за тебя отмаюсь.
Через несколько минут чиж вкатился в круг. Федя предложил Девяткину сыграть еще одну партию. Петька вынужден был согласиться: после выигрыша не принято отказываться.
Сыграли партию, и Федя вышел победителем. Началось «маяние». Федя играл расчетливо и точно. Он с такой силой ударял по чижу палкой, что тот с жужжанием пролетал над землей и падал далеко за дорогой.
Петька терпеливо разыскивал чиж в траве и долго целился, стараясь попасть в круг. Но Федя, изловчившись, отбивал его палкой еще на лету - это было по правилам - и отсылал в другую сторону, к огородам. Казалось, что круг был огражден незримой стеной.
Мальчишки с веселым оживлением следили, как Девяткин бегал из стороны в сторону. Он пыхтел, ругался себе под нос, поглядывал на Саньку. А тот только посмеивался: ничего не скажешь, игра идет по-честному, по всем правилам.
Начало смеркаться.
- Домой пора, отложим до завтра! - взмолился Девяткин.
- У Степы пощады проси, его выигрыш, - сказал Федя.
- Конец игре, конец, - забормотал сконфуженный Степа. - Не надо завтра.
Федя последний раз ударил по чижу, и тот, как стриж, прочертив вечернее небо, упал далеко за огородами.
- Эх, ты! - Девяткин подошел к Саньке. - За свой конец вступиться не мог.
- Поделом тебе! Не плутуй, по совести играй.
- Родной, тоже…
- Велика родня! На одном солнышке греемся, - засмеялся Санька.