Между тем как Добрыня и друг его Громобой шли путем своим в престольный град Владимиров, - Буривои, князь грозных печенегов, и Бориполк, повелитель кривичей, блуждали окрест терема прелестной княжны косожской, и черная горесть теснила буйные сердца их, и мысли их были пасмурны подобно облакам, носившимся в ночь ту по небу косожскому.
"Долго ли, - возопил Буривои, и взоры его подобно молнии засверкали во мраке ночи, - долго ли мы, князья и витязи, будем блуждать в стране чуждой, не иметь мира в душах наших и в сердцах покоя?"
"Мы соделались стыдом своих народов", - ответствовал Бориполк.
"И будто бы наказанные великим Чернобогом [Бог, мститель порочных, у древних славен. (Примеч. автора.)] лишением рассудка, стремимся за привидением, всегда от нас уклоняющимся; пятое лето тлеем мы в бездействии - ни один подвиг не ознаменовал нашего существования!
Забудем же безрассудного Светодара, князя земли сей.
Забудем свирепую княжну и презренную любовь ее, и вкупе, союзными силами ратными возгремим оружием, низвергнем престарелого повелителя, и непреклонная дочь его да будет наградою - кому судьба богов бессмертных вручит ее по жребию!"
Тут князья, в знак согласия их намерений, в безмолвии подали друг другу руки и удалились в шатры свои. Возникающее солнце утреннее озарило их в пути отдаленном.
Подобно вихрям на степях, прибрежных морю Хвалынскому [Древнее имя Каспийского моря], крутились они во страны свои, дабы, собрав рать сильную, исполнить уговор свой.
Светодар возвестил Миловзоре о их отшествии, и с давнего времени прелестная впервые улыбнулась.
Прошло лето знойное и осень суровая. Засвистали ветры лютые - и снега покрыли землю Косожскую.
Печально лицо земли во время зимы свирепой. Окованная природа в каждом дыхании ветра сетует о своем обнажении. Мрачные облака, отягченные снегами и бурями, каждое мгновение грозят ниспасть на лоно земли и погребсти все земнородное. Тщетно солнце стремится расторгнуть воздушную рать эту; оно уступает и от стыда покрывается мраком. Но - среди сих непогод и ужасов, кто покоен в духе и мирен сам с собою, у того радость прозябает во взорах, и улыбка цветет на устах невинных. Таково было с прелестною княжною косожскою.
В сообществе подруг девства своего сидела она в безмолвном терему своем, и родитель часто присутствовал при невинных их забавах. Тогда Миловзора, при радостном звуке цевниц и бубнов, подобно легкокрылому Погоде [Зефир славенский], носилась плавно по помосту терема, и каждым движением, каждым взором увлекала за собою всех взоры и движения.
Или возвысив светлый, звонкий глас свой, воспевала она прелести весны благословенной, когда она манием очей своих сгонит с рамен земли льдистые оковы и повелит цветам возникнуть, древам опушиться в одежду зеленую и птицам воздушным воспеть торжество ее пришествия.
Тогда мнилось всем, что они внемлют сладкому пению певцов небесных и на грудах снега видят алую розу и белоснежную лилию.
Так прошла зима на землях косожских, и прелестный цветень [Так назывался апрель месяц. (Примечания Нарежного.)] возвратился. Благоухание разлилось в долинах; поверх гор повеяли ветры кроткие.
Среди таковых невинных увеселений двора косожского, в единый день, когда Световид совершил половинное шествие свое, узрели из чертогов княжеских пыль высокую с двух сторон столицы. Вскоре засверкали вдали копья булатные, а стальные шлемы разливали огненное сияние. Два сильные воинства представились, и вскоре белые шатры воздвиглись на холмах в виду обитателей.
Шум и -смятенный гул раздался по двору княжескому - и вскоре по всем сгогпам града великого.
"Что значит пришествие рати иноплеменной?" - восклицали граждане, и беспокойство непогод военных раскинуло мрачные крила свои поверх чертогов княжеских и хижин землепашцев, поверх селения многолюдного и храмов богов отечественных.
Престарелый Светодар призывает к себе Витбара и вещает ему:
"Иди в стан пришельцев иноплеменных, и знамя мира да возвестит в тебе вестника дружелюбия. Чего хотят от меня вожди с их воинством?"
Витбар пошел и в середине стана совокупных сил вражеских, под шатром златогканным, познал Буривоя с Бориполком.
"Чего ищете вы в стране нашей с силою ратною? - вопросил он. - Чертоги Светодара всегда были для вас отверзты; столы его отягчались яствами избранными и питьем сладким при вашем присутствии. Чего же ищете вы с воинствами и что возвещу о прибытии вашем повелителю?"
"Иди, Витбар! - рек Буривой, - возвести престарелому Светодару, что гордость его неугодна нам более, и непреклонность дщери его противна велениям небес и будет наказана. Возвести ему, что мир и война в десницах наших.
Если спокойствие дома и народа любезно сердцу Князеву, единое средство осталось продлить его, и средство сие есть:
да изыдет он в стан наш с дружиною малолюдной, лишив себя всякого оружия; да изведет с собою горделивую дщерь свою, княжну Миловзору. Я и Бориполк кинем жребий, и тогда счастливый обладатель ее обнимет в Светодаре родителя высокого, - несчастный соперник в молчании отыдет во страны свои. Се воля наша непременная! Иначе - меч и огнь, гибельи опустошение вторгнутся в стены града вашего, и всеобщее разрушение накажет и повелителя высокомерного и народ, ему повиновавшийся!"
В горестном безмолвии прибыл Витбар в чертоги князезы и робкими устами поведал изволение пришельцев ратных.
Яростью воспылали взоры Светодара, и уста его покрылись бледностью гнева и негодования.
"Ослабела сила в мышцах моих, - рек он с грозою сильною, - но дух мой цветет еще пламенем юности. Любовь народа и милость богов защитят права невинного. Не допущу врага похитить силою то, что могу только дарить другу любезному. Война кровавая, брань и поражение!"
Кончина дня и ночь целая прошли в приготовлениях к битве. Везде слышны были звуки мечей и щитов тяжелых, звон стрел смертоносных и вопль народа раздраженного.
Светодар поднял знамя брани, и юноши и мужи окружили его. Старцы взошли на степы; все ожидали появления дня, дабы ознаменовать его сечею кровавою.
Миловзора, с блестящею слезой на глазах, с стесненным сердцем сидела в безмолвном терему своем, и тяжкие вздохи ее возносились к богам, да пошлют победу ее родителю.
Уже Зимцерла раскинула багряный шатер свой по небу голубому. Уже видны стали златоблестящие власы великого Световида. Туман поднялся в долинах и, носясь в пространствах воздуха, образовал мужей великих и сильных, творящих брань совокупную.
Светодар двинулся с воинством.
Когда две тучи громоносные идут одна другой в сретение, сходятся, разливается пламень в областях небесных, и треск раздается в горах и вертепах, дубы и кедры в корнях сокрушаются, и отторженные скалы гранитные рушатся в пенящиеся волны Днепра свирепого: тако сошлись два воинства.
Раздался гром и треск; рассыпались искры от булатных мечей и стальных шлемов, кровь багряная пролилась по песку желтому.
Издали слышны были вой зверей пустынных и крики вранов плотоядных, собравшихся терзать останки мужей падших.
Долго творилась сеча свирепая, и победа была сомнительна. Но наконец вечный промысл богов небожителей! - наконец Буривой, подобно тигру, жителю степей африканских, собрав дружину крепкую, ринулся в средину воинства противного. Что могло противиться шумному движению меча его? Он идет - и гряды пораженных знаменуют сие шествие. Вскоре настигает он Светодара, и исторгает меч и знамя из рук его, и отдает дружине своей влечь пленного в шатер свой.
Узрело воинство плен своего повелителя, и бледность покрыла ланиты неустрашимых, мечи и копья опустились, и робкие предались бегству. Народ, стоявший на стенах града, узрел сие, и вопль его возвестил погибель неизбежную.
Они отверзли врата победителю, и старейшины преклонили колена пред Буривоем и Бориполком, прося пощады.
"Щажу, - вещал надменный победитель, - щажу кровь вашу, жен и детей ваших. Не крови жаждал я и не корыстей косожских - хотел наказать князя безрассудного и княжну высокомерную. Изведите ее из терема девического в княжеский стан мой. Там ждем ее, пока жребий расположит ею".
Рек и удалился. Тишина воцарилась, и робкие граждане, трепеща возобновление битв гибельных, идут во множестве в терем стенящей Миловзоры. Не взирая на ее стоны и вопли, не взирая на ее мольбы и коленопреклонения, малодушные облекают ее в одежды брачные и ведут в жертву зверям свирепым.
При узрении приближения ее к шатрам воинским, Буривой с Бориполком осклабили суровые уста свои. Воинство произнесло радостный вопль. Один злополучный ее родитель, обремененный цепями плена, стоял прикованный к дубу высокому.
Миловзора с горьким стенанием пала у ног старца злополучного.
"Княжна Косожская! - вещал Буривой: - Право войны отдает тебя в руки наши; право жребия доставит тебя единому из нас, - он будет твоим повелителем и разрешит оковы твоего родителя".
Он вещал, и великий первосвященник начал приготовлять жребии, моля богов наказать преступника, который дерзнет нарушить права, ими даруемые.
Но мгновенно - при самом стане узрели двух витязей, подъезжающих с двумя оруженосцами. Злато и сребро, украшавшее их доспехи, и златые гривны, висевшие на грудях, открыли в них витязей славных двора Киевского. Наличники шлемов были опущены. Воинство печенегов и кривичей с благоговением открыло им путь к князьям своим, "Приветствуем вас, витязи незнаемые, - вещал Буривой. - Какая вина вашего присутствия?"
"Я Добрыня, - вещал один из них, - и се юный друг мой.
Хотим знать вину торжества великого".
Буривой поведал ее.
"Почто жребий?" - вскричал Громобой, - то был он, - и сильная грудь его затрепетала под тяжелым панцирем.
Миловзора обратила на него взор кроткой благодарности.
"Такова воля наша, - ответствовал Буривой надменно, - и пременить ее ни что не сильно!"
Громобой вещал:
"Я витязь земли Русской и равен князю печенегов и кривичей. Разрушаю обеты ваши и сим мечем буду защищать княжну Миловзору от всякого дерзновенного, который пожелает найти смерть в ее похищении. Кинем жеребьи: кто первый из вас должен со мною ратовать?"
"Утверждаю слова его", - вещал Добрыня.
Мгновенно разлилась тишина по всему воинству. Буривой и Бориполк в безмолвии опустили руки в сосуд священный, и Бориполк первый исторг меч свой.
Зазвенели трубы бранные: воители воссели на коней своих, приняли копья от оруженосцев и устремились друг ко другу.
Слаба и неопытна была десница Бориполкова. С треском пал он с коня крепкого на землю песчаную, и обагренного кровию отнесли воины в шатер его. Воинство издало стон, - и Буривой с пылающим взором, с пенящимися устами сел на коня своего.
Они съехались, - и кони их пали на колена от первого удара. Витязи спешились. Уже мечи их багрели в крови противников: латы были во многих местах раздроблены; ярость усугублялась. Наконец Буривой, желая кончить прю великую, собрал все силы свои, поднял меч булатный, занес - Громобой уклонился, - и свирепый печенег, подобно кедру, расстлался по земле. Громобой устремился к нему, - и тяжкие оковы загремели на раменах кичливого.
"Рази, - ревел он к Громобою, - не хощу жизни, от тебя даруемой".
"Не жизни твоей искал я, - рек Громобой, - но желал отнять право на княжну прекрасную!"
"Боги, управлявшие твоим оружием, тебе ее даруют", - вещал печенег, и кровавая слеза вылилась из глаз его.
"Я дарую тебе свободу, - отвечал Громобой, - будь друг наш и собеседник. Храбрость приятна для души моей!"
Он рек и уклонился к князю Косожскому. Разрешил оковы его, снял наличник шлема своего и преклонил колена пред Миловзорою.
"Громобой!" - возопила она - и в бесчувственной радости поверглась в объятия своего родителя.
"Громобой!" - воскликнул Светодар и дружелюбно простер к нему руку свою.
"Се Громобой, - вещал Добрыня, - витязь Двора Киевского и друг Добрыни, дяди князя великого. Он избавитель твой и хочет получить в награду прелестную княжну, дщерь твою Миловзору".
Светодар радостно обнял Громобоя. С торжеством возвратились во град, и великий служитель Ладь: совокупил чету прелестную. Ночь прошла в пиршестве и веселии; один Буривоп в стане своем пребыл мрачен, как ночь осенняя.
С появлением звезды утренней воссел он на копя и обратился к своим пределам. Воинство его за ним следовало. Мир, прелестный сын неба, осенил златыми крылами Громобоя и Миловзору, и седовласый Светодар купно со своим народом восслали мольбы сердечные к богам-покровителям и воздвигли истуканы Громобою и Добры не.
Веки отдаленные! Времена давно протекшие! Кто из сынов Славена воспомянет об вас без кроткого трепетания сердца и благодарной слезы на глазах - в дань памяти предкам, великим своими доблестями? Тогда величие и крепость духа возводили на верх славы и счастия и красота была наградою достойною. Не обладал тогда древний, изможденный сластолюбец юными красами дщери славенской, хотя бы обладал он златом Востока целого. Веки отдаленные! времена давно протекшие! Когда возвратитесь вы на землю Славенскую?