I

Гитлеровцы называют свою партию — национал-социалистическая немецкая рабочая партия. Цвет для своего знамени они избрали красный. Вручение германской буржуазией им власти они именуют революцией. Борьбу за свое личное обогащение и рост богатств германских капиталистов они называют борьбой с плутократией. Низведение Германии до низшей точки морального падения они выдают за возрождение германского духа. Империалистический захват чужих территорий и порабощение европейских народов представляется ими как национализм. Установленный ими черносотенный режим террора, тирании и неслыханной эксплоатации они величают социализмом. Действительно — «вороны, рядящиеся в павлиньи перья...», как их метко охарактеризовал товарищ Сталин^[1].

Гитлеровцы — самые оголтелые фашисты. Как германские фашисты, они являются самыми хищническими и разбойничьими империалистами среди всех империалистов мира. Именно поэтому они облачаются в тогу «националистов» и «социалистов», «чтобы обмануть народ, одурачить простаков и прикрыть флагом «национализма» и «социализма» свою разбойничью империалистическую сущность» (Сталин^[2] ).

Фашизм возник после первой мировой войны. Это был период, когда народные массы капиталистических стран, измученные четырехлетней империалистической войной, убедились в виновности империалистических акул в преступной многолетней кровопролитной войне. Пример революционной России, уничтожившей империализм у себя и установившей власть рабочих и крестьян, привлекал трудящихся, указывая им путь действительного освобождения. Отсюда и мощный подъем революционного движения в капиталистических странах Запада. Колониальные народы Востока пробудились к активной деятельности и борьбе за свою свободу и независимость. Начался период бури и натиска. Зашаталась почва под ногами буржуазии. Заколебались устои капиталистического строя. Развивалась революционная ситуация.

Социал-демократические партии II Интернационала продолжали свою мерзкую и предательскую политику и в этот период. Они облегчали буржуазии своих стран в использовании^[3] организованных рабочих в качестве пушечного мяса во время войны. Они и спасали буржуазию, ее строй от напора революционного движения после войны. Их задача была заманить и загнать вырвавшиеся на улицы народные массы обратно в их лачуги. Они вступали в контрреволюционные правительства, держали тесную связь о реакционными генералами Германии, предавали революционных борцов Венгрии, осуществляли совместно с контрреволюционными шайками разоружение и разгром революционного движения в Германии, Финляндии, обманули и предали трудящихся Австрии. Обманом и террором, разъединением рабочих и отвлечением их от революционной борьбы они спасли капитализм на Западе.

Но после войны капитализм перестал быть безраздельно господствующим во всем мире строем. На шестой части земного шара утвердился строй диктатуры пролетариата. Появился новый мир, мир социалистический. В странах капитализма обострилась борьба классов. Антагонизм возрос между трудом и капиталом, между городом и деревней, между метрополиями и колониями, между самими империалистическими странами. Социал-демократия, спасшая капитализм, начала постепенно терять свое влияние в среде рабочих масс. Разорившиеся средние слои настраивались все более антикапиталистически.

Экономическое развитие капитализма после войны 1914—1918 гг. шло от кризиса и разорения в 1920—1921 гг., через временное и частичное улучшение дел в 1923—1928 гг., к невиданному по глубине кризису 1929—1932 гг. Из этого кризиса буржуазный мир перешел к депрессии и частичному оживлению в 1933—1937 гг., чтобы в 1937 г. быть ввергнутым в новый экономический кризис. И это тогда, когда страна социализма беспрерывно расцветала, развивалась и росла. Успехи социалистической индустриализации СССР, коллективизации его сельского хозяйства, рост материального и культурного благосостояния трудящихся нашей страны раскрывали перед трудящимися всего мира действительные причины их страданий при капитализме, их мук от безработицы, их ужасов от голода. Становилось им все яснее, что причина всех этих бед кроется в самом строе капитализма. Влияние братских компартий возрастало. Социальная база и опора буржуазии суживалась.

В странах, где опасность революции была непосредственной, как например в Италии, и где не было уже никакой возможности опираться на социал-демократов, буржуазия уже в 1922 г. отказалась от парламентских форм своего господства и перешла к открытой террористической форме своей диктатуры — фашизму. В Германии, где магнаты капитала могли еще использовать социал-демократию, фашисты содержались крупными финансистами, поддерживались рейхсвером и использовывались как резерв для того времени, когда социал-демократия окажется недостаточной для удержания масс под их властью, чтобы сменить парламентскую форму управления фашистской террористической диктатурой. Для германской плутократии эта пора наступила в 1933 г.

Таким образом, фашизм возникает в период особо глубокого загнивания капитализма, самого резкого обострения классовой борьбы, когда социал-демократия уже недостаточна для обеспечения массовой опоры диктатуры финансового капитала, как попытка плутократии террором и насилием спасти свое положение. Фашизм, по определению XIII пленума Исполнительного Комитета Коминтерна^[4], — открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала.

Условием для возможности осуществления этой смены форм господства магнатов капитала является разобщенность пролетариата, создаваемая предательской тактикой социал-демократии, своей политикой расчистившей дорогу фашизму, и недостаточная сила компартии, чтобы повести за собой весь рабочий класс.

Плутократии нужен фашизм не только для укрепления своей власти внутри страны. Он ей нужен еще для того, чтобы осуществить ее империалистические цели, насильственно переделить мир, уничтожить Советский Союз — оплот мирового пролетариата — и установить безраздельное господство плутократии во всем мире.

Фашизм надо рассматривать «не только как признак слабости рабочего класса и результат измен социал-демократии рабочему классу, расчистившей дорогу фашизму». Его «надо рассматривать также, как признак слабости буржуазии, как признак того, что буржуазия уже не в силах властвовать старыми методами парламентаризма и буржуазной демократии, ввиду чего она вынуждена прибегнуть во внутренней политике к террористическим методам управления, — как признак того, что она не в силах больше найти выход из нынешнего положения на базе мирной внешней политики, ввиду чего она вынуждена прибегнуть к политике войны». (Сталин^[5] ).

Фашизм представляет безусловно риск для буржуазии. Это крайняя мера. Эта мера в конечном итоге может привести к сметению буржуазии, к взрыву измученных террором масс, к объединению всех народов, кому угрожает фашистский империализм, в единый фронт освободительной борьбы. Поэтому в среде буржуазии имеются и противники столь рискованных методов действия. Отсюда фашизм представляет наиболее реакционные и агрессивные круги буржуазии. Фашизм ополчается не только против коммунистов и революционных рабочих, но и против всех своих противников. Фашизм это массовый террор против всех свободолюбивых людей. Фашизм не может допустить существования каких-либо организаций, помимо фашистских. Они для него опасны. Они могут стать центром всех недовольных фашизмом людей. Поэтому фашисты не допускают не только коммунистических организаций, не только рабочих организаций, но и буржуазных партий, религиозных общин, спортивных союзов и даже обществ филателистов. Действуя топором и виселицей против членов любой нефашистской организации, фашисты обуяны животным страхом перед любым союзом инакомыслящих. Фашизм это безраздельное господство мрачной реакции. Фашизм — попытка реакции удержать это господство любой ценой.

Но и это господство нуждается в массовой опоре. Эту массовую опору фашизм создает себе путем неслыханного обмана, невиданной демагогии в среде недовольных и разоренных мелких собственников и части преданных социал-демократией рабочих.

Среди этих масс распространены антикапиталистические настроения. Фашизм прикрывает свою сущность антикапиталистическими привесками.

Социализм крайне популярен в среде масс. Фашизм себя величает «национал-социализмом».

Революция широко воспринимается обездоленными массами как единственный выход из их положения. Фашисты свою правительственную систему политического бандитизма выдают за революцию.

Эта социальная демагогия включает в себя и опасность для фашизма. Обманутые демагогической трескотней массы могут прозреть. Совершенно прав президент США Ф. Рузвельт, когда он говорит, что обманывать долго можно немногих, обманывать многих можно недолго, обманывать долго многих — невозможно. Поэтому социальная демагогия подкрепляется фашистами националистическим надувательством. Данная нация объявляется высшей нацией в мире. Антисемитизм превращается в целое мировоззрение. Бесцеремонно расправляясь с наукой, фашисты распространяют и насаждают бредовую теорию расизма. Единственным представителем высшей расы провозглашается данный народ. Остальные народы низводятся по данной «теории» до положения полу- и недочеловеков. Отсюда-де законность господства только этого народа над всем миром и превращения остального человечества в рабов. Народным массам обещается цветущее благополучие на основе завоевания этого господства. Так связывают фашисты осуществление своих демагогических обещаний с претворением в жизнь империалистических целей буржуазией данной страны. Таким образом достигается развращение нации идеями мирового господства и подготовка пушечного мяса для империалистических завоеваний.

Расизм не только ненаучен, он — антинаучен. Он не лезет ни в какие ворота человеческой мысли, не укладывается ни в какие научные построения. Поэтому разделываются с наукой фашисты. Поэтому преследуют людей науки и мысли в Германии, попирается культура и национальное достоинство других народов. Разум предается анафеме. Мышление объявляется «еврействованием». Наука и искусство изгоняются. Солдафонство подымается на стяг. Низменные инстинкты культивируются. Фашисты — по меткому выражению народного артиста СССР Михоэлса — это орангутанги, ворвавшиеся в историю на час, чтобы напакостить и нагадить.

Кровью сочится каждая пора фашистского государственного организма, от пят и до головы. Так выглядит реакция современных дней, пытающаяся отбросить человечество на столетия назад и обеспечить свое торжество во всем мире.

II

Самая реакционная разновидность фашизма — это гитлеровский фашизм. Германский фашизм, — говорит т. Димитров^[6], — выступает как ударный кулак международной контрреволюции как главный поджигатель империалистической войны, как зачинщик крестового похода против Советского Союза, великого отечества трудящихся всего мира.

Не случайно именно германская империалистическая реакция угрожает жизни и свободе народов всего мира. Реакция стояла у изголовья рождавшегося Германского государства. Революция 1848 г. потерпела крах в Германии. Реакция восторжествовала. Объединение Германии тогда не состоялось. Образовавшаяся в 1871 г. Германская империя имела своим крестным отцом прусскую реакцию. Быстрое промышленное развитие Германии шло в рамках политического союза прусских юнкеров и угольных магнатов, металлургических баронов и банкирских дельцов. В лице Гогенцоллернов представлено было это отвратительное единение буржуазии и помещиков. Пруссачество пронизывало собою официальную идеологию. Реакция характерна для всей политики Германского государства. Только возникнув, это государство ознаменовало линию своей внутренней политики законами против социалистов. Выражая интересы возникшего империализма, оно сформулировало линию своей внешней политики требованием «места под солнцем» (т. е. захвата чужих земель) и лозунгом: Германия, Германия превыше всего. Первые десятилетия империалистического развития Германии характерны бешеным развитием милитаризма и маринизма. Сразу стало видно, что появился молодой и хищный разбойник.

Империалистические устремления Германии всегда были больше ее возможностей. В войне 1914—1918 гг. она потерпела поражение, «напобедившись до смерти». Потерпев поражение, германский империализм не отказался от своих захватнических устремлений. Он предлагал себя в качестве ландскнехта для борьбы против Советской России на второй же день после своего поражения. Из своего поражения германские империалисты сделали вывод о необходимости усиления реакции в стране и подготовки к новой бойне за свое мировое господство.

В то же время в Германии нарастала революция. Германский рабочий класс поднялся на борьбу за диктатуру пролетариата. В Баварии была временно установлена советская власть.

Но Эберт и Шейдеман, Носке и Зеверинг — реакционные вожди социал-демократии с помощью рейхсвера и контрреволюционных отрядов офицеров, буржуазных и помещичьих сынков сумели отстоять власть германской плутократии на протяжении периода нарастания революции с 1919 г. по 1923 г. Каутский и Гильфердинг — теоретики германской социал-демократии — освящали эти контрреволюционные действия и отвлекали рабочих от революционной борьбы. Германская коммунистическая партия только возникала. Большинство рабочего класса Германии еще шло за социал-демократией. Господство германской буржуазии было спасено. Предательская деятельность социал-демократии изнутри рабочего класса, его разъединение этой деятельностью обеспечили поражение революции и победу буржуазии.

Уже тогда буржуазия убедилась в необходимости создания себе резервов для нанесения поражения пролетариату извне, ибо она опасалась роста классового сознания рабочих и их организационного единства. Для нее недостаточны были только силы рейхсвера и отдельных черносотенных отрядов. Ей нужна была массовая партия верных ландскнехтов плутократии, партия для надувания масс и терроризирования трудящихся.

«Дейтше фюрербриефе» — орган, предназначенный исключительно для вождей германского капитала, откровенно писал: «Проблема консолидации буржуазного режима в послевоенной Германии сводится в общем к тому, что руководящая буржуазия, контролирующая национальную экономику, стала слишком малочисленной, чтобы собственными силами удержать свою власть». А потому, продолжает этот орган, буржуазия, с целью избежания пропасти, угрожающей ее режиму со стороны растущего единства рабочего движения, должна расколоть рабочий класс, «привязать его к государственному аппарату при помощи других, более прямых способов. В этом заключаются позитивные возможности и задачи национал-социализма».

Немецкая фашистская партия возникла в 1919 г. в Баварии, в г. Мюнхене. Эту партию возглавил Гитлер, который служил в то время в рейхсверовской разведке и был тайным агентом полиции. Под покровительством баварских реакционеров, с одобрения полиции, субсидируемая рейхсвером, эта партия, возникшая в мюнхенских пивнушках, разворачивает свою деятельность. Ее первые кадры составляли солдаты рейхсвера, офицеры, полицейские и всякие преступные элементы, деклассированные интеллигенты, люди богемы и авантюристы. Деятельность этой партии выражалась преимущественно в срывах рабочих собраний, в физическом истреблении прогрессивных и революционных деятелей, в шумных дебошах в пивных.

Время в Германии тогда было очень тяжелое. Безработица росла, голод свирепствовал, инфляция разоряла миллионы мелких буржуа. Крупная буржуазия обогащалась. Магнат Стиннес стал королем угля, железа, химии. Спекулянты наживали, миллиарды. Недовольство масс нарастало. Антикапиталистические настроения захватывали разоряемое мещанство. К нему, в первую очередь, и обратилась гитлеровская партия. На него и был рассчитан «национал-социализм».

Под звон антикапиталистических фраз об уничтожении «процентного рабства», наделении крестьян землей, обеспечении ремесленников мастерскими, лавочников — лавочками, деклассированных интеллигентов — постами и службами, гитлеровская партия всасывала в себя этот мелкий люд. Этих людей прельщала антикапиталистическая трескотня гитлеровцев, им импонировало провозглашение незыблемости принципа частной инициативы и сохранение частной собственности. Все это включалось в понятие «национал-социализм». Этого искренне жаждали разоряемые крупным капиталом мелкие буржуа, об этом мечтали мелкие собственники города и деревни.

К 1923 г. партия Гитлера становится многочисленной. В ноябре того же года Гитлер пытается путчем захватить власть в Мюнхене. Но Гитлер ошибся в одном. Его хозяева — рурские магнаты и берлинские банкиры, рейхсвер и государственная власть считают преждевременным и несвоевременным приход Гитлера к власти. Несколько жиденьких залпов мюнхенской полиции было достаточно, чтобы Гитлер постыдно бежал, оставив на произвол судьбы выведенные им отряды. Гитлер пытался оправдать свое трусливое бегство легендой о том, что во имя спасения мальчика, оказавшегося на месте стычки во время путча, он, якобы, схватил ребенка и вынес его из-под обстрела. «Из свидетелей никто ни словом не упоминает об этом мальчике», — саркастически замечает об этом историк германского фашизма Конрад Гейден^[7]. Гитлер, в качестве спасителя детей, воистину зрелище для богов!

Путч Гитлера не удался. Революционное движение шло уже на спад. Социал-демократия еще была нужна финансовым магнатам. Не время было Гитлеру отдать власть. Гитлер отделался несколькими месяцами легкого тюремного заключения. Государственная власть явно благоволила австрийцу Гитлеру — иностранцу, поднявшему восстание против нее. Из тюрьмы он откровенно руководил своей партией, посылал статьи в печать, принимал посетителей в своей камере.

Положение в стране начинает улучшаться. Частичная стабилизация дает себя чувствовать. Иностранные займы содействуют оживлению промышленности. Ряды гитлеровской партии редеют. Лавочники и ремесленники оставляют штурмовые отряды, переходят к деловым занятиям. «Национал-социалистская» партия начинает хиреть. Чтобы она не сошла со сцены, фабрикант Бехштейн, металлопромышленник Борзиг, банкир Кирдарф финансируют ее. Партия остается в живых. Ее влияние все же продолжает падать на протяжении всего периода частичной стабилизации. Характерно, что в 1928 г., когда гитлеровцы на выборах в рейхстаг собрали наименьшее количество голосов после неудачного путча Гитлера в 1923 г., круг финансирующих Гитлера магнатов расширяется. Тиссен, Феглер, Крупп и другие плутократы стали усиленно снабжать гитлеровскую партию деньгами. Если вспомнить, что первые раскаты приближающегося мирового экономического кризиса уже были слышны в 1928 г., тогда понятной станет забота финансовых акул о сохранении столь важного для них резерва, как гитлеровцы.

В годы мирового экономического кризиса 1929—1932 гг., с особой силой разразившегося в Германии, социальная демагогия германских фашистов достигает своего апогея. Гитлеровцы расширили свою «программу». Безработным они обещают работу, рабочим — социализм, а предпринимателям» — прибыль. Всеобъемлющий немецкий «социализм» всем все «гарантирует»!

Магнаты германского капитала оставались довольными паясничаньем Гитлера. Они его все обильнее субсидировали. Их правительства потворствовали организации банд СА — штурмовых отрядов. Это готовились массовые боевые организации для осуществления фашистской диктатуры Круппов, Феглеров, Сименсов и других трестовских акул. Рурские угольные бароны подымали цены на уголь и систематически вносили крупные суммы в партию Гитлера. Только на избирательную кампанию во время президентских выборов 1932 г. гитлеровская партия получила от них в течение нескольких дней 3 млн марок.

В годы кризиса положение в Германии стало исключительно тяжелым. Количество безработных достигло в 1932 г. 8 млн человек, разорение крестьянских и городских мелкобуржуазных масс прогрессивно возрастало. Особенно трагично было положение молодежи. Она созревала для вынужденного безделья, она оканчивала учебные заведения, чтобы в поисках работы слоняться из города в город, из местечка в местечко, из деревни в деревню. Государство заботливо следило за положением дел помещиков и банкиров. Восточно-прусским юнкерам, в порядку так называемой «восточной помощи», были предоставлены за счет казны сотни миллионов марок. А крестьянство лишалось своих хозяйств. Обанкротившимся банкам в порядке санации (оздоровления) были переданы государством миллиарды марок, а против рабочих и служащих издавались чрезвычайные декреты о снижении заработной платы и уменьшении выплаты по безработице и болезни. На этой основе массы левели. Коммунистическая партия стала массовой с широким влиянием в среде рабочих. Быстро падало влияние социал-демократии, содействовавшей правительствам Брюнинга и Папена в проведении этих чрезвычайных законов. Дошло до того, что Р. Гильфердинг — один из вождей германской социал-демократии — публично заявил в своем теоретическом органе «Die Gesellschaft» («Общество») о том, что в этих чрезвычайных декретах слышна музыка... социализма. Революционизирующее влияние успехов первой пятилетки в СССР на германских рабочих было огромно. Атмосфера накалялась. Запахло приближающимися боями.

Трагедия германского пролетариата заключалась в том, что раскольническая деятельность социал-демократии его ослабляла. Поэтому германский рабочий класс оказался неспособным повести за собой обездоленные трудящиеся непролетарские массы. На призывы коммунистов образовать единый фронт борьбы против растущей реакции социал-демократические лидеры отвечали отказом. Они поддерживали реакционные мероприятия правительств Брюнинга и Папена и расчищали дорогу фашистам к власти. Фашисты развили наступательные действия. Играя на обеднении масс они обещали своим приходом к власти удовлетворить все их запросы. Партия гитлеровцев становилась все большей. Привлекаемые гитлеровской демагогией, лавочники и ремесленники, студенты и часть рабочих вступали в фашистскую партию, в ее штурмовые отряды.

Чтобы контролировать и держать в руках штурмовиков, большая часть которых слепо верила в антикапиталистические лозунги Гитлера, были созданы отряды СС — охранные отряды — отборные головорезы, доверенные элементы господ финансистов, янычары реакции. Их знамя — черное, череп и скрещенные кости — их эмблема, борьба против «крамолы» в среде штурмовиков — их задала, подавление возмущения просветлившихся, обманутых Гитлером немцев — их функция.

Для буржуазии стало ясно, что время для смены формы ее диктатуры наступило. Гитлера надо призвать к власти. Что его партия стала массовой, что много миллионов голосов во время выборов были отданы этой партии свидетельствовало только о том, что Гитлер ловко выполнил поставленную перед ним задачу плутократией. Последняя хорошо знала цену «социализму» и «национализму» Гитлера. Еще в 1927 г. он выступил в г. Эссене перед рурскими магнатами с изложением действительного смысла своих стремлений. Он там заявил о том, что его задачей является защищать хозяйство, построечное на частной собственности и конкуренции. Когда один из соратников Гитлера Отто Штрассер задал однажды «фюреру» вопрос — как он поступит, в случае получения всей власти в свои руки, с такими крупными капиталистическими компаниями, как фирма Круппа? Изменит ли он отношения права собственности и изменит ли он положение акционеров и рабочих или оставит все без изменения? Гитлер на это ответил: «Само собой разумеется. Неужели вы считаете меня таким безумцем, чтобы я стал разрушать хозяйство?.. Слово «социализм» само по себе неудачно, во всяком случае оно не означает, что данные предприятия должны быть социализированы».

Когда один веймарский капиталист, наивно испугавшийся антикапиталистической трескотни гитлеровцев, стал сомневаться — оказывать ли фашистам помощь, он получил официальное письмо окружного руководства гитлеровской партии в Дрездене такого содержания: «Не смущайтесь текстом наших плакатов... Там, конечно, имеются лозунги вроде «долой капитализм» и т. д. Но они несомненно необходимы, ибо вы должны знать, что только под «германским национальным», или «национальным» флагом, мы никогда не достигли бы своей цели, у нас не будет будущего. Мы должны говорить языком недовольных социалистических рабочих... так как они иначе не будут считать нас своими. Мы не выступаем с откровенной программой по дипломатическим соображениям».

«Программа», состоящая из 25 пунктов, обнародованная гитлеровцами в 1920 г., была рассчитана на обман публики. Это была не «откровенная программа», как об этом свидетельствует вышеприведенное официальное «разъяснение» фашистского партийного руководства. В этой «программе» значились пункты: упразднение нетрудовых доходов (п. 12); уничтожение процентного рабства (п. 11); национализация всех трестов (п. 13); конфискация земли для коммунальных целей без всякого возмещения (п. 17). Насчет трестов мы уже привели слова Гитлера. Что касается «уничтожения процентного рабства», то не кто иной, как Геббельс дал разъяснение этого пункта. Когда два искренних сторонника национал-социализма обратились к Геббельсу с вопросом, как будет осуществляться уничтожение процентного рабства, то в ответ они получили от Геббельса, что единственное, что будет «сломлено», это головы тех, кто старается понять этот пункт.

В 1932 г. Гитлер в своем выступлении перед промышленниками Рура в г. Дюссельдорфе заявил им: «если бы нас не было, в Германии не было бы буржуазии». Об обещаниях социализма для масс, он сказал там же: «не отнимайте у людей надежды на лучшее будущее. Наоборот, раздувайте ее. Ведь гарнизон осажденной крепости, борется до тех пор, пока он надеется, что он получит откуда-нибудь помощь».

Помещики могли с полным доверием отнестись к Гитлеру. Пункт «программы» 1920 г. о безвозмездной конфискации земли был официально «растолкован» гитлеровской партией еще в 1928 г. Вот заявление руководства этой партии:

«Необходимо ответить на неправильное толкование, которое дают наши противники пункту 17-му программы. Поскольку национал-социалистская германская рабочая партия признает принцип частной собственности, то очевидно, что выражение «конфискация без возмещения» относится лишь к разрешающемуся по закону праву конфисковать в случае необходимости землю, незаконно-приобретенную или управляемую не в соответствии с национальными интересами. Оно в первую очередь направлено против еврейских компаний, занимающихся земельной спекуляцией».

Комментарии, как говорят, излишни.

Рурские магнаты и восточно-прусские помещики, рейнско-вестфальские предприниматели и берлинские банкиры диктовали Гитлеру содержание его речей, утверждали тезисы его выступлений, редактировали его статьи. А Гитлер им в угоду «разъяснял» особенности «национал-социализма». Его «разъяснения» гласили о том, что его партия борется только против «хищнического» капитала, каким является исключительно еврейский и чужеземный капитал. Немецкий же капитал является-де «созидательным» капиталом, а немецкие предприниматели являются вождями предприятий. Уничтожение «процентного рабства» сводилось к необходимости изгнания нескольких еврейских банкиров. Наделение крестьян землей обусловливалось расширением «жизненного пространства» Германии.

Итак, чтобы крестьянство наделить землей надо завоевывать новые пространства. Помещики, владеющие в Германии огромными пространствами земли, вполне удовлетворены. Более того, помещики и капиталисты потирали от удовольствия руки. Гитлер по их указаниям убеждает безработных в том, что работу они смогут получить лишь после того, как Германия завоюет новые рынки для сбыта продукции. Ремесленники и лавочники, по словам Гитлера, также обеспечат себе благополучие на основе мирового господства Германии, когда за счет порабощенных народов других стран подымется покупательная способность немецкого населения. Безработные интеллигенты, по его уверениям, получат службу и посты в аппарате разбухшей Германской империи, в ее колониях и владениях. Так выполняли гитлеровцы важнейшую из задач германского империализма, создавали ему массовую базу, готовили кадры для империалистического разбоя.

Социализм в Германии будет осуществлен, утверждали гитлеровцы, путем отказа рабочих от классовой борьбы. Предприниматель и рабочий — равноправные функционеры. Один из них — «вождь предприятия», другой — исполнитель. В основе их обоюдного процветания лежит, оказывается, их взаимная заинтересованность в приобретении Германией колоний и в расширении на этой основе промышленной продукции страны. Мольеровский мещанин 26 лет не знал, что он разговаривает прозой, а рабочий из гитлериады только теперь узнал, что стоит лишь рассматривать предпринимателя как «вождя» предприятия, чтобы увидеть социализм. Мольеровский монах Гюранфло в постные дни окрестил курицу рыбой и уплетал ее, избегая греха. Предприниматель из гитлериады, окрестив себя «вождем» предприятия, может безгранично выжимать все соки из рабочего, пребывая в «социалистах».

Так плели гитлеровцы свою низменную демагогию. Захватывайте новые рынки и вы будете иметь социализм, — убеждал Гитлер одураченные им массы. Болтайте о социализме, но обеспечьте захват новых стран, — приказывали гитлеровские плутократы.

Уничтожьте Версаль и Германия станет социалистической, — рычал на собраниях Гитлер. Не стесняйтесь в обещаниях, но добейтесь нашего реванша, — инструктировали Гитлера немецкие магнаты.

Огнем и мечом достигнем своего счастья, — вопил Гитлер. Сулите им счастье, но чтоб недостатка не было в пушечном мясе, — учили его банкиры.

Детище рейхсвера и реакционных правителей Германии, рожденное в пивнушках Мюнхена, взращенное рурскими магнатами, воспитанное на бандитских налетах на рабочие собрания и на убийствах лучших сынов немецкого народа, руководимое преступниками и педерастами, обученное словоблудию и коварному надувательству масс, — гитлеровская партия верно осуществляет волю своих родителей — хищнейших империалистов мира — германских, империалистов.

III

В январе 1933 г. Гитлер стал канцлером Германии. Свою деятельность в качестве канцлера он начал с поджога рейхстага. Огнем этого пожара он возвестил немецкому народу об уничтожении его свободы и прав. Сжиганием на кострах книг лучших людей Германии и мира он начал операцию по удалению мозга немецкого народа. Истреблением и изгнанием революционных сынов нации он приступил к превращению народа в послушное и покорное стадо безмолвных рабов. Преследованием людей науки и искусства, культуры и прогресса он стал изгонять мысль из Германии, а растлением шовинизма и человеконенавистничества он стал оболванивать головы растущего поколения.

Сразу же после своего прихода к власти гитлеровцы уничтожили все рабочие организации, ликвидировали все нефашистские политические партии. Они репрессировали более трех миллионов немцев. Около 400 тысяч человек они умертвили и замучили. 400 тысяч немцев — лучших сынов народа, мозг нации, сердце страны — изгнаны из Германии. Запрещены все негитлеровские газеты, преследуется исполнение музыки Бетховена и Мендельсона, подавлено всякое свободное выражение мнений. Разгул гестапо, террор охранных отрядов, пропаганда Геббельса — вот что царит в современной Германии.

Американский журналист Карл Уолл так описывает атмосферу, царящую в Германии. «Вы не знаете, с кем разговариваете, кому вы действительно можете доверять. Я обнаружил, что я настороженно говорю со всеми и все также настороженно говорят со мной. У вас появляется ощущение полной изоляции в каком-то странном, преисполненном недоверия мире. Раньше, чем я пробыл 48 часов в Берлине, я убедился, что говорю также шопотом, как говорили люди в ресторане, оглядываясь через плечо, изучая людей, сидящих возле меня. Я узнал, что этот специфический конфиденциальный тон есть берлинский шопот, а это оглядывание — берлинская судорога».

Гитлеровская Германия — это тюремный лагерь, сплошной сыскной пункт, это — страна, зажатая в тисках свастики, лишенная элементарных политических прав. Но фашизму мало лишить народ политических прав. Надо его лишить еще человеческого облика. К этому сводится работа Гиммлера и Геббельса.

В застенках гестапо гиммлеровцы применяют к своим жертвам утонченнейшие пытки, калечат, истязают, растаптывают свои жертвы. Одного антифашиста гестаповцы заставляли ползать на четвереньках и кричать: «Я — свинья». Но заключенный, вопреки всем мучениям, повторял: «Я — человек!». Разъяренные палачи переломали ему кости, превратили все его тело в месиво, в окровавленный кусок мяса. И все же этот остаток человека гордо восклицал: «Я — человек!»

Наводя ужас и кошмар своим террором и пытками, гитлеровские мерзавцы понимают, что одним этим им не достигнуть своей цели — превращения людей в скотов, подъяремных капиталу безгласных волов. Гиммлеру на помощь приходит Геббельс со всей системой растлевания и разложения его пропаганды.

Гитлер поставил задачу воспитания бесчеловечных душегубов и грубых скотов из подрастающего поколения. Он эту задачу так сформулировал: «В моих орденских крепостях будет подрастать молодежь, перед которой содрогнется мир. Я хочу вырастить грубую, властную и жестокую молодежь. Молодежь должна быть именно такой. Я хочу, чтобы она походила на молодых хищных зверей».

Уже со школьной скамьи воспитывают именно таких зверей в Германии. Школа следит за тем, чтобы не «накачивать детей, по выражению Гитлера, возможно большим количеством знаний», ибо «я не хочу интеллектуального воспитания. Знаниями я испорчу молодежь», так требует Гитлер. В сознании детей убивается все человеческое, прививается отвращение к разуму и мысли, презрение к науке и культуре. Шовинистическим ядом отравляются детские головы, в человеконенавистническом духе их воспитывают.

Вот гимн гитлеровской молодежи:

Если весь мир будет лежать в развалинах,

К чорту, нам на это наплевать!

Мы все равно будем маршировать дальше,

Потому что сегодня мам принадлежит Германия,

А завтра весь мир...

Чтобы из подрастающего поколения вырастить жестоких извергов, фашисты культивируют побоища между отроками, привлекают часть из них для пытки заключенных, пленных и иных жертв гестапо. Похоть и разврат, изуверство и ябедничество выставляются как доблесть и достоинство перед юношами. Человеческие чувства любви и дружбы, почтения к старикам и уважения к женщинам подменяются разнузданным отношением к женщине, кулачным правом во взаимоотношениях людей и карьеристскими устремлениями.

Воспитывая убийц и разбойников, нацисты готовят кадры для империалистического разбоя, захвата и грабежа. Война провозглашается как характерная черта человека. Все должно быть подчинено войне. Мужчины должны быть взращены, как профессиональные убийцы, женщины — как самки для удовлетворения похоти гитлеровских жеребцов и чтобы плодить пушечное мясо.

Война должна быть против всех народов мира. Она должна быть всеистребляющей. «Я хочу войны, говорит Гитлер, и все средства для меня хороши. Всячески избегать провоцировать врага — это не мой девиз. Я хочу уничтожить его всеми средствами. Война будет вестись по-моему. Война — это я».

В этом духе геббельсовская печать, радио, школы, университеты набивают головы населения Германии, воспитывают хладнокровных убийц, отъявленных головорезов, тупых душегубов и грязных насильников. Это называется у них возрождением германского духа и проявлением достоинств расы, которая-де призвана господствовать над всем миром.

Германия должна господствовать над всем миром. Только немцы представляют высшую северную расу. «Человек несеверной расы, говорит фашистский горе-теоретик Гаук, представляет собою переходную ступень от человека к животному. Его нельзя назвать человеком в полном смысле этого слова». Так все население земного шара, за исключением немцев, объявляется нечеловеческим. Славяне, французы, англичане, американцы, негры, монголы, все народы не имеют права на самостоятельное существование. Они могут существовать постольку, поскольку будут выполнять роль водоносов и дровосеков империалистической Германии.

Воспитывая молодежь в духе презрения к другим народам, фашисты-гитлеровцы куют из нее человеконенавистников. На еврейских погромах в самой Германии прошли массы гитлеровских молодчиков курс зверской жестокости. Вот цинично наглое признание Гитлера по этому поводу. «Если бы евреев не было, их нужно было бы выдумать — только жестокость приближает человека к движению». Натренировав предварительно этих убийц в самой Германии на массовых убийствах и грабежах евреев, Гитлер подготовил своих молодчиков для зверств над поляками, чехами, французами, сербами, греками, украинцами, белоруссами и русскими.

Но это еще недостаточно для целей германских реакционеров. Им нужно полностью вытравить всякие остатки человеческого достоинства у своих головорезов, превратить их в бездумных скотов. Заправилы современной Германии с необычайным презрением относятся к обманутым ими массам. Массы не должны думать. За них думает «фюрер». Они — только исполнители его воли, солдаты его армии, средство для его цели. Поэтому эти массы даже в личной жизни должны быть далеки от элементарных человеческих чувств любви, семейного счастья и т. д. Скотство должно лежать и в основе их семейной жизни. Так, гитлеровский министр земледелия Вальтер Дарре, один из ближайших соратников «фюрера», писал: «Мы отбираем лучшую кровь. Подобно тому, как мы возродили нашу старую ганноверскую лошадь, отбирая породистых жеребцов и кобыл, мы возродим теперь северного германца путем обязательного скрещивания в течение ряда поколений». Другой соратник «фюрера» начальник гестапо Гиммлер издал приказ отрядам СС и полиции такого содержания: «Всякая война есть кровопускание. Некоторые победы были для народа одновременно и сокрушительными ударами по его жизни, по его крови. К сожалению, неизбежная смерть лучших людей, как бы она ни была печальна, не является самым худшим. Гораздо хуже, если во время войны не останется детей от погибших. Высоким назначением немецких женщин и девушек хорошей крови должно быть желание стать матерью, причем они должны это делать даже вне брака, переходя границы законов и обычаев». Во исполнение этого приказа организованы так называемые брачные пункты, точнее случные пункты, где кровные арийцы оплодотворяют арийских самок.

Так идейно и физически поставлено дело производства пушечного мяса в гитлеровской Германии. Так осуществляет свою социальную задачу временно восторжествовавшая в Германии хищнейшая плутократия. Нанеся поражение рабочему классу, империалисты Германии нанесли жесточайший удар по немецкому народу. Мрачная реакция воцарилась в Германии — таков финал выполнения Гитлером социальной задачи его хозяев.

IV

В экономической области Гитлер за первые шесть лет своего пребывания у власти ограбил Германию на 90 миллиардов марок, вложив их в дело подготовки разбойничьей войны. Он этого достиг, усилив налоговой пресс на народные массы более чем в три раза к 1939—1940 г. Еще до войны была снижена реальная заработная плата наполовину. Установлен был 16-часовой рабочий день. Возросла интенсивность труда, в результате чего увеличилось количество несчастных случаев на производстве. Принудительные отчисления с заработной платы уменьшают и без того мизерный заработок рабочего. В результате перманентного недоедания 90 проц. детского населения болеет рахитом. Смертность в среде рабочих и служащих уже в первые пять лет гитлеровского господства возросла на 31,7 проц.

Рост цен на продовольствие резко ухудшил положение рабочих. Еще задолго до войны рабочая семья гитлеровской Германии ощущала острый недостаток в хлебе, мясе, масле, жирах, яйцах. Геринговский лозунг «пушки вместо масла», данный им в 1936 г., ясно вскрывает за чей счет Гитлер вооружал Германию для империалистической войны.

По словам Гитлера, «в национал-социалистическом понимании народного хозяйства повышение заработной платы было бы безумием». Его соратник — пропойца Лей заявил: «восьмичасовой рабочий день противоречит духу германского народа». Зато из этого «духа» прямо вытекает лишение германского рабочего результатов его десятилетних боев — ряда его социальных завоеваний: классовых профсоюзов, восьмичасового рабочего дня, частичного социального страхования, права забастовок и стачек. И уже совсем этому «духу» отвечает то положение, что степень эксплоатации и обнищания рабочих Германии достигла при Гитлере уровня, невиданного во всей истории капитализма во всем мире.

Американский журналист Людвиг Гамбургер, анализируя положение рабочих гитлеровской Германии, пишет: «В Германии возродились все отрицательные черты рабства: Гитлер сделал свою страну более феодальной, чем в средние века, и более рабской, чем в древности. В результате этого германские рабочие связаны по рукам и ногам. Их положение является неслыханно тяжелым даже в истории несвободного труда».

Ко это лишь одна сторона медали. Ее вторая сторона заключается в том, что за счет пота и крови рабочих Германии произошло не только ее вооружение для захватнических завоеваний. За счет германских рабочих неслыханно разбогатели Круппы, Симменсы, Феглеры, Геринги и другие магнаты германского капитала. Прибыли акционерных обществ возросли с 558 млн марок в 1932—1933 г. до 1004 млн в 1937—1938 г. Акционерное общество, принадлежащее семье Круппа, имело прибыли в 1934 г. 6,7 млн марок, а в 1939 г. — 22,7 млн марок. Причем речь тут идет о чистой прибыли, указанной в балансах. А сколько прибыли скрывается для избежания налогового обложения и по другим причинам не показывается в балансах! В среде крупнейших фирм современной Германии значится фирма, появившаяся только лишь за время пребывания Гитлера у власти, — это концерн «Герман Геринг — Верке» с капиталом в 800 млн марок.

Что же изменилось в «национал-социалистической» Германии в сравнении с догитлеровской Германией? Изменились прибыли капиталистов в сторону резкого их увеличения. Изменились заработки рабочих в сторону резкого их уменьшения. Да разве еще то, что в среде существовавших ранее фирм появились некоторые новые фирмы, — вновь появившихся богачей из гитлеровской банды.

Вот она — «национал-социалистическая» Германия! Вот что значит «борьба» с плутократией по-гитлеровски.

Крестьяне и ремесленники оказались не менее обманутыми, чем рабочие. По данным переписи 1939 г. группа мелких и малоземельных крестьянских хозяйств с размерами площади до 5 га составляла 53,8 проц. всех хозяйств, но владела только 8,3 проц. всей земельной площади Германии. Зато группа хозяйств с площадью выше 100 га, которая составляла 1,1 проц. всех хозяйств, владела 36,8 проц. всей земельной площади. 34 тысячи помещичьих хозяйств владели 17726 тыс. га земли, а 1721 тысяча мелких крестьянских хозяйств — лишь 3552 тыс. га. Ни один немецкий помещик не лишался земли для наделения ею крестьян. Зато целый миллион крестьянских хозяйств превратился за время гитлеровского господства в бездомных батраков. Так гитлеровцы выполнили свое обещание о наделении крестьян землей.

Еще больше они их надули своими заверениями об «уничтожении процентного рабства». В 1938 г. задолженность сельского хозяйства по официальным данным (следовательно, по преуменьшенным) достигла 12 миллиардов марок. В том же году крестьянство уплатило одних процентов 560 млн марок только банкам и кредитным учреждениям. Крестьянин не только больше закабален, чем раньше, он еще к тому лишился свободы действий в своем хозяйстве из-за гитлеровской системы принудительного хозяйствования, разорительной для крестьян. Каждый шаг крестьянина контролируется сворой фашистских чиновников, так называемых «крестьянских фюреров». Вся его продукция строго учитывается и он обязан ее сдать по минимальным государственным ценам. Налоги, взимаемые с крестьян, резко возросли. В результате крестьянские хозяйства хиреют. Крестьяне разоряются, попадая во все большую кабалу к помещику, ростовщику и банкиру.

Такая же картина наблюдается и в отношении ремесленников. 700 тысяч ремесленников лишены своих мастерских за годы фашистской власти в Германии. Таково положение трудящихся Германии. Лишенные своих классовых и профессиональных организаций, терроризируемые гитлеровской диктатурой, они оказались в безраздельной власти помещиков и капиталистов.

Германский фашизм «неправильно называется национал-социализмом, ибо при самом тщательном рассмотрении невозможно обнаружить в нем даже атома социализма», говорил товарищ Сталин на XVII съезде нашей партии^[8]. Гитлеровцы, попирающие права рабочих, интеллигенции, народов, устраивающие средневековые еврейские погромы, «являются заклятыми врагами социализма, злейшими реакционерами и черносотенцами, лишившими рабочий класс и народы Европы элементарных демократических свобод». (Сталин^[9] ).

V

Во внешнеполитической своей деятельности гитлеровцы добиваются господства германского капитала во всем мире. Они начали с игры на антиверсальских настроениях германского народа. Виновники Версаля — германские империалисты — требовали реванша. Массы, пострадавшие из-за этих виновников Версаля, стали оружием закабаления Польши, Франции, Бельгии, Голландии, Норвегии, Дании, Чехословакии, Греции и Югославии. Не добившись победы в первую мировую войну, германские захватчики начали вторую мировую войну. Поджогом второй мировой войны гитлеровцы ознаменовали свою внешнеполитическую деятельность точно так же, как поджогом рейхстага они ознаменовали свою внутриполитическую деятельность. От поджога к поджогу — таков путь гитлеровцев у власти.

Первым поджогом они подготовили второй. Зажав в тиски свастики всю Германию, отдав ее на разграбление королей золота и крови, гитлеровцы перешли к втискиванию мира в кандалы «нового порядка» и ограблению света. Они не терпят государственной самостоятельности других народов, топчут международное право, издеваются над населением покоренных стран, стремятся создать мир рабов и безголосых исполнителей воли германского капитала. Поэтому, захватив страны Западной и Юго-восточной Европы, они бросились на СССР, чтобы затем завоевать Англию и покорить Америку. Весь мир закабалить, превратить его в безраздельное свое поместье, а населяющее его человечество — в своих рабов, — такова основа внешней политики гитлеровской камарильи.

Гитлер начал с дипломатической подготовки войны. «Я готов подписать все, что они (западные державы) хотят. Я сделаю все уступки, чтобы иметь свободные руки для продолжения моей политики», — заявлял Гитлер. «Щепетильный человек, нагло продолжает далее Гитлер, который считает обязанным консультироваться со своей совестью прежде, чем поставить свою подпись — просто дурак. Пусть он не занимается политикой. Почему не предоставить противнику возможности подписывать ненужные бумажки и обеспечить себе выгоду этих соглашений, если противники заявляют, что они удовлетворены, и если они воображают, что они что-то урегулировали? Почему я сегодня не должен подписывать соглашений и спокойно не отказаться от них завтра?»

Так он и действовал.

Австрии он заявлял, что «Германия не имеет никакого намерения вмешиваться во внутренние дела Австрии. Она не помышляет ни об аннексии Австрии, ни о подготовке аншлюсса» (включение Австрии в состав Германии). И Австрию захватил.

Чехословакию Гитлер с Герингом заверяли «честным словом» об отсутствии против нее агрессивных намерений у Германии. И заняли Чехословакию.

Польшу Гитлер убеждал в том, что Германия оставила навеки мысль о войне с поляками. И растоптал Польшу.

Бельгии и Голландии Гитлер клялся в святости их неприкосновенности и в признании их нейтралитета. Он даже выразил готовность гарантировать их неприкосновенность и нейтралитет. И ринулся на эти страны.

К Франции и Англии, утверждал Гитлер, нет у Германии никаких претензий. Первую он уже залил кровью, со второй он воюет.

С Данией, Югославией, Грецией, Норвегией он поступил точно так же.

Гитлер подписал договор о ненападении с СССР и по-разбойничьи его нарушил.

Попирая все нормы международного права, ни во что не ставя соглашения, заключенные им с другими народами, не считаясь с национальным достоинством населения стран Европы, германский империализм душит целые страны, грабит государства, закабаляет народы, уничтожает культурные ценности, преследует язык и культуру древнейших народов Европы.

«Французы — нечеловеческие существа, и с ними ни в коем случае не следует обращаться как с человеческими существами», — учат немецкие фашисты. «Зараженная негритянской кровью, Франция является чумным очагом в Европе. Она является вечным врагом Германии. Целью национал-социалистской партии должно быть уничтожение Франции», — проповедует фашист Гаусгофер.

«Английский народ — это выродившееся племя плутократов, неспособных более к творческой жизни», — пищет Розенберг.

«...Северная Америка — настоящий этнический хаос. Все это замешано на демократизме, и эта гнилость, которая далека от того, чтобы вызвать оздоровление, содержит возможные зародыши для разложения Европы», — утверждает Геббельс.

«Человек славянской расы представляет собой переходную ступень от человека к животному. Он ближе к обезьяне, чем к человеку. Его нельзя назвать человеком в полном смысле слова», — пропагандирует фашист Гюнтер.

«Если мы хотим создать нашу великую германскую империю, мы должны прежде всего вытеснить и истребить славянские народы, — русских, поляков, чехов, словаков, болгар, украинцев, белоруссов. Нет никаких причин не сделать этого», — указывает Гитлер.

Так «обосновывают» гитлеровцы свою каннибальскую практику животной «теорией» расизма. Германия одна должна владеть всем миром. В рабской зависимости от нее должны существовать остальные народы. «В Европе может существовать только одна великая держава, и этой державой должна стать Германия, как самая арийская страна. Все остальные нации — ублюдки...», — формулирует Гитлер империалистические замыслы Круппа, Феглера, Кирдорфа, Симменса.

Криками о национальном возрождении Германии обманывали гитлеровцы немцев. Не о национальных интересах Германии думали они. Гитлер откровенно заявил, что он никогда не ограничится тем, чего достиг Бисмарк — объединением Германии. «Верьте мне, говорил Гитлер, весь национал-социализм не стоил бы гроша ломаного, если бы он ограничился одной Германией и не увековечил по меньшей мере на две-три тысячи лет господства высшей расы над всем миром». Для достижения этой цели Гитлер считает себя вправе пожертвовать несколькими миллионами немцев на полях империалистической бойни. И, действительно, реки крови полились, дым пожаров застилает весь мир, крики и вопли истязуемых, насилуемых, убиваемых людей переполняют воздух, земля полна стоном — Гитлер осуществляет волю немецкого империализма.

Целое поколение немцев уже перебито на фронтах войны. Нет немецкой семьи, не имеющей своих жертв в этой бойне. Зато банкиры из «Дейтше банк», дрезденского банка, баварского учетного банка стали собственниками банков Австрии, Чехословакии, Франции. Герман Геринг стал хозяином рудных предприятий, автомобильных компаний, вагоно- и машиностроительных производств, сталелитейных заводов Австрии, Брюннских военных заводов, предприятий Шкода в Чехословакии, военного производства в Румынии, тяжелой промышленности франции. Немецкие автомобильные магнаты из компании «Опель» присвоили французские автозаводы «Ситроэн». Металлургические заводы Лотарингии стали собственностью Кленкера, Флика и других королей металла Германии.

Крупп, Симменс, химический трест «И. Г. Фарбениндустри» разбухли за счет захваченных стран. В одной только Польше немецкие капиталисты захватили 35 тысяч промышленных и торговых предприятий. Для них, для этих действительных хозяев Германии игра стоит свеч!

В своем стремлении завладеть всем миром эти бандиты окружили Германию всеобщей ненавистью. Проклятия несутся со всех сторон мира по адресу Германии. Своей кровью оплачивает немецкий народ позорное пятно гитлеризма, душителя остальных народов мира. В лице Гитлера немецкий народ приобрел нужду без меры, позор без примера и войну без конца.

Можно ли гитлеровцев считать националистами?

Они ненавидят свой собственный народ. Они его отбросили на несколько веков назад, повергли в омут всеобщей ненависти, поработили небольшой кучке вампиров, опустошили и развратили его молодежь. В узком кругу своих сторонников Гитлер вот как отозвался о своем народе: «Масса слепа и глупа. Чем ниже культурный уровень рабочего класса и всего народа, тем больше у нас шансов удержать власть». Более того, Гитлер откровенно писал в своей книге «Моя борьба»: «Масса подобна животному. Она не считается с логикой и рассудком. Путем неудержимой пропаганды можно заставить верить народ во что угодно». В вирше, напечатанном в центральном органе гитлеровской партии «Фелькишер беобахтер», воспевается:

«Я ненавижу массу, мелкую, низкую, которая гнет спину, ест, спит и рожает детей. Ненавижу массу, инертную, покорную, которая сегодня верит в меня, а завтра выпустит мою последнюю каплю крови».

Гитлеровцы ненавидят массы, боятся их. Они их используют как пушечное мясо и делают все для того, чтобы сделать их непохожими на людей. Под гитлеровским господством народ одичал, лишился всего того, что немцев делало одним из культурнейших народов мира. Теперь немцы выступают перед всем человечеством, как дикие звери, как тупые животные, как жестокие насильники. Гитлеровцы — это олицетворение разбоя, кровожадности, разврата и разложения. Стонут народы от фашистских полчищ. Руины остаются там, где ступала их нога. Истребление людей — их профессия. Изнасилование женщин — их геройство. Грабеж — их подвиг.

Можно ли гитлеровцев считать националистами? «Нет, нельзя, — говорит товарищ Сталин^[10]. — На самом деле гитлеровцы являются теперь не националистами, а империалистами. Пока гитлеровцы занимались собиранием немецких земель и воссоединением Рейнской области, Австрии и т. п. их можно было с известным основанием считать националистами. Но после того, как они захватили чужие территории и поработили европейские нации — чехов, словаков, поляков, норвежцев, датчан, голландцев, бельгийцев, французов, сербов, греков, украинцев, белоруссов, прибалтов и т. д. и стали добиваться мирового господства, гитлеровская партия перестала быть националистической, ибо она с этого момента стала партией империалистической, захватнической, угнетательской».

Товарищ Сталин окончательно сорвал с них маску «национализма» и «социализма», показал их истинное лицо империалистов и эксплоататоров, хищнейших захватчиков в мире. Теперь перед всем миром и немецким народом показано истинное лицо гитлеровцев и обоснована жизненная необходимость их полного уничтожения.

VI

В свете всех дел и «теорий» гитлеровцев понятен и личный облик их вождей. Для исполнения мерзкой практики немецких империалистов и грязных авантюр мрачнейшей реакции могли оказаться способными только люди низменные и развращенные, уголовники и дегенераты. Вот их портреты:

Гитлер Адольф, с темным прошлым, продавал в молодости подозрительные открытки, эпилептик, педераст. Во время первой мировой войны симулировал отравление газами. От животного страха на позициях заболел истерией. Околачивался в штабах, там и получил крест «за боевые» заслуги. После войны — шпик, демагог и провокатор. Культивирует жестокость, играет на низменных инстинктах, непревзойденный лгун. Стал миллионером, держит свои деньги за границей.

Геринг Герман, морфинист и обжора, психически ненормальный. Лишен был судом по причине этой ненормальности права воспитывать своего сына. Вымогатель и грабитель. Накрал ценнейшие картины, коими украсил свои бесчисленные квартиры, похитил у ювелира Фридляндера бриллиантовую диадему. Стал богатейшим капиталистом в Германии. С помощью летчика Мильха присвоил себе незаслуженную славу лихого летчика в прошлую мировую войну. Мильха, еврея по отцу, назначил своим помощником, предварительно превратив его в чистокровного арийца, заставив старушку мать Мильха принести официальную клятву в том, что отцом ее сына, так она запомнила, является не законный ее супруг, а стопроцентный немец. Про запас Геринг держит изрядный куш за границей.

Геббельс Пауль Йозеф, урод и обезьяна, хромоног и блудлив. Отбил жену у своего партийного товарища. Принуждает к сожительству всех приглянувшихся ему женщин. Неудачник в литературе и преследователь культуры. Непревзойденный во лжи и ловкий хапун. Нахватал несколько миллионов и держит их за границей. Тщеславен. Создал легенду о своем геройстве во время оккупации Рура. Вырвал, якобы, у бельгийского офицера... хлыст! Явный дегенерат.

Нет нужды дать портреты Риббентропа, Лея, Гиммлера. Они все похожи друг на друга. Да и чувство брезгливости не дает возможности заняться грязными физиономиями этих героев. Достаточно сказать, что Хорста Весселя — сутенера, убитого другим сутенером за проститутку, они возвели в национального героя и его песенку в национальный гимн.

И эти, с позволения сказать, люди учат: «Человек грешен от рождения, управлять им можно только с помощью силы. В обращении с ним позволительны любые методы. Когда этого требует политика, надо лгать, предавать и даже убивать» (Гитлер).

«Убивайте каждого, кто против нас, убивайте, убивайте, не вы несете ответственность за это, а я, поэтому убивайте» (Геринг).

«Я освобождаю человека от унижающей его химеры, которая называется совестью. Совесть, как и образование, калечит человека. У меня то преимущество, что меня не удерживают никакие соображения теоретического или морального порядка» (Гитлер).

Это их выкормыши убивают поляков, терзают евреев, расстреливают русских, уничтожают украинцев, издеваются над французами, сжигают живьем белоруссов, распинают сербов, четвертуют греков.

Поэтому один лозунг на устах всех борцов за свободу и независимость. Этот лозунг дан товарищем Сталиным — никакой пощады немецким оккупантам!

Смерть немецким оккупантам!