На другой день после полудня. Под большим деревом на окраине деревни. На авансцену выходят дядюшка Чжао и два крестьянина.
Все трое (поют).
Ветер поднялся над нашей землей.
Где отыскать долгожданный покой?
1-й крестьянин.
Всех притесняет помещик Хуан.
2-й крестьянин.
Богиня сердится на крестьян!
Дядюшка Чжао.
Японцы рвутся вперед в эти дни.
1-й и 2-й крестьяне.
Говорят, к Баодину пробились они.
1-й крестьянин.
Ху-цзы за вестями в город пошел…
2-й крестьянин.
Почему до сих пор не вернулся домой?
Все трое.
Труден этот год и тяжел,
Нельзя нигде обрести нам покой!
Дядюшка Чжао. Да… Три дня прошло, как Ху-цзы ушел в город…
1-й крестьянин. Уж не попался ли он в лапы японцам?
2-й крестьянин. Что ты! Не может быть, чтобы они так быстро здесь появились.
Все трое беспокойно оглядываются по сторонам. Вбегает Чжан Эр-шэнь.
Чжан Эр-шэнь. Вот вы где! Слыхали, что случилось?
Все трое (испуганно). Что случилось?
Чжан Эр-шэнь. Вчера вечером помещик Хуан, возвращаясь домой из города, зашел в кумирню укрыться от дождя и там увидел привидение.
Все трое (в испуге). Привидение? Неужели?
Чжан Эр-шэнь. Да, привидение. От испуга он, говорят, заболел.
Дядюшка Чжао. Видно, помещик так нагрешил, что даже привидения преследуют его.
Чжан Эр-шэнь. Да вот еще… говорят, что какой-то японский отряд занял город!
Все трое (испуганно). Что же нам теперь делать?
Дядюшка Чжао (нахмурившись). И куда это Ху-цзы запропастился?
1-й крестьянин. Да вот он! Глядите, Ху-цзы идет!
Все трое. Ху-цзы! Ху-цзы!
Вбегает Ху-цзы.
Ху-цзы (запыхавшись). Плохо нам будет… Всем плохо… (Поет.)
Взяли уездный город японские войска.
Начальник уезда скрылся — его не найти нигде,
Наши войска разбиты были японцами в прах,
И только народ остался, покинутый ими в беде.
Части гоминдана из города ушли,
Людей, ни в чем неповинных, грабят, хватают, бьют.
В городе нынче зверствуют японские войска,
Стреляют, насилуют женщин, дома разрушают и жгут.
Все. Бросили народ на произвол судьбы, и никому до нас нет дела! (Взволнованно.) Как же нам теперь быть?
Ху-цзы (поет).
Еще чудесная молва прошла с недавних пор:
Из западных краев сюда большой отряд идет,
На знамени его призыв: «Захватчикам отпор!»
Войска идут японцев бить, освобождать народ!
И могут (говорили мне) за ночь они пройти,
Как витязи небесных сил, две сотни ли пути.
Все. Это верно? Это правда?
Ху-цзы (продолжает петь).
В Пинсингуане схватка их с врагом была кратка:
Захватчиков прогнали прочь чудесные войска.
Они на север напролом, без отдыха идут…
Все. Так что же это за войска?
Ху-цзы. Сказали — армией Восьмой ту армию зовут!
С заступом в руках вбегает Ли Шуань. Издалека доносится песня Восьмой армии.
Ли Шуань (встревоженно). Эй, эй! Живей! Я только что с поля; я видел, как с южного склона горы спускаются войска.
Все (в испуге). Что? Сюда идут войска?
1-й крестьянин. Но это не японцы?
Ли Шуань. Нет… Они не похожи на японцев… это китайские войска!
2-й крестьянин. Уж не разбитые ли это в боях солдаты?
Ли Шуань. Да нет, они не похожи на разбитых солдат! Вот они, глядите! (Показывает рукой вдаль.) Как стройно, как бодро идут… И прямо с юга на север…
Все (с надеждой). Сколько их? Откуда они?
Ли Шуань. И все как один молодые парни… Смотрите, на головах у них большие соломенные шляпы, и все они в башмаках, но без обмоток, а на рукавах у них большая цифра восемь.
Ху-цзы. Вот она, Восьмая армия!
Громче звучит военная песня. Все всматриваются вдаль.
1-й крестьянин (вскрикнул). Идут сюда! К нам сворачивают!
Голос за сценой. Эй, земляки, земляки!
Все. Беда! Сюда идут солдаты! Скорей! Бежим!
Все разбегаются. Появляется Да-со в разодранной одежде. За ним Да-чунь в военной форме.
Да-со. А здорово ты крикнул, Да-чунь! Так напугал земляков, что они пустились наутек! А ведь, кажется, среди них был дядюшка Чжао. (Кричит.) Дядюшка Чжао! Дядя Чжао!
Да-чунь (кричит). Дя-дя Чжа-о-о!
Появляются несколько крестьян. Среди них дядюшка Чжао. Увидав военных, они невольно пятятся назад.
Да-чунь (выступает вперед) Дядюшка Чжао! Не узнаешь меня? Я — Да-чунь!
Да-со. А я — Да-со!
Дядюшка Чжао и крестьяне (недоверчиво всматриваются, с опаской переспрашивают). Что? Да-чунь? Да-со?..
Пауза. Крестьяне узнают Да-чуня и Да-со и восторженно приветствуют их.
Крестьяне. Вот это да! Молодец, Да-чунь! Ну и Да-со! Да как же это так? Вот хорошо-то! Здорово!
Со всех сторон подходят крестьяне.
Крестьяне (поют).
Грянул гром, грянул гром!
Звезды с неба вниз летят!
К нам Да-чунь пришел назад,
Нынче он вернулся в дом.
Вбегает молодой крестьянин.
Молодой крестьянин. Да-чунь! Сюда идет твоя матушка!
Да-чунь спешит навстречу матери.
Крестьяне (идут вслед за Да-чунем и поют).
Сын и мать, сын и мать
Нынче встретятся опять,
Кто из близких и родных
Рад не будет за них?
Много дней, много дней
Ты жила с тоской своей,
Но Да-чунь, твой сын родной,
Снова здесь, перед тобой.
Вдалеке появляется тетушка Ван. Бежит навстречу сыну.
Тетушка Ван. Да-чунь! Да-чунь!
Да-чунь (вскрикивает). Мама!
Тетушка Ван не верит своим глазам. Пауза. Затем бросается на грудь Да-чуня с громкими рыданиями.
Тетушка Ван. Да-чунь, мой милый мальчик…
Да-чунь. Мама! (Не в силах сдержать слезы.)
Крестьяне. Тетушка Ван! Успокойтесь… Хватит слез, сын вернулся.
Дядюшка Чжао (вытирая слезы). Ну, полно, тетушка Ван! Не надо, не надо… Видишь, Да-чунь с тобой.
Тетушка Ван (сквозь слезы). Да я и не плачу… (Снова заливается слезами.) Это от радости…
Дядюшка Чжао. Ну, вот опять!
Чжан Эр-шэнь. Тетушка Ван! Вот и на твоей улице праздник!
Дядюшка Чжао. Да-чунь, расскажи, как ты к нам вернулся?
Ли Шуань. Да-со! И ты расскажи, как тебе удалось вырваться из тюрьмы?
Да-чунь и Да-со (поют вместе).
Давно мы не были в нашем краю…
Да-чунь.
Помещик меня из деревни прогнал…
Да-со.
Связал он меня и в уезд отослал —
Хотел загубить он жизнь мою,
Боясь, что смогу отомстить я ему,
В уезде меня посадили в тюрьму.
Да-чунь.
Когда удалось до Шаньси мне дойти,
Я твердо решился в солдаты пойти.
Сегодня на фронт пришла наша часть.
Скоро мы выйдем с врагами на бой,
Чтоб выгнать врагов из страны родной.
Поставить повсюду народную власть.
Да-со.
Войска народные в город вступили,
На волю колодников отпустили!
Да-чунь и Да-со.
Как братья, мы шли по полям вдвоем,
Мечтали увидеть родной наш дом!
Крестьяне (обращаясь к Да-чуню). Так из каких же ты войск?
Да-со.
Служит он в армии большой —
В мире не сыщешь другой такой!
Да-чунь.
Служу я…
Да-со (одновременно с Да-чунем).
Он служит…
Да-чунь и Да-со.
…в армии Восьмой!
Крестьяне (в радостном изумлении). Вот как! Значит, вы и есть Восьмая армия?!
Да-чунь. Да! Она самая, Восьмая армия, ведомая коммунистами народная армия! Дядюшка Чжао! Ты разве забыл, как сам рассказывал нам о Красной армии? Так вот, Восьмая армия и есть та самая Красная армия!
Дядюшка Чжао. Да что ты! Неужели Восьмая армия и есть Красная армия? (Словно пробудившись от сна, восторженно обращается к народу.) Вы что, разве забыли? Помните, тринадцатого мая, в день, когда Гуань лао-е точит свой меч, в деревню Чжаоцзячжуан пришла Красная армия? Вот уж никак не думал, не гадал… Сбылось, сбылось, о чем мечтали… Наконец-то вернулась к нам наша Красная армия!
Да-чунь (торжественно). Да. К нам вернулась Восьмая армия!
Крестьяне (перебивая друг друга). Восьмая армия! О, Восьмая армия! Вернулась Восьмая армия! Теперь у нас все переменится! Все пойдет по-новому!
За сценой гремит боевая песня Восьмой армии. Крестьяне идут навстречу войскам.