Пред образом лампадка догорает,

Кидая тень на потолок…

Как много дум, дум горьких, вызывает

Глазам знакомый огонек!

Я помню ночь: перед моей кроваткой,

Сжав руки, с мукою в чертах,

Вся бледная, освещена лампадкой,

Молилась мать моя в слезах.

Я был в жару. А за стеною пели, -

Шел пир семейный, как всегда…

Испуганный, я вздрагивал в постели…

Зачем не умер я тогда?

Я помню день: лампадка трепетала;

Шел дождик, по стеклу звеня.

Отец мой плакал… мать в гробу лежала…

В глазах мутилось у меня.

Но молодость сильна. Вдали блестело;

Полна надежды, жить спеша,

Из омута, где сердце холодело,

Рвалась вперед моя душа.

Вот эта даль, страна моей святыни,

Где, мне казалось, свет горит…

Иду по ней, - и холодом пустыни

Со всех сторон меня язвит.

Увы! лампадки яркое сиянье,

Что было, пробуждая вновь,

Бросает луч на новое страданье -

Недавних ран живую кровь!

Я не нашел с годами лучшей доли,

Не спас меня заветный путь

От тонких игл, что входят против воли

В горячий мозг, в больную грудь.

Все мрак и плач… рубцы от бичеванья…

Рассвет спасительный далек…

И гаснут дни средь мрака и молчанья,

Как этот бледный огонек!

1857