С оружием в руках
В Иркутске повсюду вспыхивали стачки, — рабочие местных заводов, железнодорожного депо решили присоединиться к всероссийской забастовке. Город был объявлен на военном положении. В Иркутске работал городской комитет социал-демократов.
Значительную группу в нем составляли большевики. Товарищи радостно встретили Бабушкина. Через неделю он был кооптирован в члены комитета. Ивану Васильевичу поручили крайне ответственное дело — подготовку к вооруженному восстанию.
Надо было не только подготовиться к открытому выступлению, но и, самое главное, запастись оружием и разъяснить иркутским рабочим необходимость вооруженного восстания. Бабушкин с утра до поздней ночи не выходил из общежитий, депо, станционных мастерских. Он читал рабочим листовки, изредка доходившие в Иркутск из городов Западной Сибири, выступал на собраниях, на митингах, длившихся в то время по восемьдесят часов.
От товарищей — иркутских ссыльных — он подробнее узнал о начавшейся борьбе в Петербурге. Иван Васильевич написал жене по конспиративному адресу большое письмо, просил поскорее ответить, обещал скоро приехать к ней. Это была последняя весточка, полученная от него Прасковьей Никитичной.
Один за другим мелькали дни. Назревали большие события. Тормозило дело лишь одно очень важнее обстоятельство: у иркутян было мало боевых припасов. Рабочие дружины были вооружены лишь револьвер рами и шашками. Винтовок явно не хватало.
Иркутский комитет партии решил отправить надежного товарища в Читу, где рабочие уже захватили немало оружия. Выбор комитета пал на Бабушкина.
С большими трудностями Иван Васильевич добрался до Читы. Поезда ходили без расписания, по три-пять дней железные дороги и телеграф бездействовали — всероссийская забастовка докатилась до отдаленных городов Восточной Сибири.
Еще в 1900–1901 годах в Чите работали подпольные марксистские кружки, издававшие нелегальные воззвания, листовки. К 1 Мая 1901 года был выпущен листок «Группой борьбы за освобождение рабочего класса». В 1902 году при деятельном участии Ем. Ярославского в Чите энергично работала подпольная организация РСДРП. Разрозненные кружки объединились, и социал-демократы-искровцы установили крепкие связи с местными рабочими и железнодорожниками.
Когда Иван Васильевич приехал в Читу, революционное движение широкой волной прокатилось по всей Восточной и Западной Сибири. Большевики были в первых рядах надвигающейся грозной схватки с самодержавием: в Томске во главе пролетариата стоял С. М. Киров, в Омске — В… В Куйбышев, в Красноярске — М. С. Урицкий.
Большевистское влияние было особенно сильным в Чите, где в социал — демократической! организации также преобладая пролетариат..
Начальник иркутского жандармского управления подполковник Кременецкий в панике телеграфировал департаменту полиции, что «Забайкальская ж. д. фактически в руках революционеров, в области начались аграрные волнения, захвачено кабинетское (царской фамилии. — М. Н.) Тыргетуевское имение, в Чите войска присоединились к революционерам… полиция заменена милицией… Необходима для восстановления законного порядка присылка надежных войск». Кременецкий вместе с тем принимал все меры, чтобы узнать через своих агентов, кто же руководит рабочими в Иркутске и Чите. Когда-то Кременецкий допрашивал Бабушкина в Екатеринославе; теперь он вновь сообщает департаменту полиции: «в списке известных иркутскому охранному отделению… под № 4 записано: Бабушкин, рабочий».
Кутайсов, вызвавший своими циркулярами трагедию «романовцев» в Якутске, посылал из Иркутска в Петербург такие же телеграммы: «Положение отчаянное… войск почти нет: бунт полный, всеобщий… сообщений ни с кем. Опасаюсь подкреплений бунтовщиков прибывающими железнодорожными рабочими. На усмирение надежд пока мало…»
Зарево революции в Забайкалье разгоралось с каждым днем. В Чите в ноябре организовался Совет рабочих, солдатских и казачьих депутатов.
Советы депутатов, возникавшие в ряде городов в октябре — декабре 1905 года, являлись массовой политической организацией рабочего класса.
Советы действовали как власть революционных слоев населения. Читинский Совет рабочих депутатов установил восьмичасовой рабочий день, вырабатывал меры по усилению перевоза по Забайкальской железной дороге войск и продовольствия. Читинский комитет через посредство Советов руководил восстанием, снабжал рабочих винтовками, боеприпасами.
Большевики подготовляли вооруженное восстание, вели пролетариат в открытые бои против царизма.
Вокруг Читы начиналось крестьянское движение: как на крыльях, полетела во все стороны весть — призыв Читинского комитета большевиков к трудовому крестьянству и казачеству брать в свои руки кабинетские земли — богатейшие имения с прекрасными пастбищами, строевым лесом, рыбными и охотничьими угодьями.
Читинский комитет охватил своим влиянием и местную интеллигенцию: организованные им учительские съезды встали на большевистскую точку зрения, и учителя стали пропагандировать призывы газеты «Забайкальский рабочий» о конфискации царских имений, об уничтожении полиции и замене ее милицией.
В. К. Курнатовский, так же как и И. В. Бабушкин, являлся одним из самых неутомимых, самых энергичных членов Читинского комитета. Он был главным редактором «Забайкальского рабочего» — органа читинской социал-демократической организации.
Бабушкин и Курнатовский разъясняли рабочим необходимость решительной борьбы с буржуазным влиянием в рабочем движении.
Справедливо отмечает М. К. Ветошкин, что «эта непримиримость ко всякому буржуазному влиянию в рабочем движении проходит красной нитью во всех статьях «Забайкальского рабочего», авторами которых были главным образом Курнатовский и Бабушкин. Нет возможности точно указать авторство всех статей в этой газете Читинского комитета, но не подлежит сомнению, что руководящие статьи писали Курнатовский и Бабушкин, у которых был большой опыт газетной работы еще со времени ленинской «Искры».
А. А. Костюшко — Валюжанич прилагал все усилия к тому, чтобы организовать вооруженные рабочие дружины на окрестных с Читой станциях и в рабочих поселках. Валюжанич успешно развернул пропаганду и в местном гарнизоне и в казачьих частях. Это была ответственная и сложная работа: правительство всегда пыталось повернуть солдатские штыки против рабочих.
Из многих мест — со станций Борзя, Оловянная, Мысовая, Слюдянка, Хилок, из города Верхнеудинска — поступали в Читинский комитет сведения о том, что рабочие объединились в боевые дружины и просят оружия и указаний, как надо бороться с теми воинскими частями, которые могут быть посланы из России правительством для подавления революции в Забайкалье. Валюжанич и Бабушкин через своих товарищей-железнодорожников держали постоянную связь с рабочими дружинами. На большом отрезке железная дорога (Чита — ст. Маньчжурия на востоке и Чита — стан i M К Ветошкин. Забайкальские большевики и читинское вооруженное восстание на западе) покрылась сетью революционных рабочих дружин.
Рабочие-железнодорожники все сильнее осуществляли свое влияние на продвижение воинских эшелонов: отстраняли остававшихся верными царизму чиновников (начальников станций и др.), вели пропаганду среди солдат-фронтовиков. «Забайкальский рабочий» стал желанным гостем в теплушках солдатских эшелонов, несмотря на всяческие запрещения и угрозы офицеров.
— Оружия! Больше оружия! — с такими требованиями все чаще обращались в Читинский комитет десятки и сотни рабочих-дружинников с линии.
И. В. Бабушкин целиком отдался своим новым обязанностям. Осуществлялась мечта всей его жизни: пролетариат становился хозяином положения. Освобождение рабочего класса, — то, о чем он долгими годами думал и в тюрьмах и во тьме полярной ночи, о чем так горячо и страстно беседовал с петербургскими, екатеринославскими, орехово-зуевскими товарищами, началось! И он смело берет в руки оружие, идет единственным, верным путем.
Именно о захвате оружия больше всего беспокоятся И. В. Бабушкин и А. А. Костюшко — Валюжанич. Они решаются на смелую попытку: 5 декабря рабочая дружина под их предводительством напала на цейхгауз железнодорожного батальона и увезла около восьмисот винтовок. Полковник Дориан, перепуганный революционными выступлениями, не сопротивлялся, но лишь просил… «дать ему какой-либо оправдательный документ… для отчета начальству».
По данным члена Читинского комитета М. К. Ветошкина, комитет в половине декабря располагал почти четырьмя миллионами патронов, большим количеством винтовок, револьверов, холодного оружия. Всего в руках у читинских рабочих оказалось до сорока тысяч винтовок.
Средства связи переходили одновременно в распоряжение Совета и комитета. Так, 23 декабря, по требованию комитета, все органы связи (почта, телеграф) были переданы в ведение только что организовавшегося в Чите союза почтово-телеграфных служащих. Правительство слало из Петербурга одну за другой строжайшие телеграммы о «немедленном прекращении беспорядков», о «принятии всех возможных мер». Во всем Забайкалье назревало восстание. В Чите полиция была разоружена; газета «Забайкальский рабочий», громившая правительство, издавалась открыто; были освобождены политические заключенные.
Бабушкин предложил железнодорожникам станции Читатоварная отцеплять от следующих с фронта эшелонов вагоны с оружием и ставить их на запасные пути. Благодаря этому решению Читинского комитета в руках революционеров с середины декабря 1905 года до середины января 1906 года оказалось около сорока вагонов с различного рода вооружением.
Руководство Читинского социал-демократического комитета вполне правильно связывало успех читинского вооруженного восстания с победой революции в общероссийском масштабе. Читинский комитет решил вовлечь в восстание маньчжурскую армию, чтобы расширить восстание, вывести его за пределы Забайкалья и объединенными силами рабочего класса и революционного крестьянства свергнуть самодержавие. Поэтому большевики — члены комитета, боролись против авантюристических попыток некоторых групп местной интеллигенции (среди них играли видную роль эсеры) объявить «Забайкальскую республику», выбрать своего президента.
В конце декабря 1905 года читинские революционеры начали получать сведения о готовящихся царским правительством контрударах.
Царские сановники, лихорадочно собиравшие наиболее надежные воинские части для подавления революционных восстаний в городах, в первую очередь обратили внимание на Великий Сибирский путь, стараясь водворить «порядок» на всем протяжении от Самары до Читы.
Еще 25 октября 1905 года Николай II на телеграмме из Харбина об аресте 14 революционеров «собственноручно начертать соизволил: «Надеюсь, что они будут повешены!»
Правительство не ограничилось нападениями на революционеров силами черносотенцев из-за угла: оно решило, забыв о всяких «свободах» манифеста 17 октября, потопить начавшуюся революцию в море крови.
В. И. Ленин, вернувшись в Россию в ноябре 1905 года, возглавил деятельность партии по руководству массами в революционной борьбе и подготовке вооруженного восстания. Первыми подняли вооруженное восстание против царизма московские рабочие.
7 декабря Московский совет рабочих депутатов, руководимый большевиками, объявил всеобщую политическую стачку, чтобы затем перевести ее в вооруженное восстание. В результате всеобщей стачки остановились все предприятия города.
Московские рабочие 9 декабря начали баррикадные бои против войск царского правительства.
Невиданную стойкость, героизм и боевой дух проявляли рабочие в вооруженной борьбе с царизмом. Наиболее ожесточенные бои происходили в центральных районах восстания — на Пресне, в Замоскворечье, в Рогожско-Симоновском районе.
Девять дней продолжалось восстание. Около восьми тысяч дружинников при поддержке всей массы рабочих самоотверженно боролись за свержение царизма, за установление демократической республики.
Декабрьское вооруженное восстание явилось высшей точкой развития первой русской революции.
Однако вооруженное выступление московского пролетариата было подавлено: правительству удалось перебросить из Петербурга в Москву новые воинские силы, разгромить артиллерийским огнем центр восстания — Пресню, арестовать Московский комитет большевиков.
Одной из важных причин подавления московского восстания было то обстоятельство, что революционеры пропустили удобный момент для присоединения колебавшегося гарнизона к восставшим рабочим. Начавшиеся было волнения в гарнизоне были подавлены царским правительством.
Вооруженное восстание московских рабочих не превратилось в одновременное единое выступление российского пролетариата, что помогло царскому правительству подавить восстание не только в Москве, но и в других местах. Приказано было «арестованных не иметь», «патронов, не жалеть». Тюрьмы превратились в кровавые застенки, где тысячами погибали лучшие представители пролетариата и трудящегося крестьянства. Правительство спешило послать карательные экспедиции во все восставшие районы страны. Карательные отряды прошли по городам и селам Подмосковья, Польши, Прибалтики, Закавказья…
В самом конце декабря, после подавления московского вооруженного восстания, царь приказал направить в Сибирь карательную экспедицию генерала Меллер-Закомельского «для полного водворения порядка».
Другому генералу — палачу, Ренненкампфу, находившемуся на Дальнем Востоке, также приказано было «восстановить среди всех служащих на Забайкальской и Сибирской железных дорогах полное с их стороны подчинение требованиям законных властей». На Читу, таким образом, опасность шла с двух сторон: с запада двигалась карательная экспедиция Меллер-Закомельского, с востока — Ренненкампфа. Обе экспедиции кар а гелей должны были, по замыслам царских сановников, встретиться в Чите. Уже в первых числах января телеграф, бывший в руках членов Читинского Совета, принес тревожные вести о неистовых «подвигах» карателей, действовавших по приказу «патронов не жалеть».
Барон Меллер-Закомельский славился в петербургских придворных кругах как человек «железной руки»: в 1905 году он командовал 5-м армейским корпусом, с исключительной жестокостью расстреливая восставших севастопольских матросов. И вскоре после этого «подвига» был назначен царем главой карательной экспедиции в Сибирь. Ему было предоставлено право отобрать наиболее надежных для карательных экзекуций солдат и офицеров из петербургских жандармов и полков лейб-гвардии. Основную силу карателей составляли солдаты и офицеры Семеновского полка. Состав экспедиции, а в особенности ее цели и задачи хранились в строгой тайне. Лишь самые приближенные к барону офицеры знали маршрут и время следования карательного поезда. Своих помощников Меллер-Закомельский выбрал из наиболее монархически настроенных гвардейских офицеров. Поезд сформировали из нескольких офицерских вагонов и теплушек, в которых находилось около двухсот отлично вооруженных солдат. Карательная экспедиция двинулась из Москвы в ночь на 1 января 1906 года. И на первых же станциях барон начал показывать свою «железную руку»: избиения, порка, расстрелы отметили дорогу карателей…
Поручик Евецкий, проделавший с поездом Меллер-Закомельского весь путь от Москвы до Читы, вел подробный дневник, отмечая каждое действие карателей. С исключительным цинизмом описывает этот свидетель жестокость и зверство офицеров и солдат Меллер-Закомельского.
Так, на станции Ново-Спасское ефрейтор карательного поезда «ударил запасного штыком. Штык прошел насквозь. В этот день сломали два приклада. Если так будет дальше, мы рискуем сделаться безоружными» — иронизирует Евецкий. На станции Пенза подпоручик Писаренко выстрелом тяжело ранил в живот другого запасного солдата, курившего в его присутствии. Евецкий хладнокровно записывает, что «запасный вряд ли выживет».
Меллер-Закомельский всячески поддерживает это «боевое» настроение своих озверелых карателей: «принимая караулы, барон предупреждает, что начальники могут быть обвинены только в попустительстве и непринятии нужных мер, а никак не в чрезмерной строгости и превышении власти».
На станции Иланская каратели атаковали депо, в котором укрывались рабочие, и устроили настоящую бойню: «их (рабочих. — М. Н.) вытаскивали из-под локомотивов, даже из топок. Сопротивлявшихся прикалывали… Некоторые пытались спасаться через окна. Ловить их было некогда, и их, как бегущих, подстреливали».
Участник карательной экспедиции Меллер-Закомельского вспоминает, что «о количестве убитых и раненых сообщения были различны…». Одни насчитывали тридцать трупов, другие «только» семнадцать. Нет возможности передать все, что проделывали каратели, заливая кровью каждую станцию. Евецкий в своем дневнике приводит ужасающие подробности: «Не тратьте даром патронов, — говорил Меллер-Закомельский, — стреляйте в затылок…» Голова после одного выстрела давала трещину, стреляли троих сразу; все казненные падали на месте; перед казнью уверяли, что они ни в чем не виноваты, и умоляли доложить генералу и судить их. Меллер все это слушал с обыкновенного спокойною улыбкой».
В поезде то и дело происходили пытки и истязания арестованных рабочих, а также и солдат из числа запасных, возвращавшихся с Дальнего Востока. Поезд Меллер-Закомельского двигался к Чите, соблюдая все меры предосторожности: каратели боялись взрыва эшелона ночью или открытого нападения вооруженных рабочих дружин.
И. В. Бабушкин, В. С. Курнатовский, А. А. Костюшко-Валюжанич и их ближайшие товарищи по руководству комитетом стояли перед трудным вопросом: что предпринять для отражения натиска царских карательных войск? В это время из Иркутска пришли тревожные вести: полиция и военные власти нанесли сильный удар Иркутскому комитету РСДРП. Объясняется это в значительной степени тем, что «Иркутский комитет РСДРП, находившийся в этот момент под сильным влиянием меньшевиков (в состав Военно-стачечного комитета был выдвинут от социал-демократов лидер местных меньшевиков Мандельберг), не смог овладеть движением, руководство которым по существу оказалось в руках эсеров и либералов типа адвоката кн. Андронникова. В результате военным властям удалось предотвратить намечавшийся захват артиллерийского склада… вызвать три роты Иркутского полка и с их помощью приступить к ликвидации «мятежа».
В то же время жандармские и полицейские власти, усиленно следя за революционерами, выжидали удобного момента, чтобы нанести решительный удар главной руководящей силе иркутского революционного движения— комитету социал-демократов. В ночь на 1 января 1906 года полиции удалось привести свой замысел в исполнение: в Иркутске были произведены многочисленные аресты и все члены комитета захвачены жандармами. Создалась угроза быстрого затухания рабочего вооруженного восстания. Необходимо было срочно помочь иркутским рабочим, обеспечив их оружием. Захват Иркутска царскими карателями грозил прежде всего Чите. Бабушкин и его товарищи по Читинскому социал-демократическому комитету знали, какое значение в своих планах подавления вооруженного восстания в Забайкалье придает правительство именно Чите, с ее большими железнодорожными мастерскими, значительным количеством фабрично-заводского населения, революционно настроенной частью местного гарнизона. Поэтому Бабушкин, Курнатовский и Костюшко-Валюжанич разработали план вооруженного сопротивления приближавшимся к Чите силам контрреволюции. Согласно этому плану Костюшко-Валюжанич должен был остаться в Чите для организации борьбы рабочих с войсками Ренненкампфа. Бабушкин и Курнатовский должны были в Иркутске либо в Черемховском угольном районе организовать отпор карательному отряду Меллер-Закомельского, чтобы не пропустить его в Читу. Однако этот план страдал «существенными недочетами, объясняемыми в значительной степени той поспешностью, с которой приходилось его выполнять.
Одним из важных способов борьбы с карателями намечался взрыв их поездов, но подготовка взрывов (техническое оснащение подрывных отрядов, обучение минеров-подрывников) проведена была неудовлетворительно. Читинский комитет не успел сформировать вспомогательные боевые летучие дружины из числа наиболее выдержанных революционных рабочих для нападения на карательные поезда (например, ночью на разъездах, где каратели обычно стояли, избегая больших станций.) совместно с дружинами подрывников. Комитету не удалось окончательно привлечь на свою; сторону наиболее революционный, распропагандированный отряд местного гарнизона — 3-й резервный железнодорожный батальон, с тем чтобы при его непосредственной поддержке включить в восстание весь читинский гарнизон и прежде всего арестовать высшее офицерство.
Читинские большевики добились значительных успехов в подготовке вооруженного восстания (создание рабочих дружин, захват большого количества оружия, захват Забайкальской железной дороги). Но Читинский комитет не смог практически обеспечить организацию и необходимые материально-технические условия для расширения и полной победы восстания.
Члены комитета, большевики, приложили все свои силы для того, чтобы организовать массы, объединить рабочих, направить их революционные выступления на путь открытого вооруженного восстания.
Бабушкин воспользовался в этих целях происходившим в начале января 1906 года в Чите вторым профсоюзным съездом железнодорожников: через делегатов этого съезда он старался повлиять на остальную массу рабочих, объединенных уже в профсоюзы. В конце 1905 года в Чите и в других крупных городах Забайкалья, а также и на окрестных станциях профессиональное движение приняло широкий размах. Наряду с организацией в союзы ведущих профессий (рабочих железнодорожных мастерских и депо) быстро вырастали ячейки профессиональных объединений паровозных бригад, истопников, кондукторов, телеграфистов. По примеру железнодорожников в профессиональные союзы вступали служащие торговых учреждений и предприятий, типографские рабочие, учителя начальных школ и другие категории трудящихся.
Большое значение для дальнейшего роста этого движения не только в Забайкалье, но и во всей Сибири имел выработанный на первом съезде железнодорожников (в начале августа 1905 г.) устав профессионального союза железнодорожных рабочих. Второй съезд железнодорожников (январь 1906 г.) отметил, что «профессиональный рабочий союз сложился благодаря деятельности социал-демократии».
Съезд, заседавший в самые напряженные, боевые дни подготовки читинского пролетариата к отпору царским карателям, состоял из тридцати семи делегатов К Работой этого съезда руководили И. В. Бабушкин и В. К. Курнатовский как представители комитета РСДРП.
Съезд работал с 3 по 6 января 1906 года. Он принял резолюцию об отношении к РСДРП: «Принимая во внимание, что профессиональная борьба является одной частью борьбы пролетариата, что профессиональным союзам приходится выступать политически, хотя бы, например, при установлении законодательным путем 8-часового рабочего дня, что профессиональный союз сложился благодаря деятельности социал-демократии, — съезд… заявляет, что при политических выступлениях он будет идти под знаменем РСДРП, как единственной выразительницы интересов рабочего класса».
Заседания съезда широко освещались в «Забайкальском рабочем».
Во время работы съезда Иван Васильевич обсуждал с делегатами конкретные пути вооруженного выступления и способы поддержки его революционными железнодорожниками Читы.
Делегаты уезжали из Читы с запасом оружия. Бабушкин принял все меры, чтобы на станции Хилок, Могзон, Мысовую и другие были отправлены с ними винтовки и револьверы с достаточным количеством патронов. Читинский комитет немедленно по окончаний съезда направил Бабушкина в Иркутск.
Иван Васильевич провел несколько дней в непрерывной работе: он грузил оружие, договаривался с железнодорожниками об отправке поезда, узнавал у телеграфистов последние сведения о движении карателей. Спустя неделю после съезда Иван Васильевич поздним вечером пришел на запасные пути станции Чита-товарная. Вместе с ним были рабочие и телеграфисты Бялый, Савин, Клюшников, Ермолаев и еще один товарищ. — Все? Едем! — коротко и тихо сказал Иван Васильевич, осматривая подошедших друзей, подтянулся на руках и проворно вскочил в вагон-теплушку. За ним влезли его товарищи, и дверь закрылась.
Через два часа глухой морозной ночью поезд, без огней, осторожно двинулся на запад.