Работа у нас серьезная. Здесь не что-нибудь, а научно-испытательный полигон, где проверяются новейшие изобретения и открытия. Сами должны понимать: дело не шуточное…
Вот возьмите хотя бы меня. Какая, собственно говоря, должность? Комендант полигона. Хозяйственный, так сказать, работник. А вы думаете, я плохо разбираюсь в научных вопросах? У нас тут без этого никак нельзя. Правда, у меня нет соответствующего образования, но народ здесь подбирается исключительно строго. Я так думаю, что и меня тут держат не просто так себе, а учитывая мою наклонность к различным вопросам науки.
Вот, например, профессор Семенов, как только приедет к нам, так сразу спрашивает: «А где товарищ Воронов? Разыщите его, пожалуйста». В особенности профессор стал относиться ко мне с исключительным уважением с того времени, как я запугал молнию.
Вот запугал молнию да и все! Пожалуйста, свидетелей сколько хотите было! Ну, что же делать, раз вы все еще улыбаетесь, то извольте: расскажу вам этот пустяковый случай со всеми подробностями. Только вот не знаю, как у вас насчет научных знаний, достаточно ли чтобы понять меня.
Вызывает меня заведующий полигоном и говорит:
— Обеспечьте приехавших для испытания изобретателей материальной частью и всем прочим.
— Есть обеспечить! — отвечаю. — Пойдемте, товарищи. Какие у вас будут требования? — обращаюсь к прибывшим.
— Надо будет, товарищ комендант, вырыть ров, чтобы мы все туда могли спрятаться и оттуда уже наблюдать за научным явлением, — говорит мне профессор. — Прибор у нас проверяется впервые. Возможно, он будет представлять некоторую опасность — в силу своей незаконченности.
— Это можно, — говорю я. — Ров у нас есть. Это нам не впервые.
Вот, смотрю, возле вырытой траншеи начинают научные сотрудники, прибывшие с профессором, устанавливать какой-то замысловатый прибор. Ручек на нем!.. Всяких блестящих загогулин! Великое множество. Провода протянули к укрытию. Производят различные проверки и измерения.
— Направляйте излучение, — говорит Петр Сидорович, — В сторону леса. Залезайте, товарищи, в щель. Сейчас приступим…
Притаились мы в укрытии и ждем.
Вдруг, представьте себе, выглядываю, и что же я вижу? Огненный шарик величиной с куриное яйцо. Вылезает из аппарата и медленно начинает ползти по воздуху. Запах пошел — как будто сера…
— Ага! — кричит Петр Сидорович. — Появился! Увеличивайте, товарищи, мощность. Давайте, давайте, не жалейте! Уже удаляется…
Видя, что этот шипящий шарик действительно, покачиваясь, несется в сторону, мы все понемногу более или менее успокоились и стали вылезать из щели.
— Замечательно! — кричат научные сотрудники. — Поздравляем вас, Петр Сидорович!
Потом смотрю: что такое? Появилось некоторое смятение.
— Осторожно, товарищи, — говорит профессор, — рано еще радоваться, видите, кажется, ползет обратно. Давайте лучше спрячемся. Всякие случайности вполне возможны. Это открытие еще недостаточно проверено. Прячьтесь!..
Гляжу, а огненный шар движется, представьте себе, обратно. Прямо на нас! «Э-э-э, — думаю, — дело скверное». Тут все сотрудники торопливо прячутся в щель… А шарик все приближается да приближается. Уже, слышу, шипит совсем близко…
— Увеличивайте мощность излучения! — кричит Петр Сидорович.
— Уже вся! — отвечает кто-то. — До отказа. Что же теперь будет?
Вот тут-то это самое и произошло. Но, прежде чем рассказать об этом, я должен объяснить сущность самого опыта, чтобы вам стало ясно, насколько мое вмешательство помогло немного в правильном решении этой задачи.
Представьте себе, что существует в природе такое, очень странное явление. Называется оно — шаровидная молния. Очень забавная вещь! Вот обыкновенная молния — так это очень просто. Самая что ни на есть настоящая электрическая искра, только значительных размеров. Прыгает себе между облаками. А иногда между облаком и землей. Вообще как придется. А вот шаровидная — так та вытворяет фокусы. Сворачивается для чего-то в шар и носится по воздуху в неопределенном направлении. Да хорошо если бы просто так. А то, например, заберется в комнату через открытое окно и начнет там колобродить, как ей захочется. Или возьмет да разорвется со страшным треском. Вообще с ней шутки плохи. Разрушительная сила у нее огромная.
Явление это, вообще говоря, само по себе загадочное. Видите ли, в чем дело: до сих пор еще ни одному ученому не удавалось, предположим, ухватить такую молнию и изучить ее как следует. Явление это очень редкое, да и попробуйте ухватить эту молнию сами…
Уже давно многие ученые старались приготовить шаровую молнию у себя в лаборатории искусственным путем. А с другой стороны — как ты ее сделаешь, когда внутренняя сущность у нее не ясна! Вот Петр Сидорович мне рассказывал, какие только опыты не производили! Один, например, заграничный ученый, так тот, представьте себе, обливал керосином электрические провода, между которыми прыгала обыкновенная искра. Затем сделал научное сообщение, что будто бы ему через увеличительную лупу были видны маленькие шарики, точь-в-точь похожие на крохотные шаровые молнии. А наш Петр Сидорович повторил этот опыт и заявил, что, мол, все это ерунда. Просто какой-то нагар от керосине, а не молния. Ну, оно и понятно. Тут керосином не поможешь. Дело тонкое…
…Вот сидим мы в траншее. А шипение все увеличивается и увеличивается. Выглядываю: шарик совсем близко!
— Товарищ профессор! — кричу. — Сюда движется! Рядом!
— Наклоняйтесь пониже! — командует профессор. — Возможно, произойдет взрыв. Не волнуйтесь, товарищи! Соблюдайте порядок!
Очутились мы — один на другом… Я, значит, сверху…
Теперь вы спросите меня, для чего же необходимо такое открытие, раз оно ведет себя безобразно? А я вам объясню очень просто.
Нашим изобретателям удалось построить такой прибор, чтобы получать шаровую молнию. Вот только некоторые мелочи в этом приборе Петр Сидорович мне еще не объяснил. Поэтому я пока затрудняюсь рассказать вам, как он устроен. Да это и не важно. Все равно вы ничего не поймете. А вот зачем нужна такая молния — это другое дело…
Тут, знаете, разрешается очень много физических проблем. Почему электричество сворачивается в шар? В чем дело? Можно ли это явление приспособить, например, для хозяйственных или оборонных целей? А что вы думаете! Представьте себе, что в маленьком шарике образуется огромное скопление электричества. А он легкий… По воздуху плавает. Вот бы его посадить в какую-нибудь банку и — пожалуйста! Можно от нее электрическое освещение устроить или, предположим, молотилку приводить в действие через электромотор. Конечно, существуют аккумуляторы, да только они, проклятые, очень тяжелые. Я, например, чуть не надорвался недавно, когда помогал переносить их в поле и электричества-то в них заключается самая малость несовершенные, одним словом…
…Сидим мы в нашем окопе и прислушиваемся к нудному шипению.
— Где она? Кто там ближе, посмотрите! — просит профессор.
— Рядом шипит! — кричу. — Совсем близко!
— Это, кажется, я, товарищи, — говорит кто-то. — Ногу мне придавили… Ногу бы мне освободить, тогда, может быть, я перестану шипеть.
Выглядываю я, а шарик действительно недалеко. Ну, что, думаю, если в самом деле разорвется? Вот вы решили, наверное, что такая молния не может иметь какого-либо оборонного значения. А все потому, что, мол, она летит, куда хочет, и взрывается, когда хочет. Ничего подобного! Нужно только научиться как следует ею управлять. Этот опыт, про который я сейчас вам рассказываю, был, так сказать, первый. Всегда в этом случае какие-либо неполадки возможны. Оно естественно. Того не предусмотрели, другое забыли… Там какая-нибудь формула оказалась слишком запутанной… Вот на первой проверке все это и выясняется. Вообще, конечно, бывает это дело иногда исключительно опасным. Ну, а что поделаешь! И ученые рискуют и нам, работникам полигона, иногда достается. Я же вам говорил, что работа у нас очень серьезная…
Выглядываю я опять из укрытия. Вижу: как будто немного удаляется…
— Товарищ профессор! — кричу я. — Обратно летит!
— А шипит почему? — спрашивает Петр Сидорович.
— Ой, ногу! Ногу освободите, — жалобно говорит придавленный товарищ.
Прислушиваюсь, а шипение в самом деле увеличивается. Смотрю — опять приближается!
— Товарищ профессор! — говорю я. — Сюда передвигается… Долго ли она так шутить с нами будет?
— Не знаю, дорогой… Все зависит теперь от влажности воздуха и степени электрического насыщения в самой молнии, — отвечает профессор.
Вы не думайте, что в этом самом приборе не было предусмотрено такое устройство, чтобы, значит, управлять молнией, после того как она вылезет. Ничего подобного! Специальный радиопередатчик находился для этого. У него, значит, такая волна, что захватывает электрический шарик и гонит его в соответствующем направлении. Ну, вроде как ветер — мыльный пузырь! Только вот в тот самый момент, про который я вам рассказываю, работало это устройство еще ненадежно. Так сказать, требовало некоторого усовершенствования. Потому это так и получилось… Сейчас мне даже трудно сообразить, сколько времени продолжалась вся эта история. То, понимаете, молния к нам приближается, то удаляется. То появляется, представьте себе, над самой головой. «До каких же пор — думаю, — это безобразие будет продолжаться?! Тут наши ученые находятся! Не могу же я допустить, чтобы они рисковали жизнью! Надо принимать меры…» Выбрал я момент, когда молния находилась сравнительно далеко, но явно, так сказать, намеревалась вернуться обратно, и… решился. «Пусть, — думаю, — я погибну. А жизнь ученых все-таки дороже. Почему, — думаю, — и мне не пострадать за науку. Раз такое дело…» Хватаю я, представьте себе, лежавшую рядом саперную лопату, выскакиваю и бегом… прямо к огненному шарику.
— Товарищ комендант! Что вы делаете? — слышу, кричат сзади. — Вернитесь! Подбегаю к молнии. Так шагах в трех от нее замахиваюсь лопатой… И что же вы думаете? Отлетает… в сторону!
Отлетела, значит, остановилась. Смотрю — опять направляется к укрытию!
Ох, и зло же меня взяло!..
«Да что же это ты, — думаю, — снова лезешь! Хоть ты и высоконаучное явление, а все же обыкновенной лопаты боишься!» И опять, значит, к ней. Что тут было, товарищи! Все присутствовавшие выставили головы, чтобы лучше видеть это зрелище. Петр Сидорович мне потом объяснял, что такого ни одному ученому, ранее изучавшему шаровую молнию, не могло даже присниться. Долго я за ней гонялся с лопатой! Как замахнусь, она, значит, от меня… Я за ней. Опять лопатой… Она опять от меня…
Все кричат:
— Оставьте, товарищ Воронов! Бросьте! Вы с ума сошли!
А я и не слышу. В азарт вошел.
И вот, представьте себе, погнал ее таким манером к лесу. Вижу, поплыла, милая, полным ходом… И даже высоту набирает…
Погрозил я ей вслед еще несколько раз, для порядка, лопатой, постоял немножко и совершенно спокойно возвращаюсь к своим.
Ну, тут, конечно, полный триумф.
— Товарищ Воронов! Это поразительно! — говорит Петр Сидорович. — Ваш поступок, не вдаваясь в его героизм, имеет огромное теоретическое значение! Вы даже не представляете, что вы сделали!
— Ну, а что же такое, — говорю я, помахивая лопатой. — Подумаешь, молния… А чего она к нам лезет!
— Да нет, — продолжает профессор, — все это неспроста. Тут заложено глубокое физическое явление… Вот спасибо! Вы помогли мне найти путь к усовершенствованию моего прибора…
Все пожимают мне руку и разными другими способами выражают свое восхищение.
— Разрешите-ка вашу лопаточку, — говорит мне один научный сотрудник. Необходимо ее, по возможности, точно измерить.
— Пожалуйста! — отвечаю я. — Самая обыкновенная лопата.
Все обступили меня, внимательно рассматривают лопату, измеряют ее длину.
— Поразительно, но факт! — кричит через некоторое время Петр Сидорович. Размеры лопаты очень близко соответствуют половине длины волны нашего радиопередатчика. Она, товарищи, действительно, работала как отражательный экран. Теперь все окончательно ясно. Помните, я еще давно говорил, что нам, возможно, не обойтись без направляющих экранов. Вот на опыте мы теперь. В этом убедились окончательно… Еще раз спасибо, товарищ Воронов!
— Не стоит, — говорю я. — Подумаешь, какая мелочь! Да это просто была моя прямая обязанность.
— Ну-ка, товарищ Воронов, — обращается ко мне Петр Сидорович, Подставьте-ка вашу лопаточку к нашему прибору вот в этом месте. Держите ее так, чтобы плоскость была направлена к лесу.
Я, значит, приставляю лопату к аппарату, а Петр Сидорович нажимает какую-то кнопку… и — пожалуйста! В лесу раздается взрыв! Это, значит, разорвалась наша молния…
— Вот видите! — радостно говорит профессор, — Все верно! Железного экрана действительно не хватало на этом месте. Теперь волна излучается в нужном направлении.
И что ж вы думаете? Приезжают в следующий раз, а уж по бокам их машины укреплены новые приспособления.
С тех пор, с каждым приездом, шаровая молния управляется у них все лучше и лучше. А вот последний раз — так совсем здорово получилось!
Теперь у них скоро вся проблема будет окончательно решена.
…Так вот, я вам и говорю, как только приедет на полигон профессор Семенов Петр Сидорович, так сразу спрашивает: «А где же товарищ Воронов?» Одним словом, любит меня ученый народ.