Два взвода лежат за рекою. О них
Подумать без боли нельзя.
Оборвана связь, но сквозь огненный вихрь
Идут к ним на помощь друзья.
Весь наш батальон в нетерпении ждет,
В тот берег впивается глаз…
Команда майора: «Связисты, вперед!»
И отдан короткий приказ.
И в реку, где пеной клубилась вода,
В грохочущий, воющий ад,
Четыре связиста ведут провода:
Никто не вернулся назад!
Тогда комсомолец Шаблинский оказал:
«Товарищ майор! Я могу
До наших добраться. Трава и лоза
Прикроют меня на лугу.
До армии слыл я хорошим пловцом:
Случалось и дальше нырять,
В глубокой воде ни огнем, ни свинцом
Меня не достать, не догнать».
И вот уже прочно привязан к ноге
Податливый провод витой.
Бойца не увидеть в зеленой куге [6]
Под белой от взрывов водой.
Во всем снаряженье, с винтовкой в руке
Плывет — не касается дна.
В текущей лениво осенней реке
Вода будто лед холодна.
Он слышит рекой отражаемый гром,
Осколков шипенье и плеск.
Он видит кипящие струи кругом
И вспышек мерцающий блеск.
А там, в лозняке, за пустынной волной
Майор неотступно следит.
Вздохнул тяжело и поник головой:
«Должно быть, и этот убит»…
И снова следит за течением он.
Связные сурово молчат.
И вдруг зажужжал полевой телефон,
И трубку сжимает комбат.
Он голос далекий бойца узнает,
Светло загорается взор,
И травы запахли, и сердце поет:
«Есть провод, товарищ майор!».