Посадили отводок в почву,
И, раскинувши сеть корней,
Жадно рос он и днем и ночью —
Двадцать метров за сорок дней.
Полированною колонной
Желтый ствол в синеву взнесен.
Узких листьев сухая крона
На верхушке раскрыла зонт.
Не один, а сплошною чащей
В наступление шел тростник.
Так над горной рекой гремящей
Удивительный лес возник.
И в полуденный зной прохладно
Под навесом его везде.
Только солнца скупые пятна
Брызнут золотом там и здесь.
С виду мертв он, но жизни шорох
Слышат сонные тростники:
Тут уже расселились в норах
Осторожные барсуки.
И шакалы узнали ходы
В странный лес, что разросся вдруг,
Для засады и для охоты
Словно создан густой бамбук.
Лишь над лесом, светясь опалом,
В небе выплывет лунный диск,
Поднимают во тьме шакалы
Детский плач и протяжный визг.
Но охотничьи их угодья
Беспокойны бывают днем:
Из совхоза сюда приходят
Лесорубы за тростником.
Ударяет топор со звоном,
И пилы раздается свист,
И трепещет листва на кронах,
И стволы оседают вниз.
Их увозят тропой колесной,
Хоть уклон каменист и крут,
А потом в мастерских совхоза
Парят их, и прямят, и гнут.
Ни вершка не идет в потери —
Каждый ствол для работы гож.
Те, что тоньше, кладут, размерив,
Под зубчатый и круглый нож.
Будто искры, опилки брызжут
Из-под лезвий со всех сторон,
И коленчатых палок лыжных
Мчится к северу эшелон.