— Пожалуйста, пожалуйста, господин Орлов, расскажите мне, как вы ловите этих ужасных шпионов, — умоляет изящная фрейлина императрицы.

— Видите ли, сударыня, в мире нет проще занятия, чем ловля шпионов! Шпионов ловят точно так же, как львов в Сахаре.

— Ах, как интересно! А как ловят львов?

— Очень просто. Нужно собрать весь песок Сахары и просеять его через сито. Понимаете? Песок, разумеется, высыплется, а львы останутся в сите. Именно так мы и ловим шпионов.

— Какой ужас! — восклицает фрейлина и, трепеща, пересказывает эту историю приятельнице.

Как часто мне задают этот вопрос! Но на него нет ответа, так как каждого шпиона ловят по-разному. Нужно учитывать все детали и быть готовым к любым неожиданностям. К примеру, сколько знаем видов симпатических чернил? Сотни! Самые простые симпатические чернила, которыми может воспользоваться любой человек при любых обстоятельствах, это, конечно же, моча. Напишите ею на бумаге несколько слов и дайте высохнуть, а затем подержите лист над емкостью, в которой выпаривается йод, и надпись, которую вы сделали, моментально проявится. Другое признанное средство тайнописи — молоко. Достаточно подержать лист над огнем, и написанный молоком текст можно свободно прочитать при дневном свете.

Опытные шпионы используют также картофельную муку. Сделав запись, муку стряхивают. Затем лист натирают золой, и написанное вновь становится видимым. Надежные чернила получаются из рисовой муки, разведенной в воде. Для того чтобы прочесть написанное подобным способом, нужно лишь немного подержать лист в парах йода. Есть и такой способ. Смешав сто частей глицерина, сто частей воды и тридцать пять частей сахара, вы получите прекрасные чернила. После того как вы написали этим составом, посыпьте лист пеплом, и вы легко прочтете то, что на нем написано.

А вот прекрасный рецепт для тех, кому надо подделать водяные знаки на бумаге. Он доступен даже ребенку. Положите на зеркало влажный лист бумаги, прижмите к нему сухой лист. Нарисуйте на сухом листе нужный вам водяной знак. Когда бумага высохнет, на ней ничего не будет видно, и, только вновь смочив ее, вы сможете увидеть водяной знак.

А возьмите, к примеру, расшифровку кодированных записей. Это, должен вам заметить, не такое простое дело, поскольку требует большого труда и значительной доли везения. У каждого шпиона свой собственный код, который он меняет, как только заподозрит, что попал под подозрение или раскрыт.

Любимым средством кодирования является Библия и Евангелие. Например, агент договорился со своим адресатом использовать одну из глав Евангелия от Иоанна и всегда подписывал донесения этим именем. Получатель сразу понимал, где искать ключ к письму, состоявшему из одних цифр, каждая из которых имела определенное значение. Первая цифра — четыре — означала четвертую главу Евангелия от Иоанна; следующая за ней тройка — третий стих. Адресат открывал книгу в нужном месте и мог без труда прочесть послание. Восемь — это означало восьмую букву алфавита — «и». Шесть — снова номер главы, три — номер стиха и т. д.

Существуют сотни и тысячи таких заранее оговоренных шифров, которые на первый взгляд не поддаются расшифровке. Однако в России есть два исключительно одаренных специалиста по шифрам. Я знаком с ними обоими и часто с благоговейным удивлением наблюдал, как они после минутного размышления разгадывали сложнейшие коды. Однажды один из них показал мне телеграмму, написанную китайскими иероглифами, абсолютно непонятную для непосвященного, но, несомненно, содержавшую важные сведения.

Дешифровальщик ушел, направился в церковь, где молился Богу больше часа, затем поспешил домой. Три дня он ничего не ел, уединясь у себя и ни с кем не встречаясь. Наконец, совершенно изможденный, он вновь пришел на службу, сел за свой стол, набросал на листе бумаги несколько слов и без дальнейших размышлений прочитал текст телеграммы. Возможно ли такое? Это выше моего понимания. Люди, во многом превосходящие меня, не могли дать ответа на эту загадку. В любом случае, на всю Россию нашлось всего два таких гения.

Часто секретная переписка расшифровывается совершенно другим способом. Какому-нибудь ловкому агенту удается выкрасть шифр-блокнот, хотя сделать это, понятно, весьма и весьма непросто.

Один мой знакомый агент получил задание расшифровать код, с помощью которого китайский посол вел переписку со своим правительством в Пекине. Много дней этот славный малый под видом безобидного туриста изучал обычаи и привычки служащих китайского посольства и случайно узнал, в каком сейфе посол держит свой шифр-блокнот. Под видом электрика ему удалось пробраться в комнату дипломата. Однако в тот самый момент, когда он решил попытаться взломать сейф, в коридоре послышались шаги.

Куда прятаться? Это был вопрос жизни и смерти. В шкаф? Нет, его там сразу же найдут. Под диван — тот, большой? Вот найдено подходящее место. Агент быстро залезает под диван. Под ним ему было очень тесно и неудобно! Едва он успел спрятать ноги, дверь открылась, и в комнату вошел посол. Он был не один! С ним — красивая, очень красивая женщина.

«Вот старый пень!» — подумал и чуть в сердцах не выругался вслух агент. Но чтобы не выдать себя, он сидел под диваном, словно мышь.

Сначала посол о чем-то говорил со своей гостьей, но вскоре они сели на диван. Для бедного агента это была настоящая пытка. Парочка оказалась очень тяжелой, казалось, под диваном совсем не осталось воздуху, чтобы дышать. А те, двое, уверенные, конечно, что находятся в полном уединении, дали волю нежным чувствам. Агент стал свидетелем страстной любовной сцены.

Он изо всех сил старался не шевелиться… Как долго это могло продолжаться…

Рано или поздно всему приходит конец, и вскоре его мучения закончились. Посол пошел проводить любовницу домой, а агент тем временем успешно завладел шифр-блокнотом.

Блокнот быстро скопировали — в целях экономии времени его просто перефотографировали страница за страницей. Оставалось только быстро положить блокнот в сейф, чтобы его исчезновение не было замечено.

Однако не всегда можно полагаться на любовные чары. На обратном пути счастливой парочке пришла мысль, что расставаться еще рано, и они неожиданно решили вернуться домой к послу. Тогда-то китаец и обнаружил, что сейф открыт, а шифр-блокнот исчез.

Посол немедленно сменил код. У этого хитрого старого лиса имелся запасной, заранее согласованный с Пекином. Таким образом, все усилия бедного шпиона были потрачены впустую.

Но не стоит об этом слишком сильно переживать, зачастую все решает случай.

Как-то русский жандарм наблюдал за человеком, ловившим рыбу на берегу Вислы. В этом не было ничего предосудительного. Почему бы ему не порыбачить? На следующий день он снова был на том же месте. Жандарм, однако, заметил, что хотя рыбак ничего за это время не поймал, но все с тем же упорством продолжал рыбачить, не меняя места.

Увидев его на третий день, жандарм решил приглядеться к человеку поближе. Перед ним был явно не местный житель.

— Как твоя фамилия? — спросил он подозрительного рыболова.

— Я… я… я… Как моя фамилия? Я — Иванов!

— Интересно. А ну-ка, милок, покажи мне свои документы. У нас каждый бродяга называет себя Ивановым.

Рыбак предъявил документы.

— Послушай-ка, милейший, тебе придется пройти со мной! По документу выходит, что ты родился в России. А чего же ты так плохо говоришь по-русски?

— Нет, я родился в Польше, то есть в Германии. Я… я русский, потому что мой отец, да и мать тоже родились в Петрограде! — пытался доказывать жандарму «рыбак Иванов».

Жандарм отвел Иванова в участок и попытался найти его данные в картотеке.

— Ты действительно Иванов?…

— Да, конечно!

— Какое везение! Про тебя здесь кое-что есть. Тебе полагается двадцать четыре удара розгами!

— Этого не может быть. Я в жизни не нарушал закон! За что же мне такое наказание?

— Ну, если ты — Иванов, то все верно, тут нет никакой ошибки. Тебе придется отведать «березовой каши». Причем немедленно. Или, может быть, ты не Иванов?

— Нет, нет. Я действительно Иванов. Мои документы не фальшивые.

— Хорошо. Тогда иди живей сюда и спускай штаны.

— Нет, черт побери. С какой стати меня будут пороть за то, что кто-то по фамилии Иванов заработал розги?

Его схватили, привязали к скамье, в воздухе просвистел внушительных размеров кнут.

— Стойте! Стойте! Я не Иванов.

— Ага! Ну, так кто же ты?

— Меня зовут Борнер, я прусский офицер…

— Понятно, а почему вы ловили рыбу в нашей реке?

— Для развлечения.

— Ах, для развлечения! А что тогда, позвольте полюбопытствовать, у вас в кармане брюк? Вероятно, это приспособление для замера глубины реки вы тоже носите с собой для развлечения?

Борнер понял, что врать дальше бессмысленно. Его арестовали и привели ко мне. Мне он понравился — Борнер забавно рассказал, как жандармы, угрожая поркой, заставили его во всем признаться. Ему удалось выйти сухим из воды, потому что немцы схватили одного из наших людей и нам его пришлось обменять. Почему, в конце концов, мы должны наказывать этого лже-Иванова? Мы, русские, преследуем лишь одну цель — ловить русских, которые работают на противника. Большинство из них были схвачены, хотя царь почти всегда заменял им смертный приговор тюремным заключением или каторгой. Стало почти уже правилом, что мы арестовывали вражеских шпионов, только когда они слишком нам досаждали или если появлялась возможность обменять их на кого-нибудь из наших людей.

Между прочим, теперь я довольно часто встречаюсь с Борнером. Он стал почтенным бизнесменом, и мы нередко заходим с ним чего-нибудь выпить. И когда я напоминаю, как ему повезло, что он не Иванов, то смеется, вспоминая тот давний случай, который вряд ли можно назвать хорошим поводом для нашего знакомства. Я рассказываю ему разные истории о глубине Вислы, но, похоже, это его больше не интересует — он с сосредоточенным интересом смотрит в свою пивную кружку.

Однажды связавшись с секретной службой, человек уже не может высвободиться из ее цепких когтей. Он настолько запутывается в ее сетях и приобретает такую дурную репутацию среди своих соотечественников, что, решив порвать с прошлым, не представляет никакой опасности из-за боязни разоблачения.

Потенциального шпиона тщательно проверяют. Ему дают задание, которое одновременно поручают шестерым или десятерым, те, естественно, ничего не знают о существовании друг друга. Затем ему дают несколько индивидуальных заданий, способы выполнения которых уже известны. Вскоре уже можно составить впечатление о том, насколько он надежен и умел, и только после этого перед ним ставят более сложную задачу.

Платят агенту хорошо, поскольку каждый начальник знает, что через полгода его агент станет работать и на противника, но честно будет служить той из сторон, которая выплачивает ему более щедрое вознаграждение. Россия платила тысячу пятьсот рублей за записную книжку германского штабного офицера и двадцать тысяч рублей за точное описание фортификационных сооружений в Польше. Шпионка, которая под видом спекуляции контрабандными сигарами ездила по Германии с целью добыть различные документы, получила триста рублей.

Некоторые агенты помимо военных документов приносили ключи от секретных сейфов. С них за несколько часов делали дубликаты, после чего оба ключа передавались агенту, один — чтобы вернуть на место, а второй — чтобы он, когда нужно, мог открывать этот сейф.

Секретную информацию не всегда продают. Иногда ее лишь на время предоставляют в наше распоряжение, чтобы мы могли ее перефотографировать. Имелась целая коллекция книжечек размером не больше спичечного коробка, которые представляют собой миниатюрные копии книг или рукописных документов.

Для подготовки агентов у нас существовали специальные школы с ежедневными учебными занятиями. Неспециалисту практически невозможно осознать, насколько велико было германское влияние в России во время войны. Многие политики и другие общественные деятели осознанно или неосознанно работали на германскую разведку.

Германским шпионским центром во время войны была гостиница «Астория» в Петрограде. Здесь работали германские шпионы Зигфрид Рай, Кацнельбоген и барон Лерхенфельд. Вся информация направлялась в Стокгольм, а затем — в Берлин. Все административные должности занимали германские солдаты и офицеры. Их концерн принимал заказы на строительство крепостей по ценам более низким, чем у всех конкурентов, и нес фантастические убытки. Таким образом, они узнавали самые сокровенные военные секреты, которые немедленно передавали через Стокгольм в Берлин.

Российские компании по производству электрооборудования — «Сименс и Хальске», «Сименс Шукерт» и АЕГ, являвшиеся филиалами германского «Электротреста», получали заказы, связанные со строительством российских кораблей. Эти фирмы не только служили источником информации для германского верховного командования, но и выполняли, по документальным данным российского Генерального штаба, определенные задания, вследствие чего завершение строительства военных кораблей во время войны задерживалось.

Хотя компания «Зингер» является американским концерном, ее делами в Европе заправляли немцы. Российскими филиалами компании руководил германский офицер Аугуст Флор, который прекрасно знал, как использовать мощный механизм этой богатой фирмы в интересах германской разведки.

Когда разразилась война, Флор, якобы от имени фирмы, попросил управляющих всеми филиалами, даже в самых отдаленных уголках России, ответить на следующие вопросы: сколько человек ушло на войну? сколько лошадей и крупного скота имелось у населения? каковы настроения большинства населения? сколько человек, подлежащих призыву на военную службу, уклонились от призыва? Такую информацию следовало представить по каждому уезду, по каждому церковному приходу, и собранные данные отправлялись в Германию.

Почти всеми транспортными компаниями, в том числе «Герхардт и Хай», «Книп и Вернер», руководили немцы. Они поставляли ценную информацию о состоянии железных дорог и других путей сообщения, о подвижном составе, о перевозке войск, провианта и т. д. Кроме того, они оказывали германскому командованию помощь, провоцируя беспорядки в войсках и как можно дольше задерживая транспортировку самых необходимых грузов.

После того как немцы постепенно взяли под свой контроль перестрахование, они создали так называемые независимые отделения «Германской перестраховочной компании» в Дании, Швеции и Норвегии, а также страховые компании с участием российских фирм, которые в большинстве случаев фактически принадлежали им. Услуги по перестрахованию предоставлялись в основном тем фирмам, которые занимались снабжением войск, судостроением и перевозкой военных грузов из Америки в Англию.

Таким образом, Берлин узнавал точные данные об объемах производства всей необходимой армии продукции, о количестве построенных кораблей и о времени отплытия конвоев, которые затем самым безжалостным образом топились германскими подводными лодками.

Судоверфь в Вильгельмсхафене имела филиал в Риге. Его директор Рудольф Цизе, который незаконным путем получил российское подданство, поддерживал связь с Германией через посредника в Дании и регулярно передавал информацию о том, какие работы выполняются на его верфи.

Другая рижская фирма, якобы принадлежавшая подданному Дании Колстроффу, воспользовалась морским договором между Данией и Россией, чтобы поставить в Германию лес и шпалы на несколько миллионов рублей, в то время как строительство стратегически важной железной дороги в России не могло быть завершено из-за отсутствия шпал.

Российско-американская компания «Треугольник» по производству изделий из резины и обувная фабрика «Скороход», принадлежавшие немцам, открыто поставляли в Германию через Швецию шины, изделия из резины и обувь.

По указанию верховного командования и полицейского управления фирмы «Треугольник» и «Скороход» наконец были вынуждены объявить о ликвидации, поскольку имелись многочисленные доказательства их связей с Германией. Основными держателями акций этих фирм были барон Краускопф и его зять Утеман — оба германские подданные. Судебным исполнителем был назначен один известный общественный деятель, но поскольку ему было назначено жалование в триста тысяч рублей, он, естественно, изо всех сил старался затянуть производство по делу. То же самое произошло со страховой компанией «Россия», которая через шведских и датских посредников в Германии занималась перестрахованием конвоев, направлявшихся из Америки в Англию.

Борьба против подобных компаний требовала огромных усилий. Так, к примеру, штабу главнокомандующего Северного фронта потребовалось два года упорной работы, чтобы закрыть гостиницу «Астория», которая, как уже выше говорилось, являлась самым настоящим шпионским гнездом немцев.

Вскоре Генштаб обнаружил, что наиболее прочно немцы обосновались в банках. Оттуда они руководили деятельностью всей сети вражеских шпионов в России. Крупнейшая банковская группа — Внешнеторговый банк, Сибирский банк, Петроградский международный банк и Дисконтный банк — полностью контролировалась немцами, равно как и другие коммерческие и торговые банки, являвшиеся филиалами германских банков.

К примеру, Азовско-Донской банк контролировал Мендельсон. До войны он управлял личным состоянием царя, но за месяц до объявления войны был уволен. Влияние немцев не распространялось лишь на Русский азиатский, Волго-Камский и Московский коммерческий банки. И все же в первый из вышеназванных банков немцам удалось внедрить своего человека, некоего Чари.

Наиболее важными были Петроградский международный и Российский внешнеторговый банки. Первый возглавляли сын бывшего министра финансов Вишнеградский и господин Шайкевич, незадолго до этого ставший директором Харьковского отделения; вторым банком руководили камергер и бывший директор казначейства Давыдов и Абрам Добрый. В этих двух и в Азовско-Донском банке была сконцентрирована почти вся экономическая жизнь страны. Внешнеторговый банк принадлежал двум сахарозаводчикам (Александровск и Крюково), производившим примерно половину всего рафинированного сахара. Этот банк контролировал всю торговлю зерном в Поволжье, а также деятельность крупнейшей российской страховой компании. Петроградскому международному банку принадлежали крупнейшие заводы — Коломенский, Исетский и Сормовский, производство пеньки и огромное количество угольных шахт. Этот банк контролировал значительную долю общего производства угля и большой сектор рынка зерна на юге России. Сибирский банк заправлял добычей золота и платины, сибирскими рынками зерна и нефти. Имея неограниченный капитал, эти банки, а через них, конечно, и немцы, полностью контролировали рынки, хотя до войны они работали только с производителями, оптовыми торговцами и покупателями, предоставляя ссуды под залог товаров и продавая продукцию заинтересованным клиентам.

Мы получили от нашего военного ведомства информацию, которую подтвердил один из директоров Юнкер-банка, о том, что в мае 1915 года председатель совета директоров Внешнеторгового банка Давыдов ездил в Стокгольм на переговоры с герром фон М. — одним из крупнейших германских банкиров. Вскоре после этого член правления Петроградского международного банка Шайкевич также отправился в Стокгольм, где у него состоялась беседа с Варбургом. В результате этих переговоров германским управляющим были даны определенные указания (соответствующие документы позже были обнаружены при проверке Международного банка), суть которых, как говорят, была в том, чтобы начать спекулятивные сделки с продовольствием и другими товарами первой необходимости. При этом преследовалась цель взвинтить цены и вызвать недовольство населения в расчете на пробуждение революционных настроений.

И действительно, вскоре после этого, к концу июля 1915 года, в крупных российских городах стали пропадать сахар, мука, уголь и т. д. Одновременно стали расти цены, а с ними росло и недовольство населения. Удар был нанесен внушительный, особенно провинции. Местные власти ряда губерний были бессильны сделать что-либо для улучшения ситуации. Они были беспомощны перед такими влиятельными силами, как банки.

Преступная деятельность многих российских банков, которые выполняли волю иностранной державы, направленную на уничтожение экономического и военного потенциала страны, была разоблачена, лишь, когда суть дела стала известна военному командованию.

Было доказано, что, помимо спекуляции, в ряде случаев было сокрыто, а затем продано за границу большое количество продовольствия и товаров первой необходимости.

Огромные суммы были израсходованы на газету «Воля России», руководство которой осуществлялось из Берлина через Стокгольм. Репортеры этой газеты, вращаясь в правительственных и думских кругах, собирали много важной информации, не подвергавшейся цензуре, а редактор газеты герр фон Хакебуш направлял эти материалы послу Германии в Стокгольме фон Люциусу.

Должен заметить, что здесь приведен лишь ряд фактов неприкрытой шпионской деятельности Германии. Обидно, что пособниками в этом грязном деле выступали не только люди с приобретенным российским гражданством, но и коренные россияне. Как всегда, деньги делали свое дело.