Когда по тем или иным причинам контроль за действиями сотрудника торгового представительства или советского посольства не представляется возможным, часто прибегают к инсценировке ограбления.
В марте 1926 года, когда Красина не было в Париже, его секретарь Волин подвергся подобному «ограблению». Были похищены изобличающие его материалы, что имело для Красина самые неприятные последствия. Вскоре пошли слухи, что Красина пытаются устранить с помощью медленно действующего яда. Ни один из московских чиновников не мог отрицать тот факт, что здоровье Красина значительно ухудшилось. Вспомнили откровенное высказывание Сталина, заявившего, что он против кровопролития, так как если оно начнется, то очень скоро все сведется к принципу «сегодня ты, а завтра я!».
Но в том выступлении речь шла о кровопролитии, а не о более скрытых методах устранения неугодных. Поэтому в Москве друзья не доверяли друг другу, и, даже находясь за границей, люди боялись за свою жизнь. Все это создавало невыносимую атмосферу. Казалось, что даже самоубийство секретаря Зиновьева окружала какая-то тайна. Вмешательство агентов ОГПУ в повседневную деятельность торговых представительств достигло такого уровня, что многие специалисты в области внешней торговли были устранены.
Представитель народного комиссара внешней торговли товарищ Фрумкин в сентябре 1926 года прибыл в Берлин, чтобы успокоить специалистов и восстановить порядок. Но, несмотря на это, Бегге жаловался, что вездесущие шпионы сообщают иностранной прессе о каждом его шаге, и с сожалением констатировал, что не в его власти запереть всех служащих в здании торгпредства.