I.
Ш ерлок Холмс только что возвратился из сыскного отделения, куда его вызывали по одному очень запутанному делу, когда его кухарка Анна подала ему маленький, изящный конверт.
— Барышня какая-то без вас приходила, — пояснила она.
— Вас не застала, так оставила записку.
— Раньше она бывала у меня? — спросил сыщик, разглядывая совершенно незнакомый почерк на конверте.
— Нет, не бывала, кажись! По крайности я не знаю! Очень просила исполнить их просьбу… Видно, горе большое у бедненькой! — ответила со вздохом Анна.
— Почему ты так думаешь?
— Да уж больно бледненькая… и глаза словно наплаканы. Говорит, а голосок так и дрожит.
— Давно была?
— С полчаса назад.
— Ну ладно, ступай!
Оставшись один, Холмс вскрыл письмо и прочел:
«Умоляю вас уделить мне несколько минут. Мне указали на вас; говорят, вы сможете помочь мне. Зайду через час. Если вам будет некогда, то назначьте время. Ольга Николаевна Морашева».
Шерлок Холмс еще раз прочитал письмо, повертел в руках и, положив его на стол, уселся на диван, взяв в руки недочитанную газету.
Сначала он прочел передовицы и телеграммы и принялся было за провинциальный отдел, как вдруг в передней брякнул звонок.
— Вероятно, она! — подумал сыщик.
Действительно, через минуту вошла Анна и таинственно шепнула:
— Эта самая барышня! Звать, что ли?
— Ну, конечно! — ответил Холмс.
В комнату робко вошла хорошенькая девушка, лет двадцати, очень бледная, с красивыми голубыми глазами, как-то наивно и робко смотревшими из-под длинных, темных ресниц. Одета она была со вкусом, очень опрятно, но не богато.
Из драгоценных вещей на ней виднелась только бронзовая брошь и недорогое колечко.
Переступив порог, она вдруг смешалась и покраснела, словно ее поймали на месте преступления.
Холмс быстро встал ей навстречу.
— Я вижу, вы очень стесняетесь! — заговорил он ласково.
— Но уверяю вас, что это совершенно лишнее! Я с удовольствием выслушаю вас и помогу чем в силах.
— Спасибо вам! — тихо проговорила девушка. — Значит, вы выслушаете меня?
Сыщик улыбнулся.
— Садитесь и рассказывайте, — произнес он ласково.
Девушка откинула нетерпеливо упрямую прядь волос, упавшую ей на лоб, села в кресло и заговорила.