Небольшая семейная комната в квартире Карминых. Две боковые двери: одна, налево от актеров, в гостиную, другая, направо, во внутренние комнаты; мебель мягкая, обитая французским ситцем; с правой стороны такой же маленький диванчик и круглый стол. Вечер, на столе свечи.
Явление первое
Нина Александровна сидит в задумчивости и нюхает спирт. Елена в длинной батистовой юбке, в кружевной кофте, уже совсем причесанная, лицо осыпано пудрой, входит из двери справа.
Елена. Что ты, мама? Что с тобой? Опять нервы?
Нина Александровна. Ах, я себя браню, я очень глупо поступила.
Елена. Как, что такое?
Нина Александровна. Ах, Лена, назвала гостей, и старики Белугины будут… Уж коли звать гостей, так надо было хоть занять денег, да…
Елена. Да бал задать?..
Нина Александровна. Бал не бал, а все же надо было приличный вечер сделать… Наговорили всем, что выдаю дочь за миллионера, все приедут в ожидании чего-то особенного… А что у нас?
Елена. Ну, вот мы им этого миллионера и покажем. Чего ж еще?
Нина Александровна. У тебя всё шутки, а мне, право, так неловко, так неприятно!..
Входит Андрей Белугин, во фраке, в руках шляпа, в которой два бархатные футляра.
Явление второе
Нина Александровна, Елена и Андрей.
Елена. Скажите пожалуйста!.. он без церемонии прямо…
Андрей. Ничего-с…
Елена. Куда вы? Подите вон! Сюда без спроса не ходят!
Андрей. Ничего-с…
Елена. Рано, рано еще, видите, я не одета!
Андрей. Это для нас ничего-с.
Елена. Для вас ничего, да для меня…
Андрей. И для вас ничего, потому я в другую сторону смотреть буду.
Нина Александровна. Ах, какой он милый!..
Елена. Ну, что вам надо?
Андрей. Дело есть спешное; я вчера забыл-с.
Ставит шляпу на стол. Нина Александровна с любопытством заглядывает в нее.
Может, деньги нужны-с?..
Нина Александровна. Нет, нельзя сказать, чтобы особенно нужны были…
Андрей. Вы извините, я не с тем, чтоб-с… Всяко бывает-с… Там особенно или не особенно!.. Ну, там фрукты, али вино, али что другое-с, только чтоб самое редкое-с, чего на свете не бывает!.. Вот две теневых.
Нина Александровна подходит к нему, он дает две сторублевые ассигнации.
И, пожалуйста, не жалейте-с… Если еще что понадобится, так только одно слово!
Елена. Мама, ну вот.
Нина Александровна. Taisez-vous![2]
Елена. Faîtes vos préparatifs sans tarder![3]
Явление третье
Елена и Андрей.
Елена. Ну, уходите же! Мне стыдно.
Андрей. Нет, как уходить-с! (Вынимает бумажник и достает из него билеты.) Это вот вам, Елена Васильевна, приданое-с, чтобы не сказали… (Подает билеты Елене.)
Елена. Что такое?
Андрей. Билеты, именные, ваши-с!
Елена. На что мне они, что мне с ними делать?
Андрей. Да что вам угодно. Тут семьдесят пять тысяч.
Елена. Так много!.. Нет, нет, я не возьму!
Андрей. Что за много-с!.. Вы меня обижаете-с!.. Неужели я семидесяти пяти тысяч не стою? Да мне давали за невестами по сту тысяч и больше, да я не брал, а у вас только семьдесят пять-с!
Елена. Нет, мне страшно, я боюсь…
Андрей. Это от непривычки обращаться с этим товаром; а мы так их пошвыриваем довольно равнодушно. (Берет руку Елены и вкладывает билеты.) Чего их бояться-с? Положите их; они будут лежать смирно, ни шуметь, ни бунтоваться не будут, а в случае надобности сослужат вам службу, какую прикажете… Не лишнее-с…
Елена. Мне кажется, что я отнимаю у вас, лишаю вас чего-то, обижаю вас!
Андрей. Не сумлевайтесь, не обидите! У нас, купцов, все расчет, и обидеть нас таки довольно мудрено. Это только мой годовой доход, барыш, прибыль, значит-с; а капитал — он в неприкосновенности.
Елена. Какой вы добрый и благородный человек!
Андрей. Да что такое, помилуйте-с! (Достает из шляпы футляр и подает Елене.) Деньги — это само собой-с, то ваше собственное, про то и говорить нечего; а это прошу принять как подарок от жениха-с!
Елена (раскрыв футляр). Ах, браслет, звезды, бриллианты!
Андрей. Вот извольте надеть сегодня, при свечах-то они и заиграют.
Елена. Но зачем так много бриллиантов! Ведь это очень дорого.
Андрей. А себя-то вы что ж дешево цените! По-моему, так для вас дорогого ничего нет-с! Ведь бриллианту место нужно. Ну, что он значит в магазине в футляре? Да другая и наденет, так ни красы, ни радости, только на бриллианты и смотреть, а не на нее — а коли на вас бриллианты, так они сами радуются; не они вас красят, а вы им цены придаете.
Елена. Merci, merci!.. Как хорошо! Кто выбрал?
Андрей. Сам, у Фульда-с!
Елена. У вас и вкус есть! (Кладет футляр на стол.)
Андрей. Уж по невесте можно судить, что у меня вкус есть-с.
Елена. И остроумие! Поминутно новые достоинства открываются!
Андрей. Теперь, я думаю, скоро наши будут.
Елена. А я еще не одета!
Андрей. Поспеете… Только они не надолго, уж вы не обидьтесь и не удерживайте их; и то насилу уговорил, они только взглянуть… на вас! Так уж вы им во всем блеске!.. Уж я вас прошу-с!..
Елена. Уж не беспокойтесь!.. Это не ваше дело! (Взглянув на Андрея.) Ай, завит!
Андрей. А что же-с?
Елена. Да нехорошо. Ну что за баран!.. Извольте все это уничтожить!
Андрей. Так я, пожалуй, хоть под гребенку-с!
Елена (гладит ему волосы рукой). Волосы такие хорошие!
Андрей (ловит ее руку и целует). Очень я вам благодарен, что интересуетесь! Так а-ля дьябль-с или прикажете а-ля капуль? Нынче в моде-с!
Елена. Да ни a la diable, ни а lа капуль — никак; а просто, натурально!
Андрей. Так точно и будет-с! Сейчас к парикмахеру! А какие вы в этом наряде… Уж очень-с!.. Смертушка моя приходит-с.
Елена. А кто сказал, что смотреть не буду?
Андрей. Да никакой возможности нет утерпеть-с! Вот плечико просвечивает… ведь уж это что такое! Если бы только осмелиться!..
Елена. Что?
Андрей. Устами.
Елена (оглядываясь, подставляет плечо). Ну, целуй и убирайся!
Явление четвертое
Елена, потом Нина Александровна.
Елена. Я богата!.. Это совсем что-то новое, только хорошее! Это как-то поднимает меня, делает солиднее, устойчивее, и немножко… вот мне самой смешно… немножко как будто умнее!
Входит Нина Александровна.
Нина Александровна. Покажи-ка, покажи, что он подарил тебе?
Елена (задумчиво). Вон посмотри, мама.
Нина Александровна. (открыв футляр). Ах, ах, какая прелесть! И как ведь это дорого, должно быть.
Елена. Конечно, дорого; но вот это дороже.
Нина Александровна. Что же, что еще?
Елена (подавая билеты). Вот на, сочти!
Нина Александровна. Билеты Купеческого банка!.. По десяти тысяч!.. Боже мой!.. Лена!.. Пять, шесть, семь!.. (Рассматривает последний билет.) Семьдесят пять тысяч! Ведь это целое состояние!
Елена. Ну, не очень большое, а все-таки состояние. Да, по нынешнему времени, когда деньги так дороги и так нужны, интересны всем, получить такую сумму нам… нам, когда у нас ничего, то есть почти ничего…
Нина Александровна. Ах, Лена, я в себя прийти не могу! Это такая неожиданная радость… радость за тебя, дитя мое!
Елена. Значит, главное сделано. Теперь, что бы впереди ни было, что бы с нами ни случилось, мы с тобой покойны, мы обеспечены! Возьми, убери их — пригодятся на черный день! Видишь, я недаром пожертвовала собой!
Нина Александровна. (целуя дочь). Чудесная, золотая головка!.. Я так рада, так рада… (Взглянув на дочь.) Лена! видно, я малодушнее тебя: я чуть не прыгаю от радости при виде такого богатства, а ты и не улыбнешься!
Елена. Эти деньги — не всё для меня; мне этого мало; я еще молода, мама, я не жила, меня манит жизнь!
Нина Александровна. Конечно, ты все-таки жертва.
Елена. Не то, мама, не то…
Нина Александровна. А что же, друг мой?
Елена. Мама, мы сделаем уговор…
Нина Александровна. Изволь, какой тебе угодно.
Елена. Мама, я скоро буду богатой, независимой женщиной; твои заботы, твоя опека надо мной кончились; но я хочу, чтобы мы с тобой любили друг друга по-прежнему… ну, по-прежнему, как тогда, когда я была еще ребенком! И потому я прошу тебя, чтоб ни одного упрека, ни одного косого взгляда, если…
Нина Александровна. Что «если»?
Елена. За одну только богатую жизнь я бы никогда не отдала себя: я хочу быть свободна!
Нина Александровна. Лена, мне одно только нужно, чтобы ты была счастлива!.. Сумей только быть счастливой!
Елена. Постараюсь. (Обнимает мать.) Мама! я могла бы ведь этого и не говорить тебе, так цени же мою любовь и детскую преданность. Теперь пора одеваться; я невеста и хочу быть красавицей! (Уходит.)
Нина Александровна. Как нынче девушки-то, как посмотрю я, смелы стали, как решительно переступают они этот порог!.. А мы-то, бывало… и себя я помню, и других… сколько дум, сколько гаданий! сколько слез!.. Жизни-то ничего не понимали; выйдешь замуж, муж-то тебя балует, рядит, как куклу, да и вертит, как куклой… Кто-то приехал, кажется. Хорошо, коли кто из близких. (Отворяет дверь в гостиную) А, это Николай Егорыч, свой человек! Пожалуйте, пожалуйте сюда! У нас еще никого нет!
Входит Агишин.
Явление пятое
Нина Александровна и Агишин.
Нина Александровна. Милости просим! Побеседуйте, пока гостей нет, да и Лена еще одевается.
Агишин. Здравствуйте, Нина Александровна! Захлопотались? у вас теперь большая забота!
Нина Александровна. Ну, уж теперь заботы у меня почти нет!
Агишин. Что же так?
Нина Александровна. Благодаря щедрости и благородству милого Андрея Гаврилыча… Он целое состояние, он семьдесят пять тысяч подарил Лене!
Агишин. Еще бы! Иначе и быть не могло. Да то ли еще от него будет! только умеючи повести себя с ним.
Нина Александровна. Как это умеючи?
Агишин. С достоинством. Не радоваться, не удивляться его подаркам, а принимать их равнодушно, с холодностью, как должную дань. Надо ему дать почувствовать, что все его дары — ничто в сравнении с тем счастием, которое вы ему дали. Одним словом, надо его так выдержать, чтобы он с удовольствием возил воду, когда его запрягут. Да, вы создали себе блаженную будущность, Нина Александровна, хотя, надо признаться, вы и не дешево за это заплатили.
Нина Александровна. Я искала блаженной будущности не для себя, а для дочери.
Агишин. Об ней не беспокойтесь: она умна и, вероятно, устроит свое счастье. В ее положении только нужно…
Нина Александровна. Что нужно?
Агишин. Отказаться от идеальных взглядов и полегче глядеть на разные долги и обязанности…
Нина Александровна. Какой вы опасный человек!
Агишин. Слишком много чести для меня. Все, что я могу, краснея, признать за собой — это небольшой практический ум.
Нина Александровна. Но вот и Лена готова, а уж я пойду займусь хозяйством. (Уходит.)
Входит Елена.
Явление шестое
Агишин, Елена и потом Нина Александровна.
Агишин. Честь имею кланяться! Самый ранний гость.
Елена. Как я рада, что еще никого нет. Мы можем поговорить свободно.
Агишин. Вы сегодня обворожительны.
Елена. Да, я постаралась немножко украсить себя, но сегодня не для вас. Я сегодня дебютирую в очень трудной роли и еще робею, еще не уверена в своих силах.
Агишин. Очень естественно: все дебютанты робеют. Это пройдет скоро. Поживете, и сами увидите всю пошлость жизни, тогда будете, поверьте, смелее! Жизнь не стоит того, чтобы над ней задумываться; вся она — не что иное, как комедия.
Елена. Неужли только комедия?
Агишин. И очень, очень несерьезная. Что у вас сегодня?
Елена. Во-первых, будет появление родителей Белугиных, потом наедут наши добрые знакомые. Белугины, разумеется, будут исследовать меня, а наши знакомые — Андрея Гавриловича. Каждому будет интересно подглядеть на лице моем какое-нибудь движение, следы душевной муки или тому подобное; но никто ничего не увидит: я останусь загадкой!
Агишин. Браво!
Елена. Чтобы иметь поболее свободных минут, я распорядилась насчет музыки, будем танцевать с вами. Но, признаюсь, меня все эти церемонии, все эти представления очень утомляют; мне бы хотелось, чтобы эта комедия поскорей кончилась. А для отдыха я сейчас после свадьбы хочу ехать за границу… Как вы находите мой замысел?
Агишин. Бесподобно!
Елена. Я уж говорила вчера Andre: он согласен. Но он, по своим делам, не может уехать надолго; он только проводит меня и пробудет недели две со мной, потом вернется в Москву, а я останусь с maman
Агишин. Я рад за вас, что вам пришло это в голову: это очень счастливая мысль!
Елена. (с волнением) Не угодно ли и вам с нами? Я вас приглашаю.
Агишин. Благодарю вас! Я и сам давно мечтал о такой прогулке. Маменька будет при вас, или вы при маменьке?
Елена. Чему же это мешает? Мама меня никогда не стесняла и вперед стеснять не будет.
Агишин. Это хорошо, что Андрюша едет с вами.
Елена. Почему же?
Агишин. Надо его помаленьку приучать к той роли, которую он… то есть которую вы заставите его играть впоследствии…
Елена. Как жестоки эти слова!
Агишин. Vous l'avez voulu, vous l'avez voulu, George Dandin!..[4]
Нина Александровна (в дверях.). Лена, Белугины приехали. (Уходит.)
Елена. Пройдите вперед или останьтесь здесь. Мама их, вероятно, приведет сюда.
Агишин. Ступайте одни; я пройду здесь и явлюсь в залу. Я ход знаю…
Елена уходит.
Пока дело идет хорошо, а дальше, конечно, пойдет еще лучше. То только и хорошо, то только и удается, что умно задумано. Главное дело составить план, а строить уж не хитро. (Уходит направо.)
Слева выходят Нина Александровна, Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Елена и Андрей.
Явление седьмое
Нина Александровна, Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Елена и Андрей, потом человек.
Нина Александровна. Пожалуйте, пожалуйте, здесь у нас уютная семейная комната, мы уж будем как свои. Я так давно желала познакомиться… так рада…
Гаврила Пантелеич. Н-да-с, хоть нежданно, негаданно, а приходится познакомиться, уж нельзя без этого.
Настасья Петровна. Привел господь!
Гаврила Пантелеич (к Елене). Ну-с, любите да жалуйте, уж какие есть, не взыщите!
Нина Александровна (указывая на диван). Прошу вас!
Белугины садятся на диван; Нина Александровна в кресле рядом с Гаврилой Пантелеичем; Елена и Андрей стоят подле Настасьи Петровны. Гаврила Пантелеич, не обращая ни на кого внимания к громко отпыхиваясь, оглядывает потолок комнаты. Человек подает на подносе чай Белугиным и уходит,
Нина Александровна. Еще не зная и не видя вас, я уже вас полюбила.
Гаврила Пантелеич. За что ж бы это, к примеру, вам полюбить нас?
Нина Александровна. Ах! ваш сын, моя Лена — это так близко и нам… я так люблю мою Лену!..
Гаврила Пантелеич. Ну, то они, а то мы. Конечно, давай бог ладу и нам, а им совет да любовь!
Нина Александровна. Я надеюсь… у Лены такой прекрасный характер… такое доброе сердце!
Елена. Мама, ты приписываешь мне такие добродетели, которых у меня нет.
Нина Александровна. Ах, друг мой, ты еще не знаешь себя, ты так молода!
Настасья Петровна (к Елене). Да, коли вышло у вас такое согласие с Андрюшей, так уж полюбите его… Он у нас такой хороший, добрый. А нам бы глядеть на вас да радоваться… Уж позвольте. (Целует Елену.)
Гаврила Пантелеич. Без любви да без согласия, мол, что уж! А чтоб надо по закону: да боится и да любит жена мужа своего! К примеру, вот мы с Настасьей Петровной тридцать лет прожили, а этой музыки, чтоб караул кричать, не бывало. Выругаешь ее когда под горячую руку — смолчит; после уж разве выговорит, если не по резонту обида. Ну, и измены какой друг другу — это уж избави и храни заступница! Я — топор, она — пила на этот счет, если б что!
Нина Александровна. Ах, если б вы знали мою жизнь с мужем… Я схоронила его три года назад… Ах, это было дружество с первого дня и до конца! Я не утешена после моей потери, и вот только она одна привязывает меня к жизни.
Елена. Мама, кто-то приехал.
Нина Александровна. Поди, Лена, встреть.
Елена уходит, за ней Андрей.
Гаврила Пантелеич (посматривая на потолок и указывая рукой). А в этом месте протекает!
Нина Александровна. Ах, уж и не смотрите: наша квартира такая дурная; мы очень недовольны!
Гаврила Пантелеич. А, к примеру, как плата от вас?
Нина Александровна. Мы платим очень дорого… восемьсот рублей в год.
Гаврила Пантелеич. Н-да, за такие хоромы дорогонько!.. Ну, да и за восемьсот царских палат не наймешь.
Человек (в дверях). Софья Николаевна приехали-с.
Нина Александровна. Ах, простите, мои дорогие, я вас оставлю на одну минуту, на одну только минуту! Мы никого не ждали, но наши добрые знакомые…
Гаврила Пантелеич. Что ж?.. ничего-с, мы и одни посидим!
Настасья Петровна. Вы, пожалуйста, без церемонии… не стесняйте себя..
Явление восьмое
Гаврила Пантелеич и Настасья Петровна.
Гаврила Пантелеич. (вслед Нине Александровне). Об чем это, не слыхать ли? Кажется, все переговорили, все ненужное-то, а нужного-то у нас… не бывало. Стало быть, и говорить… больше не о чем!..
Настасья Петровна. Кажется, она — дама простая и обходительная.
Гаврила Пантелеич. Ахи да охи! Как словно се кто поджаривает!
Настасья Петровна. Ну, как, Гаврила Пантелеич, на твои глаза?
Гаврила Пантелеич. Это чего?
Настасья Петровна. Нареченная-то дочка наша?..
Гаврила Пантелеич. Пышность, форс! Ну, а что там дальше-то — неизвестно.
Настасья Петровна. Уж очень, Гаврила Пантелеич, в ней эта великолепность! И словно как не девушка, а дама какая высокая… как смело матери отвечает! так и отрезала.
Гаврила Пантелеич. Потому что ты — дура! Нынче в том и образование, чтоб за словом в карман не лезть.
Настасья Петровна. Любить-то она его будет ли?
Гаврила Пантелеич. Ну, это старуха надвое сказала… ничего… гонку она ему даст!
Настасья Петровна. Как же это?
Гаврила Пантелеич. По всей видимости, я так думаю: друга себе заведет она, а друг этот самый после сзади мужа будет рожки ему строить, носы наставлять… Чертушка, мол, ты, чертушка, спасибо тебе! Поишь, кормишь жену-то для чужих.
Настасья Петровна. (в слезах) Как же это Андрюша Таню-то сменял?
Гаврила Пантелеич. (грозно). Настасья, аль ты приказ забыла?
Настасья Петровна. (отирая глаза). Молчу, молчу, Гаврила Пантелеич, только что сердце мое надрывается.
Гаврила Пантелеич. Опять?
Настасья Петровна. Нет, нет, батюшка!
Гаврила Пантелеич. А вот что: не пора ли гостям ко дворам?..
Настасья Петровна. Что ты, что ты, Гаврила Пантелеич! Посидим хоть немножко — обидятся.
Гаврила Пантелеич. А коли нам здесь делать нечего, коли мне не по душе! Чего еще, угощенья, что ли, ждать хочешь? Не видывала!..
Настасья Петровна. (закачав головой). Ах, конфуз ведь это!
Гаврила Пантелеич. Опять ты язык свой!..
Настасья Петровна. Ох, молчу.
Гаврила Пантелеич. Ну!
Входят Нина Александровна, Елена и Андрей.
Явление девятое
Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Елена, Андрей и Нина Александровна.
Нина Александровна. Тысячу раз простите, мои дорогие; мне так совестно… я вас оставила!
Гаврила Пантелеич. Ничего-с… Нам, однако, и время… часы поздние…
Нина Александровна. Ах, что вы, что вы! Не обижайте нас!..
Настасья Петровна. Он ведь у меня — сырой человек, Гаврила Пантелеич: они не могут никак долго не привычка-с!..
Гаврила Пантелеич. (кланяясь). Просим прощенья!.. Уж извините-с!
Нина Александровна. Как вам угодно; я стеснять вас не смею. Но позвольте мне сожалеть и надеяться, что в будущий раз… Ах, я и сама к вам!..
Гаврила Пантелеич. Милости просим!..
Нина Александровна. (обнимая Настасью Петровну). Как я жалею, как я жалею!
Настасья Петровна. Вы, пожалуйста, себя не беспокойте. А только что Гаврила Пантелеич, они у нас — такие люди, что им никак невозможно: им стеснительно. Уж позвольте… (Целует Елену.)
Андрей. (подходя к отцу). Сами изволите видеть… Что же вы скажете?
Гаврила Пантелеич. (у двери). Ну, что уж! Ослепли, братец, вот как! Настасья Петровна…
Настасья Петровна. Иду, иду, Гаврила Пантелеич… (Обнимаясь с Ниной Александровной.) Им, знаете, Гавриле Пантелеичу, часик посидеть — и довольно. А то уж снять сюртук да отдохнуть требовается.
Идет Нина Александровна, Елена и Андрей за нею.
Куда же вы, зачем беспокоитесь?
Нина Александровна. Нет, уж я вас провожу… Ах, как мне больно, как мне больно!..
Настасья Петровна. Ну, так уж Андрюша-то с Еленой Васильевной пущай останутся, пущай забавляются…
Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна и Нина Александровна уходят.
Явление десятое
Елена и Андрей.
Андрей. Вы думаете, Елена Васильевна, что я не понимаю, что я вас не стою, что это одно только счастье мне необыкновенное-с?
Елена. Ну, это как знать, кто кого стоит!
Андрей. А и во мне есть-с (ударяя себя в грудь), ого есть-с… разве только не захотите обратить внимания!
Елена. Поживем, так узнаем друг друга!
Андрей. А только теперь я очень конфужусь, провалиться, кажется б, сквозь землю! Все на меня смотрят а я ни повернуться, ни слова сказать… Стакан чуть не уронил, чай на какую-то даму на платье пролил.
Елена. (смеется). Это ничего… Конечно, лучше стаканов не ронять и платьев не обливать! А конфузиться нечего: как умеете, так и держите себя!
Андрей. Я это понимаю-с!
Елена. Приободритесь, имейте побольше достоинства, ведите себя просто, как всегда! Ведь все это страшная пустота: болтают, сплетничают, говорят пошлые любезности или пускают шпильки друг в друга…
Андрей. Уж я теперь вооружусь! А вот я сейчас для куража стакан шампанского выпью. (Целует руку Елены.) Поддержали вы меня-с.
Елена. А вот много поцелуев и вообще нежностей я не люблю! Да еще вам приказ: не извольте гоняться за мною, держитесь подальше!..
Андрей. И не подойду теперь! (У двери.) Человек! Дай-ка, братец, сюда бутылочку шампанского.
Елена. Когда будем танцевать, можете только кадриль…
Андрей. Слушаю-с…
Елена, кокетливо ударив его по плечу веером, идет быстро в гостиную.
Андрей (ловит ее и целует ее руку). Не могу! Последний раз!
Елена уходит.
Андрей. Эх, вся эта канитель — и к чему? Тоска здесь смертная… Взять бы саночки, да в Стрельну на своих серых!.. Эх, мороз-морозец, аленькие щечки!..
Входит Агишин.
Явление одиннадцатое
Андрей, Агишин и человек с бутылкой шампанского.
Андрей. А, вот он! Поди-ка сюда! (Горячо схватывает Агишина в объятья.)
Агишин (освобождаясь). Стой, стой, задавишь!
Андрей (ударяя ею по плечу). Эх вы, слабость, хилость!.. Ха, ха, ха!..
Агишин (пожимаясь). Эка сила и свежесть у них, у чертей, завидная!
Андрей. Садись, выпьем. (Сажает на диван. Человеку.) Ну-ка, послужи; налей нам, да и убирайся, а бутылку оставь!
Человек наливает и уходит.
Андрей. Ну-ка, давай по душе… (Чокаются и пьют.) Скажи-ка ты мне, ты, человек разумный, образованный: любит она меня или нет?
Агишин. Если теперь еще не любит, то потом уж полюбит непременно!..
Андрей. Почему так?
Агишин. Потому что свежесть, сила — чего же еще! Уж как там ни финти перед женщиной, а коли натуры мало, так не много возьмешь! А у вас этой здоровой любви…
Андрей. Да уж, брат, душу ли за нее положить, в охапку ли взять покрепче — уж этого у нас так-то много, что и девать не знаем куда.
Агишин. Все это хорошо, а совесть-то у тебя есть? Когда же мы?..
Андрей. Что же это? Насчет чего?
Агишин. А прощанье с холостой жизнью — холостая пирушка? У невест бывает девишник, а мы мальчишник сделаем!
Андрей. И разотлично! Так распорядись. Хочешь-у меня дома, а то так за Крестовскую! Только, чтобы уж вприсядку с тобой танцевать. (Ударяет его рукой по плечу.)
Агишин. Ой, ой! Уж ты выражай чувства как-нибудь иначе, а не дерись!
Андрей. Ну, теперь пойду приглашу танцевать какую-нибудь барышню, куражу довольно! Только все кислота какая! (Уходит.)
Агишин. Мил, мил! Ну, что за Андрюша у меня! Только какие у них длани!.. Вот этак, сохрани бог, попадешься! Нет, тут подумаешь!
Входит Елена.
Явление двенадцатое
Агишин и Елена.
Елена (опускается на диван). Я бешусь… Я просто зарыдать готова!..
Агишин (садится рядом). Что с вами?
Елена. Я совсем не выдерживаю своей роли: я или раздражительно весела, или не слышу, что говорят мне!
Агишин. Что за ажитация! Я от вас не ожидал. Будьте благоразумны.
Елена. Но из чего же я бьюсь, из чего же я бьюсь, скажите?
Агишин. Из того, чтобы приготовить себе приятную жизнь в будущем.
Елена. Я вас возненавижу!.. Ведь все это фразы, холодные фразы. Я еще не так пала, чтобы притворяться по холодному расчету!.. Где же мне поддержка? Где же та страсть, ради которой я играю комедию? где же она… моя опора? Ведь иначе я должна презирать себя!
Агишин (берет ее руку). Чего же, чего же вам нужно? (Целует ее руки.) Я люблю вас, люблю больше своей жизни, но разве здесь место, здесь время…
Елена. Ну, вот только мне и нужно, только мне и нужно!.. А то я изнемогаю! (Шепотом.) Давно бы, Давно…
Агишин (целуя ее руки). О, целая жизнь не стоит этой минуты!
Андрей показывается в дверях и уходит.
Елена (заметив Андрея, встает). Он видел!
Агишин. Ничего, пусть привыкает… Приласкать немножко — вот и все! (Уходит.)
Елена. Но все-таки надо поправлять дела… Теперь у меня опять силы, и вот сейчас проба!
Отходит к стороне. Входит Андрей.
Явление тринадцатое
Андрей и Елена.
Андрей (не замечая Елены). Мне почудилось, мне почудилось!.. (Хватает себя за голову.) Нет, я видел здесь, здесь… Господи! или в самом деле почудилось, что ли!
Стоит в задумчивости. Елена подходит к нему сзади.
Елена. Об чем, об чем? Разве женихи задумываются?
Андрей молча смотрит на нее.
Что за грозная туча на челе вашем?
Андрей. Так, мне что-то почудилось или померещилось!
Елена (хохочет). Ха, ха, ха! Не то ли, что у меня Агишин руки целовал? Ха, ха, ха! Извольте сейчас его вызвать на дуэль! Хотя я еще и не ваша, хоть он, как старый знакомый, мог горячо пожелать мне счастья и целовать мои руки, но вы вызовите его на дуэль и убейте, убейте непременно!
Андрей. Коли так-с, извините!
Елена. Ах, как это мило! Он ревнив, он… Отелло! (Смеется.) Это мне нравится. Значит, он и вперед будет ревновать, а кто ревнует, тот любит!
Андрей. Вот все и свалилось! Вы все можете — я погубить, и осчастливить человека! (Берет руку и целует.) Эта ручка-с… ну, одно слово, ваш-с — что хотите, то со мною и делайте!
За сценой музыка.
Елена. Пойдемте танцевать.