За март, за омысл смерти,
За сонные тысячелетья грань —
И волхв за тканью, канувшею нежно в трилистнике одеянья вод,
Ведет поутрий плуг по лугу
У влагоды восстановленных весн.
И в горло то, как в горнее легко
Слывет словами русл игралье,
Не зарастет росяный русый цвет
В сквозную звучь зовучих чет
И деревенских пряжь
И осенесь русалье
И жаркая по солнцеросту ветвь
Красная Поляна