I. Кальпурния, жена Юлия Цезаря
Кальпурния была четвертая жена Юлия Цезаря. С Коссуцией, известной богатой наследницей, Цезарь был обручен с самого раннего возраста, но, женившись, он скоро с ней развелся. Вторая его жена была Корнелия, дочь Синны; эта женитьба дала Юлию Цезарю возможность очень выдвинуться вперед. В ту эпоху он был еще юношей. То было страшное время для римлян: Силла наводил ужас на всех граждан. Проницательный взгляд диктатора тотчас же увидал в юноше Цезаре будущую знаменитость; притом же Силла подозревал молодого человека, которому приходился дядей Марий, известный агитатор плебеев. Затем необходимо знать, что Синна, жена Юлия Цезаря была дочь Синны, врага Силлы. Последний приказывал Цезарю прогнать жену; такой же приказ был дан и Помпею. Помпей повиновался, но Цезарь наотрез отказал. Силла страшно разгневался и отдал повеление конфисковать имущество Юлия Цезаря и его жены. И это не помогло: Юлий Цезарь не хотел разводиться с Синной. В конце концов Силла отдал приказание убить Юлия Цезаря. Но последний, при помощи своих многочисленных друзей, скрылся и тем избег мести диктатора. Между тем в Риме все взволновались, узнав об участи, постигшей их любимца, и приступили с просьбами к Силле помиловать Юлия Цезаря. Осажденный народом, патрициями, даже весталками, Силла, наконец, должен был уступить.
— Вы непременно этого хотите, — вскричал Силла, — пусть будет по вашему, но помните — в Юлии Цезаре таится много Мариев.
После смерти Корнелии, Цезарь женился в третий раз на дочери Помпея Руфо. Помпея была в полном расцвете юности и красоты, очень благосклонно слушала любовные речи Публия Клавдия и, наконец, отдалась ему; вскоре произошел великий скандал. Мать Юлия Цезаря, Аврелия, давно наблюдала за влюбленными. Между тем настал праздник Доброй Богини, устроенный в доме Цезаря. На этот праздник могли являться только женщины; вдруг разнесся слух, что влюбленный Клавдий, переодевшись женщиной, пришел в дом и где то уединился с Помпеей. Этот слух, конечно, не замедлил дойти до Юлия Цезаря.
— Какой вздор! — вскричал он, — разве можно в чем нибудь подозревать жену Юлия Цезаря!
Однако, не смотря на эту фразу, он вскоре развелся с Помпеей. Кальпурния была его четвертая жена. Редкая красота и грация молодой девушки покорили сердце Юлия Цезаря. С пылом влюбленного он начал безрассудно срывать цветы, так называемого, медового месяца. И случилось то, что обыкновенно бывает в таких союзах: Юлий Цезарь мало-помалу охладел к своей жене. Кальпурния стала замечать, что ее супруг уже далеко не тот, каким был прежде. И действительно, в Юлии Цезаре чувство тщеславия заменило страсть. Кроткая и умная Кальпурния покорилась своей участи. Она поняла, что великий человек, каким она считала мужа, не может довольствоваться любовью к женщине и домашним очагом. В это время Юлию Цезарю было уже под сорок лет. Кстати сказать, он был очень недурен собой: высок ростом, прекрасно сложен, с выразительной физиономией и элегантными манерами. Это уже не был юноша времен Силлы; его характер более или менее обозначился, и стали проявляться весьма недюжинные способности. Кроме того он отличался добротой и великодушием; двери дома Юлия Цезаря и его кошелек были открыты для всех, с ним никто не мог соперничать в расточительности и в искусстве делать громадные долги. Женщины его обожали, а народ был искренно к нему привязан. Пройдя школу Элоквенции Вроде, он скоро зарекомендовал себя в восточной войне; затем в Риме устраивал спектакли и различные народные игры, что значительно увеличивало количество его друзей и сторонников, которые выбрали его на высшую должность (pontefice massimo). Потом он получил губернаторство в Испании, где также зарекомендовал себя, как гениальный воин. Возвратившись из Испании в Рим, он нашел его беспорядочно разделенным на многие партии. Цезарь задумал соединиться с Помпеем, который пользовался славой знаменитого воина, и с Крассом, обладавшим несметными богатствами, и с ними двумя управлять республикой. Этот союз известен в истории под именем первого триумвирата. Цезарь, как говорит историк, при самом начале уже задумал избавиться от товарищей и взять в свои руки власть. Между тем трое правителей решили скрепить свой союз брачными узами. Таким образом состоялось бракосочетание Цезаря с Кальпурнией, отец которой, Кальпурний Пизоне, был назначен на следующий год консулом, а дочь Помпея вышла замуж за Сципиона, сенатора с большим влиянием; Юлия же, дочь Цезаря, сделалась женою Помпея.
— О республика! — вскричал тогда смелый Катон, — ты начинаешь служить посредницей для бракосочетаний, а твои провинции и консульства поступают в приданое!
Вскоре после женитьбы Цезаря на Кальпурнии, он с ней расстался. Он задумал присоединить Галлию к римской республике. Здесь вполне проявилась его удивительная энергия и гениальность неутомимого воина. Во главе своих легионов он проходил горы, леса, переправлялся через реки; во время самого утомительного похода диктовал по несколько донесений в сенат, командовал войском, как самый искусный генерал и храбро сражался, как рядовой солдат. В продолжение десяти лет, проведенных им в Галлии, он осадил восемьсот городов, присоединил к Риму триста различных народов и покорил три миллиона людей. Победы Юлия Цезаря не могли сравниться с победами ни одного римского генерала: ни Фабия, ни Метелла, ни Сципиона, ни Помпея. Последний оставался один господином в Риме. Слыша от всех лестные похвалы Цезарю, Помпей стал завидовать ему и в душе глубоко возненавидел победителя Галлов. В это время третий член триумвирата, Красс, воюя против парфян, умер; таким образом правителями Рима остались двое: Цезарь и Помпей. Единственный узел, связывавший их обоих, была Юлия, дочь Цезаря, жена Помпея, но и она умерла. Помпей, заручившись помощью сената, возымел намерение отрешить Цезаря от командования легионами. Но Цезарь предвидел этот маневр своего товарища: перейдя Рубикон, он направился к Риму и торжественно вошел в город. Помпей, видя окончательно не удавшимися свои планы, убежал в Бриндизи, а оттуда в Грецию. Кальпурния после девятилетней разлуки опять увидалась с мужем. Но коротко было это свидание. Цезарь по необходимости приехал в Рим, для того, чтобы свергнуть своего соперника. В Фарсале он окончательно разбил Помпея, затем, при помощи изменника Толомея, избавился от тщеславного товарища. После этого Цезарь задумал присоединить Египет к Риму. В это время египетская королева Клеопатра была в полном расцвете своей необыкновенной красоты. Цезарь влюбился в Клеопатру и влюбился так, как никогда не влюблялся ни в одну женщину. В продолжение девяти месяцев он был в Александрии, точно в тумане. В объятиях красавицы египтянки он забыл не только Рим, но и весь Божий мир. По свидетельству всех историков без исключения, Клеопатра, действительно, была прелестна в полном значении этого слова. Увлечение Цезаря, разумеется, не могло быть тайной для Кальпурнии, — услужливые приятельницы не замедлили сообщить ей о поведении ее супруга. Самолюбие молодой женщины было глубоко оскорблено; но гордая Кальпурния никому не поверяла своих чувств, избегала общества и одна, сидя в своей комнате, предавалась терзавшему ее горю. Но Цезарь был не из таких людей, которые окончательно теряют энергию под влиянием страсти к женщине. Будто освободившись от глубокого сна, вырвался он из объятий Клеопатры и во главе своих легионов, как громовая стрела, упал на врага Фарнака (в Понто), наголову разбил его и написал в сенат свое знаменитое донесение: «пришел, увидел, победил (veni, vidi, vici)»; потом отправился в Африку, разбил помпеян и обратил Нумидию в римскую провинцию. После всех этих побед он возвратился в Рим, где его ожидали небывалые триумфы. Сенат декретом установил сорок дней народного празднества в честь Юлия Цезаря; при входе в храм Юпитера была поставлена статуя Цезаря во весь рост, внизу, в ногах ее, изображен весь мир. Триумфатор ехал в Капитолий на колеснице, запряженной четырьмя белыми лошадьми, — честь, которой удостоился лишь один Камилл, спаситель Рима. Его колесницу сопровождали закованные в цепи знаменитые пленники, герои Галлии. По тогдашним обычаям войны египетская королева Клеопатра должна была бы находиться в числе закованных пленников, но победитель поступил совершенно иначе. Клеопатре был отведен дворец, находившийся по ту сторону Тибра, окруженный тенистыми деревьями, за заставой Портезе. Место Клеопатры заняла ее родная сестра и соперница, египетская принцесса Арсиноя; эту несчастную девушку Юлий Цезарь принес в жертву своей самолюбивой любовнице.
Среди египетских пленных была принцесса Арсиноя.
Триумф, который устроили граждане Юлию Цезарю, не поддается никакому описанию. В продолжение нескольких дней народу раздавали деньги, пшеницу, прованское масло; все бедные получили содержание на целый год. На площадях и улицах было поставлено 22 т. столов, за ними помещалось 200 тысяч человек, которые ели и пили вина, сколько хотели; кроме того, повсюду устраивались танцы, борьба атлетов и гладиаторов, битвы слонов, морские маневры и т. д. Триумфатор в эти дни разъезжал по городу, коронованный цветами, окруженный клиентами и друзьями; в свите его находилось сорок слонов, которые ночью убирались зажженными факелами. Лишь только окончились празднества, как Цезарю донесли, что побежденные им помпеяне снова подняли голову в Испании. Юлий Цезарь с свойственной ему энергией бросился туда, разбил и окончательно рассеял врагов. Возвратившись в Рим, он забрал власть в свои руки. Никто не смел идти против его воли; провозглашенный диктатором, он сделался абсолютным владыкою республики. Сенат был ему совершенно предан и без всякого противоречия исполнял все приказания диктатора. Цезарь удостоился даже божеских почестей: его назвали Юпитер Юлий и «Dio invitto». В Риме и провинциях были построены в честь его храмы, где приносились жертвы. Его жена, Кальпурния, также пользовалась большой популярностью. С ее красотой соединялся ум, рассудительность и красноречие. Жена диктатора служила образцом добродетели для всех римских матрон. Почести, оказываемые ей и ее мужу, не сделали ее гордой и недоступной, как это обыкновенно бывает: Кальпурния осталась такой, какой она была — доброй, кроткой и простой женщиной. Но душевное спокойствие этой замечательной женщины постоянно нарушалось бестактным поведением ее мужа. Юлий Цезарь сначала скрывал пребывание Клеопатры в Риме в его вилле, по ту сторону Тибра, потом стал открыто говорить об этом и, наконец, дошел до того, что публично говорил о своей любви к Клеопатре и стал показываться с нею на улицах Рима. Клеопатра, с своей стороны, дошла прямо до нахальства. Окруженная многочисленной свитой, она, в колеснице под балдахином, с сыном Юлия Цезаря Цезарионом, торжественно разъезжала по улицам города. Мало того: Цезарь воздвиг форо и в нем храм Венеры, где красовалась статуя Клеопатры.
Этим скандалом диктатор задел самолюбие не одной своей жены Кальпурнии, но и большей части римских патрициев. Враги Цезаря стали распускать слухи, что он хочет жениться на египетской королеве, перенести резиденцию на восток и оттуда вместе с Клеопатрой царствовать над римлянами. Эти слухи значительно увеличили количество врагов Юлия Цезаря, по преимуществу среди патрициев. Народ любил диктатора; плебеи видели в нем мстителя Мария и защитника против всемогущих патрициев. Последние, напротив, ненавидели Юлия Цезаря и не могли ему простить того, что в нем одном сосредоточивалась власть, которая принадлежала каждому из них. Составился заговор, и римская аристократия решила убить диктатора. Во главе этого предприятия стал Касс и впоследствии привлек Марка Брута, одного из добродетельнейших граждан Рима, уверив его, что убийство Юлия Цезаря есть единственное средство, чтобы освободить отечество от тирана. Этот Брут был чуть ли не единственный человек, которым руководили патриотические чувства; остальные заговорщики были просто завистливые честолюбцы. Марк Брут пользовался любовью Юлия Цезаря, как его собственный сын. Вступив в число заговорщиков, Марк Брут привлек в заговор многих знаменитых граждан Рима, в числе которых, история называет известного богача Деция Брута, Лигария, также пользовавшегося большим влиянием среди римских патрициев, Требония, Каска и мн. др. Было решено убить Цезаря в то время, когда он будет идти в сенат в мартовские Иды, т. е., 15-го марта 43 года до Р.X. Между тем некоторые из народа проведали, что затевается что-то недоброе для диктатора. Авгуры советовали Юлию Цезарю быть осторожнее в Мартовские Иды, но Юлий Цезарь не обратил на это никакого внимания. Вечером, накануне убийства диктатор ужинал у Лепида, и между прочим разговор зашел о смертном часе.
Цезарь и Клеопатра.
— Какую бы ты смерть предпочел? — спросили Цезаря.
— Самую неожиданную, — отвечал он.
Несчастный диктатор и не думал, что ему скоро придется умереть так, как он желает. После ужина он ушел домой, разделся и лег спать. В полночь вдруг поднялась буря, задрожали двери и окна; Юлий Цезарь проснулся и, увидя, что спавшая около него Кальпурния дрожит, как в лихорадке, разбудил ее.
— Что с тобой? — спросил он жену.
— О милый! — отвечала Кальпурния, — мне приснилось, будто тебя убили в моих объятиях.
Утром, когда Цезарь стал одеваться, чтоб выйти из дома, Кальпурния умоляла его остаться. Приглашенные Кальпурнией авгуры и медики также не советовали диктатору в этот день выходит из дома. Таким образом было решено отложить заседание сената. Между тем заговорщики собрались в доме Кассия, откуда вышли все вместе, для того, чтобы сопровождать сына Кассия, получавшего в этот день тогу вериле[1]. Придя на форум и затем в портик Помпея, вблизи которого, по обычаю Курии, было назначено собрание сената, заговорщики стали здесь ожидать Юлия Цезаря. Видя, что диктатор не появляется, они отправили к нему Деция Брута, поручив ему употребить все средства, дабы Юлий Цезарь вышел из дома. Деций Брут, после Марка Брута, пользовался более других расположением диктатора. Заговорщик пришел в дом Цезаря именно в то время, когда последний посылал своего приятеля, Марка Антония, чтобы заседание сената было отложено на другой день. Услыхав все это, Деций Брут стал говорить диктатору, что стыдно придавать значение бабьим россказням; к этому Деций прибавил, что сенат в это заседание решил объявить Юлия Цезаря королем всех провинций вне Италии; затем указал на неблагоприятное впечатление, которое должно было произвести на сенаторов известие, что причина несостоявшегося заседания заключается в дурном сне Кальпурнии. Эти последние слова убедили Юлия Цезаря: он поклонился Кальпурнии и вышел в сопровождении Деция Брута и Марка Антония. Между тем заговорщики уже распределили свои роли: Деций Брут и Требоний должны были задержать Марка Антония вне Курии; другие заговорщики, окружив диктатора, как будто воздавая ему почести, сопровождали его в здание до самого кресла. Один из заговорщиков, по имени Цимбро, начал просить диктатора, чтобы он возвратил его брата из ссылки другие, поддерживая просьбу товарища, окружили Цезаря и стали целовать его руки, ноги и лицо. Юлий Цезарь, желая избавиться от просителей, встал с кресла и имел намерение удалиться. Тогда Цимбро подал сигнал и заговорщики быстро сорвали тогу с плеч диктатора. Последний вскричал, что это уже не просьба, а насилие; в это время Каска ранил Цезаря в горло. Цезарь отбил руку убийцы и в свою очереди ранил его бывшим у него в руках карандашом.
— Злодей Каска, что ты делаешь? — вскричал он.
Но тут заговорщики окружили Юлия Цезаря и стали наносить ему со всех сторон удары. Кассий его ранил в лицо, Деций Брут в голову. Несмотря на то что безоружный Юлий Цезарь был окружен со всех сторон, он защищался чрезвычайно храбро, но вдруг среди убийц он увидел Марка Брута.
— Как! и ты, Брут, сын мой, против меня! — проговорил он, опустив руки и закрывая тогой лицо. Убийцы, конечно, его докончили. Некоторые историки говорят, что Юлий Цезарь упал к статуе Помпея, но это не совсем точно: диктатор упал близ статуи того, кто так горячо добивался быть владыкою мира. Кальпурния между тем была в страшном беспокойстве. Вскоре после того, как ее муж ушел из дому, прибежал раб и умолял ее послать воротить диктатора, так как ему грозит большая опасность. Это сообщение раба еще более усилило тревогу Кальпурнии, хотя она тотчас же послала воротить мужа, но было уже поздно, — вскоре принесли окровавленный труп Юлия Цезаря. Несчастная Кальпурния с рыданием бросилась к убитому мужу, громко обвиняя себя в том, что не сумела оставить его дома. Отец Кальпурнии, Пизоний приказал перенести тело Юлия Цезаря на форум, чтобы там его мог видеть весь римский народ. Вскоре явился сенат, магистрат, войско и толпа граждан. Смерть Юлия Цезаря глубоко поразила Кальпурнию. После рокового дня она уже не искала никаких развлечений и удовольствий и скромно провела остаток своих дней в доме Марка Антония, лучшего друга ее покойного мужа; Марку Антонию вдова отдала все свои богатства для того, чтобы они послужили средством к отмщению убитого диктатора. Таким образом серия римских императриц, между которыми мы найдем много порочных и преступных, открывается женщиной вполне добродетельной.