Нерон вступил на престол 17-ти лет и также выказал себя вначале вполне либеральным. Он послал в сенат программу, по которой думал царствовать с полным милосердием и справедливостью. Когда ему подносили к подписи смертный приговор, он восклицал: «Боже, как бы я хотел не уметь писать!» Сенату он предоставил полную свободу действия; налоги уменьшил, а некоторые совсем уничтожил. Словом сказать, первые пять лет царствования Нерона отличались полной справедливостью. Тем не менее кровавые события продолжали совершаться в государстве. Агриппина, тотчас же по вступлении на престол ее сына, приказала заключить в тюрьму Нарцисса и уморить его голодом. По ее же распоряжению, тайно от Нерона, был убит азиатский проконсул Юний Силан. Это преступление было допущено в виду того, чтобы удалить Юния Силана, как опасного свидетеля убийства его брата, совершенного также по распоряжению Агриппины. Эта жестокая и гордая женщина хотела управлять и сенатом: часто у себя в доме она собирала его членов, выслушивала декреты и прения. Она также возымела намерение распоряжаться в трибунале вместе с своим сыном и давать аудиенции посланникам, но ее отговорил Сенека. Агриппина скоро заметила, что знаменитый философ Сенека и Бурр имеют большое влияние на Нерона; вследствие этого она завела сильные интриги, в которых в особенности отличился отпущенник Паллант. Первое время Нерон не мешал действиям матери, но, когда он увидал, что его родительница хочет окончательно забрать власть в свои руки, он начал выказывать неудовольствие как ей, так и ее клеврету Палланту. Сенека и Бурр, заметив это обстоятельство, начали способствовать еще большему несогласию, имея в виду совсем уничтожить деспотизм Агриппины. Нерон, в свою очередь, стремился освободиться от опеки. Агриппина не могла не заметить, что сторонники Сенеки, молодые люди Сенецион и Оттон, действуют вопреки ее желанию, и стала выговаривать сыну, напоминая ему все то, чем он ей обязан. Упреки матери надоели Нерону, и он, в конце концов, перестал обращать на них внимание. Хитрая Агриппина быстро переменила тактику и, вместо упреков и горьких слов, старалась действовать на сына ласками и кротостью. Друзья Нерона советовали ему не верить этим нежностям родительницы, и он, мало-помалу, грубо отшатнулся от матери, а ее фаворит, Паллант, был уволен от должности. Тогда Агриппина, если так можно выразиться, осатанела от злобы. Для того, чтобы наказать неблагодарного сына, она грозила сделать донос на всех министров, способствовавших удалению от трона законного наследника Британника. Но и эта угроза не послужила ни к чему, — напротив, была причиной ее собственной гибели и смерти Британника. К гибели последнего немало еще послужило и следующее обстоятельство. Один раз Британник был приглашен петь в императорский дворец: его хотели представить перед всеми в смешном виде; но молодой человек прекрасно пел, жалуясь на то, что у него отняли государство, и вообще произвел глубокое впечатление на всех присутствовавших. Тогда Нерон окончательно вскипел злобой и, чтобы избавиться от опасного соперника, поручил его заботам знаменитой отравительницы Локусты. Первый опыт отравы был неудачен, за то второй произвел желаемое действие. Проглотив несколько ложек супа, Британник сперва лишился языка и вскоре умер. Нерон, конечно, остался равнодушен и объяснил смерть Британника болезнью. Октавия была в полном отчаянии, оплакивая своего брата; Агриппина также, не шутя, повесила голову: она почуяла, откуда дует ветер, и поняла, что ей надо ожидать того же, что сделали с Британником. В ту же ночь отравленный был похоронен, — император говорил, что он не хочет печалить народ траурной церемонией. Локуста получила хорошее вознаграждение и даже открыла школу отравителей: в этой школе обучалось много римских юношей. Имущество Британника было разделено между гражданами, знавшими о преступлении, чтобы заставить их молчать; часть его получили Сенека, Бурр и Агриппина. Последняя приняла другой образ действий. Лаская Октавию, она заискивала в дружбе между военными и щедро разбрасывала деньги солдатам. Нерон тотчас же заметил этот маневр своей матери. Он лишил ее почетной стражи, которая состояла при ней, как при императрице-матери, и велел ей выехать из дворца в одну из деревень, лежащих близ Рима. На этот раз страшная Агриппина была покинута всеми. Между тем Домиция, племянница Нерона, враг Агриппины и Юлия Силана, наружно разыгрывавшая из себя ее друга, сделала донос на Агриппину. Наряд сообщил Нерону, что мать желает свергнуть его с трона и соединиться с Рубеллием Плавтом, племянником Августа. Нерон страшно перепугался, услыхав этот донос и задумал тотчас же убить Плавта и мать; он хотел также отрешить Бурра от командования преторианцами, считая его сообщником Агриппины, но Сенека уверил его в противном. И сам Бурр заявил, что готов убить каждого, кто осмелится сказать, что он участвует в заговоре с Агриппиной; между прочим он просил Нерона, чтобы тот выслушал оправдание своей матери. Нерон согласился и в присутствии его Сенека и многие отпущенники задавали вопросы Агриппине. Последняя, оскорбленная до глубины души, что ее подвергли допросам людей низкого звания, отвергла обвинение и, вместе с тем, напомнила Нерону, что она для него сделала. Затем, добившись свидания с сыном, окончательно убедила его в своей невинности. Вследствие этого многие были приговорены к ссылке и к смертной казни; спасся только один Парид. Все пошло по прежнему: опять начались празднества, банкеты и оргии; Нерон развлекал себя на берегу Тибра с молодыми вакханками. Переодетый рабом, он часто ночью ходил по улицам, посещал таверны и грязные вертепы, разбивал лавочки, делал разные насилия и убивал всякого, кто становился ему поперек дороги. Его компаньоны, само собою разумеется, от него не отставали; в целом Риме нельзя было найти дома, который был бы вполне безопасен. Надо знать, что около театров и вообще публичных увеселений в то время, как и теперь, назначались отряды солдат для наблюдения за порядком; веселившийся император присоединял к своей шайке эти военные отряды и забавлялся, как самый испорченный школьник: он и его друзья бросали град камней в окна театра, и когда обезумевший от страха народ бежал вон, спрятавшиеся повесы бросали ему вдогонку камни; таким образом был ранен в голову один претор. Между тем случилось обстоятельство, послужившее к окончательной гибели Агриппины. Нерон страстно влюбился в матрону Поппею, мать которой была убита Мессалиной. Поппея была красавица в полном смысле этого слова и обладала застенчивостью, что еще более придавало ей прелести. Она редко показывалась в публике; ее почти всегда видели полузакутанной. В сущности, Поппея вовсе не была добродетельна; напротив, она отличалась тщеславием и весьма нестрогой нравственностью, не видя разницы между любовником и мужем. Она вышла замуж за Оттона, потому что он был богат и в славе. Оттон часто восхвалял необыкновенные прелести своей супруги Нерону, так что император, наконец, пожелал видеть Поппею. Оттон представил ее императору во дворце; Нерон страстно влюбился в Поппею, тотчас же удалил ее мужа от двора, а потом назначил губернатором в Лузитанию (Португалия). Поппея не довольствовалась ролью любовницы императора, — ей хотелось, чтобы он сочетался с ней законным браком. Она прибегла к разным хитростям с целью усилить страсть Нерона. Но, видя, что ее маневры не удаются по милости жены и матери Нерона, стала употреблять все зависевшие от нее средства, чтобы побудить Нерона убить свою мать; Поппея подсмеивалась над ним, говорила, что Агриппина играет им, как ребенком, употребляла все искусство женского кокетства, — слезы, ласки и т. д… Здесь историки передают факт, которому поистине хотелось бы не верить, будто бы Агриппина, на старости лет, вздумала соблазнять родного сына; но, по свидетельству тех же историков, Нерон с ужасом убежал от матери и впоследствии никогда не оставался с ней вдвоем. В уме он уже давно решил убить Агриппину. Но являлся вопрос: каким образом? Заколоть ее нельзя — это будет чересчур заметно; отравить тоже трудно, потому что Агриппина всегда носила с собою противоядие. Нерон был в нерешительности, когда к нему пришел командир флота в Мизено, Аничето. Глубоко ненавидя Агриппину, последний посоветовал императору утопить ее. Нерону понравился этот план и, чтобы привести его в исполнение, он поехал в Байю под предлогом празднества в честь Минервы. Нерон пригласил также с собой и свою мать, которая вообразила, что вновь настала пора добрых отношений ее с сыном. Ласкаясь к старухе, обнимая, целуя ее, Нерон сумел усыпить подозрительность Агриппины: она торжествовала. Когда настала ночь, Нерон простился с матерью, как самый нежный, любящий сын. Ночь была тихая, звезды ярко горели на небе. Агриппина, полная восторга, что ей удалось восстановить добрые отношения с сыном, отправилась морем в свою виллу Баули. Ничего не подозревая, она вошла на барку, управляемую гребцами, в сообществе семейства Креперия Галла. Служанка Ацерония только что села в ногах императрицы, как вдруг судно начало тонуть; многие матросы, предупрежденные о том, что должно случиться, преспокойно сложили весла, некоторые же, непосвященные в тайну, забили тревогу, начали бегать по судну, желая заткнуть отверстие, откуда хлынула вода. Ацерония в ужасе кричала, чтоб спасли императрицу, но один из матросов убил ее ударом весла по голове. Тогда Агриппина, тоже раненая, бросилась в воду и поплыла к пустой барке, стоявшей около берега. Затем, через озеро Лукрино отправилась на свою виллу.
Агриппина, зная характер своего достойного сына, прекрасно поняла, кто устроил всю эту кровавую комедию; но, как умная женщина, она рассчитала, что не следует говорить правду Нерону, и отправила к нему посланного сказать, что по милости богов и для его счастья, она избегла страшной опасности, после которой принуждена некоторое время отдохнуть. Нерон услыхав, что его преступный замысел не удался, тотчас же послал в сенат заявление, в котором обвинил Агриппину в желании поднять против него, императора, народ и солдат. Затем, пригласил Сенеку и Бурра для совещания. Первый ничего не сказал и только очень выразительно посмотрел на Бурра; этим взглядом он будто спрашивал: следует ли послать убить мать Нерона? Бурр понял эту немую речь и сказал, что рискованно поручать такое дело солдатам, в памяти которых еще живет Германик, и что едва ли они решатся убить его мать. Бурр посоветовал поручить это дело отпущеннику (liberto) Аницету. Нерон принял этот совет и отдал приказание Аницету убить Агриппину и тем спасти империю. Аницето с своими сообщниками отправился исполнять приказание императора. Между тем Нерон распустил слух, будто Агриппина прислала своего раба убить его. Между тем, на берегу залива Байя собралась толпа народа, услыхавшего, что императрице Агриппине грозила опасность, от которой она избавилась; все поздравляли ее. Вскоре после этой народной демонстрации явился и Аницето со своими людьми. Разбив дверь, они проникли в покои, перевязали всех рабов и прошли прямо в спальню, где была больная; на этот раз Агриппина была покинута всеми. Увидав вооруженных людей, она сказала Аницето: «Если Нерон тебя послал узнать о моем здоровье, то скажи ему, что мне лучше. Если же ты пришел убить меня, то я не верю, чтоб мой сын уполномочил тебя на это преступление. В это время один из сбиров ударил по голове Агриппину, другой обнажил меч; увидав это, императрица обнажила живот и вскричала: «рази в живот, который родил Нерона». После этих слов, на несчастную со всех сторон посыпались удары. Когда донесли Нерону о смерти его матери, он пожелал видеть ее обнаженный труп. — «О, я не думал, что моя мать такая красавица!» — вскричал злодей. Труп Агриппины был сожжен в ту же ночь, но пеплу не оказали никаких почестей. После убийства матери злодейская душа Нерона не имела покоя. Его воображению беспрестанно являлись адские фурии; он почти лишился сна, но тем не менее принимал поздравления. Бурр прислал к нему целую депутацию, изъявлявшую радость, что наконец император избавился от материнского гнета. Куртизаны уверяли, что с убийством Агриппины Нерон еще более возбудил к себе любовь народа.
Город Кампанья устроил в честь императора ряд празднеств. Сенека также одобрял убийство Агриппины. Нерон, в свою очередь, чтоб заслужить симпатию народа, распространял разные ужасы о покойной и тем возбуждал к ее памяти всеобщую ненависть; затем возвратил всех, кто был сослан по ее приказанию. Сенат торжественно благодарил императора и умолял его поскорее возвратиться в Рим. Между всеми этими ипокритами и льстецами нашлась одна благородная душа: сенатор Тразей Пето громко осудил злодейства Нерона, с достоинством встал с своего кресла и вышел вон. Этот честный поступок Тразея Пето впоследствии стоил ему жизни. Нерон торжественно возвратился в Рим, и народ встретил его с восторгом. Император прямо отправился в Капитолий, где благодарил богов и принес жертвы. «Мир, — прибавляет историк, — никогда не видал подобного позора». После убийства матери Нерон точно помешался. Он воображал себя то великим артистом, то художником и поэтом, то даже искусным кучером, управляя лошадьми в цирке и являясь на сцене театра. Среди всех этих увеселений — музыки, поэзии и прочего — он хладнокровно распоряжался убийствами. Нерону давно уже надоела его жена Октавия, но разводу с Октавией очень противился Бурр; тогда Нерон решился от него избавиться, приказав его отравить. На место Бурра командиром преторианцев был назначен некто Тигеллин, известный злодей, имевший сильное влияние на императора. Для того, чтобы прогнать жену, надо было найти причину, но ее не оказывалось; умная и честная Октавия держала себя безукоризненно, но Нерон нашел причину к разводу — бесплодие Октавии. Прогнав законную жену, Нерон женился на Поппее. Не довольствуясь этим. Поппея вздумала обвинить Октавию в страшном преступлении, а именно — в связи с рабом. Началось следствие. Масса людей была подвергнута пытке. Рабы, несмотря на невыносимые мучения, в один голос заявили, что Октавия, их госпожа, была образцом добродетели и вела себя, как святая. Один из рабов, во время пытки, которой его подверг Тигеллин, прямо объявил, что до слуха его никогда не долетали неприличные слова со стороны Октавии. Но все эти показания ровно ни к чему не послужили, — участь несчастной уже давно была решена. Октавию осудили и сослали в Кампанью. Это новое злодейство Нерона возбудило против него весь народ; император принужден был возвратить осужденную невинно. Тогда народ бросился в Капитолий благодарить богов и благословлять Нерона. Вскоре были воздвигнуты статуи Поппее и Октавии, около которых постоянно устраивались демонстрации, но Нероновские сбиры разгоняли народ палками и мечами. Ревнивая Поппея решилась, во что бы то ни стало, погубить Октавию. Опять было взведено на нее новое преступление. Поппея призвала к себе убийцу Агриппины, Аницето, и обещала ему большую награду, лишь бы он объявил, что был в связи с Октавией. Негодяй согласился. Его также наружно осудили на изгнание, но, в сущности, он уехал в Сардинию, где получил богатые поместья. Октавию сослали на остров Пандатария, туда, где умерла несчастная вдова Германика по приказанию Тиверия. Октавию сопровождали в ссылку центурионы и солдаты, которым была дана тайная инструкция убить ее при первой возможности, что, конечно, и было ими исполнено. Они связали Октавию, открыли ей вены и бросили в ванну, но так как кровь струилась чересчур медленно, то палачи положили несчастную женщину в баню, на полок, где она от страшного жара вскоре задохнулась. В это время Октавии едва минуло двадцать лет. Злодеи отрезали голову убитой и представили ее Поппее. И на этот раз, по случаю смерти Октавии, возносились моления к богам.
Агриппина бросается в воду.
Наконец Поппея вполне торжествовала: она успокоилась, все ее желания исполнились. Всегда красивая, богато разодетая, она повсюду появлялась, поражая римлян своим богатством и роскошью. Историки говорят, что Поппея очень заботилась о сохранении своей красоты: ежедневно утром она принимала ванну из молока; в ее распоряжении было 500 ослов, которых гнали за нею даже в то время, когда она путешествовала. Нерон все еще продолжал быть влюбленным и прославлять красоту своей коронованной блондинки. Когда она ему родила дочь, восторгу Нерона не было границ. Сенат декретам назначил бесконечные празднества в честь богов. Но восторг Нерона был непродолжителен: через несколько дней ребенок умер. Его тотчас же, по обыкновению, сделали богиней и воздвигли в честь его храм. Счастье самой императрицы Поппеи также была непродолжительно: спустя 3 года после смерти ее ребенка, один раз, утром, в разговоре с своим супругом, Поппея с ним в чем то не согласилась, Нерон ударом кулака убил ее на месте. Убитой императрице также оказывали чрезвычайные почести и причислили ее к богам, Нерон хотел бальзамировать труп Поппеи, как это водилось на востоке, и назначил для этого духов более, чем вся Аравия производила в год. Вскоре, разумеется, император утешился, обратив свое внимание на Антонию, дочь Клавдия, вдову Силлы, которого убил он же, Нерон, имея намерение сочетаться с ней законным браком. Но гордая женщина отвергла это предложение, не желая быть женой убийцы ее мужа. Антонию не замедлили обвинить в заговоре и приговорили к смертной казни. Тогда Нерон обратил свое внимание на Статтилию Мессалину, племянницу Статтилия Тавра, который в царствование Августа был консулом. Эта особа была замечательна по живости своего ума и колоссальному богатству.
Хотя она и была замужем за тремя мужьями, но не отказалась взять и четвертого, так как была молода и красива. Этот четвертый муж Статтилии Мессалины был Аттико Вестиллий, постоянный компаньон Нерона, поверенный всех его секретов и преступных планов. До свадьбы Мессалины с Аттико Вестиллием она была в связи с Нероном, что знал ее жених и будущий супруг, но не мешал этой связи, желая еще более заручиться расположением императора. Когда умерла Поппея, Нерон решил жениться на Мессалине и, конечно, взял её от мужа, которого, несмотря на приязнь к нему, сначала хотел обвинить в заговоре и казнить смертью, но потом раздумал прибегать к таким законным формальностям и просто послал своих клевретов убить Вестиллия. Палачи ворвались к нему в дом. Вестиллий в это время ужинал с своими друзьями; его тотчас же взяли, отвели в баню и, по римскому обыкновению, вскрыли вены. При таких условиях Статтилия Мессалина сделалась третьей женой Нерона, императрицей Августой. Наслаждаясь первые дни триумфом, оказываемым ей, и могуществом, Мессалина скоро убедилась, что не велико счастье быть женой такого изверга, как Нерон. Она поняла, что действовать советами и остановить этого сумасшедшего от всех его неистовств не было никакой возможности и принуждена была покориться своей незавидной участи. В это время Нерон превзошел самого себя. Не довольствуясь самым грязным развратом с женщинами, он сам превратился в куртизанку и торжественно совершал бракосочетания. Переодетый женщиной, покрытый вуалью, которую употребляли девственницы, он торжественно вышел замуж за Пифагора и Дорифора, своих отпущенников. Потом, снова облекшись в мужское платье, женился на евнухе Споро, переодетом императрицей. День и ночь он пировал, ему прислуживали куртизанки; чтобы дать полное понятие о сумасшествии этого человека, достаточно сказать, что в один ужин им истрачено было только на духи 4 миллиона сестерций. В то время, когда неистовствовал Нерон, другие воевали за него, увеличивая римскую империю. Это обстоятельство также служило предлогом для празднеств, триумфов и т. д. Но, пресыщенный чувственными наслаждениями, Нерон, наконец, дошел до апогея безумства: он велел поджечь Рим и во время этого страшного пожара распевал стихи, написанные на пожар Трои. Все эти подвиги возбудили, наконец, страшную ненависть народа к Нерону, повсюду стали устраиваться заговоры и один из них имел роковые последствия для безумного злодея. Губернатор Галлии, Юлий Виндиче, происходивший от древних королей Аквитании, человек, отличавшийся умом, добродетелью и справедливостью, стал думать — как бы избавить свет от безумного тирана. Для этой цели Юлий Виндиче собрал армию в сто тысяч человек в центральной Галлии, потом написал к старому Гальбе, губернатору Испании, предложив ему империю с тем, чтобы он освободил человечество от Нерона. Гальба, после зрелого обсуждения этого предложения, изъявил согласие. Тогда массы недовольных тиранством Нерона, пристали к Гальбе и провозгласили его императором, но старик не принял этого титула, он ограничился лишь титулом капитана сената и римского народа, эта новость быстро разнеслась повсюду и, наконец, достигла Рима. Все преторианцы пристали к партии Гальбы и в то же время восстал весь народ против Нерона. Оставленный всеми, он убежал из Рима в деревню, в дом своего отпущенника Фаонта. Между тем сенат объявил Нерона врагом отечества и приговорил его засечь на площади плетьми до смерти. Эта резолюция дошла до Нерона: ему оставалось одно — кончить самоубийством. Но слабый, развращенный злодей не имел духа поднять на себя руку и, обливаясь слезами, говорил. «Увы! такой прекрасный певец должен погибнуть!» — Но, когда он услыхал стук копыт лошадей прибывших солдат, которым было приказано арестовать Нерона, он, при помощи своего секретаря, перерезал себе горло. Так умер Нерон 15-го июня 68-го года, 32-х лет от роду, и Статилия Мессалина, историю которой мы узнаем в следующей главе, осталась вдовой. В средние века о Нероне создалась легенда, — говорили, что он антихрист. Но и в наше время с ужасом припоминают царствование этого изверга. Среди простого народа и теперь ходят слухи, что тень Нерона время от времени показывается против Пинчио, где похоронен его пепел, в могилах семейства Домиция, и, будто бы для того, чтобы уничтожить или отдалить это адское видение, была выстроена церковь Santa Maria del Popolo.
Скрибония Либоне жена Октавия.