Что такое был между ними великий князь?
Это было именное старшинство, почетный титул, завидное владение, особенно сначала, когда силы у него было больше, волость обширнее, дружина многочисленнее, земля обильнее и богаче, и ничего более. По завещанию Ярослава, князь киевский должен был быть «в отца место» своим младшим братьям, прочим князьям. Отеческое влияние продолжалось недолго. Братья вскоре восстали на Изяслава, старшего сына Ярослава. Никакой власти над ними он не имел. Еще более сказалось это во втором после них поколении и следующих. Князю киевскому не было никакого дела, что происходило в Чернигове, Галиче или Полоцке. Все князья совершенно от него не зависели. Ни о каких правах и преимуществах помину нет нигде. Он имел влияние только на князей, живших в пределах его собственного, т. е. Киевского княжества, где он распоряжался уделами: раздавал кому хотел, разумеется, согласно с древними обычаями, и отбирал. Остальная власть великого князя условливалась совершенно личными его качествами и обстоятельствами, в которых он находился. Если случилось великому князю быть не только старше, но и умнее других, иметь искусство воспользоваться своей силой, тогда он повелевал ими, имея в виду обычаи, отношения, сообразно своему характеру. Таковы были Святополк, Мономах, Мстислав, Всеволод Ольгович, хотя и им часто оказывалось сопротивление, смотря по обстоятельствам.
А в чем состояли его повеления? В следующих словах Мономаха заключается полное их содержание (1117): «Ярославу покорившюся и ударившу челом перед стрыем своим Володимером, и наказав его Володимер о всем, веля ему к себе приходити, когда тя позову».
С Ярополка Владимировича (1133) начинаются сторонние покушения на Киев, беспрестанные споры, и великий князь постепенно терял свою силу и значение, тем более, что пределы его княжества уменьшались, вследствие увеличения числа князей.
Но Киев все-таки считался первым, старшим, главным городом; помнились еще слова Олега, после его переселении с Волхова к Днепру: «се буди мати градом Русским». С Киевом связывались все воспоминания княжеского рода, как с колыбелью: отсюда вещий Олег ходил воевать Константинополь, и сюда приносил золотую греческую дань; здесь правила Ольга, мудрейшая из всех людей; Святослав разносил из Киева страх русского имени по всем соседним странам; Владимир принял святое крещение и просветил народ свой, основал славную Десятинную церковь; Ярослав, создатель Софийского собора и Золотых ворот, с лишком тридцать лет творил здесь суд и правду и предлагал пристанище королям и князьям иноземным; святые мученики Борис и Глеб прославились здесь и посылали исцеление приходившим с верой. Печерский монастырь со своими святыми угодниками был вместе и рассадником святителей, управлявших Русской церковью. Митрополит киевский был ее главой. Все эти воспоминания жили между князьями, как и в народе, передавались от отцов к детям, и Киев был в то время тождествен со всей землей Русской, которая, несмотря на разновластие, сознавалась и чувствовалась повсеместно. Святополк и Мономах, призывая Святославичей, говорят им: «придета Киеву, на стол отец наших и дед наших, яко то есть старейший град в земле во всей, Кыев; ту достойно снятися и поряд положити».> Так передалось и их детям: Киев — стольный город; киевский князь — первое лицо в Русской земле, особенно сначала. Потому-то некоторые князья, чуть кто из них был способнее, предприимчивее, получив какой-нибудь предлог, устремлялись к Киеву, желали стола киевского, а не черниговского, полоцкого или иного другого. Те столы были бесспорны, разве между своими князьями. Из прочих княжеств иным и не случалось воевать между собою, например Черниговскому со Смоленским, или Галицкому с Переяславским.
Общие предприятия против половцев происходили по преимуществу из Киева.
Наконец, великий князь суздальский Андрей, владея обширной, почти неприкосновенной страной, взял верх над Киевом, обобранным и ослабевшим. Став вскоре и старшим из потомков Мономаха, он располагал им по своему произволу, оставаясь сам во Владимире (1155–1174).
Такое же влияние приобрел себе Всеволод, брат его, благодаря своим государственным способностям (1176–1212). Достоинство великого князя киевского принизилось и в общем мнении.
Старшим во всех смыслах стал великий князь владимирский.
Великого князя владимирского слушались соседние князья, рязанские и муромские, равно как и дальние, — более нежели прежде великих князей киевских, потому что он был гораздо сильнее их.
Название отцом при владимирских князьях продолжалось, как прежде при киевских, также не без возражений, смотря по обстоятельствам. «Мы нарекли тебя отцом своим, говорят Ростиславичи Андрею (1174), но если ты говоришь с нами, не как с князьями, а как с подручниками, то пусть рассудит нас Бог…» Точно так же поступил и Рюрик Ростиславич с Всеволодом в 1195 году.
После смерти Всеволода (1212), достоинство великого князя владимирского начало принижаться так же, как прежде киевского, и Георгию, сыну его, было много хлопот дома с братьями, а до Киева ему уже и дела не стало.
Таковы были отношения великого князя к прочим князьям; какие отношения были у них между собою?
Все князья считали себя, как бы в праве, хоть и безотчетно, иметь что-нибудь, участвовать во владении Русской землей, собранной трудами их отцов и дедов, иметь что-нибудь в своем владении, точно как теперь всякий поселянин считает себя в праве участвовать во владении землей своего села. Как сельская земля находится в общем владении всего села, так вся Русская земля, земля Руси, находилась как бы в общинном владении княжеского рода, на которое все князья имели притязание, кому по происхождению и родству где что приходилось.
Все князья были равны между собой, находясь в зависимости, в некотором смысле отвлеченной, каждый у старшего в своем роде, княжившего в стольном отчинном городе, а вместе от великого князя киевского, после суздальского.
Провинившийся князь терял волость по приговору князей (например, Давыд Игоревич, в 1096 году).
Старший князь раздавал своим детям или родственникам города, в пределах его княжества находившиеся, и удельные князья обязаны были его слушаться, то есть, ходить на зов его (например, Мономах, сын его Мстислав и проч.).
Главной заботой всех князей, источником и причиной всех их войн и сношений, было владение.
Князья, в своем роде, или в отношении к Киеву, ссорились между собой из-за волостей, желая каждый себе больше власти: ломоть в чужой руке каждому из них казался длиннее.
Известен даже особый глагол, вышедший теперь из употребления, определяющий характер междоусобных войн — волоститься; а князья или государи в этом отношении назывались волостелями. О многих войнах именно так и сказано самими князьями или летописцами, без всяких околичностей, просто и ясно.
Одним из предлогов к войнам служило право наследства, с его исключениями, право, по которому не сын наследовал после отца, а брат или вообще старший в роде.
Часто искали князья владений без всякого предлога (например, Ростислав Владимирович (1064), Всеволод Ольгович (1132)).
Иногда искали с предлогами, более или менее справедливыми, например: месть, подозрение (Святослав Ярославич (1072), Георгий Владимирович (1149)), желание вернуть свое (Ольговичи (1133)).
Для чего князья искали себе владений? Для доходов.
Волости и города они ценили количеством доходов, с них собираемых. Роман волынский говорит (1193) тестю своему, великому князю Рюрику Ростиславичу на предложение его об уступке данной Роману волости: «Мне любо иную волость в тое место даси, любо кунами даси за нее, во что будет была».
Смоленский князь Ростислав Мстиславич получал одной дани, судя по десятине, предоставленной им новопоставленному епископу, до 3150 гривен серебра.
Кроме владения, причин к междоусобиям было мало, и то в начале этого периода, а именно: принуждение к покорности (Мономах и Глеб минский (1109), Ярослав Святославич (1119)), наказание (Мстислав и полоцкие князья (1129)), заступление (Всеволод за Ярополка (1084)); наконец, надо заметить немногие походы с общего согласия (например, вследствие ослепления Василька (1096)).
Войны состояли часто из одних движений или занятий, без всякого кровопролития, и решались почти всегда одним сражением (Ярославичи с Всеславом (1066)), или даже одним походом (Мономах (1083) против Ярополка), набегом (Ростислав Владимирович (1064) в Тмуторакани), осадой (города Владимира Святополком в 1099 году).
На месте сражений убитых оставалось мало: князей погибло не более пяти в продолжение всего периода, а по ним можно заключить и о прочих.
Вред от междоусобных войн испытывали по большей части князья.
После князей терпели их бояре и дружина.
Много доставалось городам.
Народ страдал меньше, особенно в первой половине этого периода, от 1055 до 1146 года.
Междоусобные войны оканчивались: со стороны наступавших — достижением цели, то есть овладением, принуждением к покорности, изгнанием, опустошением волости; без успеха — бегством, переговорами и мирами.
Со стороны оборонявшихся: уступкою без обороны, отражением.
Междоусобные войны не имели, особенно сначала, характера непримиримости: это были часто условные, полюбовные, если можно так выразиться, схватки с оружием в руках, как Бог рассудит, т. е. чья возьмет, а после враги становились друзьями, и наоборот, как в кулачных боях. Это в отношении к князьям, а до народа касались они тогда еще менее. Князья воевали друг с другом, а не против народа; они, по большей части, хотели владеть теми волостями и городами, на которые нападали, следовательно, не могли, для своей собственной пользы, разорять их кроме особенных случаев. (Князья с дружиной сами по себе, а поселяне сами по себе).
Все сношения князей между собой, все их договоры, союзы и ссоры, имели также причиной, самой главной, владение, кроме немногих частных случаев: например, князья сносились между собой и помогали друг другу, иногда по родству, — брат помогал брату, имея общие выгоды: Изяслав Мстиславич и Ростислав Мстиславич (1147); Игорь Олегович и Святослав Олегович (1146); все Олеговичи Всеволоду Чермному (1207) и проч.
Поневоле, — если какому князю случалось взять верх над другими и заставить их ходить под его рукою: так слушались многие князья Мономаха, Мстислава, Всеволода Олеговича, Андрея Боголюбского.
Из страха навлечь на себя месть, например, Давыдовичи помогали сначала Изяславу Мстиславичу, а потом Святославу Ольговичу (1146).
По условию, например, Святополк и Мономах, Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич, действовали заодно (1189).
Князья входили между собой в союзы, составляли своего рода артели или товарищества, чтобы действовать заодно, выбирали себе старших, для которой цели и обязывались клятвой, целуя крест, по-древнему: ходили роте, почему и назывались ротниками.
Великие князья, сильнейшие, принуждали иногда к тому силой. Так, Мономах постановил условием Глебу минскому (1116), Ярославу Святополковичу (1117), приходить к себе на зов. Мстислав жаловался на полоцких князей, почему они не приходят к нему на помощь против половцев, и за то лишил их отчины (1130).
Князья сносились и переговаривались на съездах, обсылались послами (1195), или посольниками (1144), которыми были мужи или бояре (1159, 1197), лица духовные (1161), даже иногда митрополиты (1140), союзные князья.
В случае неудачи прибегали к чужой помощи: к половцам, ляхам, уграм.
Таковы были отношения князей между собой и к великому князю, сначала киевскому, а потом владимирскому.
При всяком новом обстоятельстве, столонаследовании по кончине старшего князя и по прибытии нового, при столоприобретении вследствие войны, выигранной или проигранной, происходило новое рассаживание князей и новая разверстка или переверстка, как у крестьян весной, волостей, по воле главного или старшего князя, если он был не только старше, но и умнее, и сильнее всех, — по взаимному соглашению князей, имевших какие-либо права или притязания, умевших поддерживать свои требования силой, — по назначению победителя, если дело доходило до схватки, — по требованию людей и городов, если они, призывая или уступая, предлагали какие условия. Сила, ум, характер, возраст и старшинство, определяли наделы при всяком случае.
Если было несколько лиц равносильных, они договаривались между собой и налагали условия на прочих (например, Святополк и Мономах относительно Ольговичей (1093)).
При перемене обстоятельств они торговались и вновь уступали, или требовали, воевали.
Умирал великий князь киевский, — наследник ему, то есть, старший в роде, приходил из другого города, Чернигова, Турова, Смоленска и распределял киевские города по своему усмотрению, стараясь привести других к покорности и распространить свою область, наделить лучше своих детей, братьев, союзников.
Оставленный тем или другим князем стол занимался ближайшим к нему членом семейства, который передавал свой удел другому князю, как ему заблагорассудилось.
Появлялись иногда незаконные притязатели, овладевавшие, благодаря стечению благоприятных для сего обстоятельств, Киевом или другим стольным городом, и распоряжавшиеся произвольно.
Иногда решала дело война, и победители были еще безотчетнее в своих решениях.
А в чем состояла власть князя в пределах его княжества?
Власть княжеская, в продолжение норманнского периода, сосредоточенная в Киеве, разнеслась, по кончине Ярослава, по многим другим городам, сделавшимся средоточиями особых княжеств, столицами.
Во всяком новом уделе князь заводил тот же порядок, какой установился в Киеве, и становился таким же государем в пределах своего княжества, каким был сначала великий князь киевский.
Сев на стол, князь договаривался с людьми. Например: Игорь Ольгович (1146), Ростислав Мстиславич (1116).
Вот круг его деятельности:
От князя зависело назначение должностных лиц в городах и волостях: посадников — Олег Святославич в Ростове и Суздале (1096), Ярополк Владимирович в Курской волости (1133).
Тысяцких — Игорь Ольгович (1146).
Тиунов — Мстислав Изяславич (1169).
Даже в назначении духовных властей князь мог принимать непосредственное участие: митрополитов — Ярослав назначил митрополитом Илариона, Ростислав Мстиславич требовал назначения Клима, Мстислав Изяславич — Константина.
Епископов — Андрей Боголюбский (1162), Всеволод (1190).
Игуменов — Святополк Изяславич (1112).
Князь давал и отнимал, изменял уделы в границах своих владений, — детям: Мономах (1113), Юрий Долгорукий (1155).
Родственникам: Ярополк Владимирович племянникам — Мстиславичам (1133). Всеволод Георгиевич послал в Новгород свояка Ярослава Владимировича.
Чужим: Изяслав Мстиславич дал города Святославу Всеволодовичу (1146), Рюрик великому князю Всеволоду (1195).
Как бы в поместье или за службу, даже иноплеменникам: Рюрик Ростиславич дал Дверен (1192) Кунтувдею половчанину.
Сроков никаких не назначалось: случалось и при начале княжения, и в продолжение, и по завещанию, на время. Случалось, что князь поневоле должен был уступать тот или другой город: великий князь киевский Рюрик Ростиславич уступил великому князю суздальскому Всеволоду Георгиевичу пять городов (1195), а прежде зятю Роману.
Или в исполнение обязательства: Ярополк дал Переяславль племяннику Всеволоду (1133).
Князь получал с народа дань. Он собирал ее лично, объезжая свои волости. Вместе со сбором здесь соединялся и суд. Такие древние объезды получили название полюдья. Напомним полюдья Юрия Владимировича (1134), Всеволода Юрьевича (1186).
Сбор дани поручался иногда избранным мужам: Ян собирает дань по Волге для великого князя Святослава Ярославича (1071).
Употребление предоставлялось в полную его волю, по усмотрению.
Дань, а равно и прочие доходы с известной волости или города, князь предоставлял иногда кому заблагорассудится — жене: под 1189 г. есть известие о городе княгини Святослава Ольговича.
Детям: Рюрик Ростиславич (1173).
Боярам: при Изяславе Мстиславиче (1150).
Монастырям: Мстислав Владимирович (1125).
Церквям: Андрей Боголюбский (1155).
Князь издавал законы по поводу известных случаев. См. в Правде Ярославичей о пене за убийство конюха.
Был верховным судьей, см. в описании 1093 о Всеволоде, 1147 о Вячеславе Владимировиче.
Творил суд и правду: Ярослав Всеволодович (1229).
Определял пени: Ростиславичи (1173).
Получал пошлину с суда, с торговли, с промыслов, как видно из Русской правды, Уставов Всеволода, Святослава Ольговича, Ростислава смоленского.
Имел дружину, жившую на его содержании, и распоряжался ею во время войны, — Вячеслав Владимирович (1131).
Предпринимая войну, он собирал войско, расселенное по городам и волостям, — Ярополк (1135).
Ходил обыкновенно сам, иногда посылал вместо себя сына, брата, родственника, воеводу: Мстислав Владимирович — братьев и сыновей (1125); Андрей Боголюбский — сына Мстислава, воеводу Бориса Жидиславича (1169); Святополк Изяславич Путяту (1097).
В сражении принимал личное и непосредственное участие и чуть ли не начинал его: Андрей Боголюбский (1131, 1152).
Находился при большом полку: Глеб Юрьевич (1172).
По окончании войны распускал войско: Рюрик Ростиславич (1195).
Заключал мир: братья Изяслав и Всеволод (1072).
С приобретением или уступкой волостей: Андрей Боголюбский (1169).
Переговаривался с князьями лично: общие съезды (1097, 1100), Всеволод Ольгович с братьями (1142).
Или через послов, им назначенных: Давыдовичи с Изяславом Мстиславичем (1147).
Подчинял себе противников: Мономах (1117), сын его Мстислав.
Пересылался по усмотрению с иностранными государями: Изяслав Мстиславич с королем угорским, ляшским и чешским (1149).
Ходил к ним на помощь: Мономах и Олег к ляхам на чехов (1076).
Посылал — Всеволод Ольгович зятю Владиславу (1142).
И получал помощь: Изяслав Мстиславич от угров (1149).
Предпринимал походы в чужие страны: Андрей Боголюбский на болгар (1164), Георгий Всеволодович на мордву (1220).
Ставил города по мере надобности: Ярополк Владимирович город Желди (1116), Юрий Долгорукий Переяславль, Юрий Всеволодович Нижний.
Переводил людей из города в город: Святополк Изяславич (1093).
Распоряжался в городе: Изяслав Ярославич (1069).
Князю принадлежали особые села, дворы, волости, земли, холопы, изгои, стада, пчелиные борти, рыбные ловли, сеножати (1140, 1146, 1156, 1158, 1159, 1171), что видно и по грамотам — Мстиславовой (1125), смоленской Ростиславовой (1150) и проч.
Князь имел при себе особых исполнителей и служителей, из которых упоминаются ключники (1154, 1174), стольники (1230), меченоши (1210).
Князья считались властелинами своих подданных и господами земли (1071), впрочем, всегда в смысле временного владения, а не собственности (1197).
Таков был круг княжеской деятельности. Рассматривая его, подумаешь, что князь делал, что хотел в своем княжестве. Нет, власть его ограничивалась другими деятелями, которые по временам также делали, что хотели, и тем восстанавливали равновесие сил, или производили новое замешательство, беспорядок.
Эти деятели — дружина, войско, города.