В руке, опущенной лениво на бок,
Огромный черепаховый лорнет
Небрежно взят. Его владелец зябок
И серым пледом по пояс одет.
Фигуры длинной, тонкой и прямой,
Стальные очертания не дрогнут,
И только рот, с бескровною каймой,
Улыбкой истерической изогнут.
Как ветр, низам несущий град и стужу,
Зажат в горах, зазимовавший гость, –
В глазах дрожит – задержанная – злость,
– По жалу языка сочась наружу.