1870–1899
ВЕЛИКОЕ ГЕРЦОГСТВО ЛЮКСЕМБУРГСКОЕ
1815–1899
I. Королевство Бельгия
Современная история Бельгии вначале является продолжением истории предшествующего периода[106]. Либералы боролись с католиками и были окончательно побеждены в 1884 году. Новая эпоха началась после пересмотра конституции и установления всеобщего избирательного права (1893). С этого времени в парламенте и в стране главным противником католического и монархического режима становится социалистическая партия.
Господство католиков (1870–1878). На выборах 14 июня 1870 года католики получили большинство в два голоса. Либеральное министерство уступило место министерству католическому, которое добилось роспуска обеих палат; новые выборы (2 августа) дали кабинету большинство двадцати двух голосов в палате и шести в сенате. Католики сохранили власть до 1878 года. Их правительство (министерство д'Анетана, затем министерство Малу) не проявило большой активности. Во внутренней политике приняты были лишь две важные меры: во-первых, правительство признало фламандский язык официальным языком и разрешило пользоваться им в административных актах и в судопроизводстве во фламандских областях, т. е. в областях, где господствует фламандская народность. Это была уступка сельским жителям Фландрии, ревностным католикам, уступка, являвшаяся в то же время препятствием либеральной пропаганде, которую ведут почти всегда на французском языке жители городов. Во-вторых, министерство провело закон, понижавший избирательный ценз для выборов в провинциальные советы до 20 флоринов, для коммунальных советов до 10 флоринов; но оно отказалось отменить ценз для лиц, получивших известное образование, как этого требовали прогрессисты (1870). Таким образом реформа пошла на пользу преимущественно мелким земельным собственникам и не дала права голоса лицам, имеющим образовательный ценз. Применение этой реформы было чрезвычайно благоприятно для католиков. Новые выборы в провинциальные советы в 1872 году дали католикам в общей сложности большинство в 115 голосов, вместо прежнего перевеса в десять голосов на стороне либералов. Выборы в коммунальные советы в том же году привели к утрате либералами муниципалитетов многочисленных мелких фламандских городов, перешедших, как и муниципалитеты окрестных деревень, в руки католиков.
Бельгия была в то время единственной страной западной Европы, где власть принадлежала католикам. Во всех других странах они или были в меньшинстве, или не могли совладать с тем противодействием, которое им оказывалось. В Италии король только что захватил Рим и остальные папские владения. В Германии кулътур-кампф был в самом разгаре, во Франции началась борьба между республиканцами и католиками, соединившимися с монархистами.
Ультрамонтанство в Бельгии. Большинство бельгийских католиков уже не довольствовалось либеральным и миролюбивым католицизмом, господствовавшим в парламентских собраниях с 1830 по 1847 год. В Бельгии благодаря либеральным католикам епископы независимы от правительства и непосредственно подчинены папе. Духовенство, следовательно, руководствуется указаниями из Рима, а масса верующих следует за духовенством. Но Григорий XVI еще в 1832 году осудил «нелепое и ошибочное утверждение, будто следует всем обеспечить свободу совести». В энциклике Quanta сига и в дополняющем ее Силлабусе (1864) Пий IX разразился анафемой против либерализма, даже католического, и подтвердил, что светская власть должна быть подчинена авторитету церкви. Один из профессоров католического университета публично нападал на «свободу заблуждения», т. е. на свободу совести и печати, и получил от папы послание, в котором было сказано: «Дай бог, чтобы эти истины были поняты теми, кто, упорно отстаивая свободу печати и другие свободы того же рода, установленные в конце минувшего века революционерами и непрестанно осуждаемые церковью, в то же время утверждают, что они — католики». Бельгийские епископы придерживались политики, проводимой папой, и подвергали противников своей партии ожесточенным нападкам. Епископ Льежский объявил в одном пастырском послании, что «отныне ни один католик не может ни при каких выборах подавать с чистой совестью голос в пользу кандидата, состоящего членом какой-либо из так называемых либеральных ассоциаций и пользующегося их покровительством». Епископ Намюрский объявил всех, состоящих членами либеральных обществ, недостойными допущения к таинствам. Другие епископы запрещали верующим посылать детей в светские учебные заведения. Один из них, исчерпывающим образом пользуясь правами, данными ему Антверпенской конвенцией, заставил коллеж в Шимэ принять регламент, которым священнику разрешалось «бороться с либерализмом, как с ересью», а преподавателям воспрещалось участвовать в каких бы то ни было собраниях либералов и подписываться на либеральные журналы.
В самой католической партии старые навыки терпимости и церковной автономии были признаны негодными. Бельгийский орган Крест (La Croix) обнародовал послание, в котором папа восставал «против принятых во многих местах преступных или, по меньшей мере, ложных учений, таких, как католический либерализм, стремящийся примирить свет с тьмой, истину с заблуждением». На большом банкете в Мехельне, где председательствовал архиепископ-примас Бельгии, тост за папу провозгласили раньше, чем за короля. Пий IX выразил бельгийским паломникам свое пожелание, чтобы правительство разрешило заключать браки в церкви до совершения гражданских формальностей; группа гентских католиков составила петицию с требованием отмены гражданского брака, под тем предлогом, что «устроение всего, касающегося брака, должно принадлежать исключительно церковной власти». Министерство оставило это ходатайство без последствий. Оно было смущено требованиями ультрамонтанов. Епископы начали оказывать давление на чиновников и политических деятелей, принадлежавших к их партии. Одному прокурору, применившему закон не в пользу приходского совета, духовенство грозило отлучением от таинств. Один мэр вынужден был взять на себя обязательство руководствоваться при погребениях указаниями священника. Епископ Турнэекий порицал в публичном послании к своей пастве бывшего католического министра д'Анетана за то, что тот предложил соглашение по вопросу о кладбищах, полное распоряжение которыми священники хотели сохранить за собой. Духовенство рекомендовало верующим чтение ультрамонтанских газет, которые упрекали министров в недостатке усердия. Только один католический орган поддерживал политику правительства. На Мехельнском конгрессе епископы жаловались на «пренебрежение», в котором кабинет оставлял дела веры (1878). Было очевидно, что если успехи католической партии будут продолжаться, то власть перейдет к сторонникам Энциклики и Силлабуса.
Последняя политическая победа либералов. Такое положение дел привело к примирению обеих либеральных фракций — доктринеров, или умеренных, и прогрессистов или радикалов. Они ранее разошлись по вопросу о цензе, который первые не соглашались понизить. Попытка примирения обеих фракций была сделана в 1870 году, в критический момент, когда определилось Торжество католиков. В это время либеральный конвент, на котором прогрессисты имели перевес, предложил следующую общую программу: допущение без всякого ценза лиц, имеющих известное образование, к выборам в провинциальные советы; расширение начального обучения, в результате которого каждый ребенок получал бы образование, дающее право голоса без всяких цензовых ограничений; отделение церкви от государства; пересмотр закона 1842 года о начальном обучении; секуляризация обучения; отмена освобождения духовенства от военной службы. Но доктринеры отказались принять эту программу, находя ее слишком крайней, и распря между обеими фракциями либеральной партии продолжалась. Успехи ультрамонтанства примирили их. Доктринеры, непосредственно затронутые епископской пропагандой, стали менее терпимыми и начали с меньшим почтением относиться к католическому культу. Как в критические времена с 1842 по 1847 год и в 1857 году, так и теперь либералы ответили на непримиримый католицизм воинствующим антиклерикализмом. Они рекомендовали чтение книг, враждебных церкви, распространяли карикатуры, высмеивали одеяние и жизнь священников, вели пропаганду против крещения, венчания, церковного погребения, усиленно разоблачали в печати проступки духовных лиц, массовым религиозным паломничествам противопоставляли контрманифестации, иногда приводившие к столкновениям. Возрожденная либеральная партия приняла девиз: «Единение в действии». Большинство либеральных обществ слилось в единую федерацию. Борьба против католиков разгоралась повсюду, даже во Фландрии, где была основана влиятельная газета Либеральная Фландрия (La Flandre liberate). Несмотря на все свои усилия, либералы при половинном обновлении состава палаты в 1876 году потерпели поражение. Тогда Федерация либеральных обществ потребовала расследования условий, при которых происходили выборы; обнаружились факты давления, оказанного священниками, внесение в списки, при пособничестве духовенства, подставных избирателей. Федерация потребовала реформы, обеспечивающей правильность баллотировки. Министерство согласилось на введение австралийской системы, незадолго перед тем принятой в Англии: избиратель при входе в помещение, где происходит голосование, получает печатный лист с именами всех кандидатов, отмечает в «кулуаре», без свидетелей, имя того, за кого он голосует, и кладет сложенный бюллетень в урну (1877). При половинном обновлении состава палаты в 1878 году либералы прошли большинством десяти голосов; они оставались у власти в течение шести лет. Вождь их Фрер-Орбан, антидемократ и в то же время антиклерикал, стал во главе правительства; его министерство состояло из доктринеров и прогрессистов.
Закон о светском начальном обучении (1879). Разрыв с Римом. Первым пунктом программы объединенных либералов была отмена закона 1842 года о начальном обучении. Новый кабинет обратил усиленное внимание на учреждение светских школ. Тотчас после того, как он был образован, кабинет создал особое министерство народного просвещения, во главе которого был поставлен прогрессист; затем, после шестимесячного обсуждения, был проведен школьный закон 1 июля 1879 года, обязывавший каждую общину устроить и содержать по крайней мере одну общественную школу. Государство устанавливает программу, назначает инспекторов и обязывает общины брать учителей, имеющих диплом. Школа должна была быть бесплатной для бедных и могла, по желанию муниципалитета, быть бесплатной для всех детей. В религиозном отношении школа была нейтральна, но священники допускались в нее для преподавания закона божьего в часы, свободные от классных занятий. Эта уступка не удовлетворила духовенство; оно хотело сохранить установленную законом 1842 года обязательность преподавания закона божьего. Собравшиеся в Мехе льне епископы двумя коллективными посланиями осудили новую организацию школьного дела, как «развращающую, нечестивую, противную божественным законам». На своем совещании они решили учреждать повсюду католические школы, отлучать от церкви родителей, которые не станут посылать детей в вольную конфессиональную школу, а также и членов светских школьных комитетов, учеников и преподавателей светских учительских семинарий и тех преподавателей новых школ, которые согласятся сами преподавать детям закон божий. Министерство ничего не могло, поделать с епископами, которые в Бельгии не являются должностными лицами, и обратилось к недавно избранному папе Льву XIII. Первосвященник велел передать представителю Бельгии в Риме, что он не может осудить поведение епископов, но посоветует им проявить больше спокойствия и сдержанности. Удовлетворившись этой уступкой, Фрер-Орбан, вопреки настояниям своей партии, сохранял посольство при Ватикане. Но епископы продолжали сопротивление; министерство узнало, что архиепископ-примас тайно уведомил их, что папа безоговорочно одобряет их поведение. Тогда Фрер-Орбан решился на разрыв с Римом; он отозвал представителя Бельгии при Ватикане; папский нунций в свою очередь покинул Бельгию (июнь 1880 г.). Борьба между государством и церковью приняла ожесточенный характер; у католиков повсюду были школы; приемы воздействия, рекомендованные епископами и применяемые священниками, оказались столь успешными, что католическая школа насчитывала вдвое больше учеников, чем школа государственная (во Фландрии даже вчетверо больше). Либеральное большинство назначило расследование по вопросу о способах и Средствах, применяемых для того, чтобы затруднить выполнение закона 1879 года; были преданы гласности отказы в отпущении грехов, громовые проповеди, произнесенные с кафедры, интердикт[107], провозглашенный священниками против светской школы, ее учеников, учителя и его семьи; было разоблачено упорное противодействие католических общин и провинций, отказывавшихся отпускать средства на светскую школу. Правительство выговорило себе право принуждать органы местного самоуправления к покрытию расходов на светскую школу (1881); оно прекратило выплату жалованья священникам подвизавшимся в качестве учителей католических школ. Оно отменило освобождение конгрегационистов (членов духовных братств) от военной службы, ссылаясь на то, что 40 процентов из них вступали в монашеские ордена (1883). Далее правительство увеличило число светских средних учебных заведений и предложило создать таковые для девиц. В эту эпоху борьба против духовенства за светскую школу как в Бельгии, так и во Франции протекала почти в одних и тех же формах.
Возвращение католиков к власти (1884). Новый школьный закон. Либеральное правительство строго проверило избирательные списки в сельских местностях, поэтому частичные обновления состава палат дали благоприятные для него результаты. В 1882 году правительственное большинство поднялось до восемнадцати голосов в палате и до трех в сенате. Но между прогрессистами и доктринерами снова произошел раскол по вопросу о всеобщем избирательном праве. Первые требовали «го дважды (в 1881 и 1883 гг.) и потерпели поражение. Министерство соглашалось только на допущение лиц с образовательным цензом к выборам в провинциальные и коммунальные советы. Оно вызвало недовольство народных масс увеличением расходов, связанных с устройством школ и общественных работ: в бюджете 1881 года появился дефицит, достигший в 1883 году 25 миллионов. Пришлось внести в палаты проекты новых налогов на движимое имущество, спирт и табак. Проект увеличения армии также был принят общественным мнением крайне неприязненно. Католики, враждебно относившиеся к светской школе и к увеличению расходов на армию, выставляли себя перед избирателями партией бережливости и поддержания бюджетного равновесия. При частичном обновлении палат в 1884 году им досталось 66 мест, и они получили в палате большинство в 34 голоса, — большинство, какого Бельгия не знала с 1847 года. С этого времени католическое большинство непрерывно возрастало при всех выборах. Среди католических депутатов различают умеренных, вождем которых состоял сначала Малу, а затем Бернарт, и ультрамонтанов с их лидером Вустом; но по предписанию папы Льва XIII вся партия целиком объявила себя конституционной.
Кабинет 1884 года под председательством Малу, а затем — Бернарта составлен был из католиков всех оттенков. Он начал с разрушения дела либеральной партии. Дипломатические сношения с Римом были восстановлены; народное просвещение, как до 1878 года, было передано в ведение министерства внутренних дел. Новый школьный закон, принятый в 1884 году, на деле привел к тому, что начальное обучение оказалось под руководством католического духовенства. По этому закону община может по своему усмотрению содержать общественную школу или «принять» и субсидировать частную школу, при условии, что преподавание в ней будет вестись по официальной программе и она будет подчинена инспекции. Учителя не обязаны иметь государственный диплом. Преподаватели тех государственных школ, которые будут закрыты общинами, получат пенсию не менее 1000 франков; двадцать отцов семейств могут потребовать от общины устройства «нейтральной» школы или школы конфессиональной, по своему усмотрению. Преподавание закона божьего в школе обязательно, если это постановляет муниципалитет; оно назначается до или после уроков, чтобы родители могли пожеланию освобождать от него своих детей. Либералы боролись против этих постановлений; 29 муниципалитетов подписали петицию королю, в которой просили его не давать новому закону своей санкции. В Брюсселе произошли манифестации и уличные схватки. Тем не менее закон был обнародован после принятия его палатой и сенатом. Однако после коммунальных выборов, не особенно благоприятных для католиков, король заменил двух ультрамонтанских министров умеренными.
Социализм. Образование Бельгийской рабочей партии. Либеральная партия сделала попытку снова сплотиться на новых началах, но переговоры об этом потерпели неудачу, потому что доктринеры (под руководством Фрер-Орбана) отказались принять следующие пункты: во-первых, распространение избирательного права на всех, умеющих читать и писать; во-вторых, личную воинскую повинность, — эти два главных пункта программы прогрессистов (под руководством Янсона). Образовалась новая оппозиционная партия — социалистическая. Она возникла в результате многих движений, из которых главными являются следующие три: во-первых, в Генте фламандские рабочие объединялись в союзы уже с 1857 года; основаны были потребительные общества; у социалистов возникла мысль опереться на эти союзы и общества, которые были признаны законом и не могли быть распущены без выполнения ряда формальностей. Они основали в Генте (1880) особого типа кооперативное товарищество Вперед (Vooruit), своеобразие которого состоит в том, что часть прибыли отдается на социалистическую пропаганду. Во-вторых, в каменноугольном и промышленном районе (Геннегау, Намюр, Льеж) организовались валлонские рабочие; среди их вождей были агитаторы республиканско-революционного склада, противники мирных средств, и представители американского ордена «Рыцарей труда». В-третьих, в Брюсселе существовал кружок выдающихся писателей и мыслителей, находившихся в постоянных сношениях со многими политическими эмигрантами, нашедшими в Бельгии убежище. Бельгийская литература и искусство за последние два десятилетия XIX века пережили удивительный подъем. Многие писатели и художники, по своим убеждениям демократы и свободомыслящие, находились в резкой оппозиции к государственному строю своей страны. Брюссель был центром теоретиков социализма, из которых самым ранним был Цезарь де Папе, один из самых деятельных членов I Интернационала, умерший в 1890 году[108]. В Брюсселе состоялось и слияние гентских и брабантских социалистов в Бельгийскую рабочую партию (1885). Партия положила в основу своей деятельности принципы марксизма и тактику немецких социал-демократов. В такой стране, как Бельгия, где около половины населения занято в крупной промышленности, эта партия быстро приобрела многочисленных приверженцев. Во время экономического кризиса, постигшего Бельгию в 1886 году, вспыхнули значительные стачки в Льеже и Геннегау, произошли нападения на фабрики, взрывы динамита. Вызванные войска пустили в ход оружие, и в ряде стычек убито было до сотни рабочих. После того как беспорядки были прекращены военной силой, те из революционеров, которые приняли в них наиболее деятельное участие, подверглись судебному преследованию и были присуждены к очень тяжелым наказаниям. При новой стачке, в 1887 году, подстрекательство и насильственные действия были жестоко подавлены[109]. Ничего не добившись насилием, валлонские социалисты после оживленных прений решили примкнуть к Рабочей партии (1888-Г-1890). С этого времени до конца XIX века Рабочая партия объединяла всех бельгийских социалистов, за исключением небольших групп коммунистов-анархистов.
Рабочая партия начала агитировать в пользу всеобщего избирательного права, в котором она нуждалась, чтобы получить представительство в парламенте; в то же время она требовала уничтожения заместительства на военной службе и сокращения срока службы с целью превращения профессиональной армии в армию национальную и демократическую, которая не стала бы стрелять в стачечников. Прогрессисты, уже раньше возбудившие эти два вопроса, примкнули к требованиям социалистов. В 1890 году их конгресс присоединился к требованию всеобщего, ничем не ограниченного избирательного права.
Пересмотр конституции (1890–1893). Всеобщее избирательное право и множественный вотум. В продолжение нескольких лет идея избирательной реформы получала все более широкое распространение. Все партии сходились на том, что ценз в 20 флоринов (42 франка 32 сантима) слишком высок и что 135 000 парламентских избирателей — недостаточно на 6 миллионов жителей. Доктринеры изъявляли согласие на понижение ценза. Большинство католиков, всегда искавших поддержки против рабочих у крестьян, хотели избирательного права, близкого ко всеобщему, но с условием определенной оседлости избирателя, как в Англии и Голландии. Социалисты и прогрессисты, пользуясь существовавшей в Бельгии свободой собраний, устраивали многочисленные манифестации на английский лад, митинги, шествия со знаменами и эмблемами, плебисциты, публичное подписание петиций. Правительство долго упорствовало. После двухлетних колебаний и прений пересмотр конституции был вотирован, и была избрана. новая палата, на которую эта задача была возложена (1892). Католическая партия получила большинство 26 голосов, что не составляло двух третей палаты; между тем изменения конституции должны быть приняты по меньшей мере двумя третями голосов депутатов. Католики смогли отвергнуть предложения оппозиции, но они не были достаточно сильны, чтобы провести свои собственные предложения. Прения в палате продолжались несколько месяцев, не приводя к определенному результату. Тем временем агитация становилась все сильнее. Прогрессисты организовали в Брюсселе коммунальный плебисцит, давший значительное большинство в пользу принципа всеобщего голосования (февраль 1893 г.). Рабочая партия уже за два года до того постановила, в случае если пересмотр конституции не совершится, объявить всеобщую забастовку. Она выполнила свою угрозу, когда палата отвергла всеобщее избирательное право (апрель 1893 г.).
Много рабочих прекратило работу, особенно в Геннегауском каменноугольном районе. Стачечники из Воринажа пытались проникнуть в Монс и были отброшены войсками, причем много рабочих было убито. Население Брюсселя стало волноваться, короля встречали враждебными криками; в столице и во многих городах гражданская гвардия, состоявшая из горожан, была в большинстве за пересмотр конституции. В Брюсселе некоторые из членов этой гвардии бросали в экипаж короля листки и брошюры, пропагандировавшие всеобщее избирательное право. Палата испугалась возможности восстания и поспешила принять систему множественного вотума (vote plural). Пересмотр совершился[110].
По новому закону в принципе устанавливается всеобщая подача голосов — с двадцатипятилетнего возраста и после годичного жительства в одном и том же месте; один дополнительный голос дается: отцам законньгх детей, владельцам недвижимой собственности стоимостью в 2000 франков, лицам, имеющим доход в 100 франков, получаемый от государственной ренты или от вклада в сберегательную кассу; два дополнительных голоса имеют лица, получившие высшее образование, и некоторые чиновники. Никто не может иметь больше трех голосов. Подача голоса обязательна. Возрастной ценз для депутатов установлен в 25 лет. Как и раньше, каждые два года обновляется половина состава палаты. Сенат составляется частью из лиц, обладающих цензом (уплачивающих налог в сумме 1200 франков или имеющих 12 000 франков дохода), избираемых непосредственно теми же избирателями, которые избирают и палату, но только начиная с тридцатилетнего возраста, а частью из лиц, назначаемых провинциальными советами без всяких цензовых ограничений.
Партии со времени установления всеобщего избирательного права. Новый режим увеличил число избирателей в десять раз и установил в среднем норму в три голоса на каждых двух избирателей. С 1893 по 1899 год один раз были произведены общие выборы (1894) и дважды обновлялась половина состава палаты (1896 и 1898). В результате получился полный разгром либеральной партии, после 1896 года представленной восемнадцатью депутатами, а после 1898 года — всего двенадцатью.
Почти все двенадцать были прогрессисты, доктринеры почти не были представлены в палате. Католическое большинство все более возрастало[111]; оно насчитывает 112 депутатов на 152 (1898). В это число входят депутаты христианско-демократической партии, избранные крестьянами фламандских деревень. Эти демократы, подобно социалистам, являются сторонниками вмешательства государства в пользу неимущих; они опираются на объединения крестьян, подвергают нападкам крупных собственников и предпринимателей и ведут борьбу с епископами и католической крупной буржуазией. Их вождь, аббат Дане, был избран депутатом от Алоста в 1894 году против списка сторонников Вуста. В 1898 году епископ, которому он был подчинен, запретил ему выставить свою кандидатуру. Числю его единомышленников в палате не превышает восьмидевяти. Число голосов, поданных за них, с 23 000 (1894) увеличилось до 58 000. Этот рост был бы еще более значительным, если бы частичное обновление состава палаты в 1898 году не происходило как раз в такое время, когда много фламандских крестьян, занято на сельскохозяйственных работах в соседних странах. Главное новшество, вызванное жеобщей подачей голосов, это — избрание депутатов-социалистов. До пересмотра их не было ни одного; выборы 1894 года сразу дали 29 социалистов; после 1898 года их в палате насчитывалось 28. Лидером партии состоял брюссельский адвокат и публицист Эмиль Вандервельде[112]. Социалистические депутаты почти все выбраны валлонскими рабочими в Геннегау вполне самостоятельно, в Намюре и Люттихе — при поддержке прогрессистов. В палате социалисты и прогрессисты дружно требуют нового пересмотра конституции с целью уничтожения множественного вотума; они требуют также представительства меньшинства, краткосрочной военной службы без права заместительства. Общее количество голосов, поданных за социалистов, с 334 000 в 1894 году возросло до 534 000. Во главе оппозиции стоит социалистическая партия.
В августе 1899 года новым пересмотром, вызванным народными волнениями, установлено было пропорциональное представительство. Социалисты сохранили прежнее число депутатов, число либералов немного увеличилось, большинство же по прежнему принадлежало католикам.
Наиболее важные законы, принятые с 1894 года, носят характер мероприятий, направленных против радикалов и социалистов или же в пользу сторонников католической партии. Таков закон 1895 года о коммунальных выборах. Правом голоса при выборах в коммунальные советы (муниципалитеты) отныне пользуются только лица не моложе тридцати лет (вместо двадцати одного года) и проживающие в данной местности три года (вместо одного года); дополнительные голоса даются в сельских местностях по цензу гораздо менее значительному, чем в городах. Один избиратель может иметь четыре голоса. Это — «закон четырех подлостей», как назвал его один социалистический депутат. Рабочая партия попробовала было снова объявить всеобщую стачку, чтобы помешать принятию этого закона, но потом отказалась от своего намерения ввиду сделанных правительством приготовлений к подавлению стачки. В том же 1895 году школьный закон восстановил обязательное- преподавание закона божьего в светских (государственных и общинных) школах, как в 1842 году, и воспретил общинам бесплатное обучение тех, чьи родители в состоянии вносить плату; все это для того, чтобы светские школы не могли конкурировать со школами конфессиональными. Разрешены были субсидии вольным школам, не сообразующимся с программой, установленной для правительственных школ.
Новый закон о союзах признал за рабочими союзами права юридического лица, но отказал им в праве преобразовываться в производственные кооперативы (1896). Фламандский язык получил официальное признание во всем королевстве. Законы издаются на обоих языках (1897). Из вопросов, стоящих на очереди, следует отметить: Во-первых, предложения о покровительственных таможенных тарифах, внесенные депутатами сельских местностей, но отвергнутые представителями промышленных и торговых городов. За исключением немногих пошлин — на маргарин, масло, муку — Бельгия до конца XIX века оставалась сторонницей свободной торговли по тем же соображениям, что и Англия, т. е. потому, что она нуждалась в свободном сбыте за границу продуктов своей высоко развитой промышленности.
Во-вторых, установление личной воинской повинности, которую король и военная партия хотели организовать по германскому образцу, но большая часть католиков высказывается против нее, а прогрессисты и социалисты готовы принять ее при условии ее организации по образцу Швейцарии.
В-третьих, вопрос о Конго. Король Леопольд II принял президентство в «Свободном государстве Конго» с согласия палат, под условием, что уния эта будет чисто личной и что Бельгии не придется участвовать в расходах на Конго; но большинство разрешило займы в пользу «Свободного государства Конго». Одна из партий требует, чтобы Бельгия в возмещение произведенных расходов присоединила само «Свободное государство», которое считают прекрасным рынком для бельгийской промышленности. Король завещал Конго Бельгии.
Большинство расходится во мнениях по этим вопросам, но сплачивается в одно целое, куда входят даже христианские демократы, когда речь идет о борьбе с радикально-социалистической коалицией. С тех пор как либералы ослаблены, бельгийский парламент раскололся на две крайние партии. Вот почему прения принимают здесь резкую, иногда даже бурную форму. Политическая жизнь Бельгии коренным образом изменилась с 1830 года: почти совсем нет либеральных католиков; число либералов-доктринеров ничтожно. Партии, имевшиеся налицо к концу XIX века, уже не питали к конституции того уважения, какое было у творцов независимости. Конституция 1831 года более не существует, — столько в ней было произведено изменений и переделок. Оппозиция требовала прежде всего пересмотра конституции, который, несомненно, был бы направлен против монархии и церкви. Старая Бельгия была «раем либерализма». Новая Бельгия является полем битвы, где католицизм сражается с социализмом[113].
II. Королевство Голландии
С 1870 года большинство в палатах (за исключением периода с 1888 по 1891 год) и министерство почти всегда принадлежали к либеральной партии, сохранившей власть до общих законодательных выборов 1901 года[114].
Политические партии. Либералы являются депутатами торговых городов; они делятся на умеренных и прогрессистов. Во Фрисландии образовалась радикальная партия, но она почти не имеет представителей в парламенте, избираемом голосованием на основе ценза. Противники либеральной коалиции составляют две партии: во-первых, консерваторов-протестантов, принявших общее название антиреволюционеров, во-вторых, католиков. Антиреволюционеры обвиняют либерализм в том, что он — «языческое мировоззрение, отвращающее умы от христианства и вводящее в законы революционные принципы». Они опираются на крестьян-кальвинистов. Одни из них — крайне консервативные аристократы (фракция Саворнина-Ломана), другие согласны на расширение избирательного права (фракция доктора Кюйпера). Одна только католическая партия, опиравшаяся на Брабант и Лимбург, прочно организована и сохранила свое единство. Существует еще с недавнего времени левая, довольно похожая на христианско-демократическую партию в Бельгии, под руководством доктора Шепмана. Католики были некогда союзниками либералов; но они подчинились инструкциям Энциклики и Силлабуса, вступили в открытую борьбу с гражданским обществом и в союзе с антиреволюционерами образовали коалицию, направленную главным образом против светской школы. Несколько пасторов недавно протестовали против соглашения кальвинистов с папистами. Они попытались возобновить движение против Рима, аналогичное движению 1863 года, и воскресить старую историческую христианскую партию, одновременно враждебную и либерализму и католицизму. Центром этой новой исторической христианской партии является Утрехт. Столь различные и разъединенные партии дают и мало устойчивые министерства. С 1871 по 1888 год либералы имеют большинство, министерства находятся в руках их главарей или распределяются между ними и консерваторами. С 1888 по 1891 год большинство, а вместе с тем и власть, переходит к коалиции антиреволюционеров и католиков (министерство барона Макея). В это время избирательная реформа становится важнейшим вопросом. Клерикальная коалиция не соглашается провести ее. Тогда эту коалицию на выборах 1891 года свергают либералы, и один из членов нового кабинета, Так ван Портфлит, предлагает реформу, приближающуюся к всеобщему избирательному праву; это предложение порождает раздоры во всех партиях без исключения и приводит к образованию двух враждебных друг другу коалиций — такишов и антитакистов. Такисты терпят поражение на выборах 1894 года, которые дают большинство умеренным. После выборов 1897 года власть перешла в руки кабинета, составленного из представителей всех оттенков либерализма, с Пирсоном во главе. В 1898 году партии представлены были во второй палате следующим образом: 47 либералов, по большей части прогрессистов, 5 радикалов, 1 член партии «исторических христиан», 22 антиреволюционера, 22 католика. Две последние партии всегда действовали сообща. Они приобрели большинство в трех провинциях из одиннадцати. Им достаточно было бы привлечь на свою сторону еще одну провинцию, чтобы получить перевес в первой палате, члены которой избираются провинциальными собраниями.
Социализм в Голландии. Голландская вторая палата насчитывала в 1897 году трех депутатов-социалистов. Возникновение Голландской социалистической партии относится ко времени деятельности Первого Интернационала (1864–1872). Она развивалась медленно и вербовала большинство своих сторонников среди рабочих в торговых городах, особенно в Амстердаме, и среди крестьян и сельскохозяйственных батраков во Фрисландии, которую социалистическая партия старается отвоевать у радикализма. Первым ее организатором был Домела-Нивенгейс, пастор, отказавшийся от прежней своей веры и своего сана и посвятивший себя социалистической пропаганде (1879)[115]. Социалисты воспользовались разразившимся в 1886 году экономическим кризисом, чтобы вызвать волнения среди рабочих. Они устроили в Амстердаме громадный митинг безработных, который был рассеян полицией и войсками; несколько дней спустя они пытались обратить в восстание народную манифестацию, устроенную для изъявления протеста против запрещения одного празднества; после троекратного предупреждения войска стреляли в толпу, убили 35 человек и ранили 90. Либералы, нисколько не колеблясь, ограничили право собраний под открытым небом, установленное после 1848 года. К революционерам начали применять закон об оскорблении величества. Социалистическая партия не отказалась от попыток произвести насильственный переворот, ибо ограниченное избирательное право лишало ее всякой надежды добиться своей цели мирными средствами. Домела-Нивенгейс, правда, состоял депутатом одного из фрисландских округов в палате в течение одной легислатуры (1888–1891), но либералы, объединившись с радикалами, помешали его переизбранию. Его партия стала проповедывать применение силы. Социалистический конгресс в Сволле провозгласил необходимость уничтожения всеми возможными средствами частной собственности (1892). Муниципалитет подал жалобу на организаторов конгресса, но судебные учреждения заявили, что закон не дает им основания осудить их. Тогда правительство издало постановление о роспуске социалистической партии; однако она снова возродилась под именем Союза социалистов (Socialisten Bond). Но одна из фракций этой партии усвоила учение о завоевании власти посредством всеобщего избирательного права и организовалась в Рабочую социал-демократическую партию по образцу немецквй, при поддержке немецких марксистов. На выборах 1897 года эта фракция провела двух своих вождей. Союз социалистов (Bond) распался; Домела-Нивенгейс и его сторонники по прежнему были против парламентской деятельности; другие голландские социалисты хотели одновременно действовать и легальными средствами и средствами революционными; они кончили тем, что примкнули к социал-демократической партии. Вожди голландских социалистов выделяются своей необычайной активностью. В палате было всего пять депутатов-социалистов; тем не менее их агитация заставила либеральную левую порвать со старым ортодоксальным принципом «laissez faire». С 1887 года правительство провело ряд законов о защите женщин и детей, занятых в промышленности, об облегчении устройства союзов и вообще об улучшении положения рабочих.
Колониальные вопросы и дефицит. Мы видели[116], что почти полный отказ от подневольного труда туземцев и устройство общественных работ привели к исчезновению превышения доходов от колоний над расходами по этой статье — излишка, необходимого метрополии для поддержания равновесия ее бюджета. Таким образом, первым следствием реформ в. Восточной Индии явился дефицит. Этот дефицит еще увеличился вследствие неудачной попытки расширения голландских владении. В 1871 году Голландия уступила свои владения на Гвинейском берегу Англии, взамен этого признавшей за Голландией право занять северную часть Суматры. Здесь находилось независимое мусульманское государство атчинского султана. Голландцы воевали с ним с 1873 года до конца XIX. века, но никак не могли его одолеть; им пришлось увеличить свою колониальную армию, они потеряли массу народа, больше всего от лихорадок и холеры, и истратили на Суматре значительные суммы денег. К дефициту в метрополии присоединился дефицит колониальный, и оба вместе в иные годы доходили до 60 миллионов франков. Министры колоний никак не могли сократить расходов, и палаты неоднократно свергали их за это. Несколько кабинетов пало из-за того, что парламент отказывал им в новых налогах, предложенных для увеличения поступлений. Проект подоходного налога вносился восемь раз без всякого успеха. Наконец либеральному министерству удалось его провести (1892). Этот налог был построен таким образом, что ложился преимущественно на прибыли с торговых и промышленных предприятий, а также на жалованье и гонорары, на те и другие начиная с суммы в 650 флоринов в год; он не распространялся ни на доходы с капиталов и домов, ни на доходы от земледелия. В 1892 году министерство провело еще налог на доходы с капиталов, начиная с 13 000 флоринов. До введения этих налогов Голландия вынуждена была заключить несколько займов. Необходимость изыскать новые источники доходов дала некоторое число новых приверженцев протекционистам, опирающимся на крестьян. Покровительственные тарифы, поддерживаемые всеми католиками и половиной антиреволюционеров, до сих пор неизменно отвергались либеральным большинством различного состава.
Личная воинская повинность. Голландская армия, подобно английской, некогда целиком составлялась из наемников. В 1861 году, т. е. в эпоху, когда одновременно приходилось бояться и Наполеона III и Пруссии, введен был рекрутский набор, однако с правом заместительства. Рядом с постоянной армией существует милиция или резерв (Schutterij), набираемый исключительно в городах, причем две трети входящих в состав его людей никогда не были в регулярной армии. В период вооружений, последовавший за войной 1870–1871 годов, в Голландии, как и в Бельгии, стали требовать: во-первых, личной воинской повинности без права заместительства; во-вторых, преобразования милиции в настоящий резерв, составляемый из людей, отбывших воинскую службу. Этих реформ требовали главным образом радикалы и передовые либералы. Как и в Бельгии, они наталкиваются на непримиримую оппозицию со стороны католической партии и большинства антиреволюционеров; те и другие стремятся сохранить привилегии буржуазии и боятся влияния города на крестьянина во время его пребывания в казарме, Со своей стороны против вооружений протестуют из соображений гуманности и социалисты. Руководимая Домелой-Нивенгей-сом социалистическая партия придерживается антимилитаристических взглядов; Домела-Нивенгейс дал рабочим совет объявить в случае конфликта между правительствами всеобщую забастовку, чтобы сделать невозможными мобилизацию и войну. Несмотря на все это, в Голландии, по видимому, убедились в необходимости личной воинской повинности. Министерство клерикальной коалиции (1888–1891), в свою очередь, предложило ввести ее, к величайшему неудовольствию своего большинства; отчасти из-за этого министерство и потерпело поражение на общих выборах. Одержав победу, либералы снова внесли этот законопроект. Наконец, после борьбы, длившейся двадцать пять лет, личная воинская повинность была вотирована парламентом. Оставалось ввести ее в действие и выработать закон о порядке набора новой армии. Либеральное министерство сделало уступку буржуазии в виде льгот для студентов, а католикам — в виде освобождения от службы всех духовных лиц: священников, миссионеров, монахов и членов всех конгрегации.
Начальное обучение (1878 и 1889 гг.). Мы уже знаем, что предвыборная борьба велась в значительной мере вокруг школьного вопроса, с тех пор как католики и кальвинисты объединились против нейтральной школы, установленной законом 1857 года. Католики протестовали против «школы, без бога». Кальвинисты требовали «школы с библией». Либеральная партия всегда защищала светскую школу. В 1878 году она провела важный закон, подтверждавший закон 1857 года, улучшавший материальное положение учителей и увеличивавший субсидии, отпускаемые государством нейтральным общественным школам. Католики и кальвинисты подавали королю снабженные многочисленными подписями петиции, содержавшие просьбу не утверждать закон 1878 года; но все это было тщетно. Нападки клерикальной коалиции на светскую школу никогда не прекращались. В 1885 году министерство, состоявшее из консерваторов и умеренных либералов, предложило, под предлогом экономии, предоставить преподавание частной инициативе; проект этот, поддержанный католиками и кальвинистами, был отвергнут, но лишь большинством одного голоса; когда в 1887 году состоялся пересмотр конституции с целью изменения порядка голосования, клерикальная оппозиция воспользовалась этим и потребовала, чтобы общественные школы были конфессиональными или по крайней мере в определенные часы открывались для священников. На это крайняя левая отвечала требованием отделения церкви от государства. Ни то, ни другое предложение не было принято. В годы своего пребывания у власти клерикалы провели школьный закон 1889 года, благоприятствующий конфессиональному обучению. Отныне государству приходится оказывать денежную поддержку уже не одним только нейтральным общественным школам, но и всем частным школам, имеющим более двадцати пяти учеников, ведущим преподавание сообразно официальной программе и учрежденным каким-нибудь обществом или Корпорацией, признанной законом. Либералы отвечали на это предложением бесплатного и обязательного обучения, но оно было отвергнуто 46 голосами против 38. Кальвинисты заявили, что новый закон, обеспечивший конфессиональным школам денежную поддержку, вызвал «умиротворение» в деле обучения. Школьный режим 1889 года действует в Голландии и поныне. Новый закон, внесенный либеральным министерством 1897 года, стремился установить для родителей обязанность посылать своих детей в школу вплоть до тринадцатилетнего возраста, но закон этот допускал многочисленные изъятия и не вводил бесплатности обучения, по прежнему всецело зависевшей от усмотрения муниципалитетов.
Избирательная реформа (1887–1896). Наряду со всеобщей воинской повинностью и организацией школьного дела, вопросом, чаще всего ставившимся в Голландии в новейшее время, был вопрос о реформе избирательного права. Закон о выборах издан был в 1850 году. Начиная с 1876 года либералы требовали нового пересмотра конституции с целью понижения ценза. Прения на эту тему продолжались одиннадцать лет без всякого результата. Наконец правительство согласилось на пересмотр основного закона (1887). Ценз был понижен до 10 флоринов поземельного налога вместо прежнего минимума в 20 флоринов. Созданы были две новые категории избирателей, пользовавшихся правом голоса на основании уплаты ими прямого налога, исчисленного в зависимости от оценки занимаемого ими помещения: это, во-первых, собственники или непосредственно съемщики дома, платящие налог, минимум (низшая ставка) которого в городах выше, чем в деревне; во-вторых, все квартиронаниматели, платящие известную минимальную сумму. Эти постановления скопированы с постановлений английского законодательства: первая категория соответствует съемщикам целых домов (householders), вторая — квартиронанимателям (lodgers). Благодаря этим мероприятиям число избирателей со 140 000 поднялось до 300 000. Оно должно было увеличиться еще больше, ибо реформа 1887 года устанавливала, что право голоса в принципе будет признано за всеми гражданами, обладающими образовательным цензом и известным уровнем благосостояния — признаками, которые должны были быть более точно определены последующим законом. Граждане, прибегавшие в продолжение года к общественной благотворительности, ни в каком случае не должны были быть внесены в избирательные списки. Далее, к конституции прибавлен был параграф, осуждавший всеобщее избирательное право.
С 1888 по 1891 год клерикальное министерство снова и снова откладывало «разъяснение» закона 1887 года. Либеральному кабинету после выборов 1891 года предстояла задача первостепенной важности — определить, что следует считать признаками образования и социального благосостояния. Министр-прогрессист Так ван Портфлит уговорил своих сотоварищей принять проект, устанавливавший почти всеобщее голосование. Под образовательным цензом подразумевалось умение писать; под благосостоянием — тот факт, что данное лицо не прибегало к общественной благотворительности в продолжение последнего перед выборами года. Если бы этот закон вошел в силу, для получения права голоса было бы достаточно лицу, не пользовавшемуся общественной благотворительностью, пойти в мэрию и написать там в присутствии чиновника прошение о внесении в избирательные списки.
Рассчитывали, что если это толкование будет принято, то число избирателей возрастет с 300 000 до 800 000. Проект Така разъединил все партии без исключения. Он был поддержан радикалами и либералами левой, а также самой значительной фракцией кальвинистов, или антиреволюционеров (доктор Кюйпер), и некоторыми католиками (доктор Шеп-ман). Против него были умеренные либералы, кальвинисты-аристократы (Саворнин-Ломан) и большинство католиков. Один бывший радикал, ван Гутен, откололся от Така и перешел с несколькими своими друзьями к умеренным. Проект Така провалился в палате, кабинет объявил ее роспуск (1894). Предвыборная борьба сосредоточилась вокруг проекта избирательной реформы; обе коалиции, одна враждебная толкованию Така, другая благосклонная к нему, сохраняли каждая без различия партий свое единство и ожесточенно боролись друг против друга. Такисты, первоначально получившие перевес, при перебаллотировке потерпели поражение; они вернулись в палату в числе 46 человек (из них 35 передовых либералов) против 54 антитакистов (из них 24 католика). Министерство образовано было умеренными либералами, и их союзнику ван Гутену поручено было выработать новое толкование реформы 1887 года. Проект ван Гутена был принят в 1896 году. Он дает право голоса всем голландцам мужского пола, начиная с 25 лет, на следующих основаниях: во-первых, при условии уплаты прямого налога (если это поземельный налог, то достаточно уплачивать один флорин; это постановление, очень благоприятное для крестьян, было уступкой в пользу консервативной партии); во-вторых, если данное лицо является съемщиком дома или квартиронанимателем, удовлетворяющим установленным в 1887 году условиям, или же собственником или съемщиком судна вместимостью не менее 24 тонн; в-третьих, это право приобретается получением в течение известного времени содержания или жалованья по крайней мере в 570 флоринов в год, или участием в государственных займах на сумму не менее 100 флоринов, или наличием вклада в сберегательную кассу в сумме не менее 50 флоринов. Известный образовательный ценз также дает право голоса. Обязательность подачи голосов, которой требовали католики, не была установлена. Реформа 1896 года повысила число избирателей в Голландии до 700 000 (по одному на каждые семь жителей). Выше мы видели, что первое применение нового закона (1897) было благоприятно для либералов-прогрессистов.
В общем, в политической жизни Голландии доминируют те же вопросы, что и в Бельгии: школа, избирательное право, всеобщая воинская повинность. Но либеральная партия продержалась в Голландии дольше, чем в Бельгии. Так как Голландия не имеет развитой промышленности, то радикалы и социалисты не могли приобрести здесь той силы, какую они приобрели в Бельгии, и вынудить у либералов всеобщее избирательное право. Консервативная коалиция кальвинистов и католиков сначала сумела расстроить работу либеральной партии в области школьного дела. Позднее она добилась того, что некоторые положения избирательного закона были сформулированы так, как это было выгодно ей: парламентские выборы 1901 года дали ей большинство; либеральный кабинет уступил свое место кальвинистско-католическому кабинету во главе с доктором Кюйпером.
III. Великое герцогство Люксембургское с 1815 года
Великое герцогство Люксембургское отдано было в 1815 году нидерландскому королю в виде компенсации за немецкие владения Оранско-Нассауской фамилии, присоединенные к Пруссии. Оно входило в состав Германского союза. Город Люксембург был союзной крепостью, в которой стоял прусский гарнизон. Великое герцогство имело свою особую конституцию и было связано с Нидерландами только личной унией.
Жители Люксембурга были католики, и большинство из них говорило на французском языке. Во время революции 1830 года они восстали вместе с бельгийцами. Только город, занятый прусским гарнизоном, оставался спокойным. По трактату 1839 года большая часть Люксембурга превратилась в провинцию Бельгийского королевства. Небольшой клочок прежнего великого герцогства с крепостью остался под властью голландского короля. Это и есть нынешнее великое герцогство. Оно продолжало участвовать в Германском союзе, пока последний не был упразднен после побед Пруссии в 1866 году.
Тогда возникло два вопроса: во-первых, останется ли Люксембург независимым; во-вторых, очистит ли прусский гарнизон столицу? Наполеон III предложил голландскому королю продать Люксембург Франции; король принял предложение, но прусский министр Бисмарк вмешался в это дело и предотвратил заключение сделки[117]. В Лондоне собралась международная конференция; она постановила, что великое герцогство будет независимым и нейтральным государством без армии и что укрепления столицы будут срыты. Прусский король уже вывел свой гарнизон из Люксембурга. Бельгийский министр-президент Рожье ходатайствовал, но безуспешно, о присоединении независимой части великого герцогства к бельгийской провинции Люксембург (1867). Великое герцогство осталось со своей особой конституцией под управлением голландского короля. Но Вильгельм III, умирая (1890), оставил только дочь. А великое герцогство является наследственным владением Оранско-Нассауской фамилии лишь по мужской линии. Поэтому оно было совершенно отделено от Голландии и образовало крошечное государство под властью Адольфа, герцога Нассауского, которого Пруссия в 1866 году лишила его немецких владений; впрочем, он впоследствии помирился с императором Вильгельмом II.
Великое герцогство насчитывает 236 000 жителей. Оно имеет парламент, избираемый гражданами, платящими не менее 10 франков налога. Большинство в парламенте принадлежит либералам, из которых многие — сторонники всеобщего избирательного права. Они провели школьный закон, сходный с бельгийским законом 1879 года.
Официальным языком является французский; большинство жителей говорит по-немецки. Люксембург состоял в немецком таможенном союзе (Zollverein) с 1843 года; его железные дороги принадлежали немецкой компании (перед мировой войной).