Странные легенды живут около многих музеев искусства. Трудно поверить, чтобы так высока, так тяжела была Голгофа искания красоты. Злоба, зависть, двуличие собираются именно там, где менее всего им уместно. Что им, темным, художество? Венец жизни им, темным, должен быть далек.
Вот еще один случай с музеем. Еще рассказ; его с недоверием будут передавать будущие люди.
Уже писал про музей княгини М. К. Тенишевой. Многолюбовно составлялось это собрание. Сколько красивых вещей было спасено от гибели и от вывоза в чужие руки.
Наконец собрание перешло границы любительства, явилась возможность перевести его в систему музея. Утвердилась мысль отдать собранное богатство городу Смоленску.
Первым номером музея должна была стать одна из башен города, одна из обреченных на медленную казнь разрушением. Башня должна была быть укреплена и приспособлена внутри, внешность должна была остаться неприкосновенной. Удачная мысль!
Город не отдал башню свою под музей. Город предпочел разрушать каменное ожерелье Смоленска. Идти навстречу вечному украшению края город отказался. Говорят, запретил умный археолог. Ни один голос не поднялся против этого запрещения. Город далек был понять значение дара.
Княгине пришлось на своей земле за городской чертой выстроить дом и туда перенести свое хранилище.
Не успели расставить музей в новом месте, как узнали, что власти не отвечают за сохранность его.
Неутомимо везет княгиня музей в Париж на время. Кроме заботы сохранить является мысль показать красоту русского искусства там, где к нему больше внимания. Не в пример нашим городам правительство Франции приглашает княгиню выставить музей в Лувре, в павильоне Marsan. Там он и теперь. Успех музея известен. Лучшие издания, лучшие люди оценили его.
И тогда, именно тогда Смоленск нашел время снова выступить против своего музея. Нашелся "проникновенный" смоленский житель и начал писать о "разграблении" смоленских ризниц. В таком деле обвинил он и княгиню. Именно теперь нашелся человек пишущий: "еще захочет ли город принять этот дар". Да, да — так было написано о лице, спасшем столько предметов искусства от гибели.
Какое чудовищное недомыслие! Кошмар, приведший в ужас иностранцев. Чего же ждать от России?
И город не выбросил из своей среды безумца. Город молчаливо согласился и с этой выходкой. Так нашел время город Смоленск отвергнуть щедрый дар. Дар, которому всякий культурный центр отвел бы лучшее место и гордился.
Как близка Финляндия. Как умеют там ценить жертвы искусству. Но не у нас.
На всякое культурное дело мы сумеем навести все темное; тяжелой рукой мы прикроем, если что светится.
Паутина трудностей висит над всяким делом искусства. Я писал о собирательстве темном — собирательстве гномов, оно идет в норах и по всей Руси. Из светлого стремления мы сделали тайное дело; мы загнали светочи в глубину подвалов.
Будет день — и горько пожалеет Смоленск о потерянном даре. И вообразит кто-нибудь, не придумал ли я этот рассказ.