1
„Южное открытие“ принадлежит к числу тех произведений Ретифа, о которых сам он почти не упоминает и относительно которых не приводит почти никаких материалов. Лишь в последнем томе своей автобиографии, при последовательном перечислении всех своих сочинений, он сообщает следующие данные о времени и обстоятельствах составления своей утопии: „Я был болен, когда начал писать это произведение, прежде чем приступить к „Современницам“, и во время печатания „Отцовского проклятия“. Я написал роман Викторина, забавляясь по утрам в постели. Закончив рукопись, я приступил к своим новеллам, некоторые из коих я составил еще в 1778 г.“[35]. В одном предыдущем обзоре своих работ Ретиф также указывает, что приступил к этому произведению в 1779 г. в больном состоянии и написал его частично в постели. Опубликовано же „Южное открытие“ было, как мы уже знаем, в 1781 г.
Что касается внешнего обрамления своей утопии в виде повествования о летающем человеке, то, по утверждению Ретифа, он составил историю Викторина на основе аналогичного рассказа, слышанного им еще в детстве от одного из пастухов своего отца, с которым он мечтал также о том, что́ стали бы они делать, если б имели крылья, причем пастух развивал проект похищения девушек соседней деревни и перенесения их на какую-нибудь скалу, окруженную лесами[36]. Трудно, однако, предположить, что роман о летающем человеке был написан Ретифом лишь под влиянием этих смутных детских воспоминаний. Не следует забывать, что вторая половина XVIII столетия — эпоха интенсивных опытов в области аэронавтики. Правда, произведение Ретифа было написано до появления в 1783 г. первых аэростатов братьев Монгольфье, Шарля и Робера, и даже до изобретения Бланшаром „летающего корабля“, первое извещение о котором появилось в печати лишь в августе 1781 г. Однако не следует забывать, что опыты в этом направлении производились еще и раньше. Еще в 1742 г. маркиз Баквиль совершил попытку полета при помощи изобретенных им крыльев, о которой упоминает сам Ретиф в опущенном в настоящем издании предисловии к „Южному открытию“. Объявив, что в известный день он совершит перелет через Сену, маркиз Баквиль, действительно, бросился, на глазах огромной толпы, из окна своего дома и, работая крыльями, направился к Тюльерийскому саду, пересекая наискось Сену. Пролетев, однако, около трехсот метров, он вдруг остановился и вслед за тем с грохотом упал на крышу речной бельемойки, сломав себе ногу. Еще в семидесятых годах аббат Дефорж объявил об изобретении „летающего кабриолета“, описанного в современных ему журналах. Насколько в то время широкие круги общества интересовались проблемой воздухоплавания, видно из мемуаров маркиза д’Аржансона, писавшего, что он „убежден, что одно из первых открытий, которое будет сделано, быть может еще в нашем веке, — это искусство летать“, и размышлявшего о последствиях.
Проблема воздухоплавания разрабатывалась и в художественной литературе. Так, в 1763 г. появился перевод английского романа „Les hommes volants, ou Aventures de Pierre Wilkins“, посвященного описанию летающих людей, с соответствующими иллюстрациями. Еще несомненнее влияние на Ретифа в этом отношении французского писателя предыдущего столетия Сирано де-Бержерака, с произведениями которого он, по собственному свидетельству[37], был очень хорошо знаком и которыми очень интересовался в связи со своими натурфилософскими воззрениями. Сирано как в своей „Комической истории государств и империй Луны и Солнца“, так особенно в своем „Путешествии на луну“ описывает и упоминает целый ряд летательных аппаратов, из коих некоторые по своему принципу напоминают даже будущие аэростаты[38]. Среди этих аппаратов имеется, в частности, один, движущийся при помощи больших крыльев и похожий в этом отношении на летательную машину Викторина[39].
Вполне понятно также, почему Ретиф избрал местом действия своего произведения южное полушарие. В XVII—XVIII столетиях, в эпоху развития торгового капитала и колониальных захватов, южное полушарие издавна служило излюбленным местом действия различного рода утопических романов, начиная с Вераса д’Алле, поместившего свое идеальное государство севарамбов на австралийском континенте. Во второй половине XVIII века, в связи с путешествиями упоминаемого самим Ретифом капитана Кука, в самых широких кругах общества наблюдался повышенный интерес к новым открытиям в южном полушарии. Открытия эти служили модной темой разговоров, причем циркулировали самые невероятные слухи. В 1776 г., накануне появления произведения Ретифа, Метра писал в своей „Секретной корреспонденции“: „Говорят о необыкновенном открытии в южных землях. Там нашли большую цивилизованную империю“. Неудивительно поэтому, что Ретиф помещает как империю Викторина, так и государство мегапатагонцев по ту сторону экватора.
Столь же легко объяснимы, в условиях литературы эпохи, и содержащиеся в „Южном открытии“ описания народов-великанов, кораблекрушений, жизни на необитаемых островах и тому подобные материалы, обнаруживающие очевидное влияние столь высоко ценимого Руссо „Робинзона“, а также Свифта. С этой точки зрения „Южное открытие“ может даже рассматриваться как один из образцов столь обильной в XVIII столетии приключенческой литературы подобного рода.
Изданное в 1781 г. „Южное открытие“ получило известное распространение. Это видно из произведенного Ретифом подсчета своего литературного дохода, показывающего, что он получил от продажи „Южного открытия“ 1 500 ливров[40], — сумму, довольно крупную, хотя и значительно меньшую, чем за ряд других произведений этого периода. Это означает, что „Южное открытие“, появившееся в эпоху расцвета его творчества, когда имя его пользовалось уже широкой известностью, было раскуплено читающей публикой, интересовавшейся новым сочинением модного автора. Но произведение это успеха не имело и поэтому больше не переиздавалось, в противоположность ряду других его сочинений 70—80-х годов[41]. Можно даже сказать, что оно прошло как-то незамеченным. Ни в прессе, ни в литературных кругах не отнеслись к нему серьезно и не обратили на него почти никакого внимания. Аббат Фонтеней, чуть ли не единственный журналист, давший о нем отзыв в своих „Affiches de Province“, охарактеризовал „Южное открытие“ как самое причудливое произведение, какое только можно себе представить[42]. А достопочтенная „Correspondance littéraire“, приведя его содержание, закончила свой отзыв следующими язвительными строками: „…и все это носит столь бредовый характер, что становится нелепым и утомительным. Очевидно, автор сам это почувствовал, потому что внезапно прервал свое повествование. Роман не закончен, и автор не обязался дать продолжение. Какая потеря!“[43]. И друзья Ретифа не обратили внимания на это новое его произведение. Во всей его обширной корреспонденции мы встречаем лишь одно письмо, в котором один из его поклонников в полушутливом, полуироническом тоне спрашивает новости о Викторине и его потомках и дружески вышучивает изложенные в „Южном открытии“ естественно-исторические воззрения[44]. Даже такой человек, как Бонневилль, давая опенку работам Ретифа, утверждал впоследствии, что „добряк Никола́“ сам не знал, что хотел сказать в этом сочинении. Неудивительно поэтому, что, встретив подобное несерьезное и насмешливое отношение к своему произведению не только со стороны врагов, но и со стороны друзей, Ретиф считал, что он не был понят, и даже отчасти радовался этому. „Я имел случаи убедиться, пишет он в вышеупомянутом разборе своих сочинений в „Monsieur Nicolas“, сколь глупы люди общества, и не только они, а и журналисты, даже те, кого ненависть ко мне делает проницательными! Подлый издатель „Journal de Nancy“ никогда не был достаточно просвещен, чтобы заметить в этом произведении то, что могло бы меня обеспокоить! Но какое это счастье для меня эта всеобщая тупость!.. Однако я был разгадал несколькими частными лицами и, между прочим, доктором Лебегом-де-Прель, сказавшим мне в магазине моего книготорговца, вдовы Дюшен: „Мы-то друг друга понимаем, но все эти мудрецы из Пале-Рояля вас не поняли“[45].
Вполне ясно, чего опасался Ретиф, публикуя „Южное открытие“, и почему он радовался, что все сошло так благополучно. У него было тем больше оснований опасаться неприятностей, что еще до опубликования этого произведения он имел по поводу его очередное столкновение с цензурой. Получив для просмотра рукопись, цензор, аббат Террассон, которого Ретиф характеризует как шпиона, человека слабого и ограниченного[46], сразу же обратился к автору с категорическим указанием, что он не может пропустить это сочинение без существенных изменении, в частности без полной переделки „Письма обезьяны“[47]. Таким образом, как подтверждает Ретиф и в „Monsieur Nicolas“, цензура принудила его внести в „Южное открытие“ „большие изменения“[48]. Он, однако, нарушил предписание цензуры и выпустил некоторое количество экземпляров без цензурных исправлений.
В своей автобиографии, изданной в эпоху революции, Ретиф сам рассказывает, как ему удавалось обходить цензуру и выпускать свои произведения без цензурных искажений. Если цензоры вносили изменения в его произведения, он отпечатывал 50—60 экземпляров, согласно цензурованному тексту. Затем, во время обеда рабочих типографии или ночью, он производил изменения в наборе, и таким образом остальные экземпляры печатались по авторскому тексту. Цензурованные же экземпляры предназначались для цензора и полицейских властей[49]. Таким способом, используя свое знание типографского дела и непосредственное участие в печатании своих произведений, он имел возможность выпустить также и „Южное открытие“, или, вернее, „Письмо обезьяны“ (поскольку в тексте самого „Южного открытия“ имеется лишь несколько незначительных изменений), в двух вариантах — цензурованном и нецензурованном[50]. Эти два варианта „Письма обезьяны“ существенно отличаются один от другого. Цензурованный вариант действительно является коренной переработкой первоначального текста, согласно требованию аббата Террассона. В нем не только отсутствует революционный призыв к беднякам поднять руку на своих тиранов, но и смягчена вся вообще резкая критика существующего общественного строя. Так, например, выброшены все выпады против духовенства, государственной власти, уголовных законов, сеньоральных прав, военной дисциплины, отсутствия свободы любви и т. п. Смягчена критика имущественного неравенства, выкинуты все резкие выражения по адресу богачей, указания на способы обогащения и т. д. Пожелание общности заменено благочестивым пожеланием, чтобы не было больше бедных. Введены рассуждения о похвальности подчинения властям, о необходимости для бедняков трудиться, а не попрошайничать, о разумности института брака и т. п.
В основу настоящего издания положен нецензурованный вариант „Южного открытия“, единственный в СССР экземпляр которого находится в иностранном подотделе отдела старопечатных книг Гос. публичной библиотеки ССР Армении в Ереване (Эривани). Мы приводим лишь самый текст утопии и „Письма обезьяны“. Дело в том, что, подобно другим произведениям Ретифа, „Южное открытие“ содержит большое количество посторонних материалов. Все произведение состоит в оригинале из четырех томов. Первые два тома и половину третьего занимает текст утопии. Во второй части третьего тома, под новой пагинацией, помещено „Письмо обезьяны“. Весь же четвертый том занимают различного рода приложения, носящие по большей части естественно-исторический характер и в подавляющем большинстве не имеющие никакого непосредственного отношения к тексту самого произведения. В настоящем издании все эти посторонние материалы опущены. Не сделано исключения и для „Примечаний к Письму обезьяны“, поскольку примечания эти посвящены естественно-историческим вопросам, и лишь в конце их, по цензурным соображениям, содержится несколько выпадов против выраженных в самом „Письме“ воззрений. Самый текст утопии, перегруженный посторонними материалами, также значительно сокращен. Деление на части соответствует делению на тома в оригинале. Воспроизводятся также гравюры оригинального издания. Гравюры „Южного открытия“ анонимные. Нет указаний на их принадлежность известному рисовальщику и граверу Бинэ — обычному иллюстратору произведений Ретифа.
А. И.
2
Из двух актрис одна, героиня, была столь же развратна, как известная Р**. — Имеется, очевидно, в виду известная трагическая актриса Рокур (1756—1815). Впервые дебютировав 14 лет в Руане, Рокур в 1772 г. вступила в труппу французской комедии. Обладая незаурядным талантом и прекрасной внешностью, быстро завоевала успех в городе и при дворе. Вскоре, однако, широкая публика стала относиться к ней неприязненно из-за ее скандального поведения и расточительства.
3
…и так же зла, как артистка С***. — Имеется, очевидно, в виду артистка Французской комедии Сенваль Старшая, (1743—1830), которая в результате своей, вызвавшей много шума, распри с другой артисткой театра, м-м Вестрис, была даже в 1779 г., т. е. как раз в момент составления „Южного открытия“, исключена из труппы и выслана из Парижа.
4
…как прелестная Фанье. — Фанье (1745—1821) — актриса Французской Комедии на амплуа субреток, отличавшаяся своей красотой и грацией.
5
Актер, трагик, был красив, как П—иль… — Имеется, очевидно, в виду выдающийся комический актер Превилль (1721—1799).
6
Остаюсь я. — Ретиф, на самом деле, имел о себе отнюдь не столь скромное представление. Наоборот, как видно из его автобиографии, он считал себя красавцем. Высокого мнения был он также и о своем характере и моральных достоинствах.
7
Л-г-э (L-g-t) = Ленгэ (Linguet, 1736—1794), адвокат и публицист, один из оригинальнейших мыслителей XVIII столетия. Критикуя с реакционных позиций капиталистическое развитие и вызванные им новые социально-экономические явления, Ленгэ сумел в своих работах, и прежде всего в своей „Теории гражданских законов“, дать яркие и блестящие для своего времени характеристики положения наемных рабочих и подчеркнуть противоположность интересов капитала и труда. Лакруа в своей библиографии произведений Ретифа высказывает предположение, что последний был лично знаком с Ленгэ, когда был фактором типографии Кийо, и еще в эту эпоху, по какому-то неизвестному поводу, стал его отъявленным врагом. Факт тот, что Ретиф питал почему-то к Ленгэ явную неприязнь. Кроме повторных язвительных выпадов в „Южном открытии“ (в одном из опущенных нами примечаний он дружески советует ему навсегда отказаться от мысли стать великим человеком), мы встречаем резкие нападки на Ленгэ и среди материалов, опубликованных в „Современницах“. В конце же своей жизни, уже после казни Ленгэ, он не постеснялся издать под его именем свое знаменитое порнографическое произведение.
8
…(доказательством этому послужит ее своеобразное письмо, которое помещено в конце этого произведения). — Речь идет о „Письме обезьяны“.
9
Самое значительное мое произведение — это „Кум Никола́“, т. е. моя собственная жизнь. — Ретиф с самого начала своей литературной деятельности намеревался написать свою автобиографию, которую первоначально думал озаглавить „Compère Nicolas“, но к составлению которой приступил на самом деле лишь в начале 80-х годов, закончив ее уже в эпоху революции. В предисловии к „Monsieur Nicolas“ он выдвигает тот же мотив опубликования истории своей жизни, на который ссылается и в „Южном открытии“, а именно стремление „вскрыть движущие пружины человеческого сердца“.
10
Я сочиняю сейчас еще одну книгу, под заглавием „Сова“… — „Le Hibou, ou le Spectateur nocturne“ — произведение, план которого нам известен, но которое так и не появилось в свет. Через десять лет им было, однако, опубликовано другое произведение под схожим названием — „Les Nuits de Paris, ou le Spectateur nocturne“, о котором см. во вступительной статье.
11
…и вытащить меня из нищеты, в которой я коснею после отцовского проклятия. Да, вы должны знать, что я был проклят; потому-то я и стал бедняком и рогоносцем. — В конце 70-х годов, после появления „Развращенного крестьянина“, Ретиф отнюдь не находился в нищете. Но даже в 80-х годах он продолжал считать себя крайне несчастным и сетовать по поводу своих невзгод, приписывая их в своих художественных произведениях проклятию, которому предал его отец из-за его мимолетной женитьбы в 1759 г. на англичанке, приехавшей в Париж за наследством и через несколько дней его покинувшей — см., напр. „Malédiction paternelle“ (1780), „Prévention nationale“ (1784). Точно так же он не упускал случая публично жаловаться на измены жены, написав против нее даже специальное произведение — „Femme infidèle“ (1788), в то время как в действительности в семейных неладах был повинен он сам.
12
Я рассказал ему свою историю, как она изложена в некоторых письмах, которые должны быть опубликованы только после моей смерти. — Лечь идет о вышеупомянутом произведении „Malédiction paternelle“, опубликованном в виде писем, найденных у него после смерти.
13
Маркиз де-Жирарден, у которого он пребывает, воздвигнет ему мнимую могилу… — В 1778 г., накануне своей смерти, Руссо принял предложение маркиза де-Жирардена поселиться в его имении в Эрменонвилле. Через полтора месяца, 2 июля того же года, он там скончался и был похоронен на так называемом „Острове тополей“. Могила Руссо стала вскоре местом паломничества его многочисленных поклонников со всей Европы.
14
…сын простого фискального прокурора… — Во Франции старого порядка фискальными прокурорами (procureurs fiscal) назывались сеньоральные поверенные, представители сеньора в судах феодальной юрисдикции.
15
Жан Везинье — один из знакомых Ретифа эпохи его детства. По его словам, он был „прирожденным механиком, который первый предложил мне сделать крылья, чтобы летать на манер молодых кур“.
16
Эдме Буассар — кузина Никола́, проживавшая в соседней с Саси деревне Нитри, родине его отца.
17
…я читал „Кира“, „Полександра“, „Клелию“, „Астрею“ и „Принцессу Клевскую“… — известные французские романы XVII столетия: „Полександр“ — роман Гомбервилля, „Кир“ и „Клелия“ — романы м-ль де-Скюдери, „Астрея,“ — пасторальный роман Оноре д’Юрфе, „Принцесса Клевская“ — роман м-м де-Лафайет.
18
Вам следует прочитать английские романы: „Памелу“, „Клариссу“, „Грандисона“. — популярные в XVIII столетии романы английского писателя Ричардсона (1689—1761), выдающегося представителя сентиментализма.
19
Но только не извольте стать Ловеласом. — Ловелас — герой романа Ричардсона „Кларисса Харлоу“, тип сердцееда и соблазнителя, имя, ставшее нарицательным.
20
Наш король сейчас воюет с англичанами. — В момент составления „Южного открытия“ Франция воевала с Англией в союзе с восставшими против метрополии американскими колониями.
21
…вроде романов отца Марена… — Марен, Мишель-Анж (1697—1767) — францисканский монах. Писал стихи и романы религиозно-назидательного содержания.
22
…за нового мэтра Адама из Невера. — Адам Бийо, известный под именем мэтра Адама, по профессии столяр, поэт-песенник XVII столетия, которого очень высоко пенил Вольтер.
23
…какой-нибудь остров вроде Тиниана и Хуан-Фернандеца… — Тиниан, или Буэнависта, — остров из группы Марианских островов, на востоке от Филиппинских. Хуан-Фернандец — группа островов на Тихом океане.
24
Этот проект лучше, чем проекты аббата Сен-Пьера и даже самого Ж.-Ж. Руссо. — Аббат Сен-Пьер (1658—1743) — политический писатель. Самым выдающимся его произведением является вышедший в свет в 1713 г. (в связи с Утрехтским конгрессом, в котором он лично принимал участие) „Проект вечного мира“ — „Projet de traité conclu pour rendre la paix perpétuelle entre les souverains chrétiens“. В этой работе автор предлагает образовать, в целях установления вечного мира, конфедерацию европейских государств с общим сеймом, осуществляющим принудительный арбитраж. За подобный проект, в числе прочих выдающихся мыслителей XVIII века, высказывался также Руссо; см. его „Extrait du projet de paix perpétuelle de mr. l’abbé de Saint-Pierre“. Аналогичный проект излагает и сам Ретиф в одном из приложении к „Южному открытию“ под названием „Всеобщее братство“ („Confraternité générale“).
25
Оттуда прибыл (в 1700 г.) капитан Галлей. — Галлей (1656—1742) — английский астроном. Работая над изучением земного магнетизма, совершил два путешествия к берегам Южной Африки и Америки.
26
Адонай („господин“, „господь“) — одно из библейских наименований бога.
27
…согласно принципам нового земледелия… — Во второй половине XVIII столетия во Франции наблюдался известный подъем сельского хозяйства, связанный с его капиталистическим развитием. Производилась расчистка земель, осушка болот, распространялась мелиорация. Под влиянием английских сельскохозяйственных теорий начинали внедряться новые системы обработки земли, а также новые культуры. Движение это, однако, отнюдь не носившее повсеместного характера, встречало непреодолимые препятствия в средневековых формах землепользования и сеньоральной системе, — препятствия, устраненные лишь буржуазной революцией, упразднившей все помехи на пути капиталистического подъема сельского хозяйства.
28
…королевства Голконды… — Голконда — город в Индии, некогда столица Деканского царства, славившийся своими алмазными россыпями.
29
…т. е. до первого урожая. — Несколько же выше сказано, что первый урожай собрали к моменту прибытия Викторина. Подобное противоречие весьма характерно для данного произведения Ретифа, написанного наспех и неряшливо, как, впрочем, и большинство других его сочинений.
30
Это были несравненно более мудрые законы, чем законы Ликурга… — Ликург — легендарный законодатель Спарты. Законодательство Ликурга и спартанские порядки идеализировались в XVIII столетии в уравнительно-коммунистическом духе. Ретиф, разделяя в общем представления своего века, относился к Спарте все же несколько более трезво, чем другие его современники, что видно также из его примечания 28.
31
По своему географическому положению Мегапатагония, как видим, напоминает Францию, но расположена в то же время на противоположной стороне земного шара. Этим Ретиф стремится еще резче подчеркнуть диаметральную противоположность существующих там общественных порядков французским. Столь же трафаретным является наделение страны, где царит идеальный общественный строй, также и идеальными климатическими условиями.
32
…Город Жирап… расположен почти диаметрально противоположно Парижу. — Жирап-Париж. Как общественный строй мегапатагонцев диаметрально противоположен французскому, точно так же их язык и все их названия являются обратными анаграммами французских. Поэтому в тексте мы приводим подобные названия и слова в виде соответствующих русских слов, прочитанных наоборот.
33
Опустившись на площади, весьма напоминавшей Вандомскую… — Вандомская площадь в Париже.
34
…эти огромные люди… — Не следует забывать, что, как указано автором несколько выше, мегапатагонцы являются великанами, даже еще более крупными, чем патагонцы, и следовательно, и в физическом отношении далеко превосходят европейцев.
35
…одетыми довольно странно, поскольку их головные уборы напоминали нашу обувь, а обувь имела у мужчин вид шляпы, у женщин — вид чепчика. — Даже в этом сказывается, таким образом, противоположность мегапатагонцев и европейцев.
36
Первого звали Ноффюб, а второго Эгнел. — Анаграмма Бюффона и Ленгэ. Неприязненно-издевательское отношение Ретифа к Ленгэ, специально с этой целью выводимого им в качестве одного из мегапатагонских мудрецов, наглядно проявляется как в примечании автора о его мудрости, так и в последующих словах о кротости его нрава и доброте характера. На самом же деле в своем выпаде против Ленгэ в „Современницах“ он изображает его как низкого и бесчестного человека, беспринципного адвоката, не брезгующего никакими грязными делами и проституирующего свое красноречие.
37
…у них существуют злополучные товарищества, нарушающие предписания природы… — Речь идет о монастырях. См. ниже „Письмо обезьяны“.
38
При перечислении „мегапатагонских“ писателей Ретиф под анаграммами упоминает современных ему литераторов, журналистов и политических деятелей. При этом, ввиду фонетических различий транскрипции анаграмм — французских и русских — обычно не совпадают.
39
Эрагун (Teraguon) = Нугарэ (Nougaret, 1742—1823), автор ряда эротических романов и компиляций. Ретиф был лично знаком с Нугарэ по своей типографской работе. Написав свой первый роман, он обратился к нему за советом, но не выполнил его указаний. Вскоре их отношения совершенно испортились, и в дальнейшем Ретиф не переставал осыпать его насмешками и выводить его в своих произведениях под всяческими издевательскими именами.
40
Поэма „Патагониада“ — явный намек на „Генриаду“ Вольтера (1723).
41
Хирнег — Генрих IV. Нойиташ, Иллюс, Йенром, Нориб, Иснаромном, Эднок — его современники: Шатийон-Колиньи, министр Сюлли, Морней, маршал Бирон, коннетабль Монморанси, принц Кондэ.
42
Аузорюд (Yosorud) = Дю-Розуа (Du-Rosoy, 1745—1792), плодовитый автор многочисленных романов, поэм, пьес, исторических, философских и политических произведений, казненный в эпоху революции как рьяный монархист.
43
Одраф (Uaedraf) = Фардо (Fardeau, 1730—1806), драматический писатель, печатавший драмы и комедии, которых никто не ставил, и являвшийся объектом многочисленных эпиграмм. Писал также стихи, (издав в 1774 г. сборник „Les Amusements de la société, ou poésies diverses“.
44
Йердукюд (Yarduocud) = Дюкудрей (Du-Coudray) — псевдоним плодовитого французского писателя XVIII века Александра-Жака Шевалье (Chevalier).
45
Амот (Samoht) = Тома́ (Thomas, 1732—1785), автор ряда поэм и пользовавшихся большим успехом похвальных слов, отличавшихся своим напыщенным и помпезным стилем.
46
Летномрам (Letnomram) = Мармонтель (Marmontel, 1723—1799), драматург и романист, один из видных представителей энциклопедистов, автор знаменитых в свое время „философских“ романов „Bélisaire“ и „Incas“.
47
Прагал (Eprahaled) = Лагарп (de la Harpe, 1739—1803), драматург и известный критик, сотрудник „Mercure de France“. Теоретик лжеклассицизма, представитель высшего литературного света, Лагарп давал крайне отрицательные отзывы о произведениях Ретифа, которого причислял к „самым плохим писателям“. В своей автобиографии Ретиф, перечисляя своих врагов, специально останавливается на Лагарпе.
48
Ребмала (Trebmelad) = д’Аламбер (D’Alembert).
49
Ордид (Toredid) = Дидро (Diderot).
50
Нойиберк (Nolliberc) = Кребийон Младший (Crebillon, 1707—1777), автор многочисленных гривуазных романов, пользовавшихся в свое время большой популярностью. Взаимоотношения Ретифа и Кребийона сложились довольно оригинально. В начале 70-х годов Ретиф написал произведение („Ménage parisien“), в котором нападал на современных ему литераторов, между прочим и на Кребийона. Несмотря на это, последний, будучи назначен цензором этого произведения, допустил его к печати. В результате Ретиф переменил свое к нему отношение в лишь в конце своей жизни снова стал отзываться о нем довольно неблагоприятно.
51
Ретьлов (Eriatlov) = Вольтер (Voltaire).
52
Оссур (Uaessuor) = Руссо (Rousseau).
53
Норерф (Norerf) = Фрерон Старший (Freron, 1719—1776), реакционный публицист, редактор „Année littéraire“, яростный противник Вольтера и „философов“. В своей автобиографии Ретиф причисляет его, как и других журналистов, к своим врагам и обвиняет в мошенничестве.
54
Езорг (Reisorg) = Грозье (Grosier, 1743—1823), литератор и историк. Сотрудничал в „Année littéraire“ Фрерона, а после его смерти принимал участие в редактировании этого журнала.
55
Уйаур (Xuoyor) = очевидно, аббат Руайу (Royou, 1741—1792). Публицист, шурин Фрерона, сотрудник „Année littéraire“, которого Ретиф также упоминает в автобиографии, причем пишет его фамилию Royoux.
56
Оретос (Uaeretuas) = Сотеро де-Марси (Sautereau de Marsy, 1740—1818), журналист, примыкавший к лагерю Фрерона, издатель „Almanach des muses“ и одно время редактор „Journal de Paris“, которого Ретиф в дальнейшем характеризовал как „животное“, „маленького человечка, не имеющего ни таланта, ни способностей“, за некоторые неблагоприятные отзывы о его произведениях.
57
Йенетноф (Yanetnof) = аббат Фонтеней (Fontenay, 1737—1806), писатель-компилятор и публицист, редактор „Affiches de province“, относившийся к Ретифу, не в пример другим критикам, довольно благосклонно.
58
Етабас (Reitabas) — Сабатье де-Кастр (Sabatier de Castres, 1742—1817), литератор, автор поэм, фривольных рассказов, комедий, яростный противник „философов“ и, в частности, Вольтера, против которого написал специальный памфлет. Его книга, в которой он „дал оценку нашим писателям за три века“, — „Les Trois siècles de la littérature française, ou Tableau de l’esprit de nos écrivains depuis François I-ier jusqu’à 1772“.
Как сразу заметит читатель, в Мегапатагонии, где все диаметрально противоположно французскому обществу, и иерархия писателей и литераторов диаметрально противоположна французской. Здесь на первом месте стоят такие литературные ничтожества, как Нугарэ, Дю-Розуа, Фардо и др., а к малоизвестным писателям причисляются Вольтер и Руссо. Да и критики, в особенности наиболее неблагожелательно настроенные по отношению к Ретифу, отличаются здесь вкусом и беспристрастием. Этот обзор мегапатагонской литературы является, таким образом, для автора удобным средством осмеяния ненавистных ему литераторов и „журналистов“, с которыми он вел ожесточеннейшую борьбу, используя для этой цели чуть ли не каждое свое произведение.
59
Алокин-Мдэ-Фитер — анаграмма Никола́ Эдм Ретиф (Nicolas Edme Rétif).
60
…где им ломают руки и ноги. — Имеется в виду колесование.
61
Fiat lux! — выражение из Библии (1, 2): „Бог сказал: да будет свет!“
62
Существуют законы, предписывающие задерживать и лишать свободы и воздуха несчастного, ничего не имеющего. — Имеются в виду существовавшие в XVIII столетии во Франции законы о нищенстве, предписывавшие задерживать всех нищенствующих и заключать их в рабочие дома, а согласно ордонансу 1764 г., присуждать даже к работам на галерах.
63
Вестрис Гаэтан (1729—1808) — танцор Парижской оперы, прозванный „богом танца“.
64
Доберваль (1742—1806) — танцор и балетмейстер, автор известного балета „Тщетная предосторожность“. Как танцор, отличался в веселой пантомиме и комическом танце.
65
Гардель Старший (1741—1782) — танцор и балетмейстер Парижской оперы.
66
Гимар (1746—1816) — балерина Парижской оперы, пользовавшаяся большим успехом благодаря своей грации и мимическому таланту.
67
Аллар (1738—1802) — балерина Парижской оперы.
68
Гейнель (1755—1808) — балерина Парижской оперы. Впервые дебютировав 14 лет, имела одно время головокружительный успех. Гримм пел ей дифирамбы в прозе, поэты слагали в ее честь стихи.
69
…и принуждены работать, мыть посуду, вертеть вертел, молоть и т. д. — В примечаниях к „Письму обезьяны“ Ретиф, ссылаясь на произведения некоторых путешественников, стремится доказать, что для подобного рода работ туземцы пользуются известной породой обезьян.
70
…издевавшийся над ним человек Вольтер, как и пытавшийся подражать Вольтеру человек Палиссо. — Общеизвестно, сколь враждебно относился Вольтер к Руссо и, в частности, какими насмешками он осыпал его уравнительные общественные теории, что объяснялось отнюдь не исключительно личными причинами, а обусловливалось в основном различием их общественных позиций. Палиссо (1730—1814) — реакционный французский литератор, известный своими выступлениями против просветителей, в частности специально против Руссо, которого вывел в своей комедии „Le Cercle, ou les Originaux“ (1755), сразу доставившей ему известность. Особенную бурю вызвала его комедия „Philosophes“ (1760), в которой он высмеивал идеи „философов“, в частности учение Руссо о счастливом первобытном состоянии. На Вольтера, однако, он не только никогда не нападал, но даже заискивал перед ним, стремясь заручиться его благосклонностью.
71
…испорченных священнослужителей этой суеверной нации? — Имеются в виду португальцы, владевшие до середины XVII столетия колониями на Малаккском полуострове.
72
…в стране альгарвов… — Старинное название южной провинции Португалии.
73
Жоли — мнимый издатель ряда произведений Ретифа.
74
…превосходный проект „Гинографа“? — „Гинограф“ („Les Gynographes“) — один из реформаторских проектов Ретифа, излагающий меры, необходимые, по мнению автора, чтобы „поставить женщин на их место“.