В один из зимних дней 1484 года мы застаем Колумба шагающим по улицам Севильи в поисках пристанища. Хотя ему только тридцать восемь лет, голова его почти бела. Лицо залито огненно-красным морским загаром, рот искривлен чуть приметной гримасой усталости и горечи. Но Колумб обращает на себя внимание мужественной красотой, весь его облик выражает настойчивость и смелость. Лицо красят высокий лоб и резко очерченный орлиный нос. По-прежнему молоды голубые глаза. Смуглые андалузки часто оглядываются вслед этому рослому могучему мужчине, старающемуся соразмерить свою поступь с шагом маленького Диего.
Во второй раз на протяжении десяти лет Колумб оказался в незнакомой стране. В Лиссабоне он сумел легко войти в новую жизнь. Португалия, как и его родина, жила морскими интересами. Сможет ли он ужиться здесь, в Кастилии? Хоть это королевство и расположено рядом с Португалией, кажется, что их разделяют громадные пространства. Ни море, ни торговля, по-видимому, не интересуют кастильцев. С того момента, как Колумб высадился в порту Санта Мария, он видел нескончаемый поток вооруженных людей, движущихся на юг, к мавританским землям. Везде только и слышны разговоры о близкой победе над мусульманами. Сколько ни проезжал он городов и сел, повсюду без устали звонят в церковные и монастырские колокола, вербуют горожан и земледельцев на борьбу с «неверными». Поразило Колумба число священников и монахов. Казалось, вся страна — огромный монастырь. Колумб не мог надивиться разнообразию монашеских орденов.
На улицах Севильи он впервые увидел процессию Святой Коллегии. Под пение псалмов монахи в черных капюшонах вели на казнь двух девушек-еретичек. Когда на городской площади женщин возвели на костер и зажгли сложенные под их ногами поленья, толпа стала неистовствовать и бесноваться, плясать вокруг огня, подбрасывать под ноги сжигаемым падающие в стороны головни.
Трудно будет Колумбу, торговцу и моряку, ужиться среди людей, столь рьяных в вере. Для того, чтобы преуспеть здесь, ему надо будет побольше молиться, читать отцов церкви, на каждом шагу проявлять горячую преданность ее служителям. С первых же шагов в новой стране Колумб успел заметить, что не только светские люди, но и священнослужители и монахи здесь жадны до мирских благ так же, как и в Генуе и Лиссабоне. Но только в Кастилии все должно было делаться для вящей славы божией и католической церкви. Если речь шла о продаже в рабство пленных мавров, — это делалось для обучения их христианской вере. Прихожанки соблазнялись черноризниками, разумеется, ради изгнания бесов. Колумб понял, что помощь кастильских королей станет возможной лишь в том случае, если он сумеет красноречиво доказать огромную пользу, которую принесет христианству открытие западного пути.
К тому времени, когда Колумб оказался в Испании, здесь заканчивался последний акт многовековой исторической драмы. Армии христианских королей выбивали мусульман из их последнего оплота на Пиренейском полуострове — Гренадского халифата.
Много воды утекло с тех пор, когда летом 711 года арабский витязь Тарик бен Сейд переправился через Гибралтар с семитысячной ордой воинов-берберов. Неудержимой лавиной двигались мавры к северу, тесня перед собой христианские войска вестготских королей. Из всего обширного полуострова вестготы смогли удержать только небольшой клочок земли — неприступные горы Астурии. Здесь, как в осажденной крепости, расположилось вестготское дворянство, не желавшее помириться с потерей своей власти и господствующего положения в стране.
Масса христианского населения полуострова — крестьяне и горожане — остались на насиженных местах, ужились с новыми правителями. Мавританская система управления покоренными землями не была тяжела. В течение веков мусульманского господства Испания быстро развивалась. Племя кочевников-завоевателей превратилось в народность высокой культуры. Во всех покоренных мусульманами областях процветали ремесла и искусства. Достаточно перечислить мероприятия мавров в области хозяйства, чтобы преисполниться уважением к созданной ими цивилизации. Засушливые южная и восточная части полуострова были превращены в цветущий сад искуснейшей системой орошения. Арабы создали испанское виноделие, шелководство, первые стали выделывать бумагу; они научились лить превосходную сталь, из которой ковались знаменитые толедские клинки. Тисненая кожа Кордовы, альмерийская парча, валенсийский сахар, тонкие сукна, бронза, стекло, хлопок — все это производилось в Испании маврами, в то время как вокруг господствовало примитивное натуральное хозяйство. Столица халифата — Кордова насчитывала полмиллиона жителей. Здесь был основан первый в Европе университет. Библиотека Кордовы содержала 600 тысяч рукописей.
Но государственный организм, созданный исламом на европейской территории, был нежизнеспособен. Кочевники-завоеватели построили свое царство на рабовладении и постоянном притоке военной добычи. После того, как завоевательное движение приостановилось, вся система начала ослабевать и распадаться на части.
Застрельщиком борьбы с мусульманами выступила католическая церковь. В XI и XII веках много было в Испании епископов, препоясавших чресла мечом, выступавших против мусульман во главе «христолюбивого воинства».
Арабы оттеснялись все дальше и дальше к юту. Вслед за Кастильским плоскогорьем и Толедо они были вытеснены из многих цветущих долин Андалузии. Судьбу арабского владычества решили сражения 1212 и 1248 годов. Не только Севилья, но и Кордова оказались в руках кастильского короля. Другое христианское королевство — Арагон — отбило у мавров Валенсию и утвердилось на широкой полосе средиземноморского побережья. Настало время для мавров отстаивать последний оплот своих владений от натиска христиан. Они отбивались от кастильцев под прикрытием трудно доступных гор Сьерры Морены, за которыми небольшой Гренадский халифат смог продержаться еще в течение двух с половиной веков.
Любопытную картину представляло собой в эпоху Реконкисты (обратного завоевания) Кастильское королевство. Плоды многовековой борьбы достались здесь грандам (крупным дворянам) и духовенству. Гранды завладели землями, не уступавшими по размерам иным королевствам. Испанский летописец рассказывает, что «добрый коннетабль» Довалос мог проехать через весь полуостров — от Севильи до Компостеллы — не покидая собственных поместий. Гранды стали хозяевами Кастилии. Они добились у своих слабых суверенов права перехода от одного короля к другому. Много было таких, как Лара и Кастро, кочевавших от христиан к маврам, воевавших на основании «священных прав дворянства» против собственного короля. Они проводили время в войнах, непрерывно интриговали, соединялись в союзы или дрались между собою, разоряя страну. Не знавшее границ своим требованиям, дворянство внушало страх королям и жгучую ненависть крестьянам и горожанам.
Городское население жестоко страдало от феодальной анархии. Некоторым противовесом ей были гражданские вольности, развившиеся в Испании раньше, чем в остальной Европе. Представлявший интересы горожан парламент — кортесы — был, однако, не в силах унять дворян-грабителей, опустошавших огромные области, вынуждавших города платить им дань за избавление от набегов. На защиту горожан стало знаменитое Святое Братство (Санта Германдад) — вооруженная народная лига. Члены Братства чинили быстрый суд и расправу над дворянами, промышлявшими ограблением городов.
Огромное влияние в стране получила церковь. При отвоевании у мавров земель и городов никогда не забывали в первую очередь выделить участки под монастыри и храмы. Духовным лицам причиталась львиная доля военной добычи. Церкви и монастыри таким путем накопили огромные богатства, которые они к тому же непрестанно приумножали, требуя от своей паствы пожертвований и отказов по завещаниям. Настоятели монастырей и духовные сановники сделались наиболее богатыми помещиками Испании. Так, например, женскому монастырю Уэльгас со ста пятьюдесятью монахинями принадлежало четырнадцать больших городов и более пятидесяти малых. Архиепископ толедский владел пятнадцатью крупными и множеством мелких городов. Его доходы превышали поступления королевского казначейства.
Страна кишела священниками и монахами, невежественными, жадными и распутными. Велико было число странствующих монашеских орденов. Обитатели бесчисленных монастырей жили в роскоши, лености и разврате.
Королевская власть долгое время была очень слаба. Испанские короли были бедны, не располагали достаточным войском, чтобы обуздать дворянство. Борьбу за неограниченную власть монахов против феодалов начали и успешно завершили во второй половине XV века Фердинанд и Изабелла. Вся дальнейшая жизнь и деятельность Колумба протекала в их царствование.
Дочь короля Хуана II Изабелла Кастильская, родившаяся в 1451 году, оказалась на троне благодаря сложным интригам кастильских грандов. До шестнадцати лет она жила вместе с матерью в глухом углу страны, в Авильском монастыре, не помышляя о царствовании. Здесь она воспитывалась в ревности католической вере под бдительным оком ее духовника, доминиканского монаха Фомы Торквемадо, ставшего впоследствии первым Великим Инквизитором. Далеко в стороне от тихой Авилы шла (борьба за кастильский престол между старшими братьями Изабеллы. Но архиепископ толедский Педро де Мендоса, глава испанской церкви и виднейший дворцовый интриган, задумал укрепить позиции своей партии, выдвинув Изабеллу претенденткой на кастильский трон. В 1468 году Изабелла была провозглашена наследницей престола Кастилии и Леона. Руки недавней монастырской воспитанницы стали домогаться английские и французские принцы. Но инфанта, смолоду отличавшаяся государственными талантами и большой практической сметкой, остановила свое внимание на более скромном женихе — арагонском престолонаследнике Фердинанде. Этим браком Изабелла рассчитывала объединить в династической унии соседние королевства Кастилии и Арагона. Она хотела также сохранить за собою первенствующее положение в Кастилии, добившись от своего будущего супруга согласия на скромную роль соправителя.
Хотя Арагон и владел Каталонией, Левантом, Балеарскими островами, Неаполем и Сицилией, он все же не мог сравниться в богатстве и значении с Кастилией. Поэтому Фердинанд подписал брачный контракт, по которому обязался свято блюсти законы и обычаи Кастилии, иметь свою постоянную резиденцию в этом королевстве и никогда не покидать его без согласия Изабеллы. Он обязался также не предоставлять никому военных или гражданских постов без одобрения супруги, не привлекать к кастильской службе своих будущих подданных — арагонцев. Фердинанд отказался в пользу Изабеллы от права назначения духовных лиц на церковные должности. Он торжествено поклялся продолжать войну против мавров до полного их изгнания.
Королева Изабелла Кастильская
Каталонская
карта Азии
Фердинанд Арагонский
Брачный контракт был составлен так, что Фердинанд мог претендовать на влияние и власть лишь в той мере, в какой их пожелает ему предоставить королева. Несмотря на довольно унизительные условия договора, Фердинанд настолько прельстился кастильской короной, что составил подложную папскую буллу, разрешавшую брак с Изабеллой, его близкой родственницей. Впоследствии, когда подлог раскрылся, неблаговидное поведение Фердинанда очень огорчило его суеверную супругу, видевшую в преследовавших ее семейных бедах наказание за совершенный грех кровосмешения.
Бракосочетание состоялось в 1469 году, а в 1474 году, после смерти короля Энрике, брата Изабеллы, она была провозглашена королевой Кастилии и Леона. Но не успели дворцовые герольды возвестить с церковных папертей: «Кастилия, Кастилия, королю дону Фердинанду и его супруге донье Изабелле, королеве-собственнице этих владений», как в стране вспыхнула ожесточенная борьба. Дворянство разделилось на клики, часть шла за Изабеллой, другая поддерживала претензии на кастильский трон ее Племянницы Хуаны, дочери Энрике.
Фердинанду и Изабелле трудно было подчинить королевской власти страну, в которой феодальное дворянство издавна привыкло выбирать и смещать своих суверенов, где города обладали трехсотлетними гражданскими вольностями и вооруженными силами для их защиты. И все же эта королевская чета сумела покончить с феодальной раздробленностью и прочно утвердить королевский абсолютизм.
При борьбе с могущественной феодальной аристократией Изабелла и Фердинанд прибегли к помощи горожан и кортесов. Это вынуждало их в начале царствования считаться с правами и интересами городов. Наряду с этим они осыпали знаками внимания приходивших к ним на помощь мелкопоместных дворян и безземельных рыцарей, раздавая им чины и должности.
Но главным и наиболее верным союзником королей в борьбе с грандами являлась церковь и ее глава Педро де Мендоса. Духовенство поддерживало королевскую чету во всех ее предприятиях, помогало при всех затруднениях, разрешило ей изъять из церквей для нужд пустой казны половину золотой и серебряной утвари. Изабелла, столь дорожившая помощью церкви, нередко облачалась в белые одежды послушницы и босая, с распущенными волосами, следовала в крестных ходах, лицемерно являя своим подданным образец христианского смирения.
К тому времени, когда Колумб появился в Испании, борьба между феодалами и королевской властью закончилась. На троне Кастилии сидели неограниченные монархи-соправители — Изабелла и Фердинанд.
Изабелла была очень красива. Брюнетка с голубыми глазами и светлой кожей — редкий в Испании тип женской красоты. За этой располагающей внешностью трудно было угадать характер мрачный и жестокий, какой мог развиться только в условиях религиозной нетерпимости. Еще и юности она обещала своему духовнику Торквемаде, что если когда-нибудь взойдет на трон, то посвятит свое царствование искоренению ереси. Этот вексель был ею оплачен. Торквемада, кровожадное чудовище, возмещавшее воздержание от плотских удовольствий наслаждениями палача-садиста, покрыл Испанию кровавыми алтарями инквизиции. При горячем содействии Изабеллы в Кастилии и Арагоне учреждено было тринадцать трибуналов Святой Коллегии, пытавших и сжигавших на кострах еретиков, уничтожавших их книги.
Королева горячо поддерживала и поощряла церковников в их борьбе за чистоту «христовой веры». Достаточно было придворному «святому отцу» указать Изабелле на заинтересованность церкви, и она санкционировала самые изуверские и чудовищные действия ее.
Рядом с королевой-изувером на троне восседал король-ханжа. Единственным содержанием его жизни было преследование личных выгод. При этом он умел с большим искусством достигать своих целей, действуя якобы во имя интересов католицизма. Он был настолько ловким ханжой, что получил от папы титул «его наикатолического величества».
Неблагодарность была основной чертой его характера. Всех своих главных сподвижников он по использовании отшвыривал со своего пути. Такая же участь, как увидим, постигнет и Колумба…