Летом 1915 г. всеобщее внимание привлекали к себе тщетные атаки Антанты в Дарданеллах. Быстро отлетели все большие надежды, возлагавшиеся на это предприятие. Не остались без влияния и слухи о предстоявшем в скором времени большом наступлении центральных держав против Сербии, 5 июля 1915 г. черногорский принц Петр, командовавший ловченской группой, заявил о желании вести переговоры с бывшим военным атташе в Цетинье майором Губка. С разрешения главного командования переговоры начались 11 июня. Принц начал с протеста против воздушных нападений, — тема, которую можно было разрешить наиболее простым путем. У Губка создалось впечатление, что по существу переговоры должны были преследовать другую цель. Слухи о вступлении в войну Румынии и Болгарии на стороне Антанты снова повлияли на усиление военного пыла Черногории.
По словам сербского посла в Софии Чолак-Антича, в Сербии опять поднялось воинственное настроение, так как центральные державы вместо того, чтобы попытаться привлечь на свою сторону премьер-министра Пашича, для чего имелась благоприятная почва, угрожали притянуть Сербию к уголовной ответственности.
В начале августа Сербия попала в тяжелое положение ввиду предстоявшего в ближайшем будущем вступления в войну Болгарии. Она начала усиливать войска на границе с Болгарией. Скупщина решила отдать Македонию Болгарии за участие последней в войне против центральных держав. Тем временем нами было решено нанести удар Сербии. Наша разведывательная служба развернула усиленную деятельность для выяснения [128] готовности Сербии и 1 сентября доставила сведения о том, что общее наступление центральных держав ожидается в направлении Орсова. Нашими агентами точно были установлены военные приготовления и переброска сил на болгарскую границу, хотя эти сведения и опровергались сербским бюро прессы. Для подготовки нашего наступления в Рущук были посланы отдельные офицеры и добровольцы, изъявившие желание участвовать в диверсионных актах против русских транспортов с военными материалами для Сербии. 11 сентября, находясь на судах с минами, они приблизились к проходившему транспорту, но тины в нужный момент отказали в действии. Второй попытке у Лома помешали болгары.
Результаты наступления на Ровно заставили нас изменить план действий против Сербии. Это имело то преимущество» что, сгруппировав уже около одной армии в северо-восточном углу страны, Сербия начала сомневаться в достоверности получаемой ею информации. Промедление было неприятно, ибо 16 сентября были получены сведения о том, что Антанта собирается прекратить наступление в Дарданеллах и предполагает находившиеся там силы перебросить в Салоники для поддержки сербов. Это сообщение подтверждалось тем, что находившийся там французский консул дал задание составить планы гавани и окрестностей и начал переговоры с железнодорожными властями. Против этого говорило то, что советник американского посольства в Константинополе, бывший английским агентом, часто рассказывал о предстоящих перебросках сил Антанты, к чему необходимо было отнестись, как к умышленно распространяемой дезинформации. Отдельные наши осведомители сообщали о поездке французского генерала д'Амад через Салоники в Сербию. Разведывательная служба должна была напрягать все силы, чтобы на ходу получать сведения и держать командование в курсе поведении Греции и Румынии, возможных совместных действий сил Антанты в Сербии, а также перебросок частей на этом фронте. Благодаря своему положению и хорошим средствам связи, София была важным центром разведывательной службы. Полковник, обходившийся до сих пор единственным помощником, капитаном Штокланна. получил теперь поддержку в лице посланных из генштаба Кюцля и Локара, а также обер-лейтенанта Янотта.
О Греции мы знали, что она не будет оказывать сопротивления высадке сил Антанты в Салониках и в общем останется нейтральной. Интересно было обнаружение хищений греческих правительственных телеграмм в Афинах. Главный обвиняемый по этому делу — Петроцоулос признался, что его деятельность [129] началась по предложению англичан со дня выхода в отставку Венизелоса и прекратилась с возвращением последнего к власти. Таким образом, Венизелос сам обеспечивал англичан информацией.
После нанесенного русским поражения Румыния не проявляла желания вступить в войну и неожиданно стала менее строгой в отношении транзита наших военных материалов и товаров через ее территорию, хотя все еще чинила немало препятствий ввозу в Австрию продовольствия и других необходимых предметов. Уход английских частей от Анафорта и Седдульбаха, а также сведения о высадке в Салониках побудили начальника штаба главного командования поднять вопрос перед немцами об использовании всех находившихся в восточной части Средиземного моря подводных лодок против транспортов, о разрушении салоникской железной дороги при помощи болгар и о совместных действиях с освободившимися у Дарданелл турецкими силами на левом фланге болгар. Энвер-паша с этим согласился.
Неудача дарданельского наступления значительно облегчила болгарам решение активно вмешаться в войну. 14 сентября началась предварительная подготовка к мобилизации, последовавшей 23 сентября 1915 г. После этого началась мобилизация греческой армии для обеспечения нейтралитета и для усиления частей на восточной и северной границах.
Во второй половине сентября за нижним течением Савы и Дуная началось сосредоточение сил фельдмаршала Макензена в составе 3-й армии под командованием ген. Кэвесса и 11-й армии под командованием ген. Гальвица. Маскировка этого сосредоточения явилась серьезной задачей для контрразведки. Несомненно, прекращение почтовой и телеграфной связи со 2 по 30 сентября было обременительным для хозяйственных кругов, но очень действительным мероприятием, обеспечивавшим военные интересы. Телеграфная цензурная комиссия задержала за это время 1 300 телеграмм, имевших отношение к перемещению частей, главным образом, с вызовом на станции друзей и родственников. Сила этого мероприятия несколько ослаблялась тем, что введение и срок его действия были объявлены официально.
Несоблюдение Германией тех же правил создало возможность обхода. 16 сентября в Дрездене состоялось совещание представителей соответствующих учреждений, под председательством майора Николаи, решившее принять нужные меры. [130]
Соблюдение тайны затруднялось еще ненадежностью большей части населения в районе сосредоточения. Неудача австрийцев в последней сербской кампании невероятно воодушевила соплеменников сербов в Австро-Венгрии. В Боснии и Герцеговине еще весною замечалось объединение сербских элементов с политическими целями.
К этим трудностям контрразведки прибавилась еще неосторожность при пользовании телефоном. Так, один из офицеров в разговоре по междугородной линии совершенно беспечно спрашивал о частях, переброшенных на Балканы из 5-й армии, расположенной в Изонцо. Одни из прокуроров 13 сентября весьма спокойно телефонировал в Темешвар: «Здесь, где разыграется большое наступление... и теперь уже известно, что прибывают для высадки 16 000–18 000 человек». О том, что мелкие венгерские провинциальные газеты не соблюдали тайны, было известно. Нужно было иметь открытыми глаза и уши во всех направлениях. Маскировка сосредоточения, несмотря на трудные условия, удалась хорошо, и каша разведывательная служба дала хорошие результаты.
В эти дни на очередь стал серьезный вопрос о высадке частей Антанты в Салониках. Наш генеральный консул в Салониках сообщил нам о предстоящей высадке 40 000 англо-французов. Его сообщения дополнялись сведениями военных атташе в Афинах, имевших хорошие отношения с греческим генштабом. Кроме того, военный атташе в Мадриде сообщил о морских транспортах, появившихся у Гибралтара. Генеральный консул в Салониках имел агента даже в штабе английского генерала Гамильтона. Кроме того, было завербовано шесть агентов для непосредственного наблюдения за частями Антанты. Союзники вскоре воспретили передачу телеграмм. Консул вышел из положения тем, что посылал сведения курьерами до Ксанти, на греко-болгарской границе, откуда местный консул передавал их дальше по телеграфу. Мы прикомандировали к консулу капитана Стефана Павлача для организации нелегального разведывательного пункта в Салониках. Насколько это было целесообразно, выявилось в конце декабря, когда Антанта арестовала в Салониках всех представителей центральных держав.
14 октября 1915 г. болгары присоединились к победному движению Макензена. Румыны, естественно, воздержались. Разведывательное бюро главного командования, прежде всего, интересовалось вопросом о том, что предполагает предпринять Россия для поддержки Сербии. Русский ультиматум Болгарии от 4 октября цели не достиг. Россия могла ударить через Румынию [131] в спину Болгарии или же высадить сети войска в Болгарии. Наконец, Россия могла предпринять наступление на Черновицы, чтобы увлечь на свою сторону Румынию. В начале октября наша будапештская резидентура сообщила о скопления, частей в южной Бессарабии. Вскоре из Бухареста сообщили о скоплении частей в Крыму. 24 октября ковенский разведывательный пункт сообщил о переброске четырех дивизий в Одессу. Также сообщалось о наличии четырех дивизий в районе Измаил — Рени. Все это указывало на десантные планы и на преднамеренное давление на Румынию. В этой напряженной обстановке 27 октябри я созвал всех разведывательных офицеров на совещание во Львове для выработки единства действий.
В действительности до конца ноября у русских было намерение высадить десант в Болгарии, для чего 7-я армия была усилена 3 корпусами (Клембовский, «Стратегический очерк войны 1914–1918 гг.»). В начале ноября наша радиослужба обнаружила в Одессе штаб 7-й армии и дунайский отряд в Рени. Румынский министр иностранных дел доверительно сообщил нашему военному атташе, что до сих пор русские еще не требовали пропуска своих войск через территорию Румынии. Румынское правительство даже требовало отвода русских частей из Рени. Но в то же самое время мы узнали, что румыны не будут препятствовать русским частям в использовании дунайского пути.
Между тем с 20 октября салоникские части Антанты начали наступление с целью спасения сербов. Но судьба последних уже была решена весьма быстро. 9 ноября нельзя было больше сомневаться в полном разгроме Сербии. Все у сербов так перепуталось, что нельзя было установить силы и группировку частей. Наша разведка начала сдавать. Хотя разведывательный отдел 3-й армии и раскрыл сербский шифр, но сербских радиограмм было перехвачено мало. Разведывательный пункт в Мостаре имел достаточно агентов в Албании, куда отходили сербы. Однако они не ждали возможности достаточно быстро доставлять собранные сведения. Парусники, которые должны были этим заниматься, предъявляли неслыханные требования. Восстание в Албании мешало агентам проникать туда из Греции. Таким образом, единственным источником сведений остались только пленные, в общем мало что знавшие, и частично авиация.
Яркую характеристику развала сербской армии дал наш военный атташе в Софии, узнавший о следующей телеграмме [132] одного из черногорских престолонаследников, принца Данило, из Лозанны своему доверенному лицу в Софии:
«Можете ли вы выяснить, какие планы имеют в виду центральные державы в отношении будущего Сербии и Черногории? Аннексия Австро-Венгрией Черногории всегда будет служить причиной к беспокойству. Напротив, Вена могла быть уверенной в большой выгоде Дунайской монархии, если при посредстве ее была бы создана более сильная Черногория, которая в отношении монархии осталась бы обязанной и в нужный момент могла бы служить противовесом в отношении возможного чрезмерного усиления Болгарии... Черногория должна получить часть Сербии, Спиццу, Будуа, а также северную Албанию. За это Черногория могла бы препятствовать отступлению сербов через Черногорию в Албанию и предотвратить высадку частей Антанты в Черногории и на вышеизложенных основах вступить в договорные отношения с Монархиями».
В начале декабря большая часть Сербии была очищена от сербских частей. В Албании спаслось и было переброшено на Корфу 50 000 чел. из бывшей сербской армии. Уже 25 ноября германские войска получили приказ оставить этот фронт. Несмотря на возражения ген. Конрада, продолжение операций против Салоник было прекращено в марте 1916 г. Это было одной из наиболее тяжелых ошибок за все время войны.
Многие из ваших солдат, попавших в плен, спрятались при отступлении сербов и собирались принцем Виндишгретцом.
По сообщению капитана Кюнцля, болгарская разведка против Салоник совершенно прекратила работу. Надеялись только на германцев. Наша разведывательная служба насчитывала в Салониках до 3 ноября 1915 г. 80000 человек и 370 орудий. Греческий генштаб насчитывал только 69 000 человек к 140 орудий.
При этих обстоятельствах высадка русских войск в Болгарию создала бы для нас весьма тяжелое положение. С целью помощи угрожаемой теперь Черногории, русские решили перебросить пополненную 7-ю армию на восточно-галицийский фронт и соответственно переместить 9-ю и 11-ю армии. Об этом мы узнали из русских радиограмм и от своей агентуры. Появились и другие признаки подготовки крупной операции против Восточной Галиции. 4-я русская армия передала по радио (шифром) выводы о положении на русском фронте.
2 декабря штаб русского юго-западного фронта приказал прекратить работу передающих радиостанций. С этим приказанием он несколько опоздал. Была прекращена также отправка [133] частной телеграфной корреспонденции из России в Швецию. Однако агентура и пленные дали нам возможность установить усиление русского южного фронта двумя корпусами и отсутствие перемен на фронте по линии Стрыпа. 20 декабря вечером русскими была возобновлена радиосвязь и введен в действие новый, 13-й по счету, шифр. Этот шифр нами был уже давно раскрыт, так как рации армий других русских фронтов пользовались этим шифром еще с 14 декабря. Положение было и оставалось для нас совершенно ясным в течение всех новогодних боев, предпринятых русскими.
Черногория не была спасена. Как всегда, плохо информированные разведывательной службой черногорцы ожидали нападения не в том месте, где это нужно было, и в начале января 1916 г. занятием Ловчена были опять застигнуты врасплох. 19-й австрийский корпус вторгнулся в Албанию, занял Скутари, выгнал итальянцев из Дураццо и выдвинул передовые части к Воюза. К сожалению, сербы, уцелевшие до сих пор от пленения и эпидемий, и на сей раз ускользнули.
Деление захваченных областей между Австро-Венгрией и Болгарией происходило не без недовольства со стороны последней. Наш генштаб даже обсуждал вопрос о прекращении доставки военных материалов в Болгарию. Все это вызвало недовольство короля Фердинанда в отношении нашего военного атташе полк. Лакса. Наш посол, граф Тарновский, вынужден был выслушать от Фердинанда, что своими угрозами полк. Лакса обидел болгарского командующего армией, армию и страну. В мае 1916 г. Лакса был сменен полк. Новак, руководителем бюро контрразведки. Офицер связи при болгарской армии, капитан Кюнцль, тоже не понравился болгарам неудачной литературной деятельностью.
Для управления завоеванными областями в Белграде и Цетинье были созданы генерал-губернаторства. Руководство разведывательным отделом, организованным в Белграде, принял майор генштаба Вильгельм Стипетич, руководивший разведывательной службой во время операции Макензена. Руководство разведывательным отделом в Цетинье было возложено на капитана Андрейка. Проверка оставшегося сербского населения, среди которого было много солдат, скрывавшихся в гражданской одежде, выявление наших перебежчиков, в том числе, к сожалению, и офицеров, поступивших на сербскую службу, собирание и сохранение захваченных сербских документов, паспортное и цензурное дело — создали много работы. Вскоре от болгарского руководителя разведывательной службы, майора Таскова, было получено сообщение о том, что сербский [134] майор Тернокопович и воевода Бабунский разрабатывают планы организации партизанских банд для разрушения на греко-болгарской границе железных дорог и депо, чтобы препятствовать движению из Салоник через Болгарию.
Салоники продолжали оставаться очагом ненастья на Балканах.